Глава 9
Вызов

Первой парой у всего потока была общая лекция по биологии. Читать этот предмет приехал профессор из Архангельска Куксин Пётр Николаевич — очень умный и интеллигентный мужчина лет пятидесяти пяти. Если бы не предмет, я бы с удовольствием слушал его часами, вот только был один нюанс: можно увлечённо рассказывать о природе архипелагов, но слушать об этом настоящая тоска.

— Я сейчас усну! — пробормотал Родя, который после двухдневной муштры немного остепенился и стал нормальным человеком, пусть и с редкими капризами. Хотя, я всерьёз опасался, что у этих перемен временный эффект.

— Представь, что это всё равно лучше, чем бегать по полосе препятствий у Платонова.

— Это уж точно! — отозвался парень.

— К следующему занятию я попрошу вас подготовить доклады в письменной форме о флоре, произрастающей на островах Северной Земли, — слова профессора многих из нас вогнали в ступор.

— К следующему? — выпалил Кирсанов.

— Молодой человек, у вас впереди целая неделя, а я хочу, чтобы вы собрали информацию, обработали её, структурировали и подготовили в качестве доклада. Благо, с современными технологиями у вас нет избытка информации. Я проверю ваши работы, а лучшие доклады мы прослушаем на следующих лекциях.

Аудиторию мы покидали в смешанных чувствах. Как-то иначе я представлял себе учёбу в академии. К счастью, уже на следующем занятии наши опасения развеялись. Второй парой у нас стояла практика по развитию таланта. Так как Гронский отсутствовал, занятие проводила Ирина Валерьевна.

Я понял, почему Родя пялился на эту женщину во время обращения ректора. Она действительно была красива, а фигура привлекала взгляд. Конечно, я был влюблён в Миру, и на меня очарование Кошельниковой не действовало, а вот остальные парни зависали каждый раз, как она обращалась к ним, и редко смотрели в глаза. И только девчонки недовольно хмурились и понимали моё недоумение.

Собственно, нас всего в группе было восемь человек — пять парней и три девчонки. С одной стороны, замечательный расклад, потому как проще, чем тем же ратникам, стихийникам или оборотникам — не нужно разбиваться на подгруппы. С другой стороны, для каждого уника нужно разрабатывать свой подход, здесь единое клише не годится, а это доставляет проблем.

— А у тебя какой талант? — поинтересовался у меня Эдуард Истомин.

— Скорость, — я последовал совету Гронского, и не стал распространяться о том, как на самом деле работает мой талант.

— А я копирую голоса, — признался парень. — Вот, смотри! Сейчас я использую твой голос, а теперь говорю голосом Платонова.

Получалось очень похоже. Правда, я не совсем понимаю как и где это может пригодиться. Может, парню не нашлось места в более престижных академиях, поэтому он и решил попытать счастья здесь? Думаю, Гронского на данном этапе волновало количество уников, а не их возможности.

— Ребят, а у вас какие таланты? — не успокаивался Эдик.

— Вообще-то неприлично задавать такие вопросы уникам! — произнесла Рада Уфимцева.

— Да ладно тебе! — тут же возразила другая девчонка с ярко-розовыми волосами. — Я — Алиса Малиновская и мой талант заключается в скрытности.

— По тебе не скажешь, что ты специалист по скрытности, — с недоверием в голосе произнес Истомин.

— В том и замысел, что у меня слишком привлекательная внешность. Настолько привлекательна, что ты запомнишь только ярко-розовые волосы, а лицо и не вспомнишь, верно?

Девушка оказалась отчасти права. Конечно, я отметил для себя её голубые глаза, а вот детали лица и одежды не запомнил. Да и вообще, где гарантия, что она не использует линзы? Если уж быть специалистом по скрытности, то идти до конца.

— Знаете существ, которых называют хамелеонами?

— Это те, что меняют свой цвет, сливаясь с окружающей местностью?

— В точку! — отозвалась девушка. — Её волосы сменили цвет, и даже кожа стала темнее, под стать шторам.

— Круто! — выпалил огромный парень, который ростом был под два метра.

