19.
Джей Ар наслаждался шумом дождя за окнами, листая купленный им в тот день "Роллинг Стоун". На стереосистеме звучал альбом Кейт Буш, в руках у него было пиво, а сам он развалился на диване, поджав ноги, умиротворенный и довольный. Дождь напоминал ему о доме, хотя для такой суровой погоды, даже в Северной Калифорнии, было довольно рано.
Он отвез сильно опьяневшую Фэй Бэддоу домой из "Депо", предложив подбросить ее до машины завтра, если она не сможет ее найти, и пообещав никому не говорить о ее состоянии.
Словно почувствовав его беспокойство, она сказала:
- Я не часто это делаю, Джуниор. Просто... просто мне нужно было это сделать сегодня. В понедельник мне будет лучше.
- Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом?
- Но... я уже говорила. Возможно, ты меня не услышал... - Джей Ар не совсем понял, что она имела в виду, но оставил все как есть, надеясь побеседовать с ней позже, когда она протрезвеет.
Ему было полезно выйти из дома. После переезда у него не было друзей, за исключением Фэй. На его попечении находилось много учеников, что создавало плотный график, и в конце концов у него оставалось слишком мало сил, чтобы вести светскую жизнь. Придется с этим подождать некоторое время.
Психологические консультации оказались более утомительными, чем он ожидал. Будучи учителем, он занимался с группами; хотя это была тяжелая работа, она давала ему немного больше пространства, чем консультирование, являясь немного более расслабленной.
Работая психологом, он имел дело с одним учеником за раз. Они приходили к нему в кабинет, чтобы поговорить о своих занятиях и оценках, но чаще всего разговор переходил на другие темы:
Хулио, пухлый мальчик испанского происхождения, чьи оценки резко упали, заявил: "Я не хочу жить с отцом, потому что он пьет, а парень моей мамы не хочет, чтобы я бывал в их доме".
Чернокожая девочка по имени Майра, чьи ногти были обгрызены до крови, разрыдалась во время обсуждения ее плохой посещаемости: "Простите, мистер Хаскелл, простите, но мой папа не разрешал мне вернуться в школу, пока... пока... синяки не исчезнут и... и не заживут порезы..."
Болезненно худая девочка в дорогой одежде, ездящая на новенькой спортивной машине, поведала: "Сначала я делала это, чтобы немного похудеть - засовывала палец в горло после еды, понимаете? Потому что мама говорила, что я толстею, а я ненавижу это, быть толстой, я ненавижу это. Но теперь... ну, я не могу остановиться. Тошнит, я имею в виду. И я подумала, может, мне стоит... ну... сходить к врачу?"
Парень по имени Гарт, который носил много кожи, брился налысо и несколько раз попадался за ношение ножей в кампусе: "Пошел ты и эта гребаная школа в задницу".
Иногда, когда он сидел за столом и слушал ученика - возможно, дело было в тоне голоса того, блеске отчаяния в глазах или в чем-то гораздо менее ощутимом - в его сознании вспыхивал образ Шейлы, ее голос эхом отдавался в его ушах...
"Ты считаешь меня больной и злой?"
...и его охватило отчаянное желание помочь мальчику или девочке прямо в кабинете, сделать что-то, хоть что-то, что могло бы исправить ситуацию, пока не стало слишком поздно...
Однако все, что он мог сделать - это советовать, направлять и слушать.
Кассета в стереосистеме подошла к концу, и Джей Ар встал, чтобы перевернуть ее. Не успел он это сделать, как зазвонил телефон.
- Алло?
- Звонок для Джей Ар Хаскелла от Джеффа Карра, вы примете с оплатой за ваш счет?
- За мой счет?
- Да, вы примете...
- Да, да, конечно.
- Мистер Хас... Джей Ар? - сказал в трубку Джефф. Он запыхался, его голос был хриплым; судя по звукам дождя и движения на заднем плане, парень находился в телефонной будке.
- Джефф, что случилось? Где ты?
- Извините, что звоню за ваш счет, но у нас не было мелочи, и...
- С кем ты? Что случилось? - Джей Ар инстинктивно нащупал блокнот и ручку в узком ящике телефонного столика.
- Я с Лили Джаскетт. Мы на пересечении Вентуры и Колдуотера, перед супермаркетом "Хьюз".
- С вами все в порядке?
- Нет... не совсем. - Он рассмеялся, и Джей Ар уловил в голосе Джеффа леденящую душу тень истерики.
- Мне прислать помощь? Полицию или...
- Нет! Никакой полиции. Все в порядке, правда, просто... ну, если бы вы могли приехать за нами...
- Я сейчас приеду. - Он положил трубку и бросился за пальто...
После того как преподобный Бейнбридж, истерически бормоча, взбежал по винтовой лестнице и покинул здание, в помещении все быстро успокоилось.
Любопытные головы, поднявшиеся из темноты бассейна в ответ на незнакомый и испуганный крик, снова опустились, вернувшись к пиву, косякам и сексу...
Мэллори осталась лежать рядом с Кевином под одеялом, не особо беспокоясь о том, что происходит, решив, как и Кевин, что Мейс позаботится об этом.
