28 февраля, вторник

Когда руководитель сказал, что собирается плотно контролировать ход расследования, ни Феликс, ни Шиповник даже подумать не могли, что встречи планируются настолько частыми. Но то ли поднятый публикацией шум дошёл до нужных кабинетов и намекнул занимающим их господам, что простым людям не нравится, когда полиция лишь имитирует выполнение своих прямых обязанностей; то ли любящих тишину руководителей смутило стремительное развитие событий – в виде двух связанных с первым убийством трупов, но дело Виктории Рыковой оказалось в приоритете, и утро вторника Вербин и Шиповник встретили там же, где утро понедельника. И нельзя сказать, что сильно обрадовались этому.

Затягивать встречу руководитель не стал, дав понять, что у него тоже есть важные дела, и, едва поздоровавшись, перешёл к делу:

– Подвижки есть? От публикации вашей был хоть какой-то толк?

Подполковник покосился на Вербина, и Феликс доложил:

– Все находящиеся в поле зрения люди на неё отреагировали.

– Каким образом?

– В убийстве никто не сознался. – Вербин сделал всё, чтобы в его голосе не было даже намёка на иронию, и только поэтому ему не «прилетело». Хотя в глаза руководитель посмотрел очень и очень внимательно. Посмотрел и спросил:

– Тогда зачем всё это было нужно?

– Это его работа, – пожал плечами Феликс.

– Кого?

– Олега Юркина.

– А ты ни при чём?

– Я уже говорил.

Несколько мгновений мужчины продолжили молча смотреть друг на друга, затем руководитель согласился:

– Да, говорил.

И только Вербин хотел рассказать о выходке Старовой, последовал вопрос:

– А что по делу Зарипова?

Тема разговора поменялась.

Оперативники прекрасно поняли, что имел в виду руководитель и почему он задал вопрос именно таким образом, однако Шиповник не удержался и уточнил:

– В смысле, по делу Рыковой?

– Вы установили связь между этими преступлениями?

– Мы работаем.

– О вашей работе я и спрашиваю, – веско произнёс руководитель. – Подвижки есть? Проследили убийц?

– К сожалению, убийца сумел уйти от видеокамер.

– Убийца? – уточнил руководитель. – Он был один?

– Так точно.

– Описание есть?

– Очень невнятное: тёмные штаны, тёмная куртка с капюшоном. Лицо разглядеть не получилось, поскольку дело было ночью.

– Как ему удалось уйти?

– Местные вели убийцу по камерам почти квартал, но дальше довольно большая «слепая зона», через которую он и ушёл.

– Думаешь, убийца о ней знал?

– Или ему повезло.

– Или так, – протянул руководитель. – То есть вероятность того, что мы имеем дело с убийством во время ограбления, сохраняется?

Судя по тону, хозяину кабинета очень хотелось получить положительный ответ. Вербин и Шиповник переглянулись, после чего подполковник осторожно подтвердил:

– Безусловно, сохраняется. Однако хочу заметить…

– Времени прошло мало, я помню, – перебил его руководитель. После чего поморщился: – Мне тут добрые люди намекнули, что если вскроется связь между убийствами Рыковой и Зарипова, то после расследования нас будет ждать долгая и нудная проверка из министерства.

– На предмет? – не понял Шиповник.

– На предмет того, что мы знали об опасности, грозящей Наилю Зарипову, но и пальцем не пошевелили, чтобы его предупредить и уж тем более – взять под охрану.

– У нас не было никаких оснований брать Зарипова под охрану.

– Вы должны были понять, что существует угроза его жизни.

– Как? – поинтересовался подполковник. – Зарипов бегал от нас столько, сколько мог, а потом соблаговолил коротко пообщаться в присутствии адвоката. Во время встречи не было сказано ничего, что могло навести на мысль о грозящей ему опасности.

– Ты был на той встрече? – жёстко спросил руководитель.

– Нет.

– Тогда пусть скажет тот, кто был. – Хозяин кабинета властно посмотрел на Вербина: – Говори.

– Зарипов убил Рыкову, – сказал Феликс, который тоже не хотел долго ходить вокруг да около.

Заявление вызвало ухмылку Шиповника и короткий нецензурный возглас у руководителя.

– Доказано?

– Нет.

– Тогда лучше об этом молчи. А то ещё и за клевету отвечать придётся.

– Я так понимаю, в своём горе Диляра Булатовна не забывает топтать окружающих, – пробормотал Шиповник, делая Феликсу страшные глаза.

– Мне имён не называли, – дипломатично ответил руководитель. – Скажу только, что связи у людей есть и крови они нам попортят от души.

– Чего она ещё хочет?

– Она хочет вас порвать, – руководитель вздохнул. – Вы что, ей нахамили?

– Я её в глаза не видел, – тут же ответил Вербин.

– А я даже по телефону не говорил, – добавил Шиповник. – Мы просто пытаемся честно расследовать убийство, которое совершил её сын.

– Мне показалось или я пару минут назад слышал фразу: «Не доказано»?

– Но мы ведь и не в суде, – пожал плечами Шиповник. И его тон стал чуть более жёстким. – И раз мы не в суде, а рассматриваем разные версии, то я могу предположить – только предположить! – что изначальное желание некоторых сотрудников выдать смерть Виктории Рыковой за суицид тоже возникло не на пустом месте. И ещё могу предположить – просто пофантазировать! – что нынешняя атака Диляры вызвана желанием как можно скорее отправить дело в архив, не предъявляя публике результаты расследования.

