Введение. Исторические вызовы России на постУкраине

На зеркало неча пенять, коли рожа крива.

Народная пословица

К написанию второго тома «Украинской трагедии» я приступил в августе 2023 года, ­когда в военной кампании настал тактический переломный момент. Причем главные события шли на фронтах Когнитивной войны, основные принципы которой были подробно рассмотрены в первом томе книги.

На наших глазах разрушался глобальный информационный пузырь под брендом «Контр­наступ», созданный командой продюсеров во главе с Владимиром Зеленским и усиленный западными медиа. В течение полугода со дня отступления российской армии из-под Харькова и Херсона в мировом медиапространстве было создано впечатление тотального поражения Москвы. Самооблучение пропагандой состоялось на всех уровнях — от исполнителей в Киеве до гегемона Джо Байдена в Вашингтоне.

Западная информационно-психологическая атака оказалась настолько глобальной и массированной, что под ее воздействие неизбежно попало и российское общество. Для давления на него в Киеве были созданы террористические подразделения, брендированные под русских добровольцев, которые совершали налеты на Белгородскую область.

Однако в реальности «Контрнаступ» оказался крайне неудачным с военной точки зрения. Западная техника горела, а солдат бросали на минные поля. Маятник Когнитивной войны в России и на постУкраине качнулся в обратную сторону.

Лето 2023 года показало, что конфликт постепенно переходит в затяжную позиционную стадию. Начинается соревнование экономик, когда успех в войне измеряется тысячами боеприпасов, выпущенных в день, и способностью промышленности производить, ремонтировать и заправлять технику. В аналогичном режиме начали работать и другие отрасли хозяйства, которые постепенно врастали в СВО на уровне коллективов: еще год назад оборонные заводы зияли темными цехами, а сегодня там трудятся в три смены.

Через полтора года после начала СВО Российское государство перевело часть экономики, институтов и органов власти в мобилизационный режим. При этом внутри страны четко оформилось несколько непересекающихся реальностей. Таким образом, просматриваются разные России: от «России столичной», которую власть всячески ограждает от реальности СВО, до «России воюющей», постепенно прирастающей новыми регионами. Между двумя этими крайностями проходит политический нерв истории.

Оппоненты России определились со стратегией — афганизация постУкраины. Сделана ставка на многолетний террористический конфликт с применением всех видов вооружений.

Летом 2023 года постУкраина представляла собой гибрид, где все основные государственные функции находились под внешним управлением. Владимир Зеленский и его ОПГ «Квартал-95», участники которого изображают власть в Киеве, должны обеспечить выполнение двух функций:

• снимать бесконечный сериал о самоотверженной борьбе с Россией;

• поддерживать систему массовой отправки украинцев на фронт ради картинки их героической гибели в этом сериале.

За первый год СВО в Киеве утвердился очень странный режим власти, напоминающий химеры, описанные Львом Гумилевым. Правящая элита фактически продала постУкраину под большой полигон, а граждан использует как рабов, на которых ставят эксперименты иностранные советники.

России противостоит уже не постсоветское государство, а военно-технический гибрид. Он занимается переработкой собственных граждан и военной техники в кровавый сериал, создающий в мире атмосферу большого конфликта и используемый западными элитами в интересах собственной внутренней политики.

Задачи, которые стоят перед Россией, трансформировались к ходе первого года СВО. За это время нам стало противостоять гибридное государство, единственной целью которого является война с Россией. Как это происходит в реальности? Именно так много лет живут Израиль и Палестина, например. Осколки Югославии долго друг друга дораскалывали и продолжают этим заниматься до сих пор. Наши реальные враги, инвестирующие оружие и деньги в украинскую трