Аверин отказался отправляться с нами в экспедицию, сославшись на занятость в Москве. Летние каникулы были для Петра одним из редких случаев, когда можно наведаться домой, а заодно обсудить положение дел на совете дворянского дома. Зато в порту Мурманска к нам присоединился наблюдатель от Щукина, который должен был следить за работами и убедиться, что мы не присвоим ничего себе.

— Якубов Семён Амирович, — представился мужчина, предъявив удостоверение сотрудника Имперской службы безопасности.

Безопасник не досаждал своим присутствием членам экипажа, и перемещался по кораблю словно тень, появляясь в основном только во время приёма пищи. Тем не менее, в первый же день он успел пообщаться с каждым членом экспедиции. С кем-то завёл беседу о погоде, с другими принялся обсуждать характеристики корабля, а затем плавно перешёл к целям экспедиции. Со мной Якубов не церемонился и говорил начистоту:

— Арсений Игоревич, надеюсь, вы понимаете, что я здесь не для того, чтобы дышать свежим воздухом и принимать солнечные ванны? Моя задача — обеспечить безопасность государственного имущества и проконтролировать, чтобы оно дошло до владельцев в полном объёме.

— Разве только государственных? Я не вдавался в детали, но я так понимаю, на некоторых судах были грузы, принадлежащие частным владельцам?

— Всё верно. Это детали, но суть вы уловили. И ещё, я здесь для того, чтобы вы ненароком не нашли чего-то такого, что вам не следует видеть. Мне не стоило этого говорить, но вы мне нравитесь, поэтому я считаю необходимым предупредить. На некоторых судах могут быть такие контейнеры, которые не стоит открывать.

— Надеюсь, вы скажете об этом заранее?

— Не сомневайтесь!

— Тогда буду полагаться на ваши советы, — ответил я, принимая требования. Упираться не было смысла, потому как я совершенно ничего не потеряю, если приму поставленные условия. Зато больше Якубов меня не беспокоил, лишь вежливо кланялся, когда мы встречались с ним в столовой.

Погода радовала нас приятными лучами солнца. В какой-то момент было даже жарковато, поэтому мы сбросили плащи и ходили по палубе в лёгких свитерках, а затем и вовсе перешли на майки. Место кораблекрушения мы отыскали на следующий день после начала экспедиции. Если верить показаниям моряков с затопленных судов, оба контейнеровоза затонули в двух километрах от острова Вешняк, немного не дотянув, чтобы выброситься на берег и спасти грузы.

Мы расчехлили батискаф и подготовили его к погружению. Кеша устроился за штурвалом, а мы с Любавиным заняли свободные места позади. Изначально планировали разведать местность, отыскать останки кораблей и скорректировать положение корабля. Мощный кран, установленный на корабле, перенёс батискаф на воду, и мы начали погружение.

Оказалось, что нам повезло удачно бросить якорь — оба корабля обнаружились совсем рядом. Один в ста двадцати метрах восточнее, второй — немного севернее и дальше в море. Начать решили с того, что ближе к берегу, он находился на глубине всего в пятьдесят четыре метра. На самом деле, глубина немалая, но куда меньше, чем в остальных местах.

Кеша дважды оплыл затонувший корабль, рассматривая с какой стороны к нему лучше подступиться, и только после этого мы вернулись обратно, сместились в сторону и стали почти над местом кораблекрушения. Теперь нам предстояло выбрать контейнеры, которые нужно зацепить и поднять.

— Видишь что там написано? — всматривался в надписи Матвей.

— Куда там, ничего непонятно! Лучше не порть зрение, а используй талант, чтобы узнать наверняка, — посоветовал Уваров.

— Ткани… Очень много тканей, — пробормотал провидец. — Разочарование… Да, можно бы поднять его, да только герметичность нарушена, и этими тканями теперь даже палубу не помоешь.

— Ищем следующий! — согласился Кеша.

