Глава 4
Поезд
— У меня пятнадцатое место, а твоё — шестнадцатое, — заявил Родион, когда мы вошли в вагон. — Эх, просил ведь отца выкупить всё купе, но нет! За день до отправления билетов почти не осталось. Хорошо, хоть вообще смогли уехать. Такое впечатление, что всем срочно понадобилось ехать в Мурманск.
— Так ты погляди, кругом одни студенты. Или с Москвы, или с южных городов приехали, чтобы отсюда добраться до Мурманска. Вон, три вагона под нас зарезервировали.
— Да, я уже успел присмотреться к парочке студенток! — послышался впереди довольный голос Серафимова-младшего. Парень остановился возле нашего купе и повернулся ко мне. — Кстати, у тебя чётное место! Выходит, ты едешь на верхней полке.
— А ты разве не хочешь? — я удивлённо посмотрел на Родиона.
— Нет, конечно! С чего ты решил, что я захочу ехать на верхней полке?
— Например, захочешь подчеркнуть, что ты выше по статусу, а потому должен возвышаться над остальными, или какие у вас там благородных заморочки на этот счёт?
— Единственная заморочка в том, что мне не придётся карабкаться наверх. Я спокойно лягу на нижней полке и с комфортом доеду до Мурманска.
— Как знаешь! Мне так будет даже удобнее.
Родион распахнул дверь купе и замер у входа. На лице парня появилась каменная маска удивления. Такое впечатление, что внутри сидел человек, который навёл на него ствол. Я положил ладонь ему на плечо и медленно отодвинул в сторону. Нет, ничего опасного, просто симпатичная девушка, а Родион, оказывается, ещё тот нерешительный тип.
— Так, свободен! — пришёл в себя Серафимов.
— В каком плане свободен? Я же должен тебя охранять, а для этого нужно находиться рядом. Как ты себе это представляешь, если мы будем ехать в разных купе?
Родион захлопнул дверь в купе и уставился на меня. В коридоре никого не было, поэтому мы могли поговорить без свидетелей.
— С чего ты вообще взял, что меня нужно постоянно опекать? Отец назначил тебя моим охранником не для того, чтобы ты таскался за мной по пятам и мешал. Мне не грозит опасность, а если кому-то захочется затеять драку, вот тогда ты и понадобишься, не раньше. Понял?
— Понял тебя с пары слов, Родя! Удачи с девчонкой, а я пока поищу себе свободное место. Буду поблизости, так что зови, если понадобится помощь.
— Без твоей помощи разберусь! — осклабился парень и решительно открыл дверь купе.
Так, Родя меня выселил, но это не значит, что я буду торчать в коридоре всю дорогу до Мурманска. Учитывая, что путь неблизкий, нужно поискать свободное место. Из следующего купе доносилась болтовня и дружный смех. Судя по количеству голосов, свободных мест там нет, поэтому поиски разумнее начать с другого купе, которое располагалось ближе к началу поезда.
Постучал, и отодвинул дверь купе в сторону. Взгляд тут же зацепился за симпатичную девушку, сидевшую на нижней полке. Похоже, мне тоже повезло ехать в приятной компании.
— Не помешаю?
Девушка повернулась на мой голос и широко раскрыла глаза от удивления. Видимо, не слышала как я вошёл. А она симпатичная! Длинные волнистые волосы, карие глаза и приятное личико… Строгое чёрное платье на ней смотрелось просто великолепно.
— Нет, конечно! Присаживайся!
Я осмотрел купе, в котором мне предстояло ехать с незнакомкой. Верхние полки были не заняты, а на противоположной нижней полке кто-то спал, отвернувшись лицом к стене. Судя по длинным светлым волосам, тоже девушка.
— Это моя подруга, Регина. Не волнуйся, она не будет против компании.
— Отлично! Знаешь, не хотел стеснять своим присутствием.
— О, ты нас точно не стеснишь! Реги продрыхнет половину дороги, а я с ума сойду от скуки. Знаешь, не могу уснуть из-за качки и постоянного стука колёс. Вот, спасаюсь наушниками.
— А что слушаешь?
— «Жажду» Вальтера.
— Композитор?
— Неа, писатель. Это аудиокнига. Кстати, я — Мира, Мирослава.
