Гордыня

Ты высоко о себе думаешь, потому что почтен, и милость берешь за предлог к гордыне. Познай же наконец, кто ты, как Адам, изверженный из рая, как Саул, оставленный Духом Божиим, как Израиль, отсеченный от святого корня. Сказано: держишься верою: не гордись, но бойся (Рим. И, 20). За милостью следует суд, и Судия исследует, как воспользовался ты данным тебе по милости. Если же не понимаешь и того самого, что сподобился благодати, но в избытке бесчувствия благодать обращаешь в собственную свою заслугу, то не досточестнее ты блаженного апостола Петра, потому что любовью к Господу не возможешь превзойти того, который так сильно любил, что желал и умереть за Него. Но поскольку он выразился высокомудренно, сказал: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь (Мф. 26, 33), – то предан человеческой боязни, и пал даже до отречения, вразумляемый падением соблюдать осторожность и научаемый щадить немощных сознанием собственной немощи и ясным уразумением, что как, утопая в море, поддержан десницей Христовой, так в обуревании соблазном подвергшись опасности погибнуть от неверия, охранен силой Христа, Который и предсказал ему, что случится с ним, говоря: Симон! Симон! Се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих (Лк. 22,31–32).

И Петр, обличенный таким образом, справедливо получил помощь, будучи наставлен отложить высокомерие и щадить немощных. А этот фарисей несносный и чрезмерно горделивый, не только смело полагающийся на себя, но и злословящий мытаря пред Богом как виновный в гордыне лишился похвалы за праведность. И мытарь пошел оправданным более его (Лк. 18,14), потому что прославил Святого Бога и не смел смотреть вверх, но просил одного помилования, обвиняя сам себя, что показывал и наружным видом, и биением в перси, и тем, что не искал ничего иного, кроме помилования. Поэтому смотри и имей во внимании этот пример, как тяжек вред гордыни, и поучайся из него. Утратил праведность возгордившийся, погубил мзду смело полагавшийся на себя, уничижен перед смиренным и грешником возвеличивший себя перед ним и не дождавшийся суда Божия, но сам произнесший о нем суд. А ты никогда не превозносись ни перед кем, даже и перед великими грешниками. Смиренномудрие часто спасает и того, кто сделал многие и великие грехи. Не оправдывай себя более другого, чтобы, оправдавшись по собственному приговору, не быть осужденным по приговору Божию. Я и сам не сужу о себе, – говорит Павел. – Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь: судия же мне Господь (1 Кор. 4, 3–4) (1).

Гороскоп

Преступающие границы обращают слова Моисеевы в защищение науки о днях рождения и говорят, что жизнь наша зависит от движения небесных тел, а на этом основании у халдеев сделаны по звездам указания, чему должно с нами случиться. И это простое выражение Писания: для знамений (Быт. 1, 14), по усмотрению своему, разумеют они не о состояниях воздуха, и не о переменах годовых времен, но о жребиях жизни. Ибо что говорят? Стечение известных движущихся звезд со звездами, находящимися на зодиаке, когда они, сошедшись между собой, составляют известную фигуру, производит определенные рождения, а иное расположение звезд доставляет противоположный жребий жизни.

Об этом не бесполезно, может быть, рассудить, начав, для ясности, несколько выше. Но скажу не что-либо собственное свое, а воспользуюсь к обличению их собственными их словами, чтобы зараженным таким недугом доставить некоторое врачевание и прочих предостеречь от падения в подобные заблуждения.

Изобретатели этой науки о днях рождения, приметив, что в продолжительные части времени ускользают от них многие фигуры, заключили меры времени в возможно тесные пределы, потому что в самое малое и краткое время, и как выражается апостол, вдруг, во мгновение от (1 Кор. 15, 52), бывает величайшая разность между рождением и рождением. И родившийся в эту точку времени будет обладателем городов, князем народов, станет изобиловать богатством и властительствовать, а родившийся в другое мгновение времени будет попрошайкой и нищим и ради насущного пропитания станет ходить от дверей к дверям. Поэтому, разделив на двенадцать частей так называемый зодиакальный круг, поскольку солнце эту двенадцатую часть так называемой неподвижной сферы проходит в тридцать дней, каждую двенадцатую часть разделили они на тридцать частей. Потом, каждую таковую часть подразделив на шесть-десять частей, каждую из шестидесятых рассекли опять на шестьдесят.

Итак, предполагая, что для родившихся есть известные положения неба, посмотрим, возмогут ли они соблюсти такую точность в разделении времени. Как скоро родился младенец, бабка начинает рассматривать, мужеского или женского пола родившийся, а потом дожидается крика, который бы служил признаком жизни в новорожденном. Сколько шестидесятых долей протечет в это время! Вот объявила она халдею о новорожденном. Сколько надобно положить мельчайших частей на пересказ бабки, особенно если случится, что замечающий час стоял вне женского отделения в доме? Ибо тому, кто хочет рассмотреть гороскоп, надобно с точностью описать час, будет ли это дневное или ночное время. Какое же множество шестидесятых долей протечет еще в это время? Рассматривающему гороскоп надобно найти о звездах не только в какой они из двенадцатых частей, но и в какой доле двенадцатой части и в какой шестидесятой доле из тех, на которые, по сказанному, разделена каждая из первых долей, или, чтобы дойти до точности, в какой шестидесятой из тех, на которые подразделяются первые шестидесятые. И такое столь дробное и неуловимое вычисление времени, говорят они, надо сделать для каждой из планет, чтобы найти, какое положение имели они в рассуждении неподвижных звезд и какую фигуру составляли из себя взятые в совокупности звезды во мгновение рождения младенца. Поэтому если невозможно с точностью определить время, а замена одной кратчайшей доли другой делает погрешительным все, то смешны те, которые трудятся над этой несостоятельной наукой и с разверстым ртом углубляются в себя, как будто могут узнать, что с ними будет.

