Оптина Пустынь

Не отбивайся от Оптиной. Верую в то, что каждый приходящий в Оптину Пустынь в крайней

своей потребности найдет удовлетворение милостью Божией и за молитвы великих наших отец Льва, Макария, Амвросия…

Они весьма многих и многих воспитали духовно для Небесного Отечества. Не перестают и теперь духовно воспитывать и призирать, особенно на тех, которые приходят в Оптину на поклонение их святым останкам (прп. Иосиф, 19).

Наша святая обитель привлекает к себе многих богомольцев, и часто слышится такое мнение, что, побывав раз в Оптиной, стремятся туда всей душой. Не имеет наша обитель ни чудотворных икон, ни прославленных мощей, но здесь, кажется, вся земля полита кровью и потом святых старцев, и молитвы их низводят благодать на души верующих. Нигде в другом месте этого нет. Даже наш Владыка, посещавший как епископ многие обители, всегда выражался, что в Оптиной что-то особенное.

В России немного скитов, но скитов десять будет, и у нас единственный скит, где, например, в храме очень редко бывает кто-либо из посторонних, и то лишь за обедней. Утреню мы всегда совершаем только своей скитской братской семьей.

Сильное впечатление производит наш скитский храм на посетителя: тихое пение старинного напева, умилительная служба, безлюдье, иноки – каждый имеет свое определенное место.

Особенный и звон скитских колоколов – тихий, пустынный. Один благочестивый человек пожертвовал нам однажды колокол в 150 пудов, но он не подошел к скиту и был снят. У нас самый большой в 39 пудов.

Слава Богу, что в нынешний век, век неверия и полной разнузданности нравов, есть еще на Руси святые места, тихие пристанища для хотящих спастись (прп. Варсонофий, 29).

* * *

<Недавно, когда я провожал батюшку ко бдению в монастырь, мы, по обыкновению, зашли на могилки старцев. Поклонившись старцам, батюшка, указывая рукой на памятник, стоящий прямо за главным алтарем Введенского храма, сказал мне:

– Я рассказывал вам об этом памятнике?

– Нет, – отвечал я.

– Ну, так вы напомните как-нибудь мне, я вам расскажу.

Так вот недавно я и напомнил батюшке, и он мне рассказал следующее: >

Давно еще, кажется, при батюшках Льве и Макарии это было. Однажды приехала молоденькая девушка, именем Варвара, красавица собой. Ей очень понравилась Оптина. Но все-таки нужно же уезжать, и она поехала со своей матерью из Оптиной. Едут, а по дороге из Козельска несут на кладбище гроб. В гробу лежала молодая девушка. Тогда был обычай, едва ли он теперь сохранился, что девушку на кладбище всегда должны нести тоже девушки. С этой целью, когда умирала девушка, собирали отовсюду девушек, одевали в белые одежды, украшали цветами, тоже белыми. Они все вместе брали на руки гроб, тоже белый и украшенный белыми цветами, и несли его сами на кладбище. Так вот такая похоронная процессия и встретилась на дороге этой девице Варваре. Она, полная восхищения от этой картины, воскликнула:

– Вот счастливая! Вот счастливая!

Мать удивилась этим восклицаниям и говорит:

– Что ты, глупая! Я тебя повезу в Москву и Петербург. Там ты будешь у меня первой красавицей на балах.

Но дочь не слушает ее, пораженная этой белой похоронной процессией.

Приехали они домой, но чистая девушка почувствовала себя чужой среди блеска и роскоши и захотела опять в Оптину. Наконец, отпросилась и поехала. В Оптиной она поговела, приобщилась и собралась было уже ехать домой. Села в тележку и поехала, но когда стала спускаться к Жиздре, лошадь вдруг понеслась и прямо в Жиздру. И когда выловили девушку, она уже была мертвая. Собрались на совет старцы, что делать и где хоронить эту девушку, и решили похоронить ее за главным алтарем, дав ей первое место во всей Пустыни за ее великую любовь к Оптиной. Вот какая эта девица Варвара. Видите, как Бог слышит молитву и видит восторг чистой невинной души, не огрубевшей в земных удовольствиях. Она сочла только счастьем, а Господь уже исполняет ее желание (при. Варсонофий, 32).

* * *

Россия воспрянет и будет материально не богата, но духом будет богата, и в Оптиной будет еще семь светильников, семь столпов (при. Нектарий, 32).

