Н

Награда

Здешняя борьба праведных временна, а победа и тамошние награды вечны (1).

* * *

Почестей нисколько не должно домогаться подвижнику. Ибо если за труды и заслуги ищет он воздаяний здесь, то жалок тем, что через временное вознаграждение теряет вечное. Если же вознамерился он подвизаться здесь, а венцы получить на небе, то должен не только сам не домогаться почестей, но бегать и отказываться от тех, какие ему воздают, чтобы здешняя почесть не послужила к умалению тамошней славы. Ибо настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая – венцам и наградам, как и великий Павел, приближаясь к скончанию здешней жизни и к переселению в жизнь тамошнюю, говорит: подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный (2 Тим. 4, 7–8). И еще Спаситель говорит: в мире будете иметь скорбь (Ин. 16, 33); и опять тот же апостол говорит: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Небесное (Деян. 14, 22). Поэтому если хочешь царствовать в будущем веке, то ищи здесь не упокоения, не почести, а напротив, если в настоящее время и скорби потерпишь за слово, то есть за истину, знай, что впоследствии будешь царствовать. Ибо эта награда определена за здешнюю скорбь, подъятую ради доброго. Если же не терпишь скорбей, то не ожидай и тамошних венцов, как не выходящий здесь на подвиги и труды, какие назначены для получения венцов.

Потому подвижник нимало да не домогается почестей и предпочтения другим. Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14, И). Если подвижник будет возноситься, то есть у него тяжкий и сильный смиритель, который может низвести до ада. Если же будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственной силой возвышает смиренного. Итак, подвижник, жди Того, Кто прекрасно возвышает, и никак не малодушествуй ради настоящего. Ибо ты борец и делатель Христов, условившийся целый день провести в борьбе и претерпеть зной целогодня(см. Мф.20,1-16). Почему же, не исполнив еще меры дня, домогаешься упокоения? Дождись вечера, предела здешней жизни, и тогда Домовладыка придет и отсчитает тебе плату. Ибо когда наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату (Мф. 20,8), а не в полдень, не при начале найма. Потому жди предела жизни и тогда достойно примешь награду; теперь же люби последнее место, чтобы тогда получить первое (5).

Надежда

Да будет, Господи, милость Твоя на нас, как мы уповали на Тебя (Пс. 32, 22). Видишь, как разумно молился пророк? Собственное свое расположение назначил Он мерой для щедрот Божия милосердия. Такова же да будет, говорит он, милость Твоя на нас, какую надежду мы возлагали на Тебя предварительно. Но вся надежда наша – возвратиться в покой, чтобы мы, когда преобразит Он тело смирения нашего, уразумели, что это самое тело сделалось сообразным славному телу Его (Флп. 3,21) (2).

* * *

Всеми же начинаниями да руководит вера в Бога и да сопутствует ей благая надежда, чтобы верой укреплять нам в себе душевную силу, а благой надеждой возбуждать в себе усердие к доброму. Ибо человеческое начинание в рассуждении доброго не совершится без помощи свыше, а вышняя благодать не снизойдет на того, кто не прилагал об этом старания. Напротив, в совершении добродетели должно соединиться то и другое – и человеческое усердие, и помощь, по вере приходящая свыше (5).

* * *

Святой Бог силен избавить нас от затруднений и даровать некоторое отдохновение после долговременных трудов. Потому желаю, чтобы и вы имели то же утешение и, увеселяя себя надеждой утешения с терпением переносили болезненное чувство настоящих скорбей. Ибо несем ли мы наказания за грехи, то казней этих достаточно уже к отвращению от нас гнева Божия; призываемся ли этими искушениями к подвигам благочестия, то праведный Законоположник не попустит нам быть искушаемыми сверх сил (1 Кор. 10, 13), но за подъятые труды воздаст нам венец терпения и упования на Него. Поэтому да не изнеможем, вступив в подвиг благочестия, и заслуженного трудами да не погубим отчаянием. Ибо не один мужественный поступок и не кратковременный труд показывает твердость души, но Испытующий сердца наши хочет, чтобы по долговременном и усильном испытании оказались мы достойными венцов правды. Только да сохранится мысль наша неослабной, да соблюдется непоколебимым утверждение веры во Христа: и скоро придет Помощник наш, придет и не умедлит. Ибо ожидай печали на печаль, надежды к надежди, еще мало, еще мало (Ис. 28, 10). Так Дух Святой ободряет питомцев Своих обетованием будущего. Ибо надежда – после скорбей, но уповаемое невдалеке. Если бы кто наименовал целую жизнь человеческую, то и это, конечно, весьма малое протяжение в сравнении с тем нескончаемым веком, который служит целью наших упований (6).