Как я выяснил, его звали Ефим Дубовой, и этот парень мог покрывать своё тело слоем камня. Прям как статуя! Братья-близнецы Корней и Константин Ипатовы были эмпатами — считывали чувства окружающих, а общаться между собой вообще могли при помощи мыслей. Думаю, с них получились бы идеальные психологи и детекторы лжи.

— А я — ходячая батарейка, — с улыбкой и долей самоиронии призналась Ульяна Ершова. — Мой талант заключается в умении делиться силой с другими талантами. Если ваши силы на нуле, я могу отдать вам часть своей силы, и вы сможете пользоваться талантом дальше.

— Круто! — обрадовался Эдик.

— Не совсем, если ты хочешь пользоваться талантом самостоятельно, но не можешь ничего, кроме как отдавать силу, — с грустью в голосе призналась девушка.

Последним, кто поделился информацией о своём таланте, стал москвич Пётр Аверин. Парень создавал иллюзии, причем делал это так мастерски, что на первый взгляд и не отличишь. На занятии он создал своего двойника и заставил его повторять движения за собой. Выглядело забавно, да и применение у этого таланта отличное.

За разговорами и демонстрацией своих талантов мы не заметили как пара подошла к концу. Ирина Валерьевна записала информацию о наших умениях и пообещала к следующему занятию разработать индивидуальную программу тренировок для каждого. Было бы неплохо, потому как я рассчитывал улучшать свой талант, а пока эффект заметен только от самостоятельных тренировок. Закончив пару, мы отправились на тренировочную площадку, где нас ждал Платонов.

— Я не переживу ещё одного дня полосы! — жаловался Родя по пути на занятия.

К счастью, к занятию наши спортивные костюмы успели постираться и высохнуть, хоть пятна от земли и травы остались. Ничего, на ближайших выходных куплю себе новый, а пока и этого хватит.

— Сегодня приступаем к изучению рукопашного боя! — заявил Платонов после разминки.

— А полосы препятствий больше не будет? — удивился Кеша.

— Персонально для вас, Уваров, могу устроить пару кругов после занятия, если вам так хочется. Если вы мне позволите продолжить, тогда я скажу, что сегодня вам предстоит поработать с манекенами.

— То есть спаррингов не будет? — расстроился Кирсанов.

— Нет, конечно! Я не хочу, чтобы вы поубивали друг друга в первый же учебный день. Как видите, у нас и так недостача студентов из-за провинившихся. А теперь хватит болтать, пусть каждый подойдёт к манекену и повторяет движения, которые я сейчас покажу.

Эта тренировка была похожа на монотонное избивание груши. Мы наносили серии ударов, а Платонов и его помощники ходили вдоль рядов и проверяли, чтобы мы верно выполняли упражнения. Да, это занятие было немного проще полосы препятствий, но быстро надоело. Что тут оттачивать, когда хочется испытать себя в реальном бою?

— Замечательно, Никитский! Только постарайтесь не уничтожить манекен за одно занятие. Меня пока интересует не сила удара, а точность и правильность. С силой поработаете позже.

Через пятнадцать минут Платонов показал новую серию, и всё повторилось по кругу. Что приготовил нам Георгий Максимович на конец занятия мы так и не узнали, потому как над академией раздался звук сирены, а на тренировочную площадку примчалась запыхавшаяся комендантша.

— Георгий Максимович, родной! Беда! Горим!

— Клавдия Матвеевна, отставить панику! Где горим?

— Общежитие, где же ещё?

— Внутри кто-то остался?

— Никого! Все студенты на занятиях.

— Всем стихийникам собраться возле меня! Ваш талант укрощения огня и работы с водной стихией сейчас пригодится. Чижов, вы скоростник? Быстро приведите мне профессора Колмыкина. Остальным оставаться здесь, и чтобы ни одна мышь не проскочила к пожару! Клавдия Матвеевна, присмотрите за ними!

Отдав указания, Платонов повёл стихийников за собой, а я со всех ног помчался к академии. С помощью таланта замедлил время и от тренировочной площадки до учебного корпуса промчался всего за минуту. Влетел внутрь, промчался по ступенькам на второй этаж и ворвался в преподавательскую.

— Где Колмыкин? Там пожар!

