В день концерта рассвет наступал медленно, накрывая долину Сан-Фернандо темно-серым покрывалом. Накануне вечером дождь не прекращался, и грязная вода текла на улицы из забитых водостоков.

Главной темой всех местных радио- и теленовостей стало необъяснимое бегство почти всех детей из подросткового центра Лорела. Из тридцати девяти тинейджеров, находившихся в центре, осталось семеро; четверо из них получили ранения, и всех семерых перевезли в больницу в Бербанке. Двое сотрудников центра погибли, восемь были тяжело ранены, а четверо получили незначительные телесные повреждения, но их доставили в больницу в состоянии истерики. Объяснения случившемуся до сих пор не было, ни одного из сбежавших подростков пока не обнаружили, но власти заверили общественность, что по крайней мере некоторые из них будут найдены в течение двадцати четырех часов.

Когда Джей Ар проснулся на своем диване, где он провел ночь, дремля, полностью одетый, перед телевизором, шла передача местных утренних новостей. Бодрая азиатка и авторитетный мужчина средних лет с аккуратно подстриженной бородкой - судя по всему, какой-то психиатр - обсуждали нападение на Фэй Беддоу и тревожное сходство между самоубийствами Шерри Пачеко и Никки Астин.

- Я думаю, что одна из главных причин роста подростковых самоубийств, - говорил мужчина, резко жестикулируя правой рукой, - это прославление смерти и насилия на телевидении, в кино и особенно в текстах многих современных популярных песен. В них преобладает безнадежность и уныние, что, на мой взгляд, вызывает огромное количество негатива и может подтолкнуть этих растерянных и впечатлительных детей к самоубийству, иногда индивидуальному, иногда групповому, что, как мне кажется, мы и наблюдаем сейчас в случае...

- Пошел ты на хуй, - хмыкнул Джей Ар, взял с пола пульт дистанционного управления и включил мультик про поросенка Порки.

Накануне Джей Ар поговорил с мистером Бутом, прежде чем отправиться домой. Тщательно подбирая слова и стараясь не показаться слишком расстроенным, он рассказал ему о Мейсе, о Крестопорах, обо всем, кроме домашних животных Мейса и аборта Никки; он все еще не был уверен в достоверности этих подробностей. Он сообщил Буту о самоубийстве Никки и рассказал о сходстве между последними словами Шерри и запиской Никки.

Бут выслушал его, щелкая указательным пальцем по мочке правого уха. Когда Джей Ар закончил, директор произнес:

- То есть вы хотите сказать, что эта группа, этот клуб, что угодно, может быть чем-то вроде... ну, секты самоубийц? Это так?

- Я думаю, вероятность этого очень большая.

Наклонившись вперед и сложив руки на столе, Бут заговорил:

- Я, конечно, не хочу показаться бесчувственным, Джей Ар, потому что понимаю ваше беспокойство, но, думаю, по мере того как вы будете проводить все больше и больше времени в сфере образования, вы поймете, что часто необходимо разрабатывать сразу несколько мозолей. Хотя иногда очень легко вовлечься в проблемы и жизнь наших учеников, мы должны проводить четкую грань между образованием и воспитанием. - Он откинулся на спинку стула, его лицо было твердым, как будто он только что сделал заявление огромной важности.

- Простите, но я не... я не уверен, что понимаю.

- Ну, если вы искренне считаете, что этот парень - Мейс - представляет опасность для учеников, вам следует сообщить в полицию.

- Но я же сказал вам, что, боюсь, он как-то связан с...

- Должен признать, это слишком надуманно, чтобы я мог поверить. Я имею в виду, полицию. Причастность к этому человеку. Этому самопровозглашенному мессии рок-н-ролла, или кто он там? Я так не думаю, Джей Ар. Как я уже сказал, вам следует обратиться в полицию. Расскажите им все, что знаете. Но не ждите чудес. Помните, что на этих улицах полно толкачей, сутенеров и всяких нехороших людей, которые охотятся на молодежь. Ваш человек Мейс - это, конечно, не новая проблема. Больше вы ничего не можете сделать. Все остальное зависит от родителей.

