Небо

Небо есть истинное отечество наше вечное, святое, безопасное от всяких врагов, от всякого разрушительного действия стихий, которые сами, разгоревшись, разрушатся (2 Пет. 3, 10); не приблизится к нему никакой неприятель; не истребит его огонь, как часто бывает это с земными нашими селениями; не потопит вода; не подвержено оно разрушению, как все на земле, но бесконечные веки стоит непоколебимо. Нет там бедных и богатых, потому что не будет там и снедаемых жадностью к богатству; нет болезни, печали, воздыханий, но вечное благосостояние, вечная радость (8).

* * *

Никто не восходил на небо, – говорит Господь, – как только сшедший с небес Сын Человеческий, то есть Иисус Христос, сущий на небесах (Ин. 3,13). Никто из человеков не восходил на небо, потому что грех не допускал никого взойти на пречистое, пресвет л ое, праведное небо, на котором престол Господа Бога Вседержителя, а за грех еще не была принесена с начала мира до пришествия на землю Сына Божия крестная жертва для искупления мира от греха, для примирения людей с Богом, прогневанным беззакониями, для очищения и освящения верующих в Него и для отверстия праведным судом Божиим заключенного грехами человеческими неба. Небо было недоступно никому из людей. Оно сделалось доступным для праведников и покаявшихся грешников только со времени крестной смерти за нас, за наши грехи Сына Божия. Об этом сказал Сам Господь: Отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому (Ин. 1, 51). Эта тайна, эта радостная весть, что небо теперь для нас отверсто, ежедневно нам возвещается открытием Царских врат на великой вечерне и на всенощной, и особенно на литургии – при открытии Царских врат на малом и великом входе и при выносе Святых Даров для причащения.

Итак, никто не восходил на небо до крестной смерти Сына Божия, а со времени Его смерти и воскресения небо стало отверстым для всех верующих и в него невозбранно входят по смерти все оправданные пречистой Кровью и благодатью Сына Божия. Итак, еще скажу: Небесное Царство отверсто, рай опять отверст, старайтесь войти в него верой, покаянием, добродетелью.

Теперь не стоит у дверей рая Херувим с пламенным мечом, возбраняя вход в него. И сколько вошло в рай людей со времени смерти и воскресения Сына Божия доселе! Бесчисленное множество. И мы по примеру их туда же пойдем. А необходимо, надобно идти, пробиваться всеми силами: если не пойдем, то в ад попадем, никуда больше. Идите, идите спешно, бодро, твердо, не озираясь назад. Дни лукавы (Еф. 5, 16), да и кратки (сегодня жив, а завтра, пожалуй, и в большой угол положат на стол)… И ныне действительно всякий желающий спасения может быть спасен через Сына Божия, а если теперь, во время земной жизни, при таком изобилии благодати, при таких верных и всесильных средствах ко спасению человек вознерадит о спасении и будет жить нераскаянно и бесстрашно, то по смерти и на Страшном Суде Христовом ему будет суд без милости.

Спасайтесь, братья, доколе есть время. Время потеряем – и спасение погубим. Юродивым девам сказано: истинно говорю вам: не знаю вас, хотя они и стучали и говорили: Господи! Господи! отвори нам. – Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий (Мф. 25, 11–13) (9).

Неверие

Сопоставляю жизнь святых угодников Божиих с жизнью людей века сего, особенно с жизнью современных нам людей, и вижу совершенную противоположность той и другой: там – мир и живот, свет немерцающий в душах, тихое созерцание, покаяние, молитва непрестанная, мирный труд духовный и телесный, ко всем доброжелательство и любовь, а у людей мирских – постоянная тревога страсти, смятение, обиды, крамолы, взаимное недоброжелательство, гордость, непокорность властям, неверие, самонадеянность, в иных – отрицание всяких законов Божеских и человеческих, бесчинное самоуправление (автономия), посягательство на чужую собственность, свободу и жизнь, совершенное отрицание бессмертия души человеческой, воскресения и суда вечного. Таковы и должны быть плоды неверия. Нынешние крамольники готовы разрушить весь строй церковной, гражданской и семейной жизни и привести общество людей в состояние безначалия и дикости (3).