Мейс исчез на несколько минут, но вернулся и заверил их, что все в порядке. Он предложил Кевину сходить за едой, и тот вылез из бассейна, взял с пола свои мятые джинсы и надел их.
- Хочешь, чтобы мы нашли этого преподобного? - спросил парень.
- О, нет. С ним проблем не будет, теперь он знает, с чем имеет дело, - произнес Мейс. Он дал Кевину немного денег и велел принести пиццу.
Кевин посмотрел через край бассейна на Мэллори.
- Хочешь с нами?
Та уже собиралась отказаться, когда Мейс ответил за нее:
- Она останется.
Кевин забрал Марка и Тревора с собой, пообещав скоро вернуться.
Мэллори закрыла глаза, глубоко вдохнула, расслабилась и улыбнулась, ощущая легкую эйфорию. Она слышала над собой шепот Мейса.
- Никки? Как ты себя чувствуешь?
- Мм... сонно.
- Есть боль?
"Боль?" - подумала Мэллори. - "Что случилось? Кто-то пострадал?"
- Немного, - пробормотала Никки. - Неплохо. - Улыбка в ее голосе, - Спасибо.
- Вот. Одеяло. Полежи в тепле. Расслабься. Спи. Покури еще немного.
- Ммм...
- И помни. Наш уговор... твое обещание?
- Я помню.
- Хорошая девочка.
Мэллори пошевелилась под одеялом. Ощущение, что ее бедра трутся друг о друга, а кожа гладкая и теплая, успокаивало и немного возбуждало. По радио играла какая-то песня... Мэллори подумала, что она ей нравится, но она не была уверена... трудно было сосредоточиться на тексте... на мелодии... на чем бы то ни было. Все вокруг, даже с закрытыми глазами, казалось, слилось воедино, как пролитая краска.
Пока на ее колено не легла рука.
- Мэллори? - Это был Мейс.
- Хм? - Она приоткрыла глаза.
- Ты совсем одна.
- Ты отослал Кевина.
- Нет причин для того, чтобы ты была одна. - Он сел рядом с ней, прислонившись спиной к стенке бассейна. - Наслаждаешься?
- Угу.
- Я рад.
Мейс нежно погладил ее по волосам, и она улыбнулась, вспомнив, как отец проводил пальцами по челке, игриво откидывал ее на лоб, а потом ласково укладывал на место.
- Ты скоро пойдешь домой?
- Не знаю. А что, ты этого желаешь?
- Это зависит от тебя. - Он нежно провел кончиком пальца по ее ресницам. - Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
- Правда?
- Правда. Вот. - Он потянулся через ее голову к краю бассейна и достал трубку с зажигалкой. Затем сунул трубку между губами, зажег ее и протянул Мэллори.
Она вдохнула и задержала дым в легких.
- А твоя мама не расстроится? - спросил Мейс.
- Наверное, она даже не знает, что меня нет дома.
- А твой брат?
Она пожала плечами, выдохнула и сделала еще одну затяжку.
- Знаешь, Мэллори, я думаю, что твой брат очень заботится о тебе.
- Я знаю.
- А ты? Ты не боишься, что он расстроится? Что он будет волноваться за тебя?
- Он всегда волнуется.
Мейс провел пальцем по линии ее челюсти, и Мэллори закрыла глаза и откинула голову назад, когда он погладил ее горло; кожу покалывало.
- Стал бы он беспокоиться, - прошептал Мейс, - если бы знал, что с тобой все в порядке? Что ты хочешь находиться здесь?
- Я не знаю.
- Может, если бы он знал, что все не так уж плохо, он бы тоже захотел прийти. Чтобы быть с тобой. - Он придвинулся к ней ближе, обнял за плечи. - А что, если твой брат придет сюда, и никому из вас не придется возвращаться домой?
- Ну, мне бы пришлось когда-нибудь вернуться домой. Переодеться, может быть, купить кое-какие вещи. Я не принимала душ с тех пор, как пришла сюда.
- Мы бы здесь не остались. Не в этом здании. Я уеду отсюда. Я подумал, что ты захочешь пойти со мной, ты и твой брат.
- Когда ты уезжаешь?
- Пока не знаю. - Он провел кончиком пальца по краю ее уха. - А ты бы хотела поехать?
- Не знаю. Куда... ты собираешься?
Он нежно прикоснулся губами к ее лбу.
- Подальше отсюда. - Он поцеловал ее бровь, глаз, потом отстранился, перебирая пальцами Крестопор, висевший у нее на шее, и слегка коснулся им кожи ее горла, улыбнувшись ей так, что она почувствовала себя на вершине мира. - В лучшее место.
- А Кевин... поедет?
- Думаю, он поедет, если я его приглашу, а я приглашу. Я собираюсь пригласить всех. Когда я уйду - он погладил ее нижнюю губу - я хочу взять всех вас с собой...
В "Нью-Йоркской пиццерии Микки Ди" толпились шумные, стильные и симпатичные папочкины детки. Кевин так их и называл: "папочкины детки". Даже уродливые казались симпатичными.