- Но что, если родители не знают? Или им все равно?

Бут пожал плечами и поднял руки в знак беспомощности.

- Это просто не наша проблема. - Он начал вставать, но, взглянув на Джей Ар, снова нахмурил брови и твердо сказал, - Джей Ар, я надеюсь, вы не собираетесь распространять эти домыслы по округе и поднимать панику среди детей. Или среди родителей - это было бы еще хуже. Господь свидетель, им и так есть о чем беспокоиться, вы не находите?

Джей Ар вышел из кабинета директора злой, но спокойный, думая: "Я должен был предвидеть".

Заметки, которые он сделал, просмотрев файлы в кабинетах консультантов, лежали стопкой на крайнем столике у дивана. Джей Ар сел и пролистал их.

В этот вечер выступала группа Мейса, и Джей Ар готов был поспорить, что каждый из учеников, упомянутых в его записях, а также многие другие, придут на концерт. Ему было интересно, сколько из их родителей знают об этом, или скольких это заботит.

"Возможно, если бы они знали", - подумал он, - "им было бы не все равно. Если бы они знали, какой опасности подвергаются их сыновья и дочери..."

Если бы он попытался рассказать им об этом, большинство наверняка сочло бы его сумасшедшим. Ему пришлось бы скомкать рассказ, чтобы не выдать ни одной из самых надуманных деталей. Конечно, потом придется разбираться с мистером Бутом, и он понял, что его могут отстранить от работы или даже уволить.

- Если только я не окажусь прав, - пробурчал он, поднимаясь с дивана. У него болели спина и шея, и ему захотелось раздвинуть кровать, раздеться и забраться между простынями. Но вместо этого он потянулся, зевнул и направился в ванную.

Пока Джей Ар принимал душ и одевался на работу, Джефф спал в своей кровати, где ворочался под одеялом с трех тридцати утра.

Эрин тихонько приоткрыла дверь его спальни, понаблюдала за ним с минуту, а потом отступила. Она заглядывала к нему каждые полчаса или около того с тех пор, как он лег спать.

Когда она вернулась с работы, Эрин обнаружила его стоящим у стеклянной двери и смотрящим в дождливую темноту; все лампы были включены, громко играло радио. Его руки были сложены на груди, и он дрожал. Услышав, что она вошла, Джефф резко развернулся, и слова начали торопливо вылетать из его рта.

Она обняла его, пытаясь утешить, и слушала, как он рассказывает ей о Никки. Эрин пришла в голову мысль о том, что его надо поскорее показать врачу; он был так расстроен, что она даже подумала о том, чтобы отвезти его в больницу. Он плохо воспринял поведение Мэллори; в последнее время парень представлял собой просто комок нервов, не спал, легко пугался. Особенно ее встревожило его описание крыс в квартире в воскресенье вечером. Похоже, он считал, что крысы на самом деле вывели Мэллори из дома. Это, конечно, было нелепо, но это не означало, что Джефф не верил в то, что видел, как это произошло. То, что он стал свидетелем двух смертей в течение двадцати четырех часов, не способствовало его душевному спокойствию, и это беспокоило ее еще больше.

Большую часть ночи она провела, просматривая несколько местных газет. К рассвету Эрин обвела кружочками бесчисленное количество объявлений с рабочими вакансиями.

Выйдя из комнаты Джеффа, Эрин вернулась к столу, где в пепельнице, уже заполненной смятыми окурками, все еще горела сигарета. Затянувшись, она решила дать Джеффу поспать: ему не повредит пропустить день или два в школе, а сон ему необходим.

Она просмотрела вакансии, которые обвела кружком, и начала переписывать адреса и номера телефонов на лист бумаги для блокнота. Она уже уволилась из "Линии фантазий", но планировала продержаться на четырех танцевальных работах, пока не найдет что-нибудь еще.

Джефф проснулся в восемь тридцать и, несмотря на протесты Эрин, настоял на том, чтобы пойти в школу.