— Рад знакомству. Арсений Чижов. Можно с тобой рядом присяду, а то в соседнем купе слишком шумно.
— Конечно! Наушник нужен?
— Давай!
Следующие часа полтора мы с Мирой слушали книгу, укрывшись пледом. Ситуация скатывалась к романтике и неловкости, но храп Регины, который отчётливо был слышен даже через наушник, исправлял ситуацию. Всё-таки мы были в купе не одни.
Время от времени мы останавливались, чтобы обсудить особо острые моменты сюжета, иногда даже чтобы посмеяться над неудачами книжного героя по имени Морзе, и постепенно границы между нами таяли. Всё испортил крик Родиона, полный ужаса и боли. Я невольно подскочил на месте и приложился головой о верхнюю полку.
— Что случилось? — забеспокоилась Мира.
— Сейчас узнаю!
Пулей выскочил из купе и рванул ручку двери, за которой скрывался Родя. Заперто! Только этого не хватало! Я уже собирался выбить дверь, но в следующую секунду она распахнулась, и в коридор вышла девушка с чемоданом в руках.
— С дороги! — приказным тоном выпалила она и протиснулась мимо.
Серафимов был жив, поэтому я не стал задерживать девушку, а поспешил на помощь другу. Уже в купе я оценил масштаб проблемы. На брюках Родиона расплывалось огромное парующее пятно, а парень спешно расстегивал ремень.
— Она что, стихийник?
— Фигийник! — провизжал Родя. — Горячий чай на меня вылила, стерва, разве не видно? А-а-а!
Пальцы Родиона дрожали, а потому ему не сразу удалось справиться с ремнём. Парень тут же стащил с себя штаны и отбросил в сторону. Его рука потянулась к бутылке с водой, а мгновением спустя парень вылил содержимое на себя.
— Нужна помощь? — я услышал голос Миры и повернулся к девушке.
— Нет, спасибо, сам справится! — успокоил я девушку и закрыл собой не самое лицеприятное зрелище.
— Дверь закрой, я же тут без штанов стою! — завопил Родион, и я поспешил исполнить его просьбу.
Мира прыснула от смеха, а я не сдержался и рассмеялся вместе с ней. Нет, наверно, я никогда не перестану угорать над Родей. Это просто ходячая катастрофа с комплексом неполноценности, озабоченностью и завышенной самооценкой в одном флаконе.
— Будет свободная минутка, заходи. Мне понравилось слушать книгу вместе, — произнесла девушка и подмигнула мне.
— Непременно. Правда, чувствую, что теперь Родион не отпустит меня от себя ни на шаг.
— Ты только горячий чай на него не выливай, а то придётся искать сильного целителя.
Мира снова хихикнула, а потом скрылась в своём купе. Мне же не оставалось ничего другого, как вернуться на своё место согласно купленному билету. Минут через десять заявилась наша скандальная спутница в компании начальника поезда и потребовала поменять ей место.
Лишь после того, как обиженка удалилась, я решил поинтересоваться у Роди что произошло. Он не особо горел желанием рассказывать, но по обрывкам фраз я понял, что пока мы с Мирой слушали аудиокнигу, Родя форсировал события, чтобы склонить свою попутчицу к близости. В какой-то момент он перешёл границы дозволенного и запустил руку под юбку, что совершенно не понравилось даме. На беду, под рукой оказался стакан с горячим чаем, который девушка вылила на промежность парня. Остальное я уже знал.
— Арс, только Лизе не слова, понял? Если она узнает, будет травить меня до конца жизни. Ты ведь знаешь эту злопамятную фурию. Ей только дай поглумиться и порадоваться тому, что не её выставили в плохом свете.
— Не волнуйся, я промолчу, но вот за остальную часть поезда не ручаюсь. Ты ведь понимаешь, что эта история станет одной из самых популярных за текущие сутки?
Родион устроился на сидении, скрестил руки на груди и отвернулся к окну, сделав вид, что наблюдает за проплывающими мимо деревьями. Конечно, я мог бы успокоить друга и приврать, но зачем, если в действительности это не так? Раз уж он дворянин и своего рода известная личность, пусть привыкает к тому, что каждый его поступок оставляет след не только на его репутации, но и на добром имени всего рода.
