Автор фантазёр, все написанное здесь — выдумка. Все события и персонажи вымышлены, даже если совпадает дата, фамилия, имя, отчество — это случайность. Альтернативная реальность.

Полковник Бороздин вот уже второй раз за последние два месяца докладывал о некоем следователе Чапыре, несущем службу в далеком от столицы провинциальном городе.

На этот раз информацию по нему запросил начальник следственного управления МВД генерал-лейтенант милиции Мурашов Сергей Васильевич. А дело было в том, что Щелоков буквально вчера поручил тому подобрать для Чапыры место службы в Москве.

— Присаживайся, Андрей Семенович, — гостеприимно встретил полковника хозяин кабинета. — Ну, давай рассказывай кто такой этот Чапыра?

— Чапыра Альберт Анатольевич, — начал читать выписку из личного дела Бороздин. — 24.04.1954 года рождения. Образование: высшее юридическое. Семейное положение: в этом месяце подал заявление в ЗАГС о регистрации брака с Митрошиной Аленой Борисовной. Член ВЛКСМ с 1969 года.

20 июля этого года был принят на должность следователя в ОВД Индустриального района г. Энска. В конце августа ему было присвоено звание лейтенанта. За время службы раскрыл серию краж, также принимал участие в раскрытии серии грабежей. За последнее дело получил поощрение — ему была объявлена благодарность. Во время одного из дежурств, будучи старшим следственно-оперативной группы, по горячим следам задержал банду, совершавшую разбойные нападения на инкассаторов по всему Союзу. В ноябре, находясь по личным делам в г. Невинномысске, разоблачил убийцу детей — Сливко. Если помните то дело, которое наделало много шума. КГБ даже хотели его привлечь за провокацию беспорядков, но сами по-крупному подставились, да так, что следователем, который допрашивал Чапыру заинтересовалась Генеральная прокуратура.

20 ноября приказом министра Чапыра получил внеочередное звание старшего лейтенанта органов внутренних дел.

За период службы зарекомендовал себя инициативным и ответственным сотрудником. По личным качествам — принципиальный, честный. В общении с коллегами вежлив и тактичен. Вредных привычек не имеет.

— Твои-то личные впечатления об этом Чапыре какие? Ты ведь общался с ним, — не удовлетворился казенными формулировками начальник СУ.

— Умен, наблюдателен, нацелен на результат, легко идет на риск, но в то же время осторожен.

— Это как? — озадачился Мурашов такой противоречивой характеристикой. — Осторожный и рисковый одновременно?

— Осторожен он в общении. Вроде бы разговорчивый, но при этом лишнего старается не сболтнуть. Какой-то он, — попытался сформулировать полковник, — словно всегда настороже. Осторожный, в общем. А вот решение принимает быстро и действует решительно, более того, для достижения своих целей способен совершать рискованные как для жизни, так и для карьеры поступки. Не побоялся пойти на конфликт со Сливко, а тот, между прочим, был не последним человеком в Невинномысске: член КПСС, депутат горсовета, и связи в горкоме имел. Когда Чапыру решили задержать местные правоохранители, устроил побег из города. От КГБ он тоже, кстати, сбежал — выпрыгнул в окно со второго этажа, когда его допрашивали. Добавлю еще, что Чапыра — человек глубоко порядочный, радеющий за честь мундира. В той же истории с КГБ, им так и не удалось от него добиться, чтобы он дал показания против начальника Невинномысского ОВД, даже после того, как последний пытался его задержать, чтобы потом им прикрыться от того же КГБ.

— Что-то он какой-то у тебя уж сильно идеальным получается, — насторожился Мурашов, опасаясь подвоха.

— Есть одно «но», — признался Бороздин. — С дисциплиной он не дружит. Чапыра к нам по распределению пришел из гражданского ВУЗа, человек сугубо гражданский, отсюда и проблемы.

— Ну хоть что-то, — выдохнул Мурашов и заулыбался, — а то ангел неземной по описанию выходит, а не следователь. Так что у него там с дисциплиной? Взыскания есть?