- Разве ты не можешь пропустить хоть один день? - спросила она. - Тебе нужно поспать, милый.

- Дело не только в школе. Я должен увидеться с Джей Ар. Я должен был поговорить с ним вчера вечером, но... ну, я не смог. Мне нужно увидеть его сегодня.

- Послушай, Джефф, я не хочу показаться... ну... гиперопекающей матерью, но я волнуюсь за тебя. Ты уверен, что здоров?

Он опустился на диван и устало провел пальцами по волосам, вздохнув:

- Я в порядке, мама. Я не о себе беспокоюсь.

- Вот и я о том же. - Она села рядом с ним и обняла его за плечи. - Я знаю, что происходят ужасные вещи, и я знаю, что ты беспокоишься о Мэллори. Я тоже. Но, может быть, ты слишком переживаешь из-за всего этого, как ты думаешь? Ты не можешь взвалить на свои плечи всю тяжесть мира, Джефф.

Когда он повернулся к ней, она удивилась гневу в его глазах.

- Ты что, не слышала, что я говорил тебе в воскресенье вечером? Разве ты не слышала? Разве ты не слышала меня вчера вечером, когда я рассказывал тебе о Никки?

- Да, милый, но ты не можешь...

- Мам, здесь что-то происходит, и если кто-то не сделает что-нибудь, Мэллори тоже может погибнуть!

- О, Джеффи, - прошептала она, прижимая его к себе, - Мэллори не сделает ничего подобного, только не Мэллори, она...

- Ты ведь тоже не думала, что она уйдет, правда? Ты даже не знала, что она ушла, пока я тебе не сказал.

Эрин не стала спорить: ей было невыносимо слышать горечь в его словах.

Приняв душ и одевшись, Эрин отвезла Джеффа в школу, а затем, положив список адресов на сиденье рядом с собой, отправилась на поиски новой работы.

Тротуары перед школой выглядели неровными, нуждались в ремонте и местами были затоплены; Джеффу пришлось спешно обходить большие лужи, чтобы попасть в здание администрации. Третий урок вот-вот должен был начаться, и он поспешил по оживленным коридорам, надеясь, что никто не остановит его для разговора. Он устал и не хотел никому объяснять свое опоздание.

Миссис Астин приехала только через несколько минут после полуночи накануне вечером. Она вошла в квартиру, распространяя запах спиртного, и некоторое время тупо смотрела на них, прежде чем спросить:

- Что вы двое здесь делаете? Где Никки?

Джефф предоставил Лили рассказывать; он наблюдал за тем, как обвислое и сильно накрашенное лицо миссис Астин увядает, когда Лили говорит ей о случившемся.

- Это неправда, - пробормотала она, опустившись на стул и выронив сумочку на пол. Она начала кричать и колотить кулаками по бедрам. - Это неправда! Она была здесь сегодня, с ней все в порядке, с Никки все в порядке!

После этого Лили отвезла его домой, оба молчали; прежде чем Джефф вышел из машины, она долго обнимала его.

Когда Джефф добрался до офиса Джей Ар, он застал его за столом, перебирающим стопку скомканных бумаг, испещренных небрежными каракулями. Они немного поболтали, и Джефф подробно рассказал о том, что произошло у Никки.

- Тебе нужно пойти домой и поспать, - сказал Джей Ар. - Ты выглядишь уставшим.

- Вы тоже.

Джей Ар пожал плечами.

Джефф смотрел в маленькое окно на парковку, где глубокие лужи заставляли водителей машины притормаживать, проезжая через них. Движение на Чандлере было интенсивным и шло медленно, с осторожностью, под проливным дождем. Ветер заставлял ветви деревьев бешено колебаться в воздухе и поднимал воду из луж.

- Он сказал, что будет буря, - пробормотал Джефф.

- Хм?

- Мейс. В "Галерее". Он сказал: "Грядет сильная буря". - Затем повернулся к Джей Ар и произнес, - Сегодня вечером Крестопор выступают в "Фантазме".