* * *

Когда во время молитвы овладеет твоим сердцем уныние и тоскливость, знай, что это приходит от диавола, всячески старающегося запнуть тебя в молитве. Крепись, мужайся и памятью о Боге прогоняй убийственные ощущения. Замечайте: если не в мыслях, то в сердце враг часто усиливается хулить имя Вседержавного Бога. В чем сердечная хула на Бога? Сомнение, неверие, уныние, нетерпение Божиих наказаний и ропот – все страсти. Неверием в истину и благость Божию враг изрыгает хулу на истину, благость и всемогущество Божие; унынием – также на Его благость, вообще порывом страстей человеческих хулит всеблагий Промысел и истинность Божию (6).

* * *

В виду высочайших, важнейших предметов веры, в виду величайшей святости какая суета, какие глупые мечтания занимают очень нередко многих из нас! Вот человек стоит перед иконами Господа, Божией Матери, Ангела, Архангела, святого или целого лика, дома или в храме и иногда вместо молитвы, вместо отложения на это время, в этом месте всякого житейского попечения он сводит свои счеты и расчеты, расходы и приходы, услаждается прибылью, огорчается упущением прибыли или неудачей в предприятиях (о душевной прибыли или убытке, конечно, нет и помину) или мыслит зло о ближнем, преувеличивая его слабости, страсти, подозревая его, завидуя ему, осуждая его или, если это в церкви, вглядываясь в лица стоящих близ него, также на то, кто как одет, кто хорош и кто нет, или строя планы, где побывать, в каком удовольствии или в какой суете провести день и прочее. И это часто бывает, когда совершается высочайшее, пренебесное Таинство Евхаристии, то есть Пречистого Тела и Крови Господней; когда мы должны быть всецело в Боге, всецело заняты размышлением о совершающемся ради нас таинстве искупления от греха, вечного проклятия и смерти и о тайне нашего обожения в Господе Иисусе Христе. Как мы измельчали, как осуетились, а все отчего? От невнимания и нерадения о своем спасении, от пристрастия к временному, от слабой веры или неверия в вечность (6).

* * *

При неверии чему-нибудь истинному, святому ум обыкновенно затмевается, сердце неверное поражается страхом и теснотой, а при искренней вере ощущает радость, спокойствие, широту или расширение в себе жизни, так что и ум делается светлым и далеко зрящим. Не явно ли истина торжествует над безумием сердца? Не явно ли сердце лживо? Да, страдания сердца при неверии во что-либо истинное, святое есть верный признак истины того, во что оно не верует. Сердце само умирает, подвергая сомнению истину, посягая на уничтожение того, чего нельзя уничтожить, тогда как расширение сердца при искренней вере есть тот же верный признак истины того, во что ты веруешь, потому что предмет, в который мы веруем, сообщает жизнь нашему сердцу и обновляет, усиливает эту жизнь. Сердце наше, зараженное грехом, есть ничтожное хранилище жизни, потому-то грех – смерть, а не жизнь, полнота жизни вне нас. Но как эта жизнь духовная невидима и сообщается нам по нашей вере в невидимую, личную жизнь – Бога, то проводник жизни в наше сердце есть живая, искренняя вера наша в Бога. Без веры сердце естественно должно чувствовать стеснение, скорбь как сокращение, умаление жизни. Но при вере должно быть еще и согласие нашей духовной деятельности с предметом веры, так как это есть существо нравственное (6).

* * *

Не верующий в вездеприсутствие Божие в мыслях своих и в сердце своем клевещет на державу Божию, не приписывает Ему и того свойства, которое имеет воздух, ибо и воздух есть везде. Творец ли воздуха не везде? Что Бог везде, этому сильным доказательством служит самое неверие в вездесущие или вообще какой бы то ни было грех. Так, при неверии сердце мое стесняется, претерпевает какое-то жжение, томится, мучится, ум помрачается, я нахожусь весь в безотрадном положении. Но при живой вере, что Бог везде, на всяком месте и, значит, всегда со мною и во мне, мое сердце широко, свободно, легко, живо, ум светел, я – в отрадном положении. Таким образом, то самое, что меня убивает, служит разительным доказательством того, в бытии чего я сомневаюсь. Неверие потому и мучит меня, что оно есть клевета сердца моего или злого духа на Бога, Который есть жизнь моя. Мысленное отрицание моей свободной душой Само-Живота есть, естественно и праведно, смерть для нее. Еще: Бог есть мысленное Существо, и душа моя тоже мысленное существо от первого мысленного, потому и общение с Богом бывает у меня через мысль, через веру сердца, которая есть не иное что, как живая и ясная мысль, что Бог есть на всяком месте; когда у меня такой мысли нет, значит, есть мысль противоположная, отрицательная; когда соединительное начало души моей с Богом пресечено, тогда нет для меня и жизни истинной, а есть один призрак внешней, ложной жизни, животной (6).