— Взысканий не имеет. Он слишком, как бы это сказать, — на миг запнулся полковник, — ревниво, — все-таки подобрал он слово, — воспринимает норму о процессуальной самостоятельности следователя, из-за чего случаются конфликты с начальством. Вот к примеру, в сентябре, будучи молодым, неопытным сотрудником, Чапыра, не поставив в известность вышестоящего начальника, применил к обвиняемому меру пресечения в виде залога…

— Так это был он⁈ — перебил докладчика начальник СУ. — Вот значит почему министр хочет его к себе поближе забрать, — у него наконец-то появилось понимание ситуации. — Нашел значит в лице Чапыры единомышленника. Хотя погоди, — вновь насторожился Мурашов, — а почему Николай Анисимович его такого со всех сторон положительного в ноябре в Москве не оставил?

— Не могу знать, товарищ генерал, — уклонился от ответа Бороздин. Если Щелоков посчитает нужным, то сам эту тему с начальником СУ обсудит.

— То есть в ноябре Николай Анисимович Чапыру при всей его перспективности отправил продолжать службу в область, но не проходит и месяца, как министр все переигрывает. Что изменилось за этот месяц? — впился взглядом в полковника опытный аналитик.

— Дело Цепилова, — ответил полковник, — начальника ОБХСС города Энска.

— Чапыра имеет к нему какое-то отношение?

— Самое непосредственное. Это он разработал и руководил операцией по взятию с поличным Цепилова.

— Но в приказе о создании спецгруппы по борьбе с коррупцией значилась какая-то другая фамилия. Фамилию «Чапыра» я бы точно запомнил.

— Ситников Леонид Сергеевич, — подтвердил полковник, — который сейчас является ВРИО начальника городского ОБХСС, то есть занял место своего бывшего начальника, — в конце докладчик позволил себе легкую усмешку. — Чапыра был в составе этой группы.

— Но не старшим.

— В приказе, как это бывает, указана лишь официальная информация, — Бороздин развел руками.

— Все равно непонятно, — начальник СУ постучал пальцами по столу. — Почему судьбой Чапыры поручили заняться мне? Ведь я курирую следствие, а не отделы БХСС.

Полковник его слова никак не прокомментировал.

Мурашов еще пару раз перебрал пальцами по столешнице. Картинка не складывалась. Но выяснять подробности нужно не у Бороздина, он может и не знать их, а у министра. Вот только приказы начальства надо исполнять, а не обсуждать.

— Андрей Семенович, а про Шафирова что-то можешь рассказать? — решил он зайти с другой стороны. — Как я понимаю, создание спецгруппы было его идеей?

— Да, именно Шафиров продвинул идею создания специальной группы по борьбе с коррупцией и протестировал ее работу в Энске.

— То есть Чапыра — это человек Шафирова? — правильно понял Мурашов расклад и начал вслух рассуждать. — Ну вот, мы имеем, что новое подразделение показало себя с наилучшей стороны. Шафирову за это повышение и перевод в столицу. Значит он и заберет с собой Чапыру.

— Перевод в столицу Шафирова пока под вопросом. Скажем так, у него здесь есть влиятельные недруги.

— Даже так? — дело становилось все интереснее, и интереснее.

— Дело в том, что Шафиров пришел к нам из ГРУ.

— ГРУ? — неподдельно удивился начальник СУ. Нечасто из разведывательного управления идут к ним люди.

— Подробностей я, понятное дело, не знаю, но слухи ходят, — Бороздин замолчал, как опытный рассказчик, подогревая интерес слушателя. — Говорят, Шафиров схлестнулся с кем-то из руководства или с тем, у кого оказалась выше крыша и, разумеется, проиграл. Был вынужден уйти в отставку и даже уехать в область, чтобы глаза в Москве не мозолить влиятельным недругам. Прошло уже семь лет, но те все еще его не забыли, — закончил многоточием полковник.

«А яблоко от яблони недалеко упало: у одного проблемы с субординацией, у второго с дисциплиной, — проговорил про себя начальник СУ. — Что за кота в мешке мне пытаются подсунуть?»

— Хорошо, — произнес он уже вслух. — Организуй Чапыре командировку. Сперва хочу на него взглянуть. — Мурашов придвинул к себе календарь на январь месяц, так как декабрь уже подходил к концу. — До третьего мы отдыхаем, четвертого и пятого, мне, скорее всего, будет не до него. Шестое? — остановился он на четверге первой рабочей недели 1977 года. — Да, так и сделаем. Делай ему вызов на шестое и седьмое число.