- Я знаю.

- Я боюсь того, что произойдет.

- Я тоже, Джефф. Но... - Джей Ар протянул ему стопку бумаг - ...у меня есть идея...

Еще до полудня того дня ситуация на автострадах стала катастрофической.

Часть склона возле перевала Сепульведа, ослабленная непрекращающимися дождями, обрушилась и сползла на северную сторону шоссе Сан-Диего; в течение тридцати минут эта часть автострады напоминала автостоянку на многие мили к югу.

Джей Ар не знал о проблемах с движением на улице. После ухода Джеффа он просмотрел свои заметки и записал номера телефонов учеников, которые, как он подозревал, связаны с Мейсом. Шансов было мало, но он планировал позвонить их родителям и попросить их не пускать своих детей в "Фантазм" в тот вечер. Он понимал, что многие из них будут на работе, и планировал, если понадобится, продолжать звонить весь день, пока не дозвонится до как можно большего числа...

Джефф планировал сходить на остальные занятия, но посетил только два, после чего решил, что ему нужно уйти из школы: слишком много мест пустовало. Он позвонил Лили из телефона-автомата в кафетерии и спросил, можно ли ему приехать. Когда она согласилась, он сел на автобус RTD.

Лили встретила его у дверей долгим и теплым объятием. Она выглядела усталой и опечаленной, даже немного рассерженной, когда сказала ему, что похороны Никки состоятся в пятницу. Всеми приготовлениями заведовал отец Никки; миссис Астин была слишком опустошена, чтобы заниматься чем-то, кроме постели и бутылки.

Джефф впервые встретил отца Лили - бородатого мужчину с коротко стриженными каштановыми волосами и добрым лицом. Он работал ночным сторожем на одной из студий в Бербанке и уже собирался ложиться спать, когда пришел Джефф, однако на несколько минут зашел к ним, одетый в черный банный халат. Он был немногословен и улыбался с готовностью, и Джеффу он сразу понравился; он понял, откуда у Лили ее открытое дружелюбие.

После того как отец Лили лег спать, Лили съездила с ним в "Крошку" за гамбургерами, но ни один из них не смог поесть. Уставшая и не настроенная на беседы, Лили отвезла Джеффа в его квартиру, сказав, что хочет немного поспать. Они договорились встретиться в восемь вечера в "Фантазме"...

Джей Ар застрял в пробке по дороге к преподобному Бейнбриджу и включил радио. Мужчина быстро говорил, стараясь быть услышанным на фоне звуков дорожного движения на заднем плане.

- ...откуда они пришли, но они были большими, размером с ребенка, и у них были бивни, длинные, острые бивни.

В эфире зазвучал эффектный голос женщины-диктора:

- Мистер Коннери, который работал в подростковом центре Лорел в течение трех лет, отделался легкими травмами и был выписан из больницы сегодня днем. Его рассказ подтвердили два других сотрудника центра, которые все еще находятся в больнице, хотя никаких следов предполагаемых крыс обнаружено не было. Пока никто из сбежавших подростков не...

"Крысы?" - подумал Джей Ар. Он вспомнил уверенное выражение глаз Кевина, когда тот уходил от Джей Ар в центре в понедельник. – "Крысы..." - Потом он пробормотал:

- Господи Иисусе, Джефф не вообразил себе это...

Добравшись до дома "Молодежи "Голгофы", он выскочил из машины с таким нетерпением, какого не испытывал до того, как услышал сообщение по радио. Джей Ар позвонил в дверь; не получив ответа, он постучал. Дверь оказалась не только незапертой, но и не полностью затворенной: под его ударами она приоткрылась на несколько дюймов. В гостиной никого не наблюдалось, но она не была пустой. Заглянув внутрь, он увидел опрокинутое кресло и четыре пустые бутылки из-под "Джима Бима", выстроившиеся на полу перед диваном. На полу у входа в прихожую лежала куча одежды. Сняв пальто и бросив его на стул, Джей Ар сморщил нос от запаха спиртного, немытого тела и рвоты.