* * *

Неверие само себя изобличает в том, что оно лживо и не имеет ничего общего с истиной; неверующее сердце беспокойно, смутно, слабо, неосновательно; напротив, вера спокойна, блаженна, величественна, тверда (7).

* * *

Вера покоит и услаждает, неверие беспокоит и язвит (7).

* * *

Хороший, поучительный урок всем нынешним безумным умникам, не верующим в существование душ человеческих по смерти, в действительное бытие вечного огня и в вечность мучений грешников нераскаянных и будущего блаженства. Они тоже желали бы, чтобы почаще мертвые приходили к ним и удостоверяли их в истине того, что сказано в Евангелии, но мертвые не придут к ним уверить их в том, что однажды навсегда изрекла сама вечная Истина – Христос Бог наш, и если хотят переменить свой образ мыслей и жизни и достигнуть вечной жизни, то пусть усердно читают и слушают Евангелие и исполняют написанное в нем (9).

* * *

Все истинно веровавшие, все святые верой творили многие чудеса, верой невозможное делали возможным. Читайте описания их жизни – и увидите сами, сколь сильна вера! А между тем люди нашего века щеголяют, хвалятся неверием! Это ли просвещенный век? Как? Мы обязаны всеми успехами просвещения по всем отраслям вере нашей, пролившей преизобильный свет в разумы человеческие и во все науки, и мы же отвергаем веру? Чада отвергают свою матерь, их породившую и воспитавшую? Безумно и неблагодарно (9)!

* * *

Вот дерзкий вольнодумец, который говорит не в сердце, а уже вслух провозглашает: нет Бога (Пс. 13, 1), или: нет Богочеловека Искупителя; нет Церкви и даров небесных, преподаваемых в таинствах для нашей духовной жизни, совершенства и спасения! Что же? Ты отвергнул все духовное, священное и небесное? Так ты плоть, земля, в тебе нет души, тебе не знать неба, ад твой вечный удел. Где твоя душа, скажи мне? Всякая душа от Бога и знает Его, стремится к Нему, а для твоей души нет Бога, она не знает Его; легче же говорить, что нет твоей души, чем Бога, Творца всего существующего. О, я вижу, как жалко в тебе то, что ты называешь своею душою. В неведомой дали от Отца духов и всякой плоти она томится, бедная, в области плоти, мрака и погибели невыразимой тоской по какой-то потере, о чем-то родном; какую пустоту и мрак чувствует она в себе, каким безотрадным находит она свое положение! Быть духом, иметь духовные потребности и стремления и не находить им удовлетворения – какое мучение для души! Видеть, как другие прибегают в храмы Божии с усердными молитвами к Богу, как получают оттуда дары небесной благодати и в то же время чувствовать в себе борьбу гордого разума, не покоряющегося святой истине, с природными стремлениями своей души – как это убийственно для души. Воротись домой, блудный сын, куда ты зашел? Зачем ты расточаешь имение Отца твоего небесного вдали от Него, живя блудно? Твой ум – не твой: он – дар Божий; зачем ты его употребляешь во зло? Тебя Бог одарил им с тем, чтобы ты познавал Его и старался уподобляться Ему; а между тем ты делаешь из него пагубное средство подальше уйти от Него, забыть и не знать Его (14).

* * *

Верующий может и бесов изгонять, и всякие болезни исцелять. А как бессилен и жалок неверующий! Он и с собой совладеть не может, и грехов своих одолеть не может, но, как раб, служит им и мучится ими (14).

* * *

Люди впали в безверие оттого, что потеряли совершенно дух молитвы или вовсе не имели и не имеют его, короче – оттого, что не молятся. Князю века сего простор для действия в сердцах таких людей; он господин в них. Молитвой они не испрашивали и не испрашивают себе у Господа росы благодати Божией (а только просящим и ищущим подаются дары Господни), и вот сердца, испорченные по природе, без живительной росы Духа Святого пересохли и от крайней сухоты наконец запылали адским пламенем неверия и различных страстей, а диавол знает только воспламеняет страсти, поддерживающие этот ужасный огонь, и торжествует при виде погибели несчастных душ, искупленных кровью Того, Кто попрал его державу (11).