– Наиль мёртв, – напомнил руководитель. – Какая разница, объявят его убийцей или нет?

– А репутация? – тихо поинтересовался Вербин.

В ответ – кривая усмешка. Впрочем, Феликс и сам всё понимал: ну, убил ребёнок богатых родителей «какую-то девочку из Самары», ну и что? Захотелось. На их репутации это никак не отразится. Времена не те.

– Если не репутация, то что беспокоит Диляру? – спросил Шиповник. – Почему она так яростно требует закрыть дело?

– Невзлюбила она вас, – развёл руками руководитель. – Тут уж ничего не поделаешь.

– За то, что не согласились с версией суицида Рыковой?

– Да.

– Было ещё убийство Погодиной, – напомнил Феликс. – Если наша версия точна, а я не сомневаюсь, что это так, то Диляра имеет прямое отношение к этому преступлению. И главная её задача – вывести себя из-под удара, потому что, закрывая дело Рыковой, мы, фактически, прекращаем расследование убийства Погодиной.

– Что ты имел в виду, сказав о причастности Диляры к убийству Погодиной? – нахмурился руководитель.

– Только то, что сказал, – ответил Вербин. – Наиль убил Викторию: одурманил, переодел и вколол смертельную дозу наркотика. Но я ни за что не поверю, что он организовал убийство Погодиной.

– За шантаж?

– Такова версия.

– Из которой следует, что Диляра знала, что Наиль убил Рыкову?

– Да.

– И опять – никаких доказательств?

– Есть косвенные, – вдруг сказал Шиповник.

– Неужели?

– На Диляру Булатовну Зарипову зарегистрирован автомобиль «Range Rover». Большая, дорогая и очень умная машина, компьютер которой, в целях безопасности, ведёт собственный журнал поездок. Мы получили к нему доступ…

– Надеюсь, на законных основаниях?

– Разумеется.

– На каких?

– Расследование смерти Наиля Зарипова. – Подполковник идеально сыграл лёгкое изумление.

– Как автомобиль мог быть связан с убийством Наиля?

– Наиль иногда им пользовался.

– Притянуто за уши, но основания есть, – кивнул хозяин кабинета. – Что дал журнал?

– Четырнадцатого февраля, как раз в то время, когда убийца должен был покинуть место преступления, машина Диляры находилась недалеко от дома Рыковой.

– А телефон?

– Лежал в квартире Зариповых. Я думаю, Диляра или забыла, или не знает, что её машина записывает свои перемещения. – Шиповник помолчал. – Но примерно за двадцать минут до того, как машина Диляры отъехала от её дома, на её телефон поступил звонок с незарегистрированного номера. Разговор длился четыре минуты.

– Этот номер заходил в квартиру Рыковой?

– Нет. Но он исчез из Сети недалеко от её дома.

– Понятно, – протянул руководитель. – Как Наиль раздобыл телефон с левой симкой, мы уже не узнаем… Что дальше? Камеры проверили?

– Там, где стояла машина, камер нет, поэтому мы не знаем, что она делала и садился ли в машину Наиль. Можем только предполагать. Но запись этой поездки у нас есть.

– Как долго машина там стояла?

– Минут двадцать.

– То есть к Рыковой Наиль приехал сам?

– Да. Но, возможно, попросил маму его забрать, – предположил Шиповник.

– Может, испугался, что не сможет уйти от камер? – подал голос Вербин.

– Скорее всего.

Но прежде, чем он продолжил, руководитель задал собственный вопрос:

– Как думаете, был неожиданный звонок или Диляра знала, что Наиль собирается убить Викторию?

Несколько секунд оперативники размышляли, после чего Феликс ответил:

– Как бы я к ней ни относился, я уверен, что Диляра запретила бы Наилю убивать. Полагаю, Наиль рассказал обо всём во время звонка, поэтому Диляра не взяла с собой телефон. Было бы, конечно, очень интересно послушать, о чём они говорили на обратном пути, но, к сожалению, дорогая тачка Диляры разговоры в салоне не записывает.

– Запретила бы? – уточнил руководитель.

– Во всяком случае, мне хочется в это верить.

В то, что в Диляре Зариповой осталось хоть что-то человеческое.

Они опять помолчали, а затем хозяин кабинета подвёл итог:

– Но мы ничего не докажем.

– Цепочка получается, но фактов у нас разве что на допрос, чтобы получить признание, – произнёс Шиповник.

– Диляра никогда не признается, – покачал головой Вербин. – Она жёсткая, стервозная, но умная женщина. Автомобиля рядом с домом Рыковой недостаточно, чтобы она раскололась. И будем откровенны: на самого Наиля у нас мало что есть. Только куклы.

– Те самые куклы, – с нажимом сообщил подполковник. – Это как раз доказано.

– Всё равно мало. – Руководитель провёл пальцем по подлокотнику кресла. – Шесть кукол, нелицеприятные отзывы в дневнике, отсутствие твёрдого алиби на время убийства и мама на машине в нужном месте и нужное время…

«Пройди по ссылке! Немедленно!!!!!!»

Судя по обилию восклицательных знаков, Олег Юркин был крайне взволнован. Вербин бросил взгляд на задумавшегося руководителя и ткнул пальцем в ссылку. Прочитал первые строки, с трудом сдержался, чтобы не выругаться и оглядел собеседников:

– Простите, что перебиваю, но поступила новая и очень важная информация.