Глава 11
Экспедиция
Следующие две недели не принесли ничего особенного. Всё свободное время после занятий я проводил за работой над докладами и поиском информации. На стрельбе мне удалось улучшить свой результат до семидесяти одного из ста, на занятиях по развитию дара мы разбивались на команды, учились работать в группе и спасали предполагаемых заложников, которых удерживали в плену. Нам даже выдали «Туры», стреляющие краской для большей реалистичности.
С Родей у нас установились дружеские отношения. После того, как он узнал о моём происхождении, отношение ко мне в глазах Серафимова изменилось в лучшую сторону. С Мирой мы так ни разу и не погуляли, потому как учёба отбирала всё свободное время. Казалось, будто Гронский решил бросить все силы и использовать каждый учебный день с максимальной пользой перед экспедицией, а Платонов выжимал все соки на тренировках.
— А что вы хотели? — серчал Георгий Максимович, когда мы падали от усталости на его занятиях. — Вы и так будете дурака валять следующие две недели! А это время, которое выпадает из учебной программы, которое нужно навёрстывать!
О судьбе своего дома я почти ничего не смог узнать. Чижовы владели типографией в Вологде, но после нападения вся семья считалась погибшей, особняк сгорел дотла, как и типография. На месте согревшего особняка удалось отыскать три обгоревших до неузнаваемости тела налётчиков, но опознать их не удалось. Кому-то Чижовы перешли дорогу, и этот факт нужно было учитывать. Вот ведь как бывает — кто-то попадает в другой мир на всё готовенькое — влиятельный наследник богатого рода, или ещё что, а мне в наследство досталась кровная месть и желание неизвестных врагов прикончить всех Чижовых.
За пару дней до отправления экспедиции в академию вернулись участники купания на посвящение. Вид у них был подавленный, но друзья встречали их как героев. Теперь за ними прочно закрепилась репутация возмутителей спокойствия, что не добавляло благосклонности у преподавателей. Не удивлюсь, если все восемнадцать участников не сдадут экзамены на первой же сессии. Хотя, это будет выглядеть слишком подозрительно.
Плыть нам выпало на экспедиционном корабле «Адмирал Седов», приспособленном для длинных путешествий по северным водам. На палубу поднимались по трапу, а вещи погрузили с помощью крана — все наши дорожные сумки поместились в две огромных сети, которые погрузчик забросил на палубу. Пришлось немного порыться, чтобы отыскать свой рюкзак и отнести в каюту.
Вышли из Мурманска ранним утром, и только ближе к сумеркам добрались до Нарьян-Мара. Всего полчаса стоянки, и снова в путь. Теперь корабль держал путь на Диксон. Скорость была потрясающая, вот только на подходе к Диксону мы попали в небольшой шторм. Пришлось целый день провести в порту, дожидаясь благоприятной погоды.
— Ни один студент не покидает здание порта! — распорядился Платонов, который в отсутствие ректора выполнял его задачи. — Я вас знаю! Только отвернись на минуту, непременно встрянете в какую-нибудь историю!
— Георгий Максимович, но мы ведь на ознакомительной практике! Хотелось бы ознакомиться с местными достопримечательностями.
— Весной ознакомишься, Кирсанов! — отрезал генерал. — Знаю я ваши знакомства, потом у академии будут стоять толпы девок с детьми на руках. Мы вернёмся сюда в мае, вот тогда и ознакомитесь, но учтите, что я буду за вами присматривать.
По пути к следующей точке нашего маршрута мы встретили целую торговую эскадру. Впереди двигался эсминец, который сопровождал два торговых корабля, гружённых товарами, а замыкал процессию патрульный катер.
— Смотрите! — произнёс Платонов, провожая взглядом эскадру. — Вот будущее тех из вас, кто будет работать в Арктике. Эти корабли обеспечивают безопасность грузов.
— Неужели выгодно? — удивился Кирсанов.
— Ещё как! — заверил Георгий Максимович. — В среднем, на одном грузовом корабле перевозится товаров на пятьдесят четыре миллиона! А тут идут сразу два корабля. Можете представить, какие это деньги.
На третий день нашей экспедиции мы добрались до Тикси. Здесь мы наконец-то спустились на сушу и смогли полноценно отдохнуть, но уже на следующий день «Академик Седов» вышел в море в сопровождении четырёх пассажирских катеров. На них нам предстояло отправитьсяна острова.