- Эй? - позвал он.

Из кухни донесся грохот и звон бьющегося стекла. Джей Ар обнаружил преподобного Бейнбриджа, лежащего на полу в халате рядом с разбитой бутылкой виски. На нем была только одна туфля, а светлые волосы потемнели от жира и торчали вверх неопрятными прядями.

- О, Боже, - вздохнул Джей Ар, подходя к нему и присаживаясь. - Преподобный? Вы в порядке?

- Кто... что... кто это?

- Джей Ар Хаскелл.

- Джей Ар Ха... Простите, я...

- Из средней школы Вэлли. Мы разговаривали на прошлой неделе.

- На прошлой неделе, - пробормотал преподобный, переворачиваясь на бок и искоса поглядывая на Джей Ар. - Прошлая неделя была сто лет назад. - Его глаза были красными и слезящимися, лицо блестело от пота, а вокруг глаз и рта виднелись припухлости.

- Мне нужно поговорить с вами, преподобный.

- Поговорить... о, да, - сказал он, кивнув со смутным узнаванием. От его дыхания разило виски. - Да, я помню вас. Поговорить? О чем?

- О Мейсе.

- Мейс, Мейс... о-хо, да, Мейс, вы хотите поговорить о Мейсе. - Он попытался сесть, но не смог, и Джей Ар усадил его на стул за кухонным столом. - А что с ним?

Джей Ар оглядел кухню. Повсюду валялись пустые бутылки из-под "Джима Бима", на полу у раковины, где, очевидно, стошнило преподобного, виднелась желтоватая лужа.

- Боже мой, что случилось? - тихо спросил он Бейнбриджа.

- Случилось? - Преподобный огляделся вокруг и ухмыльнулся, затем вытер лицо. - Да. Ну. Боюсь, вы застали меня не в лучшей форме. Просто была... неудачная неделя.

- Где кофе?

- В холодильнике. Угощайтесь.

- Это для вас, - сказал Джей Ар, открывая холодильник.

- О, нет-нет-нет, я не хочу, спасибо.

- Вы мне нужны трезвым. - Он засуетился на кухне, разыскивая фильтры, ополаскивая кастрюлю, стараясь избежать беспорядка на полу.

- О? И для чего же я могу вам понадобиться?

- Мне нужна ваша помощь. Мейс и его группа выступают сегодня в "Фантазме".

- И?

Когда Джей Ар закончил и кофе был сварен, он сел напротив Бейнбриджа.

- Как давно вы в таком состоянии, преподобный?

- Аааа...Не знаю. Какой сегодня день?

"Он еще не знает", - подумал Джей Ар. Он собирался поведать ему о самоубийстве Никки мягко, не спеша, но решил, что шок может встряхнуть его.

- Никки Астин покончила с собой вчера.

Бейнбридж медленно провел рукой по немытым волосам и уставился на Джей Ар, словно тот говорил на незнакомом языке. Затем опустил руку и на мгновение застыл в неподвижности, после чего задрожал, схватился за стол и застонал, сползая со стула.

- Боже правый, что же я наделал...? – Звук от его падения на пол оказался тяжелее, чем можно было предположить, глядя на него.

Джей Ар опустился рядом с ним на колени и сказал:

- Еще одна девушка также покончила с собой, преподобный, и, возможно, есть другие. И все они проводили время с ним.

Бейнбридж, казалось, на мгновение потерял сознание, и Джей Ар потряс его:

- Преподобный, вы меня слышите?

Его голова начала двигаться вперед-назад.

- ...я виноват... я виноват... Мейс... был прав...

- В чем прав?

- Неважно. Уходите... прочь. Оставьте меня в покое.

- Послушайте, многие из этих детей знают вас, преподобный, уважают вас. Я думаю, вы можете мне помочь. Пока не погибли другие.

Он приподнялся и посмотрел в глаза Джей Ар.

- Уважают? - спросил он сквозь слезы, катящиеся по его лицу. - Нет. Нет, я подвел их. Подвел их.

