Поскольку затишье на фронте продолжалось, а результаты операции «Кармен II» обнадеживали, командование люфтваффе решило продолжать ее в том же духе.

Вечером 9 июля на аэродромах в Брянской и Орловской областях снова царило оживление. Наземный персонал готовил самолеты к вылету, баки доверху заливались горючим, под крылья подвешивались мощные фугасные бомбы. Пилоты проходили очередной инструктаж. На этот раз их цель – Ярославль, основной объект атаки – резиновый комбинат. Попутно решено было небольшими силами атаковать второстепенные цели в городах Углич, Константиновский и Комсомольск. Для участия в налете выделялись III./KG27 «Бёльке» гауптмана Карла Майера, а также II./KG53 «Легион Кондор» майора Херберта Виттманна, присланная на подкрепление из 1-го воздушного флота. 4-й воздушный флот посылал на древний волжский город «Юнкерсы» и «Хейнкели» из II./KG3 «Блиц» и I./KG100 «Викинг».

Взлет, как обычно, был назначен на восемь часов вечера по берлинскому времени. Согласно записям в летных книжках пилотов, Не-111Н 1G+EL взлетел в 20.10 с аэродрома Олсуфьево, Не-111Н 1G+AL – в 20.15 оттуда же, Не-111Н Ю+СА – в 20.20 с аэродрома Брянск, Не-111Н 1G+FS – в 20.32 с аэродрома Олсуфьево и т. д. Но не всем экипажам удалось долететь до цели. Так, Не-111Н 1G+DP поднялся в воздух в 20.15 из Олсуфьево, но во время полета выявились неполадки двигателя, и, пролетев около 400 километров, экипаж повернул обратно. В итоге в первом массированном налете на Ярославль приняли участие 132 бомбардировщика.

Как только самолеты пересекли линию фронта и, обойдя Москву, полетели в северо-восточном направлении, сообщение об этом поступило в штаб Рыбинско-Ярославского диврайона ПВО. В 23.30 по московскому времени в городе завыли гудки воздушной тревоги, и вскоре послышался отрывистый грохот зенитных орудий. Через семнадцать минут, в 23.47, над городом появились первые бомбардировщики. Далее все происходило по знакомому сценарию, отработанному при налетах на Горький. Сначала осветительные ракеты, затем удар по водозабору и далее волна за волной атака промышленных целей.

Противовоздушную оборону Ярославля в тот период осуществляли части Рыбинско-Ярославского дивизионного района ПВО (командующий генерал-майор артиллерии И.С. Смирнов, начальник штаба подполковник И.А. Киселев) и 147-й иад ПВО под командованием полковника И.И. Красноюрченко. Из их состава обороняли Ярославль 17 экипажей истребителей, подготовленных для действий ночью, 75 орудий калибра 85 миллиметров, 19 орудий МЗА, 55 зенитных пулеметов и незначительное число зенитных прожекторов и аэростатов заграждения. Большинство этих сил и средств прикрывали северо-западную часть города, где находились шинный завод и завод синтетического каучука. Таким образом, по сравнению с другими городами Поволжья, Ярославль, если судить по количеству средств ПВО, был наименее защищенным.

Между тем отнюдь не все немецкие самолеты сумели достичь цели. Сразу 16 машин из-за технических причин и погоды вынуждены были прервать полет к Ярославлю и вернуться на базы. В основном это были самолеты с малоопытными экипажами. Часть бомбардировщиков пролетала слишком близко к Москве, внезапно попала в зону мощного зенитного огня и, истратив много топлива на маневрирование, в итоге повернула обратно. Еще 7 самолетов нанесли удар по запасной цели – железнодорожной станции Серпухов. В итоге Ярославля достигли 109 машин.

Основным объектом бомбардировки был шинный завод № 736, расположенный в северо-западной части города. Несмотря на сильный и достаточно точный заградительный огонь зениток, «Хейнкели» и «Юнкерсы» упорно шли на цель, сбрасывая на нее фугасные и тяжелые зажигательные бомбы. Последние с легкостью пробивали деревянную крышу и разрывались на верхних этажах или в гуще оборудования. Вязкая смесь практически не поддавалась тушению, и все попадавшееся на ее пути мгновенно вспыхивало. Затем с неба хлынули огненные струи воспламеняющейся жидкости. Цеха и склады были битком набиты горючими материалами, которые дополнительно подпитывали огонь. Вскоре на завод прибыли пожарные автонасосы, чьи расчеты вместе с цеховыми унитарными командами пытались что-то тушить, но воды в сети не оказалось, а проезд и проход к искусственным водоемам был повсюду заблокирован.