На остров Большой Ляховский добирались на катере «Сулус», что с якутского означает «звезда». В катер помимо персонала поместились десять студентов, проводник по имени Саргын и преподаватель биологии Петр Николаевич Куксин. Профессор сиял от радости, потому как ему подвернулась возможность лично побывать на островах, почти нетронутых человеком, и увидеть природу в её первозданном виде.
Как только катер причалил к берегу, Куксин одним из первых перебрался через борт и побрёл к земле. Тут он мог дать фору даже молодым, многие из которых без особого энтузиазма встретили необходимость прыгать в воду, глубиной доходившую до колена.
— Потрясающе! — кричал от радости биолог, гладя руками замороженные столпы земли, тянувшиеся к небу метров на пятнадцать. — Это лёс! Просто чудо! Крошечные песчинки земли, вмёрзшие в лёд, образуют целый остров.
— Погодите, это не камни? Если вся эта громадина растает, мы можем оказаться в океане? — забеспокоился Родион.
— Не волнуйтесь, господин Серафимов. Эта «громадина», как вы высказались, растает ещё нескоро. И вообще нет никакой уверенности, что такое произойдёт, да и камня здесь тоже хватает. Но с этим вопросом вам лучше обратиться к профессору Калитвинцеву. Геология — его конёк, и в этом вопросе он даст более точный ответ.
— Пусть остров и нескоро растает, выпускать катер из виду я всё-таки не буду, — пробормотал Родя и бросил беспокойный взгляд назад, туда, где бросил якорь наш единственный шанс вернуться обратно.
Как оказалось, сам остров оказался куда выше, а мы высадились на побережье, которое размыло водой. Чтобы как следует осмотреться, пришлось карабкаться наверх по мёрзлой почве. Она уже подтаивала и сползала под ногами, потому восхождение оказалось трудной задачей.
Только оказавшись наверху, я увидел насколько здесь красиво. Огромные камни, обдуваемые ветрами сотни лет, холмы, кустарники, травы и цветы.
— Вы только посмотрите! — не находил слов для радости профессор Куксин. — На первобытной почве, богатой минералами, произрастают травы, которые уже сотни или даже тысячи лет назад исчезли на континенте. Это не остров, а огромная капсула времени, заповедник!
— Что-то здесь грязновато для заповедника, — заметил Кирсанов и указал в сторону, где у самого побережья лежал пустые бочки и грузовые контейнеры. От некоторых бочек расплывались большие масляные пятна.
— Кощунство! — выпалил профессор. — Представить не могу, кто способен на такое!
— Браконьеры, — ответил наш проводник. — Эти земли богаты бивнями мамонтов, рогами животных и даже ценными минералами. Браконьеры частенько наведываются сюда в поисках наживы, а Ляховские острова лежат ближе всего к материку, поэтому и пользуются большим спросом. Да и земля здесь податливая — порода сама уходит по десять-двадцать метров в год, обнажая новые находки. В общем, без трофеев эти люди не уходят. Конечно, если их не поймает патруль на обратной дороге.
— Смотрите-ка, а что это за штуковина? — Родя проскользил вниз по склону и принялся руками раскапывать свою находку. Минут через десять Серафимов вырвал из промёрзшей земли огромный пожелтевший предмет, который напоминал длинную кость.
— Поздравляю, господин Серафимов, блестящая находка, — порадовался Куксин.
— Вот эта костомаха? — Родион с сомнением повертел в руках огромную кость. — Будь я собакой, может, я бы и радовался найденной косточке.
— Это бивень мамонта! — произнёс Пётр Николаевич. — Очень ценная вещь.
— Круто! Наконец-то мне повезло. Профессор, а за сколько можно продать этот бивень? Как бы не продешевить.
— Боюсь, продать его не получится, — ответил Куксин. — Все ископаемые Новосибирских островов по закону принадлежат государству, поэтому хочу сразу вас предупредить — не стоит брать отсюда ценные вещи в качестве сувениров, или для обогащения. Эта история может закончиться большими проблемами с законом.
— Что мне теперь делать? Выбросить его? — Родя повертел бивень в руках.
— Что вы, Серафимов? Нельзя всё измерять выгодой. Мы передадим найденный вами бивень в музей. Можете рассчитывать на благодарность.
