Глава 21
Когда Игорь мягко забрал управление, я даже не сопротивлялся. И знал, что он хочет сделать. Даже более того, хотел его об этом просить сам.
— Давайте лучше дружить, — проговорил он самым обыденным тоном, лишь в последнее слово вложив всю свою мощь и слегка надавив на него голосом.
Было почти также неожиданно, как с Дезиком. Правда, эффект был несколько другой. Гномы застыли на месте, убрали оружие, и практически без какого-то ни было перерыва старейшина крикнул зычным голосом:
— Закатим же пир в честь наших дорогих гостей!
Дезик приподнял бровь и посмотрел на меня осуждающе. Я лишь пожал плечами на это дело. Ну и правильно, он-то шёл меня убивать.
Единственный из гномов, кто остался недоволен, был хранитель алтаря. Он хмуро переводил взгляд с цербера на грудничка с амулетом и обратно.
А вот папа и мама были довольны, потому что дитё наконец-то перестало орать и начало мирно агукать, играя с самоцветным камнем.
— Да не переживай ты так, — проговорил цербер и вздохнул так, что из ноздрей вырвалось пламя. — Дитя играет, демоны успокоены, всё, как желала бы Хозяйка подземных недр.
— Да, — сказал тот, кивнул и просветлел. — Пир, так пир.
— Смешные, — хмыкнул Дезик на нашем языке, повернувшись ко мне. — Смотри-ка, у Ужоснаха опять что-то не так.
«Что на этот раз, — обратился я к богу, использовав канал в сознании. — Не твой амулет?»
«Мой, в том-то и дело, — сконфуженно ответил бог ночных кошмаров и прочих подобных прелестей. — Только он не работает. То есть энергетику самого амулета я чувствую, а вот на Олимп перенестись не могу».
«Это странно, — проговорил я скорее для себя, чем для него. — Как бы ни случилось чего серьёзного там».
* * *
Гагарин со своей группой шёл гораздо быстрее Пожарского, потому что следовал по сигналу маячков, оставленных Максимом. Догнал Алексей его буквально за несколько метров до главной пещеры, где в этот момент как раз Дезик забрал с алтаря амулет.
Стараясь оставаться не обнаруженными, они следили за происходящим. В момент, когда гномы всё-таки бросились на Туманова и трёхголового пса, Гагарин поднял своих людей движением руки.
Ещё секунда, и они начали бы стрелять на опережение. Особенно после сотрясания оружием и агрессивных криков.
Гагарин не успел буквально на секунду. Что-то дрогнуло в его душе. А затем все услышали:
— Давайте лучше дружить, — сказанное Тумановым.
Причём, казалось, что он произнёс это на нескольких языках разом.
И тут же всё изменилось кардинально. Гномы залопотали весьма дружелюбно и принялись чуть ли не обниматься с Игорем. Да и Дезик без внимания не остался.
— Это что сейчас такое было? — в состоянии шока проговорил Пожарский.
— Если мы с тобой думаем об одном и том же, — ответил ему Гагарин с не меньшим шоком, написанным на лице. — То это был Глас. Истинный.
* * *
В нашем понимании пир горой всё-таки выглядел чуть иначе. По сравнению с тем столом, что приготовили гномы, даже стол у распорядителя Рафика выглядел королевским. Тут же самой роскошной пищей оказалась рыба. С ней соседствовали совсем бледные грибы и почти прозрачные водоросли.
И гномы, взирающие на это, облизывались и сглатывали. Но при этом и немного грустили.
— Почему ты грустишь? — спросил я отца грудничка по имени Легин, который оказался душевным парнем после того, как его дитятко успокоилось. — Это же пир. Нет?
— Пир-то, да, конечно, — отозвался тот, и я отметил, что он мне гораздо больше нравится в те моменты, когда не хочет меня убить. — Но потом сколько не есть? Одними объедками питаться. У нас за любой праздник приходится платить голодом.
— А что же так? Уже поля рядом с горами засеяли бы, выращивали там что-нибудь, — я, конечно, слабо себе представлял, как устроено сельское хозяйство, но полагал, что в их мире должны быть хотя бы начальные зачатки подобного знания. — Дети-то у вас совсем бледные.