Аркадий Борисович решительно поднялся с места и направился к окну. Увидев языки пламени, вырывающиеся из окон первого этажа общежития, он распахнул форточку и решительно шагнул вперёд. Я даже не успел ничего сказать, когда воздушные потоки подхватили декана стихийников и плавно опустили на землю между учебным корпусом и общежитием.

— Вода! Кто-нибудь принесёт сюда воды? — раздался его требовательный голос.

— Если кому-то понадобится помощь, я должна быть рядом! — спохватилась Венера Гавриловна и помчалась вниз, а я стоял у окна и наблюдал за тем, как пламя пожирает общагу. Все наши вещи, запасы еды и убранство в комнате. Хорошо, хоть сменная одежда осталась в раздевалке на тренировочной площадке. На данный момент это было моим самым ценным приобретением. Часы на руке, телефон с деньгами в раздевалке, а остальное — ерунда, купится. Правда, с деньгами теперь будут проблемы. Еду и вещи придётся покупать заново, ту же зубную щётку с пастой, туалетную воду и прочие блага цивилизации. Но загвоздка в том, что я уже потратил половину суммы, выданной мне Владимиром, а так быстро материальной помощи от него ждать не стоит. В голове промчались траты на посвящение, прогулку с Мирой, телефон, часы и наушники… Нет, всё было потрачено с пользой, ни о чём не жалею, а деньги заработаю.

Когда я спустился вниз, всё уже было кончено. Первый этаж выгорел полностью. От мебели и вещей остались лишь выжженные угли, а стены и окна второго и третьего этажей закоптились до такого состояния, что стали непригодными для жизни. Да и пластиковые окна оплавились от невыносимого жара.

Платонов и несколько его помощников ходили по пожарищу и осматривали результаты своей работы, а заодно искали уцелевшие вещи.

— Всем, кто участвовал в тушении пожара, объявляю личную благодарность! — произнёс мрачный Платонов. — Немедленно собрать всех студентов и весь незанятый на дежурстве персонал в актовом зале!

Через четверть часа мы собрались в зале и слушали генерала.

— В том, что это был поджог, я не сомневаюсь ни секунды. Мы обнаружили четыре зажигательных устройства, которые пришли в действие одновременно и создали мощные очаги возгорания. Артефакты очень мощные. Конечно, если бы мы бросились тушить пожар сразу, удалось бы спасти большую часть здания. Теперь же оно разрушено полностью и восстановлению не подлежит. Системы пожаротушения сработали как следует, но они не были рассчитаны на такие мощные артефакты. У меня попадают под подозрением студенты с талантами стихийников и артефакторов. Также я изучу записи с камер, чтобы проверить кто из вас пронёс на территорию академии эти артефакты. Если виновники будут установлены, вас ждёт не только отчисление, но и солидный денежный штраф.

— Можете не волноваться, Георгий Максимович! — дверь распахнулась, и в зал ворвался Гронский. — Я уже в курсе о том, что здесь произошло. Студенты здесь невиновны, а камеры ничего не покажут. Готов поспорить, что эти артефакты были установлены ещё на этапе строительства здания и замаскированы не без помощи артефакторов. Именно поэтому наши провидцы не заметили ничего опасного — артефакты были укрыты от посторонних глаз и слишком долго стояли без дела. Тот, кто затеял это, дождался момента, когда меня не будет в академии, и привёл свой план в исполнение.

— Но кому это понадобилось? — удивилась Венера Гавриловна.

— Госпожа Глинская, именно это нам и предстоит выяснить! Думаю, стоит искать следы в подрядной организации, выполнявшей строительство, но с этим мы разберёмся чуть позже, — ректор повернулся к залу и произнёс. — Я понимаю, что вы потеряли личные вещи и остались под открытым небом. Каждый получит компенсацию за потерянные ценности. Теперь на счёт жилья. Я свяжусь с начальником гарнизона Северного флота в Мурманске и попрошу, чтобы он временно разместил всех нуждающихся студентов у себя. Конечно, вы можете найти жильё сами, но знайте, что мы готовы найти вам альтернативу, пока общежитие не будет построено заново. Все свободны!