Наказание

Вторым из обещанного было: познати наказание (Притч. 1, 2). А наказание есть некоторое полезное для души образование, которое часто очищает ее от пятен греха не без труда, и в это время кажется не радостью, а печалью: но после наученным через него доставляет мирный плод во спасение (Евр. 12, 11). Поэтому познати сие наказание не всякому уму возможно; потому что многие, отказавшись от трудности настоящего, по невежеству не ждут полезного окончания дела, но, огорчаясь суровостью прилагаемого о них попечения, остаются в недуге невежества. Потому достойны удивления слова праведных, которые говорят: Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не в гневе Твоем наказывай меня (Пс. 6, 2). Они желают избыть не наказания, но гнева. Подобно этому и следующее: наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем (Иер. 10, 24). И: наказание Господне отверзает уши мои (Ис. 50, 5). Как малые дети, нерадивые к учению, после лоз, которыми высечет их учитель или приставник, сделавшись внимательнее, начинают понимать уроки, и то же слово, которого до побоев не слыхали, после боли от лоз, как бы через это отверзались у детей уши, и слухом приемлется, и удерживается в памяти, так бывает и с теми, которые не внимают Божию учению и презрительно относятся к заповедям. Когда Бог нашлет на них наказание, тогда те особенно Божия повеления, о которых всегда им было говорено и которые всегда оставляли они без внимания, приемлются ими, как в первый раз коснувшиеся их слуха. Поэтому сказано: наказание Господне отверзает уши мои…

Поскольку же наказание вразумляет бесчинного, как сделал Павел, предавший сатане как мучителю, который вывертывает члены и бичует для того, да накажутся не хулити (1 Тим. 1, 20) , и поскольку мятежного возвращает оно к долгу, подобно тому, о ком сказано, что последи пленения его покаяхся (Иер. 31, 19), то нужно знать силу наказания, к чему оно полезно. Потому Соломон, зная пользу его, советует: не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, не умрет; ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней (Притч. 23,13–14). Есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? (Евр. 12, 7). Это наказание для рассуждающих здраво дороже множества денег. Потому Соломон говорит: приимите наказание, а не сребро (Притч. 8,10), чтобы во время нужды, когда или тело больно, или домашние дела в расстройстве, не возыметь тебе лукавой мысли о Боге, но со многим терпением принимать Его удары, вразумляясь, в чем ты согрешил, и познав наказание, говорить: гнев Господень я буду нести, потому что согрешил пред Ним (Мих. 7, 9). И: благо мне, что Ты смирил меня (Пс. 118, 71). Таков был Павел, который говорит: нас наказывают, но мы не умираем (2 Кор. 6, 9). И: обличаемые от Господа наказываемся, чтобы не быть осужденными с миром (1 Кор. 11, 32).

Поскольку же и обучение наукам называется наказанием, по написанному о Моисее: и наказан бысть Моисей всей премудрости египетстей (Деян. 7, 22), то немаловажно для спасения не какими ни есть заниматься науками, но знать полезнейшее наказание. Ибо иные, упражняясь в геометрии, которую изобрели египтяне, или в астрологии, которая была в уважении у халдеев, или вообще вдаваясь в выспренные умствования об образах и тенях, презрели изучение Божия слова. А многих занимали пиитика, риторика и изобретение софизмов, для которых содержанием служит ложь; потому что пиитика не может обойтись без басни, риторика – без искусства в слововыражении и софистика – без ложных умозаключений. Итак, поскольку многие при тщательном изучении всего этого вознерадели о познании Бога, состарившись в исследовании предметов пустых, то необходимо познание наказания, чтобы избирать обучение полезное, избегать же обучения неразумного и вредного (1).

* * *

Тщательнее вникнувший в каждое слово точнее может узнать намерение Божественного Писания, то есть что оно не дозволяет нам, чтобы душа каждого из нас, будучи поползновении ко греху, вводила себя в заблуждение какими-то обманчивыми мнениями, думая, что иные грехи наказываются, а иные оставляются без наказания. Но что говорит Павел? Ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия (1 Кор. 10, 4–5), так что всякий грех, по причине презрения к Божию повелению, называется превозношением, восстающим против познания Божия, что яснее выражается в Книге Чисел. Ибо когда Бог, исчислив непроизвольные грехи и установив за них жертвы, восхотел уже дать народу надлежащие законы касательно грехов произвольных, тогда начинает так: душа яже сотворит рукою гордости (рукою же гордости называет дерзость согрешающих произвольно, что апостол именует превозношением, восстающим против познания Божия), итак, говорит, душа яже сотворит рукою гордости от туземец, или от пришельцев, Бога сия разгневает, и потребится душа та от людий своих, яко слово Господне презре и заповеди Его разсыпа, сотрением да сотрется душа та; и грех ея на ней (Чис. 15, 30–31).

Потом апостол говорит: и пленяем всякое помышление в послушание Христу, – всякое помышление, а не то или другое; и готовы наказать, – и здесь опять не то или другое, но всякое непослушание (1 Кор. 10, 5–6). Следовательно, обманывает нас эта злейшая привычка, следовательно, причиной великих бед служит для нас это превратное человеческое предание, которое одних грехов отвращается, а другие допускает равнодушно; на иные, как, например, на убийство, прелюбодеяние и тому подобные грехи, представляется сильно негодующим, а иные, как, например, гнев, злословие, пьянство, любостяжание и другие тому подобные, не почитает достойными и простого выговора, между тем как на эти последние во Христе глаголющий Павел и в другом месте произнес тот же приговор, сказав, что делающие такие дела достойны смерти (Рим. 1, 32). А где всякое превозношение, восстающее против познания Божия низлагается, и всякое помышление пленяется в послушание Христу, и всякое непослушание равно наказуется, там ничто не оставляется неочищенным, ничто не остается вне послушания Христова. Ибо апостол Павел показал, что всякое непослушание есть вообще величайшее нечестие, сказав следующее; хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога (Рим. 2,23) (4).

* * *

– Налагающему наказание с каким расположением надо делать это?

– В отношении к Богу с расположением, какого достиг Давид, сказавший; видел я неразумных и сокрушался, что слов Твоих они не хранили (Пс. 118, 158); а в отношении к наказываемому с расположением, какое принял бы отец и врач, с состраданием и сердоболием искусно врачующий своего сына, особенно когда присоединяется скорбь и тяжел способ врачевания (5).

* * *

– С каким расположением должно принимать наказание?

– С таким, какое прилично больному и находящемуся в опасности жизни, врачуемому отцом и врачом; сколько ни горек и ни мучителен способ врачевания, – с полным доверием к любви и опытности наказующего, и с желанием уврачевания (5).

* * *

– Если один бит будет много, а другой мало (Лк. 12, 47–48), то почему же иные говорят, что нет конца мучению?

– Что в некоторых местах богодухновенного Писания сказано, по-видимому, обоюдно и прикровенно, то уясняется сказанным открыто в других местах. Так, Господь то решительно говорит, что пойдут сии в муку вечную (Мф. 25, 46), то отсылает иных в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41), а в другом месте именует геенну огненную и присовокупляет: где червь их не умирает и огонь не угасает (Мк. 9, 47–48); и еще древле о некоторых предрек через пророка, что червь их не умрет, и огонь их не угаснет (Ис. 66, 24); потому, если при таком числе подобных свидетельств, находящихся во многих местах богодухновенного Писания, многие еще, как бы забыв о всех подобных изречениях и определениях Господних, обещают себе конец мучению, чтобы свободнее отваживаться на грех, то это, конечно, есть одна из козней диавольских. Ибо если будет когда-нибудь конец вечному мучению, то и вечная жизнь, без сомнения, должна иметь конец. А если не позволяем себе помыслить этого о жизни, то какое основание полагать конец вечному мучению, когда при том и другом одинаково находится приложение «вечный»? Идут сии, сказано, в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25,46). А согласившись в этом, надо знать, что выражения бит будет много и бит будет меньше (Лк. 12, 47–48) означают не конец, а разность мучения. Ибо если Бог есть праведный Судия, не только добрым, но и порочным воздающий каждому по делам его, то иной может быть достойным огня неугасимого, но или слабейшего, или более пожигающего, другой – червя неумирающего, но опять причиняющего боль или более легкую, или более жестокую, по достоинству каждого, и иной – геенны, в которой, без сомнения, есть разные роды мучений, и другой – тьмы кромешной, где один доведен только до плача, а другой от усиленных мучений и до скрежета зубов. Сама тьма кромешная (внешняя), без сомнения, показывает, что есть нечто и внутреннее. И сказанное в Притчах: в глубине Преисподней (Притч. 9,18) дает разуметь, что некоторые находятся во аде, однако не в глубине преисподней, подвергаясь мучению более легкому. Это можно и ныне заметить в телесных страданиях. Ибо один болен лихорадкой с припадками и другими недугами, другой чувствует только лихорадку, и этот не одинаково с другим; иной же не имеет лихорадки, а страждет болью в каком-либо члене, опять и этот больше или меньше другого. Но и это много и мало сказано Господом по обыкновенному словоупотреблению, как и иное тому подобное. Ибо знаем, что подобный образ речи употребляется часто о страждущих одним каким-нибудь недугом, например, когда говорят о человеке, который болен только лихорадкой или чувствует боль в глазу, дивясь, сколько он потерпел или какие вынес нужды. Почему опять повторяю, что много и мало быть битым означает не продолжение или скончание времени, но разность наказания (5).