Каковы же и выводы? Говорят: этот будет кудряв волосом и с голубыми глазами, потому что родился в час Овна и таково по виду это животное. Но он будет и человек великого духа, потому что овен имеет в себе владычественное, а также щедр и промышлен, потому что животное это без огорчения слагает с себя волнуи удобно облекается в новую, по действию природы. А родившийся в Тельце, говорят они, будет терпелив в трудах и раболепен, потому что телец носит ярмо. Родившийся в Скорпионе охотник до драк, по подобию с этим животным. Родившийся же в Весах правдив, по причине верности наших весов.

Что же может быть смешнее этого? Овен, от которого берешь ты время рождения человека, есть одна из двенадцатых частей неба, в которой находящееся солнце касается весенних знаков. А также Весы и Телец суть двенадцатые части так называемого зодиакального круга. Как же, говоря, что там находятся главные причины человеческой жизни, даешь человеческим нравам отличительные признаки, взятые от скотов, родящихся у нас? Родившийся в Овне щедр, не потому что такой нрав производит та часть неба, но потому что таково свойство овцы. Для чего же стращаешь нас достоверностью звезд и стараешься уверить блеяньем овец? Если небо имеет такие свойства нравов, заимствовав их у животных, то и оно само подлежит посторонним началам, как имеющее причины, зависимые от скотов. Но если смешно говорить таким образом, то гораздо смешнее усилие придавать достоверность учению от вещей, между которыми ничего нет общего. Но такие их мудрования подобны паутинным тканям, в которых если увязает комар или муха или что-нибудь столько же бессильное, то остается связанным, но если приближается к ним другое сильнейшее животное, то удобно освобождается и слабую паутину разрывает и уничтожает.

Но они не останавливаются на этом одном, а приписывают небесным телам причину и того, в чем властно произволение каждого из нас, то есть причину расположений к добродетели или к пороку. С одной стороны, смешно оспаривать их, а с другой, поскольку многие заражены этим заблуждением, может быть, необходимость требует не оставлять этого и в молчании.

Итак, прежде всего спросим у них: не каждый ли день тысячекратно изменяются фигуры из звезд? Ибо так называемые планеты непрестанно движутся, и одни скорее друг с другом сходятся, а другие совершают медлительнейшие обращения, часто бывают в один и тот же час и в виду одна у другой и скрыты друг от друга. А в минуту рождения, как они говорят, весьма великую имеет силу – быть в виду у благотворной или у злотворной звезды. И нередко, по незнанию одной самомалейшей доли, не найдя времени, по которому звезда показывала себя благотворной, описывали ее как состоящую в числе неблагополучных. Ибо я вынужден употреблять собственные их речения.

Но в словах этих, конечно, много неразумного, а гораздо больше нечестивого. Ибо злотворные звезды причину своей злотворности переносят на Творца своего. Если зло им естественно, то Создатель – творец зла. А если они делаются злыми по произволению, то, во-первых, они суть живые существа, одаренные произволом, предающиеся непринужденным и свободным стремлениям. Утверждать же это о вещах неодушевленных есть верх безумия. Потом насколько несообразно с разумом, чтобы зло и добро уделялось каждому не по достоинству, но чтобы звезда была благотворной, потому что находится в таком-то месте, и чтобы она же делалась злотворной, потому что усматривается под такой-то звездой, и опять тотчас забывала свою злокачественность, если несколько уклонилась от известной фигуры!..

Если же в каждое мгновение времени взаимное положение звезд из одного вида превращается в другой, а при бесчисленности таковых перемен не один раз в день составляются очертания, показывающие рождение царей, то почему не каждый день родятся цари? Или почему достается им царство по наследству от отцов? Ибо, конечно, не всякий царь тщательно соображает рождение своего сына с царственным очертанием звезд? Да и какой человек властен в этом? Как Озия родил Иоафама, Иоафам Ахаза, Ахаз Езекию? И ни одному из них не случилось родиться в час рабский?

Сверх того, если начала поступков порочных и добродетельных не от нас зависят, но необходимы вследствие рождения, то напрасно есть законодатели, определяющие, что нам делать и чего убегать, напрасно есть и судии, награждающие добродетель и наказывающие порок. Ни вор, ни убийца не виновны в преступлении, ему, если бы и хотел, невозможно было удержать руки, потому что к этим поступкам неизбежно побуждала его необходимость. А всех более обманываются трудящиеся над искусствами. Напротив, земледелец соберет обильные плоды, и семян не бросая в землю, и не точа косы, а купец обогатится, хочет ли того или нет, потому что судьба соберет ему кучи денег. Великие же надежды христиан обратятся у нас в ничто, потому что ни праведность не будет почтена, ни грех осужден, так как люди ничего не делают по собственному произволу. Ибо где господствуют необходимость и судьба, там не имеет никакого места воздаяние по достоинству, что и составляет преимущество правосудия (2).