Только теперь я обратил внимание, что чем моложе были гномы, попадавшиеся мне на глаза, тем хуже они выглядели. Болезненные, слабые, бесцветные, как те самые водоросли.
— Хозяйка подземных недр… — проговорил Легин и задумался, словно решая, стоит посвящать чужака, или нет, но потом всё-таки решился. — Строго-настрого… даже нет, строжайше запретила покидать горы. Под страхом смерти! Ведь вокруг сплошные болота. И да, дети становятся всё слабее. А мой так и вообще оказался пристанищем для демонов. Не знаю, что с ним делать. Старейшины могут его умертвить…
Он закрыл лицо руками, стараясь не показывать пришлому свою слабость. Я положил руку ему на плечо.
— Ничего не бойся, — проговорил я ему, и он с благодарностью мне кивнул. — Всё с твоим сыном будет в порядке. Это возрастное.
— Спасибо вам, — ответил он, горячо сжимая мне руку. — Спасибо вам огромное, простите, что повёл себя, как дикарь.
— Ничего, — я махнул рукой, словно прогоняя все недопонимания между нами. — Лучше скажи, почему вы ни с кем торговлю не наладите? Ну нельзя вам выходить, но может же кто-то приходить сюда. А на самоцветы да золото, да на руду вы сможете сколько угодно еды выменять! На вас целая индустрия работать может.
— Дык, нет никого поблизости, — он посмотрел на меня круглыми от удивления глазами. — Троллиха давным-давно приблудилась, да вот вы теперь. И всё.
«Дзен, куда я попал? — взмолился я мысленно. — Что это за мир такой убогий?»
* * *
В отличие от скудной еды, народу на пиру всё прибавлялось. Видимо, кто-то приходил с работы из забоев, и их приглашали к общему столу.
Я объяснил Дезику положение вещей с питанием, поэтому мы оба старались по возможности ничего не есть, чтобы не объедать бедных гномов. Я так и вообще обдумывал, как тут можно устроить пищевую реформу, чтобы местное население перестало испытывать дефицит витаминов.
Примерно в этот момент возле одного из тоннелей, ведущих в пещеру, где мы сидели, возникло усиленное движение, и послышались возбуждённые возгласы.
Я несколько раз услышал слово «демоны», выкрикнутое на гномьем языке, и напрягся. Впрочем, без нас особо важные события не должны были обойтись, так как Дезик тут оказался заметной фигурой, да и я был популярным гостем. Ко мне постоянно подходили и здоровались.
И в догадках своих я не ошибся. Через пару минут после того, как в пещеру вошла ещё одна бригада гномов, к нам подошёл один из старейшин.
— Там демонов принесли, — сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Поможете решить, что с ними делать?
Мы подошли, и я вздохнул с лёгкой улыбкой, увидев Кьяру и Оралика. И как они могли попасться?
— Это не демоны, — проговорил я, пока Дезик собирался с силами и перебарывал смех. — Это наши друзья, которые, судя по всему, пошли ко мне на выручку и попали к вам в руки.
— Да? — озадаченно проговорил старейшина и почесал в затылке. — А народ говорил, что у них были крылья.
— У них есть крылья, — согласился я, понимая, что даже такое отличие для кого-то является признаком демонов. — Но в нашем мире это совершенно обычное явление. Поэтому отпустите их, пожалуйста. Я обещаю, что они никому не причинят зла.
— Ну… э… — старейшина явно не мог найти слова, чтобы возразить, но и отпустить инкуба и суккуба сразу не мог. — А вдруг они…
— Исключено, — ответил я, качая головой. — И за еду не беспокойтесь, они вас не объедят. Даже больше скажу, если всё получится, помогут вам наладить продуктовую безопасность.
— А какой он, ваш мир? — с внезапной проникновенностью спросил старейшина, присев рядом с нами после того, как Кьяру и Оралика развязали и положили на пол у стены, в ожидании, пока они проснутся. — Мы сможем наладить торговлю?