Оскорбление

Мы не можем отвратить от тебя руки Божией, но ты можешь умилостивить Бога, когда начнешь идти путем христианским, и сначала хоть скорби, но о том, что не перенесла оскорбление, а не о том, что оскорблена, на это устроение призрит Бог, и будет надежда к исправлению (прп. Лев, 20).

* * *

[Так как] мы чувствуем за собой долги перед Богом, то и должны не бегать нареканий, выговоров и оскорблений, но ими не только долг заплатится, но и исцелится великая душевная болезнь – гордость – приложением этих пластырей, с Божией помощью (прп. Лев, 20).

* * *

Как же мы познали бы сами себя, когда бы никто не наносил нам оскорблений, и как бы стяжали терпение, и как бы смирились? Все это бывает не без Промысла Божия, но премудрым Его смотрением попускаются каждому к искусу его произволения и терпения случаи, могущие смутить его и колебать, дабы познал свою немощь и смирился или бы приобрел добродетель терпения и любви (прп. Макарий, 20).

* * *

Ты пишешь, что «все матери и сестры добрые, что ни попросишь, все для нас делают», – а ежели бы и не делали ничего для вас и, напротив, наносили оскорбления, и тогда должно считать их «добрыми», а оскорбления приписывать себе, что того достойны и что Бог им возвещает оскорбить вас; то будете и тогда покойны (прп. Макарий, 20).

* * *

Не знаю, почему вы опасаетесь гонения от известной особы? Может ли кто сделать вам оскорбление, если не попустит Бог? А когда что случится, то надо принимать это с покорностью воле Божией, смиряться и считать оскорбляющих нас орудиями Промысла Божия: за это Господь и избавит из рук их (прп. Макарий, 20).

* * *

Скорбные встречи всегда трудны к сношению их, но надо понуждаться нести, по учению апостольскому: с терпением будем проходить предлежащее нам поприще (Евр. 12, 1), – призывая в помощь Господа и моля Его за оскорбляющих, да ниспошлет мир душам нашим (прп. Моисей, 20).

* * *

Надо терпеть. Как же святые-то терпели? Что же после этого мы за монахи, если и малых оскорблений переносить не будем (прп. Исаакий, 28).

* * *

Пишешь, что одна послушница нанесла тебе несправедливое и нисколько не заслуженное оскорбление и ты в горести сердца плакала, а внутренний голос говорит тебе: «Держи ум горе и твори неослабную молитву, все пройдет». Так в подобных случаях и поступай. Тогда и будет проходить все прискорбное и оскорбительное (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Несравненно лучше и полезнее терпеть скорби от людей, нежели оскорблять их (прп. Иосиф, 19).

* * *

Наши оскорбители – они первые наши душевные благодетели, возбуждают нас от сна духовного (прп. Иосиф, 19).

* * *

Оскорбления… по необходимости должно потерпеть, ибо за грехи что-нибудь должно терпеть, если не здесь, то в будущей жизни. Только в будущей-то жизни скорби очень ужасны. От них да избавит нас Господь Своей благодатью и человеколюбием (прп. Иосиф, 19).

* * *

Не можешь понести оскорбительного слова. – В таком случае укоряй себя больше и смиряйся, считая себя худшей всех людей (прп. Иосиф, 19).

* * *

Подвиги твои видел. Зачем же так доводить себя и без причины огорчать сестру? Ведь это грешно. Если уж не можешь удержать своей злобы, то сердилась бы хоть на себя, била бы по чему ни попадя. А то оскорблять до слез – это грешно.

Конечно, это страсть возобладала тобой, может быть, за твое нерадение или за гордость попустил Господь. Той надо смиряться перед Господом и людьми, считая себя хуже и грешнее всякого человека. Смирение победит эту привычку. Также и у Господа проси помощи, чтобы избавиться и победить эту страсть, и себя всячески укоряй постоянно. Если же не можешь удержаться и когда обидишь сестру, то понуждайся просить у нее прощения и успокаивать ее, чтобы она не обижалась на тебя и не скорбела (при. Иосиф, 19).

* * *

Вот письмо. В нем меня обзывают самыми площадными, ругательными словами. Особенно за мои собеседования в монастыре. Думаю на того, на другого… но кто бы это ни был, во всяком случае – благодетель. Может быть, Господь за это простит мне что-либо из моих грехов (прп. Варсонофий, 20).