- Но вы все еще можете им помочь.

Бейнбридж потер висок большим пальцем, причмокивая пересохшими губами.

- Родители... родители... а что насчет родителей?

- Я весь день обзваниваю родителей. Большинство из них - почти все - на работе, и многие вернутся домой не скоро. На автострадах царит неразбериха. Из тех, с кем я разговаривал, некоторые обеспокоены и сказали, что постараются удержать своих детей подальше от "Фантазма" сегодня вечером; другие возмущены тем, что им указывают, как воспитывать своих отпрысков. Двое бросили трубку. Я буду продолжать звонить, но не знаю, насколько это поможет. Поэтому мне нужна ваша помощь. Действительно нужна.

- Что я могу сделать?

- Пойдемте со мной сегодня вечером на концерт. Поговорите с ними, с теми, кого вы знаете. Убедите их, что они совершают ошибку. Я думаю, это то, что им нужно, преподобный, кто-то, кого они знают и кому доверяют, или когда-то доверяли, чтобы показать, что ему не все равно, чтобы дети знали, что у них есть выбор, что Мейс опасен и все, что он им говорит - ложь. - Он помог Бейнбриджу сесть и прислонил его к стене. - Пожалуйста.

Преподобный ожесточенно тер лицо обеими руками и стонал в ладони.

- Я подвел их, - сказал он хриплым голосом. - Я думал, что поступаю правильно, я хотел как лучше, но... Мейс был прав. Я изменял их, загонял в маленькие коробочки, пытался сделать из них тех, кем они не являлись. Это было неправильно. Это... я думаю, это почти уничтожило некоторых из них. Для кое-кого это сработало, но... но я задаю вопрос... - Он медленно покачал трясущейся головой. - ...задаю вопрос, какой эффект это окажет на некоторых из них, когда они станут старше, когда они поймут, что не могут вечно находиться в тех коробках, которые я для них сделал. Потому что никто... никто не может, знаете ли. - Он перевел взгляд своих обесцвеченных глаз на Джей Ар и прошептал, - Я не смог. - Затем закашлялся и схватился за живот, как будто его внезапно затошнило. - Просто оставьте меня в покое, я не могу вам помочь, я не могу ожидать, что эти дети будут слушать меня снова, не после того, как я подвел их, подвел... подвел Никки. - Его губы сжались, словно от боли; глаза заслезились, и Джей Ар услышал, как он скрежещет зубами. - Никки, - прошептал преподобный, - мне... так жаль.

Джей Ар подошел к кофеварке, налил чашку и поставил ее на стол, затем помог преподобному вернуться на свое место.

- Вот, - сказал он, протягивая чашку Бейнбриджу и следя за тем, чтобы она крепко держалась между его дрожащими руками, - выпейте это.

- Я выпью, - сказал он, опуская чашку, - но не это.

- Преподобный, я не религиозный человек, но разве человек в вашем положении не должен иметь веру, не должен верить, что Бог прощает и...

- Верил, мистер Хаскелл, я верил в эти вещи, верил в прошедшем времени. Если Бог существует, у него нет причин прощать меня, но я не уверен, что Бог есть. Я больше не уверен, во что я теперь верю, потому что все, ради чего я жил, все, что я делал, похоже, было... ошибкой!

- Это не было ошибкой, если это сработало, если это принесло пользу. И вы можете сделать это снова, если просто протрезвеете. Я не всегда одобряю некоторые из ваших методов, но я...

Преподобный с опаской встал и оглядел бутылки на кухне, медленно протирая глаза по очереди; затем, бормоча, застегнул пряжку халата. Осторожно двигаясь, он дотянулся до шкафа над раковиной, открыл его и достал одну из двух последних бутылок "Джима Бима".

- Что вы делаете? - спросил Джей Ар.

Тот взял еще одну кофейную чашку с крючка над стойкой и сел, вымолвив:

- Пытаюсь не дать себе протрезветь.

- Преподобный...