— Мир наш очень зелёный и приветливый, — ответил я, вспоминая свои последние дни. — Там много солнца, зелени, голубого неба, улыбчивых людей, умных и добрых товарищей.
— Так хорошо было бы… — задумчиво проговорил гном, а за ним стали останавливаться другие, чтобы послушать.
— Но вот наладить отношения вряд ли получится, — оборвал я эйфорию слушающих. — Дело в том, что сопряжения обычно длятся совсем недолго, дня три. Поэтому у нас с вами крайне мало времени, чтобы завезти семена и грунт и продумать, как вы будете себя и детей обеспечивать витаминами.
— И как? — никто не расходился, все смотрели на меня.
— Завтра, — пообещал я. — Это всё завтра, а сегодня — пир.
* * *
Но меня всё равно постепенно облепили гномы. Сначала старейшины, затем кто попроще. Обычные работяги останавливались поодаль и прислушивались, надеясь хоть что-то услышать.
Дезик откровенно скучал. Ему, конечно, воздавали честь, но всё-таки я сильнее и сильнее перетягивал внимание на себя.
Примерно через полчаса после того, как их принесли, очнулись Кьяра и Оралиус. Они оба сначала с жутким выражением озирались по сторонам, но затем понимали, где они, и вспоминали, что случилось.
Однако я не дал им впасть в панику и отчаяние. Увидел, что они крутят головами, подошёл и помог встать.
— Всё нормально, — ответил я на беззвучный вопрос Кьяры, заданный одними только глазами. — С гномами нам удалось подружиться. Проходите, располагайтесь, только сильно на продукты не налегайте. И особо не отсвечивайте. Я пока наведу мосты.
Девушка кивнула, взяла Оралиуса под руку и усадила на дальний конец стола, где все тарелки с местной пищей уже опустели.
— Скажите, — спросил седой старейшина с треугольной бородой, — почему вы считаете, что сопряжение, как вы это назвали, продлится всего два-три дня?
— У нас уже такое было с другим миром, — пояснил я, оглядывая толпу, сидящую вокруг меня. Лица у всех были истощены, глаза запали, кожа бледна, как при болезни. — И там всё продлилось три дня. Я не исключаю, что на этот раз всё может быть иначе. Возможно, мы будем рядом лишь один день, а то и пять-шесть. Точно мне это неизвестно, но в любом случае надо торопиться.
— А что ты нам предлагаешь? — спросил другой старейшина. — Конкретно?
— Если совсем конкретно, — ответил я, — то нам нужно с вами понять, где разбить теплицы и прочую картошку-моркошку. В своём мире я — князь. У меня достаточно влияния, чтобы в считанные часы собрать вам всё необходимое: грунт, теплицы, семена, рассаду и прочее для начала сельскохозяйственной деятельности. Вы должны понять, куда нам всё это нужно переправить, а самое главное, кто всем этим будет заниматься?
— Но нам нельзя покидать… — начал было один из старейшин, который сидел даже не в первом ряду, поэтому я не очень его видел.
— Это я уже слышал, — мне нужно было донести до этих созданий, что им необходимо солнце и растительные витамины. — Но мы можем устроить небольшое поле с огородами прямо в горах. На пологом склоне или, например, на плато. С животноводством — хуже, не знаю, как помочь, но раз у вас тут прыгают архары, то можно будет кого-то и приручить, имея пищевой ресурс.
Они смотрели на меня такими глазами, словно не понимали половину слов. Или не верили своим ушам. Короче говоря, им было трудно воспринимать всю глубину информации.
— Но, если вы это сделаете, — нерешительно начал один из старейшин, глядя мне прямо в глаза. — Если доставите сюда всё, о чём говорите… — он сделал паузу, видимо, подбирая слова, но, видимо, понял, что не получится, поэтому выдал напрямик. — То чем мы будем вам обязаны? Что вы захотите от нас? Просто ни рабов, ни…
— Стоп! — оборвал я его пока он не надумал себе всяких глупостей, и не успел убедить в них окружающих. — Ничего мне от вас не нужно. Я помочь хочу, а не выгоду получить.
