Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Воображай себе, любезный братец, истину сию всегда: что сеет человек в здешнем веке, то самое и пожнет в будущем стократно, – и на этой истине поверяй самого себя каждодневно: что ты посеял на счет будущего века – пшеницу или терние? Испытав себя, располагайся к исправлению лучшего на следующий день и таким образом всю жизнь проводи. Ежели плохо проведен был день настоящий, так что ты ни молитвы порядочно Богу не принес, не сокрушился сердцем ни однажды, не смирился в мысли, ни милости или милостыни никому не сделал, не простил виноватого, не стерпел оскорбления; напротив же того, не воздержался от гнева, не воздержался в словах, пище, питье, в нечистые мысли ум свой погружал: все это рассмотрев по совести, осуди себя и положись на следующий день быть внимательнее во благое и осторожнее во злое.
И так рассматривай, любезный, сеятву твою всегда и от терния очищай, и пекись, как истинный христианин, делать не одно только гиблющее брашно, но пребывающее в животе вечном (прп. Моисей, 20).
В наши времена Бог не посылает подвижникам таких испытаний, как древним, потому что не могли бы понести, и не подает древних дарований, чтобы не вознеслись безмерно (прп. Лев, 22).
Свобода существ разумных всегда испытывалась и доселе испытывается, пока утвердится в добре. Потому что без испытания добро твердо не бывает. Всякий христианин чем-либо да испытывается: один бедностью, другой болезнью, третий разными нехорошими помыслами, четвертый каким-либо бедствием или уничижением, а иной разными недоумениями. И этим испытывается твердость веры, и надежды, и любви Божией, то есть к чему человек более склоняется, к чему более прилепляется, горе ли стремится или еще пригвожден к земному, чтобы человек-христианин через подобные испытания сам видел, в каком он находится положении и расположении, и невольно смирялся. Потому что без смирения все дела наши суетны, как единогласно утверждают и богоносные отцы (прп. Амвросий, 1).
Как христианин, в частности, не может избежать и пребыть без искушения и испытаний, так бывает и с монастырскими обителями, не только с новыми, но и со старыми. Человеку даны от Бога свобода, и разум, и закон откровения, и свобода эта испытывается, как человек ее употребит. Свобода и Ангелов испытывалась… Ежели на небе бывших испытывалась свобода, то кольми паче испытывается свобода и произволение на земле живущих (прп. Амвросий, 1).
Всякое доброе дело и вера наша необходимо должны быть испытаны. Испытание совершается скорбями (прп. Никон, 21).
Лучше пострадать за истину радуясь, нежели мироволить и кривить душой своею из человекоугодия (при. Антоний, 20).
Истина одна, но люди приближаются к ней разным образом, как показывают девять евангельских блаженств (прп. Амвросий, 1).
Если вы соглашаетесь принять истину православия, то следовало бы вам принять ее без всяких условий, как истину. А вы пишете: «Я готов исполнить желание жены моей, но лишь в том случае, если, принеся свое убеждение в жертву, я увижу ее в полном здоровье». На это вам скажу, что условие это весьма неуместно, потому что болезнь жены вашей, может быть, произошла по вашей лее вине: или не почитали вы праздников в супружеских отношениях, или не соблюдали супружеской верности, за что и наказываетесь болезнями жены, так как мужу приятно иметь всегда жену здоровую. Если же вы постараетесь искренне исправить свою жизнь и искренне примете истину православного исповедания, то силен Господь возвратить здравие супруге вашей, если только это будет полезно обоим вам. Всеблагой Господь всегда устраивает только полезное, душеполезное и спасительное. Господь глаголет о Себе в Евангелии: Я есть путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6). Молитесь искренне и с верой всеблагому Господу, чтобы вывел вас на истинный путь спасения (прп. Амвросий, 1).
Милость и истина сретостеся; правда и мир облобызастася: истина от земли возсия и правда с небесе причине (Пс. 84, 11–12). Слова эти ежедневно читаются в церкви на девятом часе; но многие ли из вас понимают смысл и значение этих слов?
Когда Бог Отец благоволил помиловать падший род человеческий, послать на землю Единородного Своего Сына для избавления человека от власти диавольской, и Сын Божий, Истина вечная, послушал исполнить волю Пославшего, родившись плотью от Пресвятой Девы, благоволением Отца и содействием Святого Духа, тогда исполнились псаломские слова: милость и истина сретостеся. Когда воплотившийся Сын Божий и Богочеловек вольным страданием Своим, Кровью Своею и смертью на Кресте удовлетворил правосудию Божию за преслушание Адама и прочие грехи человеческие и таким образом примирил падшего человека с Богом, тогда исполнились другие псаломские слова: правда и мир облобызастася.
До пришествия Христова на землю царствовали на ней одна ложь и прелесть вражия, кроме народа израильского, и то не всего, было всюду почитание ложных богов и поклонение идолам. Когда же Вочеловечивыйся Сын Божий учением Своим и примером восстановил и устроил на земле истинную жизнь, тогда на ней явилась и святость, и праведность небесная; явились земные ангелы и небесные человеки, и исполнилось сказанное: истина от земли возсия, и правда с небесе причине. Почему и апостол взывает ко всем христианам: Наше же жительство – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа (Флп. 3, 20). Слова апостола означают то, что все христиане обязываются жить не просто по-земному, а и по-небесному.