— Вот тут, думаю, будет удобно, — попросил остановить возле автобусной остановки уже мою машину бывший ее владелец.

— Без проблем, — не стал я спорить. Светлое время суток и наличие потенциальных свидетелей меня совершенно не смущало. Я же не собирался совершать преступление. Действовать буду строго по закону.

Ехали мы из комиссионного автомагазина, где я приобрел автомобиль ВАЗ 2101 по государственной цене в 1950 рублей, именно во столько оценили шестилетнюю «копейку» товарища Ильюхина, который сейчас нетерпеливо ерзал на заднем пассажирском сидении.

— Рассчитаться бы, — наконец, озвучил он гложущее его желание.

Мы с Ситникомым удивленно переглянулись, словно спрашивая друг у друга не ослышались ли мы, а затем синхронно развернулись к пассажиру.

— Простите? — я вежливо попросил разъяснений.

Ситников выражением лица показал, что тоже внимательно их выслушает.

— Четыре тысячи, договорились же, — Ильюхин переводил с меня на Ситникова и обратно обеспокоенный взгляд.

— Спекулируем? — очень по-доброму улыбнулся ему новоиспеченный начальник городского ОБХСС. И тут же показал свои корочки. — Так что, гражданин Ильюхин, нажиться решили? Установленной магазином цены вам показалось мало? — строго спросил он, у моментально побледневшего горе-продавца.

— Я это, ничего, — его губы задрожали. — Ошибся я.

При знакомстве Ильюхин заявил о себе как о главном специалисте горпромторга. Контора показалась мне знакомой, а потом я вспомнил, что крыша Фоминых как раз была оттуда. Товарищ Трушков — фамилию ее патрона я запомнил хорошо. О причастности Ильюхина к серым схемам патрона я, конечно, не знал, да и не это послужило причиной того, что мой выбор пал именно на его машину. Все намного проще — выбора особого не было. Из неубитых только его Жигули и ГАЗ-24 1968 года выпуска. А мне нужна была машина поскромнее.

Вот только, похоже, сам того не желая я случайно попал в цель. Судя по рекции товарища Ильюхина на корочки и слова Ситникова, он явно был в теме мутных делишек Трушкова.

— Это хорошо, что вы признали свою ошибку, — покровительственным тоном одобрил такой ответ Ситников. — А еще лучше, что признали ее вовремя, так как добровольный отказ от совершения преступления освобождает от уголовной ответственности. А вот не отказались бы, и присели года на два, плюс конфискация имущества, — поняв, что Ильюхин осознал всю глубину своего падения, начальник городского ОБХСС смилостивился. — Можете быть свободны, гражданин. И больше не совершайте ошибок!

Когда бывший владелец «копейки» вылетел из машины словно пробка из бутылки шампанского Ситников, ухмыляясь, меня спросил:

— Все? Или еще чем помочь?

Ну да, его помощь в этом деле была совсем необязательна. Грозное удостоверение у меня и самого есть. К тому же 154 статью УК РСФСР (спекуляция) расследуют следователи МВД. То есть законные основания прижать продавца автомобиля у меня были. Но, во-первых, сотрудников ОБХСС боятся больше, во-вторых, Ситников банально меня старше, то есть выглядит представительнее, да и должность у него выше моей. Он начальник, а я рядовой следак — разница для обывателя существенная. Да и двое противников на психику действуют сильнее, чем один молодой пацан с сомнительными возможностями.

К тому же Леонид мне обязан своей должностью, и он это прекрасно понимает. А то, что Ситников меня кому-то сдаст я совершенно не боялся. Мы с ним не конкурируем, нам нечего делить, мы служим в разных подразделениях. Кроме того, все считают меня креатурой Шафирова, а он в городе не последний человек, целый начальник отдела кадров областного управления МВД, с которым мало кто из местных решится связываться. И последнее, Ситников знает, что меня тоже можно попросить о чем-то подобном и я не откажу, ведь мы с ним одного поля ягоды, у нас у обоих одинаковая серая мораль, что называется, нашли друг друга. А терять такие связи — это глупость.

— Нет, дальше я сам, — отказался я от предложения.