— Но нам бы нужна была их помощь, — внезапно вмешался в наш разговор Оралиус, от которого я это точно не ожидал. Даже сейчас говорил он это, трясясь от ужаса. — Попроси взамен услугу.
— Какую? — не совсем понял я, что от меня хочет инкуб, но видел слёзы, стоящие у него в глазах, значит, дело важное. — Ты скажи, я подумаю, просить или нет.
— Подвал, — со стоном произнёс тот. — Нам бы подвал от бетона освободить. Он же заговорённый, его ничего не берёт. Может, хоть они смогут?
— А это мысль, — согласился я, так как меня и самого интересовал подвал. — Спасибо, что напомнил, передам гномам.
Но, конечно же, я не стал просить их раздолбить бетон в каком-то там подвале. Мне кажется, что они посмотрели бы на меня, как на идиота.
— Скажите, — спросил я, решив раззадорить ребят. — А это правда, что гномы любой камень смогут раскрошить?
Обязательно надо было сначала похвалить, чтобы взять их голыми руками.
— Конечно! — вперёд ко мне пробился дородный бригадир шахтёров. — Не существует такой скалы, которая нам не поддалась бы.
— Просто мне сказали по поводу одного… как бы это сказать… камня, что разбить его вообще ничем невозможно, — я внимательно следил за реакцией гнома, который даже прищурился от моих слов. — Я вот и подумал, может, и правда есть что-то такое, что вам разбить не под силу?
— Ха-ха-ха, — громкий смех огласил пещеру, в которой проходил гномий пир. — Где этот камень? Мы с ребятами легко управимся!
— Только не сегодня, — сказал ему старейшина, а затем добавил: — Сегодня отдыхаем, — после чего повернулся ко мне и проговорил: — Хорошо, договорились. Вызов принят.
Он-то мою хитрость понял и раскусил. Но был вполне согласен на подобные условия.
— Мама, мамочка, — чуть слышно со слезами шептал Оралик. — Я вернусь к своим!
* * *
И вот тут произошёл фурор, который превзошёл все остальные события сегодняшнего дня на голову. Для гномов, разумеется.
Гулко цокая каблуками, в пещеру вошли шесть гномок, которых невозможно было принять за уставших, заработавшихся женщин. Это были прелестные создания, напомаженные и вышколенные, на высоченных каблучищах и в платьях, к которым по любому приложила руку Силикона.
Она, кстати, шла сразу за ними. Видно, что очень гордая за девочек, но вместе с тем и чем-то расстроенная. Улучив момент, она практически сразу подошла ко мне.
— Что-то не так, — быстро оглядываясь назад, чтобы убедиться, что её подопечных никто не обижает. — Амулет не работает. Точ…
— Точнее, он работает, но на Олимп не отправляет, — закончил я фразу за неё, и увидел расширяющиеся глаза, практически лезущие на зелёный лоб.
— А ты откуда знаешь? — спросила она, когда, наконец, смогла говорить.
— У Ужоснаха абсолютно та же проблема, — печально ответил я и развёл руками. — И, если в случае с ним это ещё могло быть просто совпадением или какой-то ошибкой, то раз у вас обоих подобное, значит, это масштабный сбой. Попробуй обратиться к Дзену, вдруг ответит?
— А он тут? — она стала озираться по сторонам, но затем заявила: — Нам надо всем вместе, втроём, это сделать, — решительно проговорила Силикона. — Но не сейчас. Пока мне нужно добить тут всех красотой моих девочек. Ты только погляди, какие крали, а?
— Мне достаточно того, что приходится смотреть под ноги, — ответил я и, видя, что собеседница меня не поняла, пояснил: — столько слюны от гномов натекло, что скользко стало. А всё от того, что на твоих подопечных пялятся. Но ты — молодец, прям преобразила их!
— Спасибо, — ответила она и махнула мне рукой. — Ладно, побегу. Я ж только про Олимп сказать хотела. Ужоснаху привет!
Понятно, что ближайшие час-два всё внимание полностью было отдано гномкам-стражницам, из которых Силикона создала красавиц. Причём, не только по канонам именно гномьей красоты, хотя по этим в первую очередь. Они вообще оказались довольно миловидными девицами, только низенькими.