Не стал успокаивать Родю, но занял место с противоположной стороны столика и посмотрел на станцию, которая появилась за окном.
— Где мы?
— Тверь, — лениво бросил Родион, который после происшествия с чаем явно был не в настроении. — Первая крупная станция по нашему маршруту. Дальше из больших городов будет только Великий Новгород, но до него ещё часов десять ехать.
Вокзал выглядел действительно величественно. Старая архитектура с резными колоннами, старинными зданиями, витражами и коваными фонарями, которые держали по три лампы. На удивление, на перроне было много людей, правда, большинство из них толпились возле головы поезда, поэтому наши три вагона, забронированные для будущих студентов Арктической академии, выглядели немного странно. Возле нашего вагона собрались всего человек шесть провожающих и трое студентов. Может, возле остальных вагонов ситуация другая?
В нашу дверь постучали, поэтому я невольно оторвался от окна и повернулся.
— Не помешаю? — дверь купе отъехала в сторону, а внутрь шагнул худощавый парень с короткими черными, как смоль, волосами и зелёными глазами. — У меня был билет в соседний вагон, но при посадке проводница отправила меня сюда.
— Всё верно! Просто одна истеричка захотела поменяться местами, — проворчал Родион и немного подвинулся. — Сам понимаешь, москвички. Один бог знает, что у них на уме.
Я едва сдержал себя в руках, чтобы не рассмеялся из-за фразы Родиона. Наш попутчик зашвырнул свои сумки на верхнюю полку, покосился на хмурого Серафимова, и сел рядом со мной. Видимо, посчитал меня более приветливым.
— Я — Валик. Валентин Зимин, целитель. А вы?
— Родион Серафимов. Слышал о нашем доме?
— Что-то припоминаю. У вас проблемы сейчас, кажется?
— Это у тебя сейчас будут проблемы! — подскочил с места Родя, но я его успокоил. Валик невольно вжался в спинку сидения и с нескрываемым испугом следил за Серафимовым.
— Да ладно тебе, я же просто сказал что слышал. Так-то в Твери о московских домах не особо говорят, разве что о Великих…
— Вот уж спасибо! — ещё больше набычился Родион. — Сень, вот ты сам видишь, что он меня провоцирует! Всего дважды рот раскрыл, и в каждой фразе попытка унизить. Чтобы ты понимал, выскочка тверская, дом Серафимовых занимает пятьдесят седьмую строчку в списке дворянских домов Москвы!
— Я бы попросил! — тут же вспылил наш новый знакомый. — Пусть Зимины и не самая известная фамилия, но мы тоже крепко стоим на ногах, и в Твери нас уважают.
Нет, ну два барана, которые не могут разойтись на ровном месте! Срочно нужно менять тему, потому как после очередного конфликта нас просто высадят из поезда.
— А разве у домов есть рейтинги?
— Конечно! — хором ответили парни.
— Каждый год, в январе, авторитетными изданиями публикуются рейтинги с учётом прошедшего года. В них сравнивается приблизительная мощь дворянского дома, его финансовое благополучие и потенциал, — тут же объяснил мне Родя.
— Если не произойдёт ничего чрезвычайного, Зимины поднимутся сразу на две строчки! — заявил Валик и бросил довольный взгляд на Родиона. Наверняка нашёл чем его задеть, потому как Серафимов замолчал и надулся.
Нашли чем меряться! Сами ничего толком для своих домов наверняка не сделали, зато чужими достижениями гордятся сильнее, чем своими.
— Ладно, уделал ты меня! — признался Родион. — Но учти, что за каждым падением следует подъём, и Серафимовы поднимутся так высоко, что все о них услышат!
— Да ничего такого я не хотел! — принялся оправдываться Зимин и подскочил с места.
Я напрягся и приготовился вырубить парня, если он решит вытворить что-то опасное, но Валик раскрыл один из рюкзаков и вывалил на стол огромный круглый пирог с малиновым вареньем. Лицо Серафимова побелело, когда следом за пирогом на столе оказался литровый термос.
— Это что?
— Чай с шиповником. Ещё горячий!
— Убери его со стола! — заорал Родион так, что услышал весь вагон.
— Да я ж ведь не со зла, просто угостить хотел в знак примирения.