Конечно я мог попросить его помочь с квартирой, долг у него передо мной выше, чем помощь в покупке машины по госцене, но все же лучше решать свои проблемы самому. Выглядеть в чужих глазах беспомощным — значит подставляться, а для равноправного сотрудничества партнеры должны быть относительно равны. Да и дело с пропиской уже решалось. Я предоставил коллегам, а именно органами внутренних дел производится прописка и выписка граждан, нужные документы, то есть мое заявление и свидетельские показания соседей о моем проживании в этой квартире уже более шести месяцев, раз у меня нет согласия ее владельцев. Следующим этапом будет — выписка этих самых владельцев, но он уже намного сложнее. Вот тогда Ситников может мне и понадобиться.

— Тогда подкинь меня до управы.

— Без проблем.

Механику я, спасибо Мамонтову, который меня натаскивал, уже освоил. Не автомат, конечно, но мы советские граждане не разнеженные капиталисты, нас ручным переключением скоростей не напугать.

В отдел я вернулся аккурат к вечерней оперативке. Меня встретил пустой кабинет. Семен теперь работал с Ситниковым, как и Скворцов. Так что остался я в одиночестве, если что, даже спину некому будет прикрыть. На Журбину рассчитывать нечего, она себя-то не в состоянии защитить.

— Альберт, ты чего не идешь? — ко мне забежала запыхающаяся Ирочка. — Курбанов тебе звонил, а ты трубку не берешь, вот и отправил меня посмотреть закрыт ли у тебя кабинет.

— А Журбина где?

— А она отпросилась на час раньше. С зубами у нее проблемы. К стоматологу побежала.

— Уже иду, — я повесил пуховик на вешалку, шапку с шарфом закинул на самый ее верх и пошел узнавать какие проблемы мне готовит будущее руками ВРИО начальника следствия.

— Тоже, скажешь, повестки разносил? — с насмешкой поинтересовался майор, как только я переступил порог кабинета начальника следствия.

Присутствующие здесь следователи в предвкушении представления замерли.

— Ездил к новому начальнику городского ОБХСС. Надо было ответить на пару вопросов.

— Почему мне не доложил⁈

— Виноват, — решил я сразу признать вину и покаяться, иначе придется пререкаться, выслушивая в ответ нелицеприятные о себе вещи.

— И когда ты к ним перейдешь? — тоже не стал нагнетать Курбанов.

— Я к ним не перейду, — удивился я вопросу, а заодно удивил ответом начальника, впрочем, как и всех присутствующих, судя по их вытянутым лицам.

— Почему? — спросил Курбанов.

Безусловно городской отдел БХСС — отличное место службы, куда перспективнее районного следствия. Но я что дурак, на три месяца что-то менять?

— Мне здесь нравится, — я выпятил подбородок. — Люди здесь хорошие, начальство понимающее и всегда готовое прийти на помощь, работа интересная. Карьерные перспективы опять же имеются.

— На мое место метишь? — не всерьез спросил Курбанов, чисто поглумиться.

— А почему нет? Следователь я результативный, поощрения имею. Самим министром МВД был отмечен. Так что через год вполне буду готов, Руслан Тахирович, вас подвинуть.

В кабинете установилась тревожная тишина. В самый напряженный момент Акимова ее нарушила — икнула.

Я посмотрел ей в глаза и ухмыльнулся, невербально передавая послание — метила на место зама ты, а займу его я.

Курбанов шумно прочистил горло.

— Но пока ты еще мой подчиненный, а не наоборот, — не повелся на провокацию майор, — так что предоставь-ка мне завтра с утра все свои дела на проверку. Буду лично оказывать помощь перспективному следователю.

Хотелось материться, ведь теперь мне до самой ночи придется тут сидеть готовить дела для проверки, но я лишь беззаботно кивнул, в знак понимания приказа.

Акимова мстительно хихикнула.

Как и предполагал, домой я приехал уже за полночь. Закрыл машину, сигнализаций здесь еще не было, и пошел к подъезду. Вообще-то опасно вот так на улице ее оставлять, но до приобретения гаража придется рисковать. Может к будущему тестю обратиться, поможет мне по-родственному — выделит место в своем гараже для моей тачки? Правда, тогда придется постоянно туда кататься, что тоже так себе решение. Как все-таки неудобно жить при социализме.

Дойти до цели я не успел. Мне наглым образом преградили дорогу.