Единственной, кому внимания досталось ещё больше, так это самой Силиконе. Другие девицы гномьего рода буквально взяли её в окружение, упрашивая сделать с ними то же самое. Но та всех из записывала на потом.
В какой-то момент меня привлекли утробные всхлипы, раздающиеся из угла. И, если среди гномов атмосфера и в самом деле стала приобретать вид праздника, хоть и немного тусклого, настроение, которое я чувствовал в углу, было прям похоронное. И я пошёл туда.
На груде грязных шкур сидела троллиха Онара, плакала и причитала, размазывая слёзы по лицу.
— Вот так всегда, — говорила она, шумно сморкаясь прямо в ладонь. — У всех розы разошлись по кавалерам, одна моя не кошена-а-а, — и заревела.
Мне стало её жалко до ужаса. Но что я мог сделать? Оглядевшись по сторонам, я заметил, как к нам пробивается Силикона. Судя по всему, тоже почувствовала чужое несчастье.
— Это Ужоснах? — спросила она меня, но, приглядевшись, поняла, что ошиблась, и показала рукой, мол, не вмешивайся, а сама повернулась к троллихе. — Милочка моя, как же ты себя запустила-то а? А как же ты хочешь быть востребованной?
— А чего делать-то? Для кого? — с подвываниями спросила она.
И пока Силикона искала, что на это ответить, в разговор вступил я.
— Как видишь, случается и такое, что мужики с неба падают, — проговорил я и развёл руками, показывая, что всякое возможно. — Чем не повод начать за собой ухаживать?
— Да, а смысл? — она махнула на меня своей лапищей. — Всё равно ничего из того не вышло-о!
Силикона смекнула, о чём я, и подхватила.
— В этот раз не вышло, а в следующий — всё получится, — она подошла к троллихе почти вплотную. — Пойдём, я помогу тебе найти твой образ. Вдруг следующим твоим встречным будет прекрасный тролль?
— Мне не нужен прекрасный! Хоть какой-нибудь! — стонала троллиха, но между тем поднялась и уже следовала за богиней прочь из пещеры.
— Только не забывай молиться богу Рандому, — проговорил я ей вслед. — И, вполне возможно, следующим на тебя действительно свалится суженый.
Следующие пару часов я наблюдал за действом, обусловленным потерей головы мужского населения гномьего народа. Бородатые одиночки так и кружили вокруг расфуфыренных девиц, которые ещё сегодня утром считались страшилищами. Женатые гномы поглядывали на них тайком, за что получали лещей от своих дорогих супружниц.
— Странно, — проговорила Кьяра, сидевшая теперь рядом со мной. — Когда я пыталась их охмурить, они не поддались моим чарам. Я подумала, что все они влюблены и поэтому на них не действует магия.
Я помнил, как Оралиус пытался воздействовать на Дарью, и у него тоже ничего не вышло. Тогда он обосновал это тем, что девушка влюблена, и о таком надо бы предупреждать.
— А это единственная причина, по которой может не сработать? — спросил я, и от моего вопроса девушка физически дёрнулась.
Затем она пристально посмотрела мне в глаза, словно пыталась прожечь насквозь взглядом.
— Нет, — она покачала головой, не отрывая от меня глаз. — Но я до последнего надеялась, что это не другая причина.
Я хотел спросить её, что за причина, но отвлёкся, потому что почувствовал, что мне молятся. Молилась троллиха. Истово и рьяно. Она желала, чтобы ей на голову свалился мужик, схожий с ней самой и одного вида.
— Пусть так и будет, — проговорил я вслух, чувствуя, как утекают последние крохи божественной благодати. — Только всё-таки не на голову. Но пару себе найди обязательно.
Когда Онара появилась в сопровождении Силиконы под конец вечера, она, конечно, не произвела такого фурора, как девочки-гномки, но всё равно это было совершенно другое создание. Отмытая, расчёсанная с чистыми ногтями и зубами, с сияющей кожей, она смотрелась довольно импозантно. Её лохмотья заменило летящее платье, а на ногах красовались туфли на каблучках. Короче, всё что можно сделать с троллихой в плане красоты за два часа, всё было сделано.