Гронский развернулся и направился к выходу. Как только Платонов отпустил нас, я сразу помчался вслед за ректором. Понимаю, что сейчас ему не до занятий со мной, но я хотел быть полезен. Может, он поможет мне вернуться во времени минут на сорок, или вообще час, и тогда я смогу предотвратить пожар, или хотя бы заранее предупрежу Платонова. А уж Максимыч приведёт стихийников и мгновенно затушит пожар.

Уже возле лестницы мне пришлось затаиться возле колонны, потому как Гронский беседовал с кем-то из преподавателей.

— Григорий Иванович, мне эта ситуация совершенно не нравится. Сначала у меня переманивают преподавателя мастерства стихий перед самым началом учебного года, и мне приходится искать замену в последние дни. Тогда я не придал этому значения — мало ли чего бывает! Но затем последовала провокация с посвящением в студенты, которая мгновенно разлетелась по городу и к утру попала на глаза императору, теперь пожар. Выходит, кто-то роет под нас в академии и при дворе есть человек, которому мы как кость в горле.

— Борис Ефимович, можете на меня положиться. Вы ведь знаете, я никогда…

— Знаю, Григорий Иванович! Вам и Платонову я доверяю как самому себе! Вы проверенные годами и делами люди, на которых можно положиться, а вот остальные…

— Представить даже не могу, чтобы Венера Гавриловна, Акулина Ивановна или кто-то другой мог работать против академии и интересов государства.

— Я тоже не могу, но это так! — отрезал ректор. — Теперь ещё эта просьба от самого императора. Он просит провести ознакомительную практику для первокурсников. Утверждает, что нужно проверить на деле желающих, которые могут отсеяться в первые же дни, хлебнув сполна тяготы экспедиции. Куда их брать? Они же ещё зелёные! Кто-то убедил императора, что это хорошая мысль. Мол, студенты прочувствуют, с чем им предстоит столкнуться и будут отдавать себе отчёт.

— Вы думаете, что кто-то настроил императора против нашей академии?

— Думаю, кто-то при дворе явно настроен против нас и подбрасывает императору нехорошие идеи. Мне кажется, наш правитель не знает кто стоит за этим и хочет форсировать события, чтобы выманить настоящего заказчика.

— Выходит, нам всё-таки придётся устроить ознакомительную экспедицию?

— Да. И не на Таймыр, а на Новосибирские острова.

— Это безумие! — возмутился Лёвушкин. — Начало сентября, вот-вот пойдут льды, а экспедиция затянется минимум на две недели. Что, если на обратном пути мы застрянем?

— Риск есть, не отрицаю. Ставить под угрозу жизни студентов я не хочу, но Москва не оставляет нам иного выбора. Я попрошу Георгия Максимовича поговорить с адмиралом Северного флота, он его старый знакомец. Думаю, они смогут нас подстраховать. С этим разберёмся завтра, а сейчас я попрошу вас усилить охрану академии. Мы должны избежать любых инцидентов и провокаций.

Лёвушкин поторопился вниз по лестнице, а Гронский вернулся на этаж, обошёл колонну и посмотрел на меня таким взглядом, будто знал, что я всё это время грею уши.

— Ты что-то хотел спросить, Арсений?

— Я хочу помочь!

Выложил ректору свой план, но тот ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.

— Если бы всё было так просто! На какое время ты можешь возвращаться сейчас? На минуту, две? От силы — три, верно? В том-то и дело! Чем больше времени требуется, тем сложнее. Я благодарен тебе за желание помочь, Арсений, но тут даже я бессилен. А сейчас возвращайся к друзьям, и никому не слова о том, что ты услышал. Придёт время, и я расскажу обо всём сам. Извини, мне пора — из-за пожара появилась масса срочных дел.

После звонка ректора в течение получаса в академию прибыли автобусы. В этот раз ехать пришлось далеко — мы двигались в другую часть города, и дорога заняла у нас минут тридцать времени.

— Я не хочу жить в казарме! — хмурился Родя, откинувшись на спинку сидении автобуса.

— У тебя есть варианты?

— Завтра же отправимся искать жилье!