Кевин отвел Марка и Тревора в укромный уголок, чтобы подождать заказ. Он ненавидел "Микки Ди", но это была ближайшая пиццерия, и, хотя ему не нравилось признавать это, их пицца являлась лучшей на бульваре.
Прислонившись к стене, Кевин наблюдал за собравшимися. Те сгрудились над пинбольными автоматами и видеоиграми, толпились вокруг столов и поднимали обледеневшие пивные кружки с громкими тостами. Некоторые из них извивались своими натренированными телами на маленьком танцполе перед телевизором с большим экраном, по которому показывали клип Лайонела Ричи.
Кевин чувствовал себя не в своей тарелке, почти как при приступе клаустрофобии. Он подумал о том, как счастливы стали бы его родители, если бы он вписался в эту толпу; если бы у него на руках была одна из этих загорелых бойких девушек, если бы он водил спортивную машину и укладывал волосы в модную прическу. Но он никогда не смог бы этого сделать - он не хотел этого, и по этой причине он всегда будет оставаться чужаком в своей семье.
Кевин держал в руках талон с номером заказа. Он повернулся к Тревору, сунул ему в руку клочок бумаги и сказал:
- Я сваливаю отсюда на хер. Буду ждать тебя снаружи.
Перед рестораном "Микки Ди" располагался небольшой внутренний дворик. Под бирюзово-сине-белым полосатым тентом были расставлены деревенские столы и скамейки, похожие на столы для пикника. С навеса каскадом стекала вода, придавая оживленному бульвару сказочный вид.
Кевин прислонился к одному из столиков и прикурил сигарету. Он не ездил на мотоцикле уже несколько дней и подумал о том, что мотоцикл, припаркованный на Уитли, промок от дождя. В обычной ситуации он бы не оставил его без защиты на такой срок. Этот байк был очень важен для него. Иногда он садился на него и ехал, даже когда не знал, куда ехать. Он чувствовал себя лучше в незамкнутом пространстве, и не думал, что когда-нибудь сможет водить машину. Уже несколько дней ему не хотелось садиться за руль мотоцикла, и не только из-за того, что он был слишком увлечен наркотиками Мейса и телом Мэллори. С тех пор как Мэллори наконец согласилась присоединиться к Крестопору, в жизнь Кевина вошло чувство, которого он никогда раньше не испытывал, чувство, которое, казалось, росло по мере того, как он проводил все больше времени с Мейсом.
Удовлетворение.
Дверь за Кевином открылась, и он повернулся, надеясь увидеть Марка и Тревора с пиццей.
Там стоял Ларри Кейн.
За его спиной находились еще трое парней, все с широкими плечами и толстыми мускулистыми шеями.
- Эй, приманка для геев, - сказал Ларри, ухмыляясь и быстро приближаясь к нему, - что ты здесь делаешь? Не думал, что это место в твоем стиле. Твои друзья с тобой? Где Мэллори, ты ей надоел или что? - Он стоял в нескольких дюймах от Кевина.
Не двигаясь, чувствуя на лице пивное дыхание Ларри, Кевин стоял, не моргая.
- Ты все еще куришь? - спросил Ларри, постукивая ногтем по сигарете Кевина. - Разве ты не знаешь, как это вредно для тебя? Ты что, не читаешь газет? Или... читаешь?
Трое парней позади него захихикали, каждый из них переминался с ноги на ногу.
Кевин посмотрел на дверь, желая, чтобы Марк и Тревор поскорее пришли.
Ларри выбил сигарету из рук Кевина.
- Просто думаю о твоем здоровье, чувак, - усмехнулся Ларри.
Остальные снова засмеялись.
- Так как у вас с Мэллори дела? Вы счастливы? Она... она дрочит тебе, пока вы катаетесь на твоем большом дурацком мотоцикле?
Что-то лопнуло внутри Кевина, словно кусок ткани, разорванный посередине, и он решил не дожидаться остальных. Он слишком долго хотел причинить боль Ларри Кейну, чтобы ждать еще.
Он резко выбросил колено вверх; у Ларри открылся рот, он дернулся вперед, колени подогнулись, а руки шлепнули по промежности, когда он издал болезненный рвотный звук.
Друзья Ларри бросились к нему, сжав челюсти. Кевин отступил назад, быстро потянулся вниз и выхватил нож из сапога, открыв его плавным движением запястья, взял в руки и, отступив назад, медленно помахал им перед собой взад-вперед.
Ларри отшатнулся назад и прошипел:
- Ах ты, маленький хуесос!
Остальные двигались быстро, не сводя глаз с ножа; двое обошли Кевина с фланга, а один направился за него.
Кевин снова посмотрел на дверь, его начала охватывать паника.
Ларри выпрямился, его лицо исказилось, и он снова двинулся к Кевину.
- Ну и наглость у тебя, уёбок, - прошипел Ларри. - Если ты не заметил, ты здесь совсем один.
- Мои друзья внутри.
- Я знаю, я их видел. - Он злорадно улыбнулся. - Но ты здесь. - Он кивнул в сторону своих приятелей.
Кевин услышал движение позади себя и, крутанувшись влево, полоснул ножом. Лезвие прорезало рукав одного из друзей Ларри, и Кевин почувствовал, как оно прошло сквозь плоть и затем выдернулось, а рука с криком дернулась в сторону.