Как же быть тем, которые подобно мне, унылому и слабому, не могут жить по-небесному, а живут еще по-земному с разными душевными немощами и пристрастиями земными? Одно остается нам, немощным и грешным, – искренно каяться в своих слабостях и немощах душевных, нелицемерно смиряться перед Богом и людьми и безропотно и терпеливо переносить посылаемые нам за грехи различные скорби и болезни, и таким образом несомненно можем получить милость Божию. Сам бо Господь глаголет через пророка: Хотением не хоилу смерти грешника. Но яко же обратитися, и живу быти ему (Иез. 33, II) (прп. Амвросий, 31).
Виден человек, обратившийся к Богу с горячностью сердца. Но для религии этого мало. Чтобы она была истинным светом для человека собственно и чтобы издавала из него неподдельный свет для ближних его, необходимо нужна в ней определительность. Определительность сия заключается в точном познании истины, в отделении ее от всего ложного, от всего, лишь кажущегося истинным. Это сказал Сам Спаситель: истина сделает вас свободными (Ин. 8, 32). В другом месте Писания сказано: слово Твое есть истина (Ин. 17,17). Посему желающий стяжать определительность глубоко вникает в Евангелие и по учению Господа выправляет свои мысли и чувства. Тогда он возможет отделить в себе правильные и добрые мысли и чувства от поддельных и мнимо добрых и правильных. Тогда человек вступает в чистоту, как и Господь после Тайной Вечери сказал ученикам Своим, как образованным уже учением истины: Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам (Ин. 15, 3). Но одной чистоты недостаточно для человека: ему нужно оживление, вдохновение. Так, чтобы светил фонарь, недостаточно одного чистого вымывания стекол; нужно, чтобы внутри его зажжена была свеча. Это сделал Господь с учениками Своими, очистив их истиной, Он оживил их Духом Святым, и они сделались светом для человека.
До принятия Духа Святого они не были способны научить человечество, хотя уже и были чисты.
Такой ход должен совершиться с каждым христианином, христианином на самом деле, а не по одному имени: сперва очищение истиной, а потом просвещение Духом. Правда, есть у человека врожденное вдохновение, более или менее развитое, происходящее от движения чувств сердечных. Истина отвергает это вдохновение как смешанное, умерщвляет его, чтобы Дух, придя, воскресил его в обновленном состоянии.
Если же человек будет руководствоваться прежде очищения его истиной своим вдохновением, то он будет издавать не чистый свет, но смешанный, обманчивый, потому что в сердце его лежит не простое добро, но добро, смешанное со злом более или менее. Всякий взгляни в себя и поверь сердечным опытом слова мои: увидишь, как они точны и справедливы, скопированы с самой натуры.
Применив эти основания к книге Гоголя, молено сказать, что она издает из себя и свет, и тьму. Религиозные его понятия не определены, движутся по направлению сердечного вдохновения, неясного, безотчетного, душевного, а не духовного.
Так как Гоголь – писатель, а в писателе от избытка сердца говорят уста (Мф. 12,34), или – сочинение есть непременная исповедь сочинителя, по большей части им не понимаемая и понимаемая только таким христианином, который возведен Евангелием в отвлеченную страну помыслов и чувств и в ней различил свет от тьмы, то книга Гоголя не может быть принята целиком.
Желательно, чтобы этот человек, в котором видно самоотвержение, причалил к пристанищу истины, где начало всех духовных благ. По этой причине советую всем друзьям моим по отношению к религии заниматься единственно чтением святых отцов, стяжавших очищение и просвещение, как и апостолы, и потом уже написавших свои книги, из которых светит чистая истина и которые сообщают читателям вдохновение Святого Духа. Вне сего пути, сначала узкого и прискорбного для ума и сердца, всюду мрак, всюду стремнины и пропасти! Аминь (прп. Иосиф, 19).
В древности Сократ, ученейший философ, умирая, сказал: «Я знаю только то, что ничего не знаю». Да, истина непостижима.
В то время как приближаешься к истине, по крайней мере, видишь ее все выше и выше над собой, все слабее и ничтожнее кажется нам наш ум в сравнении с ней.
Все это так, но Сократ жил до Рождества Христова, и ему истина, возвещенная Христом, была неизвестна, для нас же она открыта. Да, нам указано, где истина, где ее искать. Она во Христе Иисусе, но все-таки она непостижима, мы можем только более или менее приближаться к ней. Она открывается нам по мере того, как мы стремимся к ней. Сама же по себе истина никогда не откроется, если человек того не захочет, и путь к познанию истины труден, особенно для меня и всех подобных мне грешников. Но путь этот труден только сначала, потом он становится более приятным. Путь этот, путь к познанию истины, есть добродетель любви и жизнь по совести при вере в Бога. Трудно попасть на этот путь, ибо он требует самоотвержения, готовности на все, что бы ни представилось. Смиренный человек может пойти по этому пути, а гордый нет. Вот этот-то путь к познанию истины и есть духовная жизнь человека, а человек, не идущий этим путем, мертв духовно (прп. Никон, 32).
Войти с помощью соц. сетей: