№ 16. ПОЧЕМУ БЫ НЕ СДЕЛАТЬ МАТЕРНЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ УЗАКОНЕННЫМИ, ПЕРЕСТАТЬ СЧИТАТЬ ИХ РУГАТЕЛЬНЫМИ? ЧЕМ МОЖНО ОБЪЯСНИТЬ, ЧТО ВСЕ МАТЕРНЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ СВЯЗАНЫ С СЕКСУАЛЬНОЙ ЖИЗНЬЮ?

Иностранный инженер в цеху Саратовского завода слышит спор между рабочим и мастером и просит перевести ему.

Переводчик объясняет:

– Мастер просит изготовить деталь, аргументируя это тем, что он находится в интимных отношениях с матерью рабочего. Рабочий отказывается сделать эту деталь, аргументируя это своими интимными отношениями с мастером, его матерью, начальником цеха, директором завода и с самой деталью, причем противоестественным способом.

(Из записок переводчика)

Если на поставленный вопрос отвечать обстоятельно, то пришлось бы написать отдельную книгу. Рассмотреть проблему в историческом аспекте, провести этнографический анализ взаимоотношения полов, проанализировать психологию развития этих взаимоотношений от зарождения человека до наших дней.

Один из сатириков точно сказал: «Нет такой чистой и светлой мысли, которую человек не смог бы выразить в грязной, матерной форме».

Известный литературовед и критик Михаил Бахтин обстоятельно обосновал такую точку зрения. Когда мы ругаем кого-то и посылаем его, используя определенные матерные слова, как бы в те органы, где зарождался человек, то таким образом отправляем его в телесную могилу, и это не что иное, как желать человеку смерти.

Матерные слова действительно связаны с детородными половыми органами, и когда тот, кто оскорбляет, упоминает слово «мать», он как бы подразумевает: «Вот, ты делаешь то-то и то-то, ты мне не нравишься, а ведь, может быть, я твой отец, я же твою мать…»

Произнося матерные выражения, мы, как правило, не очень-то и осознаем их смысл. Они вроде бы не имеют эротической окраски.

Общество накладывает своеобразное табу на использование мата. Любопытно, что у народов, где нет запретов на сексуальность и к сексу отношение как к естественному отправлению своих потребностей, матерных выражений в языке не существует.

Половые органы принято скрывать, прикрывать и закрывать. Обнажение их считается неприличным. Это же и органы вывода шлаков, переработанной воды и пищи. А о том, что скрывается, не принято говорить. Когда человек хочет показать свою раскованность, когда он хочет оскорбить его, то использует матерщину, а все это в той или иной степени связано с половыми отношениями и половыми органами.

Представьте себе на минуту, что кто-то, произнося то или иное матерное слово, оскорбляет вашу мать, вкладывает в эти слова реальный смысл. Как вы на это отреагируете?

Мы привыкли к словесной шелухе. Привыкли к мату и его не замечаем. И произошло обратное явление. Слова «влагалище», «пенис», «член», «коитус» вводят нас в краску, нам неловко. Абсурд: произносим, не стесняясь, матерные слова при женщинах, детях (сейчас и женщины, общаясь между собой, любят ввернуть матерное словцо), а медицинских терминов не знаем или даже стесняемся их.

Произнесите 10 раз слово «пенис» или «влагалище». Может быть, вы поймете, что ничего плохого в самих словах нет. Да и потом, чем эти органы хуже уха, глаза, носа? Да ничем, такие же части тела. Все дело в привычке. К правильным терминам мы не привыкли, а к матерным выражениям – привыкли. Поэтому и воспринимаем их спокойно. И вылетают эти выражения столь привычно, как слова-паразиты в нашей речи: ну, вот, значит, это…

Конечно, сегодня, когда издаются такие книги, как «Русский мат», словари тюремно-лагерного блатного жаргона, когда выходят в свет художественные произведения – романы, повести, рассказы, щедро сдобренные ненормативной лексикой, – вроде бы все привыкли к матерщине. Из уст популярной певицы может вылететь такое «десятиэтажное», что закоренелый зэк удивится. Тем не менее мне кажется: не стоит использовать матерщину. Даже в секунды злости, особенно если рядом женщины и дети.