Кулак Ларри врезался в почку Кевина, и нити боли пронеслись по его боку, как шквал пуль. Колени подкосились от боли, и Кевин упал. Кто-то схватил его за правое запястье и сильно сжал. Нож выскользнул и чиркнул по цементу.
Еще один кулак ударил его в живот, когда ему заломили руки за голову. Он задыхался и старался побороть тошноту, пока его волокли к тротуару. Друзья Ларри протащили его сквозь дождь за угол, а затем бросили в лужу. Он ударился головой о тротуар, а один из парней ударил его ногой по ребрам, выбив из легких остатки воздуха. Когда Кевин открыл глаза, щурясь от дождя, бьющего в лицо, он увидел, что обидчики возвышаются над ним, будто здания. Ларри присел рядом, ухмыляясь.
- Что это? - спросил Ларри, беря в руки Крестопор. Он сорвал его, и кожаный шнур обжег Кевину шею. - Какое-то украшение? - спросил Ларри развязным, насмешливым, женским голосом, вызвав еще больший смех у своих друзей. - Где ты взял этот кусок дерьма, на ярмарке искусств и ремесел? Может, на Венис-Бич?
- Отдай, - прорычал Кевин сквозь боль.
- О? Как сентиментально! - Ларри захихикал, отшвыривая Крестопор через плечо.
Кевин вздрогнул, услышав, как тот заскрежетал и застучал по асфальту.
"Это будет твой побег от всего, что ты ненавидишь", - говорил Мейс, - "от всех людей, которые тебя не понимают".
Кевин попытался сесть, но Ларри ногой толкнул его обратно.
"...однажды он станет всем, что у тебя есть..."
Собрав все силы и не обращая внимания на боль, Кевин сжал кулак и выбросил его в лицо Ларри. Удар получился таким сильным, что костяшки пальцев треснули, и Ларри повалился на спину. Поднявшись, Кевин увидел Марка и Тревора, огибающих угол здания. Марк держал в руках стопку коробок с пиццей, но бросил их и бросился вперед вместе с Тревором; оба достали ножи.
Кевин слышал ворчание и проклятия, скрежет и шлепанье ботинок по мокрой мостовой, покрытой лужами, мясистые звуки от ударов кулаков по плоти. Он перекатился на руки и колени и пополз вперед, нащупывая Крестопор.
Нога врезалась ему в живот, и он снова упал на спину.
- Ты, мать твою, маленький... - Ларри налетел на него, как хищная птица, схватил за куртку, поднял и прижал к стене, яростно колотя кулаками.
Переулок внезапно залило красным, синим и белым светом. Шины с шипением вгрызались в мокрый асфальт, тормоза скрежетали, двери машин открывались и захлопывались, а голоса кричали:
- Эй!
- Полиция!
- Оставаться на месте! Стоять!
- Господи, копы!
Послышались звуки от шквала бегущих ног и учащенных дыханий, после чего Ларри отпустил Кевина.
Глаза затуманились, тело болело, голова раскалывалась от боли, и Кевин сполз на мокрый тротуар. Почти не обращая внимания на бешеную активность вокруг, он потрогал грудь в том месте, где находился Крестопор, и застонал. Пульсирующие, вращающиеся огни больно резали глаза, и он зажмурился, зажав в кулаке мокрую ткань рубашки.
"Люди узнают, кто ты, когда увидят это на твоей шее..."
Он чувствовал себя пустым, потерянным...
"Они узнают, что ты мой друг..."
...беспомощным...
"...что ты важен..."
- Хорошо, - произнес глубокий голос, холодный и официальный, - давай посмотрим на документы, парень.
"...и могущественный..."
- Я... я... я... Мейс... Мейс...
- Что?
Кевину стало плохо.
"Так что никогда не..."
- Может, лучше вызвать скорую, - сказал один из голосов.
"...снимай..."
- Крест... Крестопор... - пробормотал Кевин сквозь кровь во рту, все еще прижимая руки к груди.
"...его..."
В голове промелькнули лица его родителей, напряженные и злые, когда он почувствовал, как чьи-то руки поднимают его с земли.
"Есть учреждения, куда мы можем тебя отправить!" - услышал он крик матери.
- Мейс... - прохрипел он.
- Мейс? - рявкнул голос. - Кто-то опрыскал тебя перцовкой?
- Чушь собачья, - отозвался другой. - С его глазами все в порядке, верно? Он не ослеп.
- Мейс... Кресто... пор...
- Он хватается за грудь. У тебя болит грудь, парень?
- О, он в порядке. Наверняка под кайфом. Пойду посмотрю, поймали ли они остальных.
- Ладно, парень, смирись. Ты пойдешь с нами.
Кевин начал плакать...
Когда преподобный Бейнбридж вошел в парадную дверь дома "Молодежи Голгофы", миссис Уонамейкер сидела за пианино и аккомпанировала группе, исполнявшей какую-то песню. Пение прекратилось, и все взгляды обратились к преподобному.
Миссис Уонамейкер, улыбаясь, крутанулась на табуретке у пианино. Ее рот раскрылся, а руки хлопнули по бедрам.