— Ага, ещё грамоту вручите! — отозвался парень, который потерял всякий интерес к находке и теперь тащил её с собой лишь потому, что выбрасывать её тоже было не с руки.
Мы пробыли на острове всего часа три, после чего вернулись на базу. Теперь новая группа студентов отправилась на Ляховские острова, а мы отправились на обед. Новый выезд нам предстоял только на следующий день. Теперь нас ждал остров Котельный — самый крупный из группы Новосибирских островов.
На Котельном мы должны были пробыть куда дольше — в планах была ночёвка на научной станции. Катер должен был вернуться за нами на следующий день, когда привезёт очередную группу студентов и отвезти к новой точке маршрута.
— Остров Котельный! — произнёс наш проводник, когда мы ступили на берег самого крупного острова в группе Новосибирских островов. — Его первооткрыватели оставили здесь медный котелок, как знак того, что они побывали здесь первыми. Этот котелок в последствии нашли исследователи, отсюда и название острова.
Чтобы добраться до научной станции, нам пришлось немного пройтись, потому как она находилась далеко от берега.
— Это сделано для того, чтобы её не затопило, — пояснил Саргын. — В период таяния льдов местная линия берегов очень опасное место, а во время шторма волны заходят далеко на берег. Исследователям пришлось строить станцию подальше от берега на высоком каменном уступе.
— Здесь никого нет! — заметил Кирсанов, когда мы приблизились к научной станции.
— Похоже, станция заброшена. Не подходите! — наш проводник отыскал огромную палку и принялся стучать по дверям. Процедура сопровождалась громкими криками.
— Что он делает? — ухмыльнулся Родион, наблюдая за стараниями гида.
— Проверяю нет ли здесь белых медведей, — ответил Саргын, когда убедился в безопасности здания. — Кстати, с браконьерами тоже иногда помогает — они частенько избегают столкновений и успевают выбраться из здания через окно и убраться подальше. Заходим!
— Сюда? Здесь даже окон нет! — возмутилась Чагина.
— А у тебя есть выбор? Дойти пешком до другой станции раньше заката мы уже не успеем, придётся ночевать здесь. По возвращении на корабль передадим информацию о том, что эта станция заброшена, пусть отправляют катер к другой станции, которая находится к северо-востоку отсюда.
Местечко выглядело давно заброшенным. Видимо, учёные давно покинули станцию и уже несколько лет не возвращались, а браконьеры вытащили всё полезное и устроили бардак. За пару часов удалось задраить окна и навести хоть какой-то порядок. В комнате для парней за тепло отвечал Серафимов, а у девчонок главной по теплу была Чагина. Стихийники развели огонь и поддерживали его половину ночи, пока не сменились. В комнате парней мы с Кирсановым и Зиминым сменили Родиона и Кешу. Как менялись девчонки я не знал, потому как вход к себе они завесили покрывалами. Я выбрался из спального мешка и присоединился к костру, который уже догорал, оставив лишь горячие угли, которые время от времени вспыхивали и выбрасывали вверх крошечные языки пламени.
Пётр Николаевич уже храпел, а с нами до самого утра дежурил Саргын. Я искренне был благодарен судьбе, которая избавила меня от длинных монотонных лекций по биологии, от которых бы я точно уснул.
Саргын, наоборот, рассказывал интересные истории из своего опыта, после которых мы частенько посмеивались и будили остальных. Как я понял, парень и сам в молодости промышлял браконьерством, но потом взялся за голову и перешёл в ряды честных старателей, которые отдают всю добычу государству, а взамен получают хороший процент. Судя по тому, с какой лёгкостью этот человек согласился быть нашим проводником, Саргыну было нелегко кормить свою семью, но они точно не бедствовали.
— А что, частенько браконьеры заглядывают сюда?
— На Котельный приходят только большие отряды. Одиночки, или группы по два-три человека предпочитают острова поближе. Ляховские острова, Столбовой, или побережье материка. Редкий безумец сунется на Котельный, или дальше, на острова Де Лонга.
— А что так? — поинтересовался Зимин, который старался впитывать любую информацию, которую услышит здесь. Собственно, как и я. По окончании академии нам предстояло бороться с браконьерами и патрулировать весь Северный морской путь. Неплохо бы собрать побольше информации, пока есть такая возможность.