Любавина хватило на анализ всего семи контейнеров. Один оказался с автомобильными запчастями и выглядел очень привлекательно в плане ценности, но поднять его нашим батискафом не удалось — слишком он выдался тяжёлым. Два других хранилища пострадали при кораблекрушении, их герметичность нарушилась, и вода сделала своё дело. Пришлось выбирать из четырёх оставшихся, два из которых нам точно не подходили — там перевозились продукты, а за восемь месяцев они наверняка испортились.

Остаток дня мы возились с тем, что поднимали два контейнера и перевозили их на берег. Ближайшим к нам портом оказалась Териберка, поэтому мы направились туда. На распаковке присутствовал Якубов. Он держался в стороне, но не сводил глаз с объекта наблюдения.

В первом контейнере оказались ткани, стоимость которых оценили в четыре миллиона и двести тысяч рублей. Учитывая, что нам достанется только четверть от этой суммы, мы отбили чуть больше миллиона. Просто поразительно! Первый успех позволил почти перекрыть все расходы! Во втором контейнере оказались живые раки. Правда, пока пролежали на дне, они безвозвратно испортились. Выходит, Любавин дал маху, а мы зря провозились и потратили время.

— Может, пробовать вскрывать контейнеры на палубе? — поинтересовался Кеша. — Так будет куда быстрее.

— И что ты предлагаешь делать с теми, что не подойдут? Сбрасывать обратно в море? Якубов точно не одобрит такой подход.

— Тогда нужно поднимать больше целей и не ошибаться! — пришёл к выводу Уваров.

— Простите, ребята, в следующий раз постараюсь быть внимательнее, — пообещал Матвей.

На следующий день мы вернулись к нашей цели и перебрали остальные контейнеры. Начали работать с самого утра и закончили, часам к восьми вечера. Полярное лето предполагало, что светло будет сутки напролёт, поэтому мы успели сделать до Териберки три ходки и распаковать в общей сложности шесть хранилищ с грузами. С учётом вчерашнего улова, сумма поднятых ценностей выросла до семнадцати миллионов.

— Хорошо идём! — радовался Любавин. — Если так и дальше пойдёт, наше мероприятие принесёт хорошие деньги.

— Не спеши с прогнозами, — остудил его пыл Уваров. — С первым кораблём мы разобрались, теперь настал черёд второго, а тот глубже залёг. Да и непонятно что будет дальше. Мы располагаем информацией о том, где затонули остальные корабли, но не знаем ни глубины, ни состояния груза.

Опасения Кеши оказались напрасны — разницу в глубине мы практически не заметили. К счастью, кольца для крепежей у них ещё не прогнили, и крюки с лёгкостью подцепили первый контейнер. Тросы выдержали нагрузку, и уже через полчаса работы добыча с очередного корабля оказалась на палубе.

Действовали по отработанной схеме, и за день успели поднять шесть контейнеров. В конце дня, когда батискаф подняли на борт, а мы выбрались на свежий воздух, нас встретил Зимин. Парень ответственно подошёл к роли целителя, незамедлительно провёл диагностику наших жизненных показателей и только после этого позволил снять костюмы.

Девчонок мы заметили на корме. Настя с Крис лежали в шезлонгах, загорая на ярком тёплом солнышке. Конечно, погода не позволяла оголиться до купальников, но при температуре воздуха в двадцать шесть градусов вполне можно было нежиться на солнышке в футболке и шортах.

Я не срывался на девчонок, потому как свои обязанности они выполнили: ужин приготовлен, в каютах чистота и порядок, за Вьюгой присмотрели. Что на счёт пушистой проказницы, собака чувствовала себя вполне комфортно. Когда я решил взять её с собой, сильно переживал. Всё-таки качка и пространство, ограниченное палубой корабля — не самые подходящие условия для собаки, которая привыкла много гулять. Но Вьюга нагуливала круги по палубе, подставляла мордашку солнечным лучам и морским брызгам, вырывающимся из-под носа корабля, а на третий день нашего путешествия совсем освоилась и стащила с камбуза куриный окорок.

Эта мелкая проныра быстро стала душой всего экипажа, потому её частенько подкармливали, несмотря на мои просьбы не делать этого. Чувствую, к концу нашей экспедиции Вьюга превратится в пушистого колобка, а когда придёт время отправляться в экспедицию с академией, мне придётся тащить её на себе.