- Пре... Преподобный, - задыхаясь, медленно произнесла она. - Что с вами случилось? Мы так волновались, мы думали...
- Заприте все двери и окна, - твердо сказал преподобный, снимая свое грязное и мокрое пальто.
Дети - около тридцати человек, сидевших на диванах и стульях, на подушках и на полу - уставились на него с недоумением и растерянностью.
- Вы меня слышали? – проговорил Джеймс громким, но дрожащим голосом. Он бросил пальто на пол, повернулся и запер входную дверь.
Некоторые подростки встали, но только для того, чтобы продолжать смотреть на преподобного, как на какого-то чужака.
- Заприте все, - сказал Бейнбридж, - и задвиньте все шторы. Сейчас же. - Он сделал выдох и постарался говорить более спокойно и вежливо: - Пожалуйста.
Затем вошел в гостиную с заляпанными грязью лицом и одеждой. Миссис Уонамейкер подошла к нему.
- Преподобный, что случилось? - спросила она. - Что случилось?
Тот покачал головой, прижал руки к вискам и попытался успокоить дыхание.
- Не могли бы вы принести мне аспирин и стакан воды, миссис Уонамейкер?
- Но вы же грязный! Вам нужно принять ванну и лечь, вы плохо выглядите, вам нужно...
- Миссис Уонамейкер, мы все находимся в большой опасности; мое здоровье - наименьшая из забот. Господь показал мне... Он показал мне... - Он понял, что кричит, и все в шоке уставились на него с легким страхом в глазах. - Кто-нибудь из присутствующих, - мягко спросил он, - знает человека... по имени Мейс?
Молчаливые взгляды.
- Кто-нибудь? Вы говорили с ним? Видели его? Он высокий и худой, с...
Из дверного проема кухни донесся тихий смех.
Бейнбридж увидел, что там стоит Джим, прислонившись к дверному косяку, с довольной улыбкой на лице.
"Я должен был догадаться", - подумал преподобный, вспомнив стопки отвратительных книжек Джима и то, что он писал сам, все эти темные и злые истории...
- Ты, - вздохнул преподобный, придвигаясь к нему. - Насколько хорошо ты его знаешь? Что ты рассказал ему обо мне? Что ты знаешь? - закричал он.
- Я просто поговорил с ним, - сказал Джим. - Это все. Он угостил меня обедом.
- Угостил тебя обедом. Ты знаешь, кто он? Что он из себя представляет?
- Он хороший парень, - ответил Джим, пожав плечами. - Интересный.
- Он дьявол! - закричал Бейнбридж, на глаза вновь навернулись слезы. - Он ангел Сатаны! И он забрал одного из нас, одного из этой группы! Может быть, из-за тебя, из-за того, что ты впустил его, из-за того, что ты не хочешь принять правду, которую тебе здесь предлагают, из-за того, что ты так любишь зло! - Он искал на лице мальчика хоть какие-то признаки страха, сожаления, но увидел лишь глупую, довольную ухмылку, словно тот знал что-то, чего не собирался рассказывать. - Я хочу, чтобы ты убрался отсюда. Сейчас же. Вон!
Джим рассмеялся и покачал головой.
- Ну хорошо, я уйду.
- Собирай свои вещи и уходи отсюда немедленно!
- Ладно, ладно, я уйду. - Он медленно пересек комнату, бросив на Бейнбриджа знающий взгляд и пробормотав, - Но я ни с кем не трахался. - Затем исчез в коридоре.
"Господи, ему известно", - подумал преподобный, сжимая кулаки. – "Как он узнал? Кому он еще рассказал?"
Бейнбридж оглядел испуганные и растерянные лица, увидел слезы в глазах миссис Уонамейкер...
- Преподобный, преподобный, - шептала она.
...и встал на колени.
- Молитесь, - хрипло произнес он, и отчаянное чувство неотложности пронеслось по его венам. - Встаньте со мной на колени и молитесь о защите и наставлении, потому что он сейчас там, смеется над нами...
"И какими же словами можно описать то, что вы сделали, преподобный?"
- ...ищет наши слабости, охотится на них прямо сейчас, этот человек, этот злой, порочный ученик сатаны...
"...то, что вы сделали..."
Преподобному стало плохо, когда он опустился на колени на пол, понимая по застывшим выражениям лиц собравшихся, что ему не удается достучаться до них.
- ...ждет, когда мы откроемся ему, совершим малейшую ошибку, хоть на мгновение отвлечемся от Господа...
"Мы делаем ту же работу."
- ...чтобы хоть на мгновение усомниться в Его Слове...
"Вы хотите, чтобы они были такими, какими вы желаете их видеть."
Бейнбридж закрыл глаза и какое-то время принялся отвечать на запомнившиеся слова в своей голове, как будто их произносили ему на ухо:
- Нет, нет, это Бог хочет, чтобы они были такими, Его воля будет исполнена, Его воля будет...
"Я надеюсь, что и вы не пример добра..."
- Нет, это была ошибка, ошибка, Господь прощает, Он...
Рука опустилась на его плечо.
Раздался мягкий голос:
- Преподобный, почему бы вам не прилечь, пожалуйста...