— Опасно сюда соваться одному — дикие звери, льды, холод, другие браконьеры. Частенько бывало, что искателей удачи, возвращавшихся с богатой добычей, подстерегали соперники. Браконьерство — грязный бизнес. Никто тебя не любит, даже те, кто покупает твою добычу за бесценок.
— Отчего же люди идут в браконьеры?
— У каждого свой путь, — признался мужчина. — Кто-то ищёт лёгких денег, других на эту дорожку толкают азарт или безысходность. Я четыре года браконьерствовал, чтобы прокормить семью. Мой старший брат погиб в одну из вылазок. Их отряд из трёх человек так и не вернулся с островов, до сих пор никто не знает об их судьбе. Изначально я пытался найти их следы, но со временем сдался и нашёл работу в лагере старателей — там и безопаснее и меньше риск вернуться с пустыми руками. Правда, и больших денег не увидишь.
— А почему согласился повести нас на острова? — задал вопрос Валик.
— Всё по той же причине — надеялся отыскать хоть какую-то весточку о брате. Я верю, что он был здесь, и эта загадка тянет меня сюда при любой возможности.
Утром нового дня мы перекусили, раскрыв пайки, и заторопились к берегу, где нас должен был ждать катер. Экипаж «Сулуса» заставил нас поволноваться, потому как прибыл на полчаса позже условленного срока.
— Волнения на море, — объяснил капитан катера. — Сейчас отправимся к островам Де Лонга, но если погода продолжит портиться, придётся вернуться на корабль.
— А почему мы покидаем остров так рано? — возмущался Кирсанов. — Мы ведь не увидели и десятой его части. Он гораздо больше Ляховских островов вместе взятых.
— Здесь неподалёку располагается военная база, — пояснил Саргын. — Секретный объект, на который студентам соваться не стоит. Там нужны отдельные пропуска, а их нужно оформлять заблаговременно, да и вряд ли их дадут студентам, которые здесь только ради того, чтобы поглазеть как всё устроено. Если практика когда-нибудь закинет вас сюда снова, тогда можете быть уверены — Котельный вы изучите вдоль и поперек.
— А как же научный комплекс?
— Смотри! — мужчина поднял с земли веточку и начертил нервную фигуру, издалека напоминающую овал. — Мы находимся в бухте Якова Смирницкого. Вот здесь, в южной точке, а до научной станции нужно идти по суше больше ста километров в залив Геденштрома. Даже если бы военные позволили, такой переход занял бы у нас дня три-четыре.
— А катер…
— А катер должен перевезти и других студентов, которым не помешает поглазеть на окрестные земли, — вмешался в наш разговор профессор Куксин, который покидал остров с явным огорчением. — Грузимся!
Перед тем, как забраться на катер, я обернулся и посмотрел на Котельный ещё раз. Кто знает, вернусь ли я сюда ещё когда-нибудь, и даже если побываю на этом острове, загляну ли в этот уголок? Здесь, на самом краю мира, на многие вещи смотришь совершенно иначе.
— Капитан, всё в порядке? — поинтересовался профессор, когда поднялся сильный ветер.
— А вы как думаете? — отозвался мужчина, не отрываясь от приборов.
— Я не специалист, но мне кажется, что было бы безопаснее уйти к кораблю…
— Не успеем. Начинается шторм, и нам придётся остановиться на Острове Буйвола. Соберите всех студентов, я должен провести инструктаж!
Когда мы собрались в тесной каюте капитана в полном составе, пришлось потесниться. Несколько человек сидели прямо на полу, остальные заняли свободные кресла, но сейчас это мало кого волновало. Из-за сильной качки следовало готовиться к любым новостям.
— Спокойно, обычная ситуация в этих водах! — успокоил нас капитан, обведя взглядом собравшуюся компанию. — Добраться до корабля и уйти в Тикси мы уже не успеем. Тем более что теплоход наверняка уже на пути к городу. Самое правильное решение — высадиться на ближайшем острове и поискать укрытие.
— На острове Буйвола? — тут же задал вопрос Зимин, который хорошо помнил сказанное капитаном на палубе.
— Да. Как бы ни хотелось, но придётся остановиться там.
— А почему он так называется?
— Увидите! У нас не так много времени, чтобы болтать. Поговорим об этом уже на суше.