По пути до Териберки наша троица дремала в каютах. Работа казалась не такой сложной, но за день мы выматывались настолько, что уже не хватало сил на прогулки. Поначалу девчонки обижались, но быстро поняли, что мы приехали сюда не отдыхать, а работать, поэтому не устраивали скандалов.

Когда порт Териберки показался впереди, Крис разбудила Кешу и нас с Матвеем. Мы сошли на берег и принялись ждать, пока контейнеры спустят на землю. Якубов тоже вертелся поблизости. Всем хотелось поскорее узнать что же хранится внутри.

В первом хранилище оказались какие-то стройматериалы. К счастью, внутри располагалась бирка со стоимостью перевозимых товаров на сумму в три миллиона шестьсот пятьдесят тысяч, что помогло не возиться, а сразу определить цену содержимого. Не самый ценный груз, но хоть немного приблизимся к закрытию нашей цели. Второй контейнер выглядел более многообещающим, но перед его открытием начались проблемы.

— Господин Чижов, настоятельно рекомендую не открывать этот контейнер, — произнёс Якупов. Семён Амирович сделал едва заметный жест, которым подозвал к себе двух стражей порядка.

— И что мне с ним делать?

— Ничего! Этот контейнер переместят специалисты под контролем службы безопасности, а вы можете вернуться к поднятию грузов с затонувшего корабля.

— Благодарю за разрешение! — не удержался я, чтобы не съязвить.

Интересная выходит ситуация. Контейнер мы подняли на корабль, но Якупов ни слова не сказал. Но когда мы доставили его в порт, выгрузили на сушу и пригласили оценщиков, решил вмешаться. Только на суше заметил, что содержимое лучше скрыть от посторонних глаз, или сразу всё понял, но молчал?

— Вам не стоит знать что хранится внутри. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Прекрасно понимаю, Семён Амирович.

— В таком случае я хочу попросить вас об одолжении. Если такие контейнеры будут попадаться вам, поднимайте их в первую очередь.

— Семён Амирович, я понимаю, что это в интересах государства, но кто покроет расходы на экспедицию? Целесообразность нашего мероприятия до сих пор под большим вопросом.

— Не ищите выгоды, Арсений. Вы ведь студент Арктической академии и должны думать о Родине.

Конечно! Если у вас денег куры не клюют, то можно и помочь, но работать себе в убыток… Аверин явно не обрадуется, если прогорит на пару миллионов. Да и нам с пустыми карманами придётся несладко. Мне совершенно плевать что за секретные грузы могли находиться в том контейнере, обидно за потраченные силы и время. Нам нужно хотя бы отбить затраты и немного заработать, а мы тут катаемся впустую!

Мы с Любавиным и Зиминым шагали по трапу, когда нас догнал Кеша.

— Видели пометку на контейнере? — спросил напрямую Уваров. — Номер находился в ромбе, а не в круге, как на остальных хранилищах.

— Думаешь, именно поэтому Якубов заартачился?

— Мне показалось, он понял что находится внутри, когда увидел пометку с номером.

— Может, он сильный предсказатель? — предположил Валик. Ну, более сильный, чем Матвей.

— Может, это и так, но есть ещё кое-что, — понизил голос Уваров. — Вы не обратили внимания, но я, как артефактор, просто обязан был заметить. На этом контейнере стоял защитный артефакт, который обеспечивал сохранность. А ещё эта штуковина должна показать, если контейнер вскрывали до передачи получателю.

На следующий день мы снова отправились ко второму кораблю, чтобы проверить остальные контейнеры. Стоило нам погрузиться на нужную глубину, Кеша заметил кое-что важное и решил поделиться своей находкой:

— Арс, посмотри! Снова ромб вокруг той цифры на контейнере! — обратил моё внимание Кеша. — Совсем как на том, что нам запретили вскрывать.

— Вижу! Матвей, даже не трать силы, мы не будем его поднимать.

— А разве Якубов не просил поднимать такие контейнеры в первую очередь?