Он открыл глаза. Над ним стояла миссис Уонамейкер.
Дети тихо уходили с пальто и Библиями.
- Нет! Не позволяйте им покидать дом! Нет! Он ждет, именно этого он и хочет!
Эллен и двое мальчиков пошли по коридору в сторону своих комнат, тихо перешептываясь друг с другом.
Голова Бейнбриджа закружилась, когда он попытался встать. Он упал на живот, всхлипывая и сжимая кулаки.
- Он ждет... он ждет их...
Дверь закрылась.
Все ушли.
Миссис Уонамейкер обняла его и попыталась помочь ему подняться.
- Вы не представляете... что я видел, - пробормотал он, его руки все еще сжимали друг друга в молитвенном порыве. - Вы не знаете, что он сделал с этими детьми, что он сделал с... с Никки. Бедная... дорогая... милая... Никки...
- Преподобный. Позвольте мне вызвать врача. Пожалуйста.
Он несколько раз чмокнул губами.
- Нет, нет причин вызывать врача. - Затем, после минутного раздумья, - не так ли?
Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, ничего этого не было. Возможно, то ужасное, чему он стал свидетелем в темном и сыром подвале Мейса, являлось галлюцинацией, страшным кошмаром наяву.
Но он знал, что такого не может быть. То, что он видел, было реальностью, и те дети, как и другие, находились в серьезной и страшной опасности. Он понимал, что обращаться в полицию неразумно: если Мейс сказал правду и те трое мужчин являлись полицейскими, не исключался вариант, что с ним не связаны и другие полицейские, а может, и весь штат?
К кому тогда он мог обратиться? Уж точно не к своим детям, которые только что поспешили выйти из дома, словно гости, спасающиеся от неловкой семейной ссоры. И, глядя в растерянные и жалкие глаза миссис Уонамейкер, Бейнбридж понял, что бедная женщина опасается, что у него случился нервный срыв.
Единственным источником помощи и наставления для Бейнбриджа являлся Господь, и это заставило его громко рассмеяться. После того, что Он позволил случиться с Никки, у преподобного не оставалось причин думать, что Господь прислушается к нему.
- Могу я позвать кого-нибудь, преподобный? - прошептала миссис Уонамейкер. - Я думаю, вам нужна помощь.
Преподобный поднялся и, стоя на шатких ногах, попытался взять себя в руки.
- Нет, миссис Уонамейкер. Спасибо, но нет. Я... я сожалею, что встревожил группу. Ужасно сожалею. - Он почувствовал, что снова срывается, готовый испустить очередной всхлип, но тут же сдержался и провел рукой по грязному лицу. - Я, пожалуй, приму горячую ванну, а вы, может, пойдете домой на ночь?
- Боже, нет. Мне еще нужно навести порядок, и я беспокоюсь о вас. Может, вам не стоит оставаться одному, может, мне следует...
- Вы очень добры, миссис Уонамейкер, но это излишне. Но все равно спасибо. - Он сел на диван и махнул ей рукой, чтобы та уходила. Бейнбридж так и остался сидеть, пока женщина собирала свои вещи, чтобы уйти.
Преподобный сидел, чмокая губами, глубоко задумавшись. Ему действительно не к кому было обратиться... кроме одного очень старого и давно забытого друга...
Он ощущал его вкус.
Когда миссис Уонамейкер ушла, преподобный отправился в свою комнату, просмотрел телефонную книгу и позвонил в магазин "Ликеры Даффи". Объявление в справочнике гласило: "У НАС ЕСТЬ ДОСТАВКА!"
Джей Ар прислонился к кухонной стойке лицом к Джеффу. Часть флуоресцентного потолочного светильника жужжала и мерцала, требуя ремонта. Джефф стоял у стены возле окна с волосами, мокрыми от принятого ранее душа. На нем был белый махровый халат Джей Ар. Его одежда, как и одежда Лили, лежала в стиральной машине под лестницей.
Джей Ар не смог ничего добиться от них, пока вез их в свою квартиру. Оба находились на грани истерики, особенно Лили. Она была так расстроена, что, вопреки здравому смыслу и, представляя в голове возможные судебные процессы, Джей Ар дал ей немного бренди, чтобы успокоить и согреть ее, пока Джефф принимал душ.
Как только Лили оказалась в душе, Джефф начал рассказывать Джей Ар о том, что произошло. Говоря отрывисто, нервно озираясь по сторонам, Джефф поведал ему о событиях того дня: как он наблюдал за Мейсом, Никки и Бейнбриджем из окна "Опасных видений", как Мейс исчез в люке, и как вечером они пошли по следам Мейса. Где Джефф его и потерял.
- Подожди, подожди секундочку, - перебил Джей Ар. - Кто такой этот Мейс?
- Я... не знаю.
- Откуда ты знаешь, кто он? Ты с ним уже встречался?
- Один раз. Вчера. В "Галерее". - Джеффа пробрала дрожь, и он стянул халат перед горлом.
- Что? - спросил Джей Ар. - Ты мне что-то не договаривашь?
Джефф медленно покачал головой.
- Вы подумаете, что я сошел с ума.