Мужской половой член. Слово из трех букв, означающее этот орган, знакомо всем с детства… А есть и другие заменители слова «член»: аппарат, бабья радость, балда, балдомер, балун, банан, болт, ванька-встанька, вафля, вексель, вентиль, генератор, градусник, достопримечательность, дружок, дуло, затейник, инструмент, красавец, ласкун, мухомор, нахал, палка, паяльник, пистолет, питательный тюбик, прибор, репортер, торчила, хобби, хобот, хохотунчик, член правительства, чудильник, шутильник, щеконтунчик…

Я назвал только наиболее известные.

Пачкун – малого размера пенис.

Убивец – большого размера член.

Не правда ли, забавно все это звучит?

Когда в начале 90-х годов я готовил первое издание книги «1001 вопрос про ЭТО», то точно знал: читать подряд вопросы и ответы скучно. Нужно дать читателю передышку. Тогда и начал собирать анекдоты о сексе, интимных отношениях и решил включить их в эту книгу.

Правда, слово «секс» тогда и произносить не разрешали: оно считалось вульгарным, грязным, непристойным, оскорбляющим слух. Есть лишь «половая жизнь», «интимные отношения». Знаменитая фраза, прозвучавшая в одной из телепередач – «У нас секса нет», – облетела за день всю страну и стала крылатой.

Помню, готовя публикацию в конце 80-х годов прошлого века для журнала «Советский воин», несколько раз использовал слово «член»: половой член, член мужчины, нет эрекции члена и т. д. Позвонил редактор отдела и, явно стесняясь произнести само слово, начал меня уговаривать:

– Владимир Владимирович, статья ваша об онанизме и импотенции получилась отличной. Мы обязательно ее опубликуем. В армии нужно говорить на эти темы. Но нельзя ли как-то подредактировать, одно, только одно слово чем-то заменить?

– Какое? – спросил я спокойно.

– Ну, поймите меня правильно только, оно несколько раз употребляется, то есть, простите, используется. (Наступила пауза. Я лихорадочно вспоминал, что неприличного написал, какое слово боится произнести мой редактор, кстати говоря, подполковник.)

– Член! – выпалил он и словно испугался, будто сказал что-то очень неприличное. – Понимаете, есть же член партии, член профсоюза, заменим словечко-то, а?

– Трудно. На что заменить? Пенис – это по-латыни, не всякий солдат поймет; фаллос – так ведь это эрегированный член; написать «пиписька» как-то неловко, не дети же; может, крантиком назовем или, как в казармах называют, прибором…

– Прибором? – подполковник серьезно воспринимал все мои слова. – Нет, странно как-то будет. В армии много приборов… А может, вообще вычеркнем слово-то, честное слово, оно лишнее, смотрите, как получится: мужчины занимаются онанизмом, то есть мастурбируют (можно, конечно, поменять на «дрочат», но ведь нелитературно выглядит), у некоторых нет эрекции – просто, понимаете, нет эрекции, без слова «член», а?..

– А как же, – начал я атаку, – когда в письме вопрос, и я его цитирую: «У меня маленький член, нельзя ли его увеличить, очень страдаю от этого, в бане ребята надо мной все потешаются, что это у тебя, прыщик на ровном месте, а не…»

– Владимир Владимирович, – продолжал мой собеседник, – я-то лично не против слова «член», поймите правильно, но главный редактор, наш генерал, вызвал к себе и такой разнос устроил! Ты что… (матерное слово), не понимаешь… (матерное слово), «член партии» говорим… (матерное слово), а твой этот… (очень плохое матерное слово) Шахиджанян… (несколько матерных слов в сложной синтаксической конструкции), всюду член сует и сует. Пусть… (мягкое матерное слово), меняет это слово. Вы уж помогите мне, Владимир Владимирович, генерал-то мой – начальник, приказ командира… (несколько матерных слов), его выполнять надо…

Такой был у меня разговор. А статья вышла со словом «член». Читатели приняли публикацию спокойно, я получил на нее много откликов.