— Ему нужно, пусть он сам и поднимает! Я не нанимался работать за «спасибо». Либо пусть компенсируют расходы на экспедицию, либо обходятся без нас.

К концу пятого дня мы проверили все контейнеры, которые могли представлять для нас хоть какую-то ценность. Общая сумма добычи достигла тридцати двух миллионов. При не самом хитром подсчёте наша доля составила восемь миллионов, но это грязными. Если вычесть отсюда расходы на яхту, батискаф, зарплату экипажа и моей команды, выходила неплохая сумма, от которой мне полагалась десятая часть.

Вот только следующие цели оказались не такими простыми. На Горностальей губе оба затонувших корабля оказались сильно повреждены. С двух кораблей мы подняли всего пять контейнеров с общей ценностью в одиннадцать миллионов. На это нам пришлось потратить ещё пять дней, потому как теперь мы перевозили хранилища не в Териберку, а в Нарьян-Мар.

От поисков кораблей в проливе Карские Ворота пришлось отказаться. Как только мы бросили якорь, Якубов потребовал немедленно переместиться в другое место. Очевидно, переживал, что мы можем заглянуть в затопленную подводную лодку и узнать секретную информацию.

— Жаль, хотелось бы хоть одним глазком посмотреть на лодку вблизи. А там, может, и подняли бы что-нибудь ценное, — досадовал Любавин.

— Всё ценное оттуда уже подняли до нас, — успокоил его Кеша. — А вот за корабли обидно. Здесь ведь покоятся шесть кораблей и ещё одно судно, затонувшее два года назад. Тогда-то и возможностей толком не было поднимать грузы, да и никто до этого не догадался.

Снова пришлось менять место поисков. На этот раз нас занесло в Карское море, а глубина увеличилась до сотни метров. Ещё и дно оказалось скалистым, и нам на батискафе приходилось постоянно маневрировать, чтобы не врезаться в острые скалы. В одно из погружений Кеша допустил ошибку, и мы процарапали борт батискафа. Стенки батискафа начали сжиматься, будто они были сделаны из фольги, а Уваров закричал, что есть сил:

— Арс, время назад!

Мы переместились назад на минуту и десять секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы вовремя предупредить Кешу об опасности. Уваров прошёл участок без повреждений, и мы смогли продолжить поиски. Увы, находки откровенно разочаровали. На такой глубине многие контейнеры оказались повреждены. Мы подняли всего два хранилища, и решили на этом завершить поиски в этом месте.

Погода к этому времени сильно испортилась. Небо затянуло тучами и начался мелкий противный дождь. Вьюга так совсем с катушек слетела — выла каждые пару минут. Я пытался её успокоить, но собака не унималась. Пришлось забросить идею с поисками на сегодня и направляться в ближайший порт. Поиски безопасного места, где можно переждать шторм, привели нас в Диксон. По пути к порту на море начался шторм, поэтому нам здорово повезло вовремя взять курс в посёлок и бросить якорь.

— Умница, Вьюга! Вовремя предупредила об опасности! — я потрепал пушистую проказницу по холке, а та нежно потёрлась о мою руку и гавкнула. — Заслужила угощение!

В Диксоне нам пришлось задержаться на три дня, пока не стихнет шторм, и только на четвёртый день вышло солнце, а море успокоилось. Мы вышли к островам Пахтусова, где потерпели крушение ещё два корабля. Особо не надеялись на успех, потому как глубина здесь превышала сотню метров. Искать место кораблекрушения оказалось непросто. Мы потратили три часа, прочёсывая морское дно, пока не наткнулись на останки первого корабля.

— «Бесконечность», — произнёс Кеша, прочитав название корабля. — Посмотрим, что таит в себе эта самая бесконечность.

Судно завалилось на борт, а немногочисленные контейнеры перевернулись и рассыпались по морскому дну. Некоторые сильно повредились и утратили герметичность. Поднимать их не имело смысла, поэтому мы выбирали те, что оставались целыми.

— Вот этот бери! Там какие-то сокровища хранятся! — выпалил Любавин.