Над заводом проходили новые группы бомбардировщиков, сбрасывавших свежие порции бомб. То тут, то там громыхали раскаты взрывов, вспыхивали новые языки пламени. В результате к 01.00 ночи большинство его корпусов превратилось в огромные костры. Последняя волна самолетов сбросила бомбы на Ярославский автозавод, комбинат синтетического каучука СК-1, станцию Всполье и железнодорожный мост через Волгу. Последний, несмотря на близкие разрывы, не пострадал, а вот предприятиям был нанесен значительный ущерб. Несколько авиабомб упали на территорию Ярославской махорочной фабрики, где был разрушен и сгорел склад, в котором находилось 140 тонн табака.

Пострадала также ТЭЦ № 1. Сгорел старый механический цех, были разрушены новый механический цех, бетонная эстакада, по которой в бункеры в хопперах подавалось топливо. А также одна из четырех параллельных арок пролета, другие получили серьезные повреждения. Возникла опасность остановки станции из-за невозможности подавать топливо.

Участник этих событий К.Н. Фурманов позднее вспоминал: «В годы войны я был руководителем котельного цеха и одновременно начальником аварийно-восстановительной команды. За нашей командой была закреплена территория под котлами в зольном помещении. Оглушительные взрывы сотрясли здание… Мы поняли, что фугасные бомбы взорвались где-то совсем рядом. Поступило сообщение о том, что бомба попала в дымососную. Подниматься туда, на высоту более 30 метров, пришлось в темноте по лестнице, содрогавшейся от взрывов. Вид разрушенного помещения был ужасен. Казалось, горит здесь все: даже телефонная будка, бак с маслом. Из-за дыма не было видно, где стоят ящики с песком, где гидранты. Но тренировки в подразделениях не пропали даром: каждый делал именно то, что необходимо было в данный момент». Во время бомбежки станции и тушения возникшего пожара погибли начальник отдела труда А.А. Митрошин, руководитель другого отдела Г.И. Вахнюк, монтер А.П. Морозов, кочегар М. Яхнин. Четыре человека получили ранения.

Во время налета также сильно пострадали и предприятия связи Ярославля и городская телефонная сеть в Кировском, Сталинском и Кагановичском районах.

Всего в ходе первого массированного налета на Ярославль были сброшены 190 тонн бомб всех калибров. По подсчетам же службы МПВО, за полтора часа налета на город и прилегающие объекты упали около 1500 авиабомб.

Войска Рыбинско-Ярославского диврайона ПВО, в отличие от своих горьковских коллег, встретили налет достаточно организованно. Решение о подъеме в воздух ночных истребителей и приведении наземных средств ПВО в боевую готовность было приято своевременно. В итоге во время налета на Ярославль только 4-я эскадрилья KG27 «Бёльке» потеряла сразу два бомбардировщика:

– Не-111Н-16 W.Nr.160518 1G+MM, весь экипаж которого – пилот фельдфебель Фриц Хауг, штурман унтер-офицер Алоиз Эбнер, бортрадист обер-ефрейтор Рудольф Кёхлер и бортмеханик унтер-офицер Георг Гейсслер – пропал без вести;

– Не-111Н-16 W.Nr.160398 IG+СА, его пилот – 27-летний фельдфебель Вилли Эббинхаус – попал в плен, а остальные члены экипажа – штурман унтер-офицер Хайнц Шрётер, бортрадист унтер-офицер Альфонс Хоффманн и бортмеханик фельдфебель Херман Петерсен – пропали без вести.

Также пропал без вести Не-111Н W.Nr.7690 5J+FR обер-лейтенанта О. Шуберта из 6-й эскадрильи KG4 «Генерал Вефер».

