Проводится оно не всегда, а только в определённых случаях (ч. 2 ст. 229 УПК). Разберём самые актуальные для защиты случаи.

 Первый случай – если заявить об исключении какого-то конкретного доказательства, имеющегося в деле. Строго говоря, суд, получив такое ходатайство, должен назначить предварительное слушание. Есть даже старое разъяснение ВС, в котором говорится, что раз уж такое ходатайство поступило, то у суда варианта «не назначить» по закону нет.

Но давайте посмотрим на практические последствия такого ходатайства. Итак, оно мотивировано и подано как нужно. Суд назначает предварительное слушание, мы оглашаем своё ходатайство, прокурор возражает, и с вероятностью 99 % в удовлетворении ходатайства нам отказывают либо оставляют его «на потом».

Мотивация отказа: «на данной стадии решать вопрос о недопустимости доказательства ещё рано, ведь мы в судебном процессе его ещё не исследовали». Поэтому получаем либо отказ с разъяснением права заявить о недопустимости доказательства на следующих стадиях, либо «суд вернётся к вопросу позже, при исследовании доказательства в судебном разбирательстве или при вынесении приговора в совещательной комнате». И то и другое – законная и распространённая мотивация отказа, о том и Конституционный суд сказал.

Судье невыгодно на такой ранней стадии радикально решать вопрос о недопустимости какого-то «кирпичика» обвинения. При этом у него есть безопасная возможность этот скользкий момент отложить и, если уж вопрос действительно «встанет ребром», вернуться к нему тогда, когда будет нужно.

Таким образом, шансов на удовлетворение ходатайства весьма немного, независимо от уровня его мотивации. Даже видя обоснованность ходатайства, для судьи более приемлем спокойный выход – не разрешать его сейчас (мало ли, подождем, как оно там дальше дело пойдёт). Однако карта защиты уже раскрыта, и обвинение может подготовиться к тому, что эта карта всё равно будет разыграна далее.

С другой стороны, вреда может не быть, обвинение и так узнает ваши доводы, просто чуть позже. А польза? Условная польза может быть такая же, как при следующем разбираемом ниже случае. Объединим эти два случая одной защитной логикой, чтобы не писать два раза одно и то же.

 Второй случай – если имеются основания для возврата дела прокурору (ст. 237 УПК). Эти основания может видеть сам суд при изучении поступившего к нему дела. О них может заявлять защита. Прокуратура даже если что-то и увидит, то будет упираться «руками и ногами» против возврата дела по этому основанию (это же их ошибка, не доглядели).

В отличие от предыдущего случая, суд не обязан назначать предварительное слушание при наличии только факта ходатайства. Тут суд сам решает – видит он основания для возврата или нет. Не видит – ну так чего предварительное слушание проводить, проси – не проси.

В чём же тогда смысл этого ходатайства о предварительном слушании, мотивированного наличием оснований для возврата дела прокурору? Суд ведь не обязан его удовлетворять и слушание проводить, а даже если и проведёт, то вполне безопасно может отреагировать так же, как мы разбирали выше (откажу сразу либо отложу на потом). Опять раскрываем карты раньше времени?

Но смысл ходатайства есть. Он в том, что уже сейчас, на самой ранней стадии вы подсказываете суду выход из потенциально токсичного дела: «посмотри, сколько в нём ошибок, как их в приговор все уложить, не „оправдательный“ же выносить, можно вернуть прокурору, пусть они там сами разбираются». Даже если суд сейчас на ходатайство не реагирует, у него остается понимание, что выход-то есть, к нему можно вернуться в любой момент, если в деле пошло не всё гладко.

Иначе говоря, ходатайством о возврате «по 237-й УПК» мы подсказываем суду удобный выход из ситуации, когда оправдательный приговор нежелателен (а он всегда нежелателен), при этом обвинение слишком явно «шито белыми нитками». Возврат прокурору – это не оправдательный приговор, а попытка «спихнуть» от себя токсичное дело. Защите это может быть выгодно, ведь по делу, по которому не хотят принимать решение, возможны различные благоприятные для обвиняемого варианты: например, затягивание по срокам давности, отпадение части обвинения.

Обобщим два описанных случая: смысл на этой стадии ходатайств о недопустимости доказательств или возврате дела прокурору даже не в том, что они сработают именно сейчас (хотя теоретически такое возможно). Смысл в том, чтобы пораньше донести суду информацию о критической ошибке в деле, с которой ему самому всё равно придётся что-то делать в приговоре. С другой стороны, надо ли это делать раньше времени? Как мы видим, тактические развилки в этом моменте имеются.

 Третий случай – если перед судьёй стоит вопрос, в каком порядке проводить основное разбирательство. Например, адвокат решил сыграть ва-банк и сделал ставку на суд присяжных (а это непростой выбор с непростыми последствиями). В этом случае предварительное слушание – это обязательный начальный этап разбирательства с участием присяжных, мимо него никак не пройти.

 Четвёртый случай – если есть основания для прекращения дела. Например, мы строим защиту на прекращении дела через судебный штраф (ст. 25.1 УПК) или по примирению сторон (ст. 25 УПК) – самое время об этом заявить. Это не поздно будет сделать и на последующих стадиях до удаления суда в совещательную комнату но зачем тянуть.

Остальные случаи назначения предварительного слушания уже не столь распространённые, смысла отдельно разбирать их особо нет.

 Практический нюанс: при решении вопроса о том, нужно ли нам предварительное слушание, учитываем главную мысль – всё то, о чём мы хотим заявить на предварительном слушании, можно заявить и позднее. Право заявить о недопустимости доказательств, возврате дела прокурору, нарушении подсудности, прекращении дела и прочем у нас остается до конца прений. Пропуск предварительного слушания не будет фатальной ошибкой. Это может быть скорее тактический недочёт, если мы строили тактику на том, чтобы как можно раньше «просветить» суд. Разве что с особым порядком (глава 40 УПК) уже не получится, но здесь недочёт более ранних стадий, а не момента с назначением предварительного слушания.