— Матвей, ты с ума сошёл? Это же цистерна! Что там может храниться ценного?

— Бери, говорю!

С третьей попытки Кеша всё-таки зацепился за цистерну и мы уволокли её за собой на корабль. Второй нашей целью стал обычный контейнер. Добравшись до Диксона, мы открыли сначала его, но ничего необычного в нём не нашли — просто строительные материалы, которые имеют некоторую ценность, но не более того, а вот цистерна нас действительно удивила.

Когда Уваров открыл люк и заглянул внутрь, он потерял дар речи. Артефактор нырнул внутрь цистерны, а мы кинулись доставать его, пока парень не захлебнулся, но так и замерли возле люка. Внутри не оказалось жидкости. Наоборот, там было идеально сухо и чисто, а в ворохе соломы стояли стеллажи с ювелирными украшениями. В ящиках, стоявших у основания, вообще обнаружились серебряные слитки. Правда, большую часть содержимого составлял более дешёвый нефрит.

— Очевидно, что везли в Китай, — высказал свою версию Зимин. — В Поднебесной белый нефрит ценится на вес золота. Китайские мастера испокон веков считают, что белый нефрит — это камень бессмертия.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Настя.

— Кочубей на парах по истории рассказывал. Разве вы не помните?

— Допустим, мы выяснили куда везли это всё, но кто додумался оборудовать такую конструкцию внутри цистерны? — Любавин обошёл вокруг, простучал по стенкам и отметил, что по звуку кажется, будто она полная.

— Ничего не понимаю, — бормотал Кеша, выбравшись наружу и сверяя номер с журналом. — Если верить сопроводительным документам, здесь перевозится растительное масло, а на деле его там нет ни капли.

Мы не понимали как такое было возможно, но Якубов раскрыл нам секрет.

— Контрабанда, — произнёс Семён Амирович. — От лица службы безопасности империи выношу вам благодарность. Мы разберёмся как ценности попали сюда, кто позволил им выйти из порта и кто отвечал за груз, а пока рекомендую оставаться в порту. Оценщики прибудут в Диксон вместе с конвоем через два дня.

Работы вынужденно прекратились, но мы не особо переживали по этому поводу. За время экспедиции мы здорово вымотались, поэтому ожидание специалистов из Архангельска стало хорошей возможностью отдохнуть. Памятуя предупреждение Платонова насчёт старухи Уйгуны, я не торопился спускаться на сушу и предупредил остальных парней, чтобы были осторожны. В Диксон мы выходили только группой и следили, чтобы никто не отбился. Мало ли какие неприятности может хранить это место?

Через обещанные два дня в посёлок прибыл корабль с оценщиками и конвоем из шести бойцов, которые оцепили цистерну и не подпускали к ней никого, даже нас. Весь день мы валяли дурака, играли в настольные игры и радовались солнечным лучам, а вечером к нам наведался Якубов.

— Поздравляю вас, молодые люди! По самым скромным оценкам стоимость обнаруженного вами добра составила семьдесят один миллион и четыреста девятнадцать тысяч.

— А если не скромничать? — ухмыльнулся Валик.

— Скромнее нужно быть, господин студент! — осадил его Семён Амирович. — В любом случае, объявляю вам благодарность. Свою долю награды вы получите.

Мы не сразу поняли какие богатства обрушились на нас и только теперь дали волю эмоциям. На радостях даже несколько раз подкинули Якубова в воздух, но по требованию старика отпустили его. Парни хотели было подбросить меня, но я вовремя их успокоил.

— На этой радужной ноте предлагаю завершать экспедицию! — произнёс я, давая команду возвращаться домой. Думаю, Аверин обрадуется, когда мы озвучим сумму заработанных денег.

Дорога домой заняла у нас три дня. Мы праздновали успех и отмечали последние дни летних каникул, но даже не подозревали, что впереди нас ждёт событие, которое станет ложкой дёгтя и смажет радость от успешной экспедиции. Утром двадцать восьмого июля, когда мы подходили к Териберке, корабль сотрясло от мощного взрыва. Мы попадали с коек, а в следующее мгновение поняли, что идём ко дну.