Джей Ар рассмеялся.
- Ты звонишь мне, чтобы забрать тебя в шести кварталах отсюда, и я нахожу тебя перед станцией "Шеврон", покрытого дерьмом, потому что, из того немногого, что я понимаю, ты провел весь вечер в канализации. Так что не волнуйся, Джефф, если бы я хотел считать тебя сумасшедшим, я бы уже считал тебя им.
Джефф отвернулся и посмотрел в окно. Джей Ар понял, что его попытка пошутить провалилась. Он продолжил более серьезным тоном.
- Я могу сказать, что этот парень пугает тебя, Джефф. Почему?
- Он... знает обо мне кое-что. То, что ему не следует знать. Что он не может знать.
- Например?
- Моя сестра...
- Я знал, что у тебя есть сестра, еще до того, как познакомился с тобой. Это было записано в моем списке. Просто, потому что...
- Нет, нет. Он знал то... то, что я никогда никому не рассказывал. То, о чем я только... только думал. Вещи...
- Вещи, касающиеся твоей сестры.
Джефф полностью отвернулся от него и посмотрел в дождливую темноту. Он судорожно сглотнул.
- Как скоро высохнет одежда? - спросил он.
- Послушай, Джефф... если это слишком личное, ты не должен...
- Дело не в том, что это личное, просто... - Его голос загустел, и он остановился, чтобы громко сглотнуть. - Со мной... что-то... не так.
Джей Ар понял, что был прав насчет чувств Джеффа к Мэллори, и он также понял, как сильно это тревожит мальчика.
- Мне кажется, я знаю, о чем ты говоришь, Джефф, - осторожно сказал он. - Надо быть слепым, чтобы не видеть этого по твоему лицу, когда ты говоришь о сестре, не слышать этого в твоем голосе. Поверь мне, с тобой все в порядке. Это не редкость. Я тоже проводил много времени со своей сестрой. Мы были очень близки. Я поздно начал встречаться с другими девушками - только в колледже - поэтому мы с ней являлись лучшими друзьями. Многие братья и сестры влюбляются друг в друга. И в двоюродных тоже. Нет, с тобой все в порядке.
Джефф ничего не ответил.
- Но... почему ты думаешь, что Мейс знает об этом?
- В "Галерее" он... он подошел ко мне и начал говорить о девушках, сказал, что у него как раз есть девушка для меня. И он описал ее. Мэллори, я имею в виду. И он... он пару раз упомянул... ну, мне снятся сны о ней, и... я думаю, он знает о них.
- Что? Как... Я не понимаю.
- Я тоже не понимаю. Но я думаю, что моя сестра у него там, внизу.
- Где внизу?
Джефф рассказал Джей Ар о дыре, которую они нашли в канализации, и о комнате, в которую она вела. Он подробно описал ее, включая музыкальные инструменты, что он видел. Затем поведал о планах Кевина встретиться с человеком, который обещал помочь группе.
- Думаю, Мейс и есть этот человек, - произнес Джефф.
- Так где эта комната?
- В старом оздоровительном клубе на углу Вентуры и Уитли. Я следил за ними там однажды ночью. - Он холодно усмехнулся. - Видите? Со мной что-то не так.
Он рассказал Джей Ар о бассейне, о том, что там находился преподобный, о животных, которые ползали по комнате и которые однажды уже прогнали его из здания.
А потом он поведал ему о том, что, как они слышали, случилось с Никки.
- Господи Иисусе! - воскликнул Джей Ар, выпрямившись от страха. - Господи, надо позвонить в полицию! - Он вдруг почувствовал, что его охватывает бешенство, и начал выходить из кухни, чтобы подойти к телефону.
- Подождите, Джей Ар. Это не то, что вы думаете. Никки была беременна. Отцом являлся Бейнбридж, проповедник из "Молодежи Голгофы". И Мейс заставил его смотреть, как... как он делал аборт.
- Ради всего святого, Джефф, она может умереть, если уже не умерла! Что он использовал для этого?
Джефф, казалось, немного побледнел, и его руки задрожали, когда он сказал:
- Я думаю, он использовал свой... язык.
Джей Ар сначала решил, что ослышался.
- Что?
- Свой язык.
Разговор внезапно перешел в скользкое русло, стал казаться чем-то совсем иным, может, шуткой, а может, наркотическим бредом. Может, они принимали наркотики?
- Джефф, то... то, что ты мне говоришь...
Джефф начал плакать. Его лицо исказилось, а глаза наполнились слезами.
- Он высунулся из его рта, как... как змея. Он засунул его в нее и просто... Мы бежали так быстро, как только могли, но он догнал. Лили шла впереди меня. Он... он смеялся надо мной там, он смеялся. Когда я уходил, он сказал, что он мне понадобится, что он хочет быть моим другом или что-то в этом роде, и что он мне скоро будет нужен, и он... он позвал меня... он сказал: "Тебе понадобится друг... старший братец".
Джей Ар чуть не вскрикнул при этих словах.
Старший братец.
"Ты проиграл, старший братец..."
- Как... как он выглядит, Джефф? Этот парень? - спросил Джей Ар.