Спать на кроватях в гарнизоне оказалось не так уж и плохо. Да, в общаге было лучше. Комфортнее, что ли. Там в комнате нас было всего два человека, а тут в большой комнате поместилось двадцать человек. Утро тоже провели в условиях, приближенных к казарменным. Что удивительно, нас даже накормили. В столовой специально для нас приготовили пшеничную кашу с ломтиком сливочного масла и овощным салатом, а в довесок каждому выдали по банке тушёнки. Чувствую, Гронский теперь в долгу перед начальником гарнизона.

Добраться до академии нам помогли всё те же автобусы. Несмотря на происшествие, отменять занятия никто не собирался. Насколько я понимал, об ознакомительной практике из студентов знал только я.

Сегодня нас ждали пары по геологии, практика по стрельбе и история. На геологии препод рассказывал о лёсе и байджараках, формировании пород на северных островах и островах-призраках, которые появляются из вод океана и исчезают со временем.

— Таким образом, когда происходит процесс таяния, порода, вмёрзшая в ледяной столб, осыпается пылью, а сам остров уходит под воду! — завершил свой часовой монолог профессор Калитвинцев и выдал задание на дом — подготовить доклад о полезных ископаемых, которые могут содержаться в почве северных островов.

Ещё один доклад! Чувствую, на выходных я только и буду, что торчать за письменной работой.

Зато Платонов нас порадовал. Когда мы пришли на тренировочные площадки, генерал повёл нас на стрельбище.

— Перед вами самое эффективное оружие, которое используют на дистанции до пятидесяти метров — «Тур»! — Георгий Максимович взял в руки увесистый пистолет и привёл оружие в боевую готовность. — Будьте осторожны, у пистолета мощная отдача, которую нужно компенсировать. Зато эффективность поражает. В реальном бою вам вряд ли дадут возможность много стрелять, поэтому каждый выстрел должен быть максимально эффективным и разрушительным. Именно поэтому мы используем «Тур». А ещё, это единственный пистолет, с которого реально возможно остановить даже белого медведя. Правда, для этого придётся расстрелять все патроны в обойме.

Платонов навёл пистолет на мишень и трижды выстрелил. Да, скорострельность у него не самая высокая, зато калибр такой, что даже одного попадания будет достаточно, чтобы остановить человека.

— Разбейтесь на группы по два десятка и подходите к позициям. Наденьте наушники. У каждого по десять выстрелов! Как только закончите стрельбу, кладёте пистолет на место, снимаете наушники и ждёте, когда мои помощники принесут ваши мишени. Без команды никто стрельбу не начинает! На линию огня никто не выходит!

Я попал во вторую двадцатку, потому мог понаблюдать со стороны как стреляют остальные. Для девчонок «Тур» оказался тяжеловат, и отдачу они держали с трудом. Да и для щупленького Кеши пистолет был не слишком удобен. А вот Кирсанов, Никитский и Кислов стреляли так, словно с пелёнок пользовались такой штуковиной. Не удивлюсь, если их учили стрелять дома.

— Сень, забьёмся кто больше выбьет? — подначивал меня Родион.

— Ага, с вами, дворянами, забьёшься. Я же вижу, что половина явно не в первый раз держит в руках оружие.

— Так и скажи, что боишься.

— На что спорим?

— Бутылка коньяка десятилетней выдержки.

— И что я с ним буду делать? Вообще-то я собираюсь победить, так что ищи приз получше.

— Твои варианты?

— Если выиграю я, ты сам оплачиваешь аренду квартиры за этот месяц.

— Которую мы ещё не нашли?

— Именно!

— А если выиграю я, то платишь ты. Погнали!

— Следующие! — скомандовал Платонов, когда двадцатка стрелков закончила стрельбу.

Краем уха я услышал, что из десяти выстрелов Кислов выбил восемьдесят два, а Кирсанов — семьдесят шесть. Результаты остальных я уже не слышал, потому как стал на позицию и надел наушники.

Тяжеленная штука этот «Тур»! Первые два моих выстрела ушли в молоко, зато потом я немного приловчился и попадал в мишень. После десяти выстрелов я понял, что Родю точно не обгоню, поэтому откатил время назад. Всё равно, сегодня пары по развитию дара у нас не будет, а упражняться нужно.