— Как вы вообще в дороге едите? Оно ведь трясёт, качает, а иногда так вообще подкидывает! Тут, кажется, содержимое желудка вот-вот наружу попросится, а вы ещё и еду туда запихиваете.
— Валь, плесни мне в стакан немного! — попросил я Зимина. — А остальное лучше убрать. У нашего Роди с чаем немного не сложилось.
— А, так ты и есть тот самый псих, который до Чагиной домогался? — хмыкнул парень, но поймал на себе яростный взгляд Родиона и быстро замолчал.
Через пару минут мы с Валиком сидели за столиком и уплетали вкуснейший пирог с горячим чаем. Шиповник придавал ему немного кисловато-сладкий привкус, но это совсем не мешало этому кулинарному шедевру. Если я верно понимаю, малиновые пироги тут в ходу. И ведь вкусно пекут. Так, что хочется добавки, но надо знать меру, иначе наберу потом пару лишних килограмм и не смогу подтянуться на турниках. А я чувствую, что физической подготовке в академии будут уделять самое пристальное внимание.
— Слушай, ничего более вкусного в жизни не пробовал, — я проглотил первый кусок, и сам не заметил, как уплетал второй. — Где такой пирог купил?
— Это домашний, мать испекла! — с гордостью в голосе отозвался Зимин. — Я ведь люблю поесть, а тут полтора суток ехать! Можно и ноги протянуть.
— Что-то по тебе не скажешь, что ты обжора.
— Это потому, что у меня обмен веществ хороший. Родь, а ты зря нос воротишь. Нам до Мурманска ещё часов тридцать тарахтеть, а вагона-ресторана я здесь не заметил.
Немного поколебавшись, Родя всё-таки присоединился к нашей трапезе, но только после того, как поезд остановился в Лихославле. Стоянка была всего каких-то три минуты, но этого хватило Серафимову, чтобы затолкать в себя кусок пирога и запить остывшим чаем.
— Всё, я спать! — отрезал Родя и завалился на бок.
— Так ведь стемнеет только часов через шесть! — попытался отговорить его Валик.
— А у тебя есть другие идеи чем заняться?
На этом спор и закончился. Валик вышел на пару минут в туалет, а потом забрался на верхнюю полку и тоже захрапел, а мне сон никак не шёл. Не привык я спать днём, а заняться было совершенно нечем. Попробовать что ли ускорить время, чтобы поездка показалась более короткой? От нечего делать попросил у проснувшегося Зимина книгу по Заполярью, и погрузился в чтение.
Поезд размеренно стучал колесами, навевая сон, а книга совершенно не читалась. Перед тем, как закрыть глаза, я подумал, что сейчас очень не хватает Миры с её аудиокнигой. Я бы не отказался засунуть в ухо наушник, прижаться к девушке, закрыть глаза и задремать.
Проснулся, когда поезд приближался к следующей крупной станции — Великому Новгороду. Здесь студентов набилось побольше, чем в Твери, а у нас появился четвёртый пассажир — круглолицый артефактор Иннокентий Уваров.
— Кеша! — парень протянул руку по очереди мне, Родиону и Валику, а затем принялся рассказывать истории об артефактах. Валентин присоединился к разговору и временами даже спорил, а Родя потерял к нам всякий интерес и отлёживался, отвернувшись лицом к стене. Я же внимательно слушал, впитывая любую информацию об артефактах и людях, которые с ними работают. В моём мире не было ничего подобного, и даже самая очевидная информация была в новинку.
За время разговора Родя делал вид, что не обращает на нас внимания, пару раз он даже выходил прогуляться по вагону, но быстро возвращался обратно. Видимо, слухи об инциденте в начале поездки уже распространились по всему вагону, и слава нашла своего героя.
— Слушайте, парни, а вы чем планируете заниматься в свободное время? — оживился Валик. — Собеседование у нас аж на следующий день, так что у нас есть время осмотреться в городе. Может, прогуляемся по Мурманску, посмотрим чем местные развлекаются?
— Некогда бездельничать! — важно заявил Родион. — Нужно готовиться к собеседованию, а пошататься по городу всегда успеем.
— Родь, можно тебя на пару слов? — я вывел парня в коридор и закрыл дверь в купе, чтобы нас не слышали.
— Ты чего на парней взъелся? Ни за что не поверю, чтобы ты упустил возможность повалять дурака, когда есть возможность.
— С ними? — Серафимов кивнул в сторону купе, где сидели Зимин и Уваров. — Кто они такие, Арс? Зимины — дворяне только по названию, у них нет ни достаточного количества денег, ни влияния в обществе аристократов. Валентин — дворянин во втором колене. Ты понимаешь? Его отец заслужил дворянский титул за то, что лечил людей, а за Уваровых я вообще молчу — Иннокентий из семьи простолюдинов!
— Не просто лечил, а спасал жизни раненых бойцов на войне, продолжал оперировать даже во время обстрелов госпиталя, а в мирное время спас жизни сотням человек. Согласись, за такие заслуги можно и отметить.
— Если раздавать дворянство кому попало, скоро и плюнуть будет некуда — одни дворяне будут кругом.
— А зачем плевать-то, Родь?
— Ты разве не понимаешь? Они не чета Серафимовым. Мы находимся на разных уровнях.
— А ты не забыл, что у твоего отца проблемы? И конкуренты одолевают, и карточный долг брата довлеет над бюджетом семьи. Как бы вам самим не опуститься до их же уровня.
— Это ещё не хватало! — забеспокоился парень.
— И потом, Серафимовы тоже когда-то начинали вот так. Да и если отбросить в сторону эти условности, я считаю, что в человеке важно не его происхождение, а он сам. Мне они показались вполне компанейскими. Вот увидишь, что Валик, что Кеша далеко пойдут, так что не суди людей свысока и думай прежде всего о том, чего можешь добиться ты, а не твой отец и его деньги. Пройдут годы, и уже тебе придётся брать на себя ответственность за будущее дома. А деньги — ненадёжный союзник. Сейчас они есть, а завтра их может и не быть. Но если повезёт найти настоящих друзей, считай, что у тебя есть надёжная опора.
Судя по выражению на лице Родиона, он уловил смысл моих слов. Когда мы вернулись обратно в купе, он вёл себя как ни в чём не бывало, но уже гораздо охотнее поддерживал беседу.
На второй день нашего путешествия мы прикончили свои припасы, которые скинули в общий котёл.
— О, икорка! — обрадовался Кеша, когда я достал баночку чёрной икры.
— У вас что, икры нет в Новгороде? — удивился Серафимов.
— Икра-то есть, но стоит столько, что не каждый день позволишь себе такое удовольствие.
За время завтрака умяли и бутерброды, и всё, что оставалось в рюкзаках из съестного. Ситуацию спасли угощения, которое разносили проводницы. Оказалось, что и тут академия побеспокоилась о своих абитуриентах, и подготовила пайки для пассажиров зарезервированных вагонов.
— Не, в меня второй завтрак точно не влезет! — запротестовал Родион, когда рядом с ним приземлился увесистый пакет с угощениями.
— Это на сутки? — забеспокоился Валик, оценивая объём своего пайка.
— Не беспокойтесь, это только завтрак, — успокоила его проводница. Предусмотрен ещё обед и небольшой десерт на ужин.
— Я ещё в глаза не видел эту академию, но она мне уже нравится! — обрадовался Зимин, вызвав улыбку у проводницы.
После Петрозаводска поезд заметно ускорился, и я едва успевал замечать как за окном проносятся деревья, растущие вблизи от путей.
— Видали, как гонит? На прямой курс вышел! — радовался Кеша, которому поскорее хотелось увидеть академию.
— А почему бы и не гнать? Здесь и станций-то нет по пути. Так, посёлочки, — отозвался Родя.
И всё-таки наш поезд останавливался ещё шесть раз, прежде чем добраться до Мурманска. К городу мы подъезжали уже затемно, часов в девять вечера. За пятнадцать минут до остановки проводница предупредила, что скоро конечная остановка, и нам пора собирать вещи.
Из нашей компании я выходил первым. Ни разу не пожалел, что купил тёплый плащ, потому как холодный ветер со стороны порта заставлял закутаться и поднять воротник. Обернувшись назад, заметил знакомые силуэты. При ночном освещении рассмотреть пассажиров соседнего вагона было проблематично, но я почти был уверен, что по перрону шагали Кислов, Никитский и Кучеров.