Но большинство бомбардировщиков все же благополучно миновали зону зенитного огня и возвращались на свои базы. В соответствии с записями в сохранившихся летных книжках пилотов KG27, Не-111Н 1G+FS приземлился в Олсуфьево в 00.55, продолжительность вылета составила 263 минуты. Экипаж сообщил, что бомбометание произведено с высоты 3800 метров, отмечены зенитный огонь, прожектора и ночные истребители. Не-111Н 1G+EL совершил посадку в 01.50, проведя в воздухе 340 минут, а Не-111Н 1G+AL – в 01.45, после 330 минут полета.

Одновременно с налетом на Ярославль Ju-88A из опытной эскадрильи KGr.101, базировавшиеся на аэродроме Плескау (Псков), совершили налет на Рыбинск. Они использовали бомбы с ракетными ускорителями, сбрасывая их на цель с пикирования. В результате была повреждена силовая станция авиамоторного завода, сильно разрушен катерозавод, а также Северный поселок, где проживала большая часть рабочих. При этом зенитным огнем был поврежден «Юнкерс» лейтенанта Хайнца Фроммхольда, однако ему удалось долететь до своего аэродрома на одном двигателе.

Наутро вид Ярославля был ужасен. Над волжским берегом стелился смрадный смог от горящей резины и каучука, заслоняющий июньское солнце, повсюду на улицах валялись осколки бомб и зенитных снарядов, над шинным заводом поднимались клубы дыма и пара. От взрывов и огня сильно пострадали все производственные корпуса, за исключением корпусов «З» и «Е». Основной корпус «А» был практически уничтожен, значительные повреждения получили корпуса «И», «Д», «В», «Б», «Г» и «Ж». Таким образом, германская авиация вывела из строя семь производственных цехов и заводскую лабораторию.

Тяжелое оборудование цехов № 2, 3 и 4 было сильно повреждено, требовало демонтажа и проведения капитального ремонта. Вышли из строя сооружения и коммуникации по подаче пара, воздуха, воды и электроэнергии. От действия огня лопнули 16 валков агрегатов вальцов и каландров, расплавились тяжелые трансмиссионные подшипники у 40 % машин, лопнули рамы фундаментов у двух тяжелых каландров (фрикционного и листовального). От сильного огня и прямого попадания авиабомб многие тяжелые агрегаты были разбиты, повреждены и деформированы. 19 из 23 электродвигателей привода тяжелого оборудования, вместе с шестикиловаттной пусковой аппаратурой, были разрушены настолько, что требовали разборки, капитального ремонта и замены, а остальные – мелкого ремонта. Из шести магнитных станций четыре полностью сгорели, а оставшиеся нуждались в капитальном ремонте. Кабельное хозяйство завода было уничтожено на 75 %. Вышли из строя 220-вольтная и 500-вольтная силовые сети, а также все мелкие и средние двигатели пусковой аппаратуры.

Когда корпуса шинного завода еще дымились, на место катастрофы прибыли нарком резиновой промышленности Т.Б. Митрохин, главный инженер Главшинпрома М.И. Иванов и другие ответственные работники. Им предстала страшная картина: повсюду виднелись обгоревшие остовы несущих колонн, рухнувшие перекрытия с обожженной, исковерканной арматурой, изуродованные электромоторы и другое оборудование. И все это было завалено обрушившимися конструкциями.

Наутро 10 июня о налете на Ярославль было сообщено в ГКО и лично Сталину. Вскоре о бомбежке узнал и находившийся в Горьком командующий ПВО страны генерал Михаил Громадин. Здесь это известие принесло некоторое облегчение, появилась надежда, что теперь немцы отстанут от ГАЗа и возьмутся за другие города и можно будет в спокойной обстановке заняться восстановлением автозавода и укреплением ПВО.

Ну а население страны узнало скупые сведения о новом налете из газет. «В ночь на 10 июня группа немецких самолетов пыталась совершить налет на Ярославль, – писали «Известия». – Через заградительный огонь к городу прорвалось несколько самолетов противника, беспорядочно сбросивших зажигательные и фугасные бомбы. Возникшие пожары жилых домов были быстро ликвидированы. Есть жертвы среди гражданского населения. Зенитная артиллерия сбила 6 бомбардировщиков».

Командование же диврайона составило донесение, в котором, в духе времени, было указано, что якобы из 65 бомбардировщиков на Ярославль «прорвалось около 20». Фактически же посты ВНОС и операторы РЛС РУС-2 «обсчитались» даже при учете участвовавших в налете самолетов, занизив их число почти в два раза.