Итак, что мы имеем? Все десять выстрелов у меня теперь впереди, зато я знаю, что у пистолета слегка сбит прицел и нужно брать чуть выше цели. Использовал замедление времени, чтобы целиться подольше и все десять раз попал в мишень. Правда, не идеально, но что-то точно есть — попробуй там толком разбери с тридцати метров, а в бинокль долго не посмотришь — Платонов гонит следующую двадцатку на позицию.

— Пятьдесят четыре! — с ухмылкой доложил Родя, когда ему принесли результат. Я же справился чуть позже, поэтому мне придётся подождать.

— Чижов! — помощник Платонова протянул мне листок с результатами. — Неплохо, но есть над чем поработать, парень.

— Ну, что там? — довольная ухмылка Роди медленно сползала с лица, когда он увидел мой результат.

— Шестьдесят восемь! А это значит, что в этом месяце за квартиру платишь ты.

— Как такое может быть?

— Лень, Родя — это страшнейший порок, терзающий умы дворян. Нужно было усерднее заниматься на стрельбище, пока отец возил. Вон, у Кислова вообще больше восьмидесяти выбито.

До конца занятия Родион со мной не разговаривал и дулся. Правда, по большей части из-за того, что у Кислова успехи были куда лучше, чем у него.

Историю приехал читать нам профессор Кочубей из Вологды — мужчина лет шестидесяти с длинными седыми волосами и аккуратно подстриженными усами и бородой. Мне показалось, что он неслучайно выбрал темой для своей первой лекции именно Новосибирские острова, куда мы и должны отправиться. Думаю, тема была согласована с Гронским, а Борис Ефимович уже принялся экстренно готовить нас к экспедиции.

— Видал? Твой земеля! — толкнул меня в бок Родион.

— Что вы говорите, юноша? — повернулся к Серафимову профессор.

— Простите, Иван Тимофеевич, просто мой друг родом из Вологды… — принялся оправдываться парень.

— Как ваша фамилия? — повернулся ко мне Кочубей.

— Чижов, профессор.

— Чижов… Да, я знал ваших бабушку и дедушку. Замечательные были люди.

Чижовы и в этом мире жили в Вологде? Вот так совпадение! Хотя, почему бы и нет? Мало ли Чижовых по стране? В той же Вологде можно насчитать до трёх десятков человек с моей фамилией. Думаю, и в этом мире ситуация похожая. А профессор, скорее всего, с кем-то меня путает.

Сразу после пар нас попросили задержаться, что вызвало у Родиона и ещё пары студентов вздох разочарования. Многим хотелось поскорее отправиться на поиски жилья. В актовом зале учебного корпуса, который стал нам уже родным за последние дни, нас ждал ректор в сопровождении Платонова.

— Дамы и господа! — начал ректор, как только последний студент занял место в зале. — У меня есть для вас две новости. Первая! По личной просьбе императора через пару недель вы отправляетесь в ознакомительную экспедицию сроком на две недели. Целью экспедиции были выбраны Новосибирские острова. Эта экспедиция будет отличаться от последующих лишь тем, что вам не придётся вмешиваться в её ход и оказывать посильную помощь. В этот раз вы — лишь наблюдатели. Это поможет лучше понять что ждёт вас в будущем.

Я видел на лицах студентов удивление, страх, волнение… Некоторые радовались возможности отлинять от пар и отправиться в путешествие. Тут не нужно быть эмпатами на манер братьев Ипатовых, чтобы считать эмоции — они были на поверхности.

— И вторая новость! — объявил Гронский, когда все немного отошли от предыдущего объявления. — Должен сказать, что нашей академии грозит опасность. Есть люди, которые заинтересованы в её закрытии. Пока я не могу назвать их мотивы, но знаю точно лишь одно — они действуют во вред государству и гражданам нашей империи. Обещаю, что я и весь педагогический коллектив сделаем всё, чтобы не допустить этого. Я обращаюсь к каждому студенту, который меня слышит. Я знаю, что люди, которые желают закрытия академии, находятся в этом зале. Даю вам возможность добровольно уйти из академии, пока не поздно. В ближайшие дни из Москвы приедут следователи, которые проверят каждого студента — ваше прошлое и возможные связи. Прошу не мешать их работе.

А вот это реально паршивая новость. Пусть я не затеваю ничего плохого, но прошлого в этом мире у меня нет.