— Что ты застыл, как верстовой столб на Старой Владимирской дороге? — голос Родиона заставил меня обернуться, а когда я снова посмотрел туда, где были Кислов и компания, их уже не было.
— Родь, мне кажется, я видел Кислова.
— Да ладно, откуда ему здесь взяться? Тебе уже повсюду Кислов мерещится. Успокойся, теперь нас с ним разделяет без малого полторы тысячи километров.
— Может, ты и прав, но я привык доверять своим глазам.
— Серафимов! — послышался позади голос Платона. — Точно, Родик приехал, ещё и самоубийцу своего прихватил. Неужели тебя с Московской академии выперли, и ты не придумал ничего лучше, чем податься на север?
— А сам-то что здесь забыл? — тут же сделал ответный выпад Родион. — Или тебя из Московской академии выгнали, теперь на других срываешься?
— Дело у меня здесь есть! — отозвался парень. — Не то, что вы мыкаетесь, лишь бы куда-то взяли.
Кислов прошёл мимо, задев Родиона плечом, а затем повернулся и бросил:
— Не думай, что я забыл о нашем конфликте. Вы двое у меня в чёрном списке и даже в Мурманске я вам жизни не дам.
Платон поспешил удалиться, а Никитский и Кучеров последовали за ним. На прощание Фёдор Никитский наградил меня таким тяжёлым взглядом, что я сразу понял — с ним мы ещё точно встретимся, но к этой встрече он подойдёт со всей серьёзностью.
— Знакомые? — Валик внимательно рассматривал удалявшуюся компанию.
— Можно сказать и так. Скорее, непримиримые враги.
— Мне показалось, или это был Кислов-младший?
— То есть, о Серафимовых ты что-то слышал, а сынка Петра Кислова в лицо узнаёшь? — насупился Родя.
— Так ведь они разработали курьерскую службу летяг, это же профиль моего дяди! Он разрабатывает и обслуживает устройства для гражданских целей.
Пришлось менять тему, чтобы Родион не устроил потасовку с Валиком прямо на вокзале.
— Не понимаю, что здесь забыл Платон? Ещё и всю компашку сюда перетянул, — пробормотал озадаченный Родя. — Да и пёс с ним, с Кисловым, с какого перепугу он на меня взъелся из-за Николаевской? Если он знал, что уедет на север, почему не давал с ней замутить? Ещё и всю эту чехарду затеял…
— Потому что, Родичка, люди думают не только тем центром принятия решений, который находится у тебя в штанах! — произнесла Лиза, которая успела выйти из своего вагона и найти нас в толпе. — Например, он не планировал ехать в Мурманск, и всё произошло в последний момент. Или у него есть чувства к Николаевской, поэтому он не хотел, чтобы кто-то зажимал её даже в его отсутствие. Тем более, если этот кто-то — ты.
— А что со мной не так? — тут же набычился парень. — Не такой уж и плохой вариант.
— Тебе список в письменном виде составить, или в двух словах объяснить?
— Ой, да иди ты! — зашипел Серафимов, и потащил свой багаж к выходу из вокзала. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.
К счастью, не пришлось искать способ добраться до академии. Ректор распорядился, чтобы с вокзала нас забрали автобусы, которые приехали ещё до прибытия поезда и ждали на парковке. Правда, двух автобусов не хватило, и нам пришлось простоять минут десять, пока они отвезут первую партию студентов. Отсюда вывод — академия находится недалеко от вокзала.
Минут через пятнадцать я сам убедился в этом, когда мы проехали пару улочек и свернули к старинному зданию, утопающему в ночном освещении фонарей. В академии действительно постарались произвести на нас впечатление, потому как остальные строения за высокой каменной оградой довольствовались освещением фонарей. Сейчас же было подсвечено всё здание учебного корпуса.
— Надеюсь, они выключат эту штуку на ночь, иначе будет светить в окна, и я точно не усну! — пожаловался Родион.
— Не волнуйся, парень, это разовая акция! — успокоил его сопровождающий и тут же подбросил дров в огонь. — На твоём месте я бы больше волновался на счёт зимних морозов и экспедиций. Готов поспорить, что в будущем ты ещё не раз пожалеешь, что прошёл собеседование и поступил в Арктическую академию.