Бейнбридж улыбнулся ему, медленно откупоривая пробку от "Джим Бима", и сказал:

- Мистер Хаскелл, я впервые попробовал спиртное в девять лет и следующие девять лет редко бывал трезвым. Когда я обрел Господа и принял служение, я поверил, что Бог покончил с моей тягой к алкоголю, вырвал бутылку из моих рук. Но в последнее время я много думал. Думал и пил, - рассмеялся он, наливая немного виски в кофейную чашку. - Эта тяга так и не прошла. Я перестал пить. Я бросил. Я завязал. Но для проповедника все исходит от Бога. Все это, - он махнул рукой в сторону потолка, - дом, низкая арендная плата, мебель. Все это предоставлено Господом для... работы. Но знаете что? Я упорно трудился ради этого. Трудился. Я вложил всю свою жизнь в это, в этих детей. Его рука тряслась, когда он поднимал чашку, а когда он выпил виски, через все тело пробежала дрожь. Преподобный продолжил влажным горловым голосом, - Я говорил им, что все, чему они научились, все, чем они были, являлось неправильным, и они должны стать такими, какими хочет Он, какими хочу я. Я делал это ради Него, потому что думал, что Он этого желает. Но на прошлой неделе, мистер Хаскелл, я кое-что увидел. - Бейнбридж снова налил. - Что-то... адское. Я видел, как Мейс убил, вы слышите меня, убил моего нерожденного ребенка. - Еще одна порция, еще один глоток. - Я не знаю, кто такой Мейс и откуда он, но Бог, которому я поклонялся, Бог, которому, как мне казалось, я служил, никогда... никогда... не позволил бы этому случиться. Особенно с такой доброй и заботливой душой... такой простой... как Никки Астин. Но я видел это. - Он снова выпил. - Если Бог есть, то это не тот Бог, которому, как я думал, я служу. Если... вообще Бог есть. И это, мистер Хаскелл, означает, что вся моя жизнь прошла впустую. Это значит, что в восемнадцать лет я изменил свой образ мыслей, жизни, свою личность... я, я изменил себя... просто так, потому что какой-то другой невежественный, заблуждающийся Божий человек сказал мне сделать это. Потому что я увидел в этом человеке того, кто заботился обо мне, уважал меня так, как никогда не делали мои родители. Я никогда не мог угодить родителям. Что бы я ни делал. Но Мортимер Бигли избрал меня... если я стану таким, каким он хотел. И я стал. О, он мне нравился, он был милым человеком, и у меня было все, что требовалось, религиозный огонь и пыл. Но я сам желал этого. Потому что я очень сильно хотел быть кому-то нужным.

Джей Ар сидел напротив преподобного и внимательно слушал, но хмурился: боль в глазах и голосе Бейнбриджа делала это весьма трудным, но, похоже, священник пытался донести свою мысль, а не просто пьяно бредил.

- Я много думал об этом в последние дни, мистер Хаскелл, - еще одна чашка, - и понял, что поступаю с ними точно так же. С детьми. Меняю их. Потому что они недостаточно хороши для Бога, который все равно позволяет им страдать. И они разрешают мне это делать, потому что хотят... быть нужными. У них есть родители, которым все равно или которые ничего не замечают, которые слишком пьяны или слишком увлечены своими браками, разводами, романами, работой... слишком увлечены своей жизнью, чтобы быть родителями. У них есть дети, но они просто не... не...

Джей Ар прочистил горло и тихо произнес:

- Не платят флейтисту?

- Да, да, можно сказать и так. Так вот. Эти дети обращаются ко мне. Или, да поможет нам Бог, - еще один стакан, за которым последовал рваный кашель, от которого лицо преподобного покраснело, - к Мейсу. Или к наркотикам. Может быть, к сексу. Даже к самоубийству. К чему угодно, лишь бы заполнить пустоту или заглушить боль. Например, к этому. - Он пьяно хихикнул, подняв чашку, а затем допил ее.