Все, мимо кого она проходила, оборачивались ей вслед, широко раскрыв глаза. И тут я понял, что многие просто не узнали троллиху, с которой прожили бок о бок десять лет, когда она только вошла в пещеру после преображения.
И в этот же момент с другой стороны пещеры послышалась какая-то возня. Оказалось, что это тяжело пыхтели гномы, везя вагонетку по тоннелю. Некоторые из находившихся внутри, поспешили на подмогу, поэтому и возникло движение.
Когда же тележку с бортиками ввезли в зал, стало ясно, что в ней покоится нечто огромное и волосатое. Правда, не животное.
Я улыбнулся, поняв, что привезли гномы. Мечты Онары сбылись. Усыплённого специальным порошком тролля привезли под конец праздника, словно новогодний подарок специально по запросу одной страждущей одинокой барышни.
Но, видимо, они не рассчитали дозу порошка, потому что тролль внезапно поднялся на тележке, звеня цепями, которыми его сковали гномы.
— Я пришёл, чтобы стать царём! — вдруг заорал он, одновременно с этим пытаясь разорвать цепи. — Я должен занять трон подгорного царства, чтобы властвовать над этими горами безраздельно!
Глянув на Онару, я едва сдержался от смеха. Такая любовь читалась в её глазах, что я не завидовал вновь прибывшему троллю.
— Поклонитесь мне! — продолжал буйствовать тролль.
В то же время гномы застыли, не зная, как и реагировать на это.
Ни в чём не сомневалась лишь троллиха. Она быстрым шагом подошла к вагонетке, не забывая при этом вилять бёдрами, и ударом огромного кулака просто вырубила тролля. Причём, не дождавшись, пока он договорит про то, что должен тут всем властвовать.
Тот безвольно рухнул обратно в вагонетку, гремя цепями. Онара взяла её и легко покатила одной рукой вслед за собой в отведённую ей пещеру.
— Спасибо богу Рандому, — последнее, что я услышал от неё.
* * *
Жданов без особого удовольствия проводил сеанс гипноза для Николая Туманова. Он даже решил, что это будет последний сеанс. И, если он не принесёт результатов, то Антон Павлович умоет руки.
— Расскажите, пожалуйста, — проговорил он ровным голосом, введя Туманова в состояние гипноза. — Как вы пристрастились к игре? Какие обстоятельства этому сопутствовали?
— Я пытался забыться, — монотонно и медленно ответил пациент.
— Забыться от чего? — поинтересовался врач, пытаясь подбирать более конкретные вопросы. — От каких-то чувств?
— От чувства бесчестия, — ответил тот.
— Вот как? — проговорил на это Жданов. — А что именно вас бесчестило? Что вы хотели подавить?
— Да во всём виноват это мелкий гад. Игорь. И старый Озеров тоже виновен! — монотонность сменилась обидой и надутыми губами.
— Виноваты в чём? — Антон Павлович понимал, что движется по кругу, но ему казалось, что он вот-вот докопается до чего-то интересного.
— Да если бы не они, я бы, может, ни-ни, — продолжал жаловаться Николай Григорьевич. — Одна нагуляла, а мне «на, воспитывай, имя своё давай». Это же позор. Конечно, мне надо было забыться. Я играл. Начал играть, так становилось легче.
— Кто нагулял? Кого? — Жданов понял, что уцепился за нужную ниточку.
— Да этот, гад. Он же от жёнкиной сестры, — Туманов говорил, чуть не плача. — А такой позор с княжеского достоинства никакими деньгами не смыть! А они меня ими подкупить хотели. Вот я и покатился по наклонной. Но я не виноват! Это всё они! Они виноваты, что я играю!
Антону Павловичу понадобилось несколько секунд, чтобы сопоставить факты, выданные ему Тумановым.
— Так Игорь не ваш сын? — спросил он, внимательно глядя на пациента.
Конец 2 книги
* * *