- Высокий, худой. Длинные платиновые волосы заколоты на макушке. Его глаза... у него странные глаза. Они... не знаю, как будто золотого цвета.
Джей Ар вздохнул и поджал губы, вспоминая женщину, которая в последний раз увезла от него сестру. Ее глаза были бледно-золотыми... странными, такими холодно-уверенными и знающими.
"Ты сходишь с ума", - сказал себе Джей Ар, тряхнув головой, чтобы избавиться от леденящих душу мыслей.
- Мы должны позвонить в полицию, Джефф, - произнес он.
- Нет, нет, - ответил Джефф, все еще дрожа. - У него там сейчас трое, полицейские, его друзья. Вы не видели того, что видели мы, Джей Ар. Этот парень... он... - Все тело мальчика тряслось. - Он не человек, он смертоносен, смертоносен как сам ад, и... и у него там моя сестра, я точно знаю. Если не прямо сейчас, то раньше, и она будет там снова, и я боюсь за нее, Джей Ар, боюсь до усрачки.
- Ладно, ладно, просто подумай секунду, Джефф. Твоя мама знает об этом? О Мейсе?
Парень покачал головой.
- Она сейчас дома?
- Нет. На работе.
- Хорошо. Нам придется поговорить с ней об этом.
Джей Ар понял, что тоже дрожит, и чуть не вскрикнул, услышав звук слева от себя.
В дверях стояла Лили, завернутая в огромное полотенце и накинутый на плечи плед. Она выглядела расстроенной, но гораздо более спокойной, чем раньше.
- Могу я воспользоваться вашим телефоном? - спросила она.
- Конечно.
- Кому ты звонишь? - поинтересовался Джефф, следуя за ней в гостиную.
- Никки. Может быть... не знаю, я подумала, что смогу поговорить с ее матерью. Но она, наверное, пьяна и в отрубе валяется на диване. - Лили набрала номер нетвердой рукой и вопросительно посмотрела на Джеффа.
- Я рассказал ему, - произнес Джефф, кивнув в сторону Джей Ар.
Все трое замолчали, пока Лили ожидала, что кто-то ответит на звонок.
- Никки? - выдохнула она. - Это Лили, с тобой все в порядке? - Она начала плакать, но попыталась скрыть это в своем голосе. - Спишь? Как давно ты пришла?... Чушь, я знаю, что тебя не было дома! Никки, я была там! Я видела тебя! С этим... Нет, я не шпионила, я просто... нет, нет, подожди секунду.
Джей Ар издал тихий вздох облегчения и обменялся взглядом с Джеффом.
- Но что он с тобой делал? - нетерпеливо спросила Лили. - О, это чушь... Нет, я просто хотела... Ладно. Ладно. Я просто волновалась, Никки, вот и все. - Она выглядела смущенной, дезориентированной. - Я приду завтра. Хочу поговорить с тобой. Ты... ты уверена, что с тобой все в порядке?.. Да, хорошо. Спокойной ночи. - Ее рука медленно опустила трубку на подставку. Лили посмотрела на остальных растерянным взглядом, открыв рот. - Она спала. Вернулась домой около получаса назад. Говорит, что накурилась и устала, но... но с ней все в порядке.
- Что он с ней сделал? – резко спросил Джефф наполовину сердитым голосом.
Лили пожала плечами.
- Она разозлилась на меня, обвинила в том, что я шпионила за ней, и... сказала, что он просто ее друг. Они... дурачились. Он просто... - Она невесело усмехнулась. - Он просто лег на нее.
- Но как же преподобный и...
- Она больше ничего не сказала. Она устала. Мы должны поговорить завтра.
Джей Ар почувствовал огромное облегчение. Джефф заставил его на некоторое время потерять дар речи от ужаса. Теперь он улыбнулся.
- Слушайте, вы двое, - сказал он, - мне неприятно это говорить, но... ну, вы принимали сегодня какие-нибудь наркотики?
- Нет! - огрызнулся Джефф. - Мы ничего не употребляли! Я рассказал вам то, что мы видели.
- Я не называю тебя лжецом или кем-то еще, Джефф, но... то, что ты говоришь, что видел, невозможно. Абсолютно невозможно. - Джефф начал отвечать, его глаза были полны гнева, но Джей Ар поднял руку. - Подожди, я не отвергаю то, что ты мне рассказал. Этот парень, Мейс, похоже, действительно, тот еще типчик. Обещаю, я сделаю с ним все, что смогу. Если твоя сестра с ним водится, я поговорю с вашей матерью, и мы будем держать ее подальше от него. А пока... ну, когда высохнет одежда, я думаю, вам двоим стоит пойти домой и немного поспать. То, что вы видели или думали, что видели, очевидно, напугало вас до смерти. Если хотите, приходите сюда завтра, и мы выясним, с кем можно поговорить об этом Мейсе. Вообще-то, если хочешь, мы пойдем туда вместе, и я сам пообщаюсь с этим сукиным сыном. Хорошо? Но сегодня... просто хорошо выспитесь. Похоже, с Никки все в порядке. Я побеседую с ней. Мы обо всем позаботимся. Не о чем беспокоиться.
Он ошибался.