- И вы ничего не собираетесь с этим делать? - спросил Джей Ар. - Просто будете сидеть здесь и пить? Вам страшно, да? Вы что, думаете, мне это нравится? Я до смерти напуган, я чувствую себя беспомощным. И я ставлю на кон свою гребаную работу. Я пытаюсь остановить то, чего не понимаю, и не имею ни малейшего представления, как мне это осуществить, а вы просто будете сидеть здесь на пару с "Джимом Бимом", и не делать ни черта, чтобы помочь?

Бейнбридж снова улыбнулся Джей Ар, но по его пухлым щекам катились слезы, а губы дрожали.

- Я не могу сейчас помочь даже самому себе, - прошептал он. - И не уверен, что хочу этого. Я оплакиваю смерть, мистер Хаскелл. Смерть моей веры. Моей веры. Всего, ради чего я работал. Так что... - Он встал с бутылкой в одной руке и чашкой в другой. - Если вы не возражаете, я хотел бы остаться один на один со своей печалью. - Преподобный начал выходить из кухни, разбрасывая ногами осколки стекла. - Я бы показал вам дверь, но не уверен, что смогу найти ее сам. - Он прошел в гостиную и упал на диван, едва не выронив бутылку.

Джей Ар решил сдаться: он понял, что Джеймс Бейнбридж ему не поможет. Накинув пальто и направляясь к двери, он услышал, как преподобный пробормотал:

- Удачи вам, мистер Хаскелл. - Затем, усмехнувшись, Бейнбридж добавил, - Я буду молиться за вас...

Через час после ухода Джей Ар Хаскелла преподобный проснулся от зловещего шевеления в животе. Сглотнув, он поднялся с дивана и зашатался по коридору, перемещаясь от стены к стене и пытаясь удержать содержимое желудка. В двух дверях от ванной шевеление переросло в порыв, и он упал на колени, его вырвало.

Блевотина покрывала переднюю часть его халата и капала на ковер, забрызгивая руки и кисти, стекая по подбородку. Стоя на коленях на полу, проповедник подождал, пока к нему вернутся силы, а затем, прихрамывая, пошел в ванную, держась за стену. Он снял халат, бросил его в ванну и умылся.

Преподобный Бейнбридж уставился на грязного, дрожащего, небритого незнакомца в зеркале. Голый, если не считать заскорузлых испачканных трусов – "Когда я менял их в последний раз?" - задумался он, - его тело выглядело костлявым и хрупким. На правом бедре красовался огромный темно-фиолетовый синяк; он понятия не имел, как его получил.

Брызнув на лицо холодной водой, он слабым голосом прошептал:

- Что же я делаю?

Он осторожно принял горячий душ и, стоя под струями, воспроизвел в голове свой разговор с Джей Ар Хаскеллом, вспомнив, что говорил ему о том, как бросил пить и усердно работал над созданием "Молодежи Голгофы". Он поднял лицо к воде и ворчливо сказал себе:

- Если я мог то сделать, то смогу и это.

Обсохнув, Бейнбридж голым прошел в спальню и начал рыться в шкафу в поисках чистой одежды. Он как раз надевал рубашку, когда услышал знакомый скребущий звук в стене над кроватью. Преподобный обернулся и на секунду уставился на стену, на мгновение испугавшись, а затем, пылая от гнева, прорычал:

- Присматриваешь за мной, да? Нравится то, что видишь?

Пока он одевался, шуршание продолжалось, затем Бейнбридж подошел к кровати, сел и снял трубку телефона. Набрав справочную службу, он попросил дать номер Джей Ар Хаскелла. Набирая полученный номер, ему казалось уместным помолиться о силе, о наставничестве. Но вместо этого преподобный пробормотал:

- Никогда не думал, что скажу это, но если Ты все-таки где-то там, - он поднял глаза к потолку, - то Ты мне больше не нужен.

- Алло?

- Да, мистер Хаскелл? Это преподобный Бейнбридж. Я звоню, потому что я...

- Да?

- Ну, я не знаю, много ли я смогу. В таком состоянии, я имею в виду. Но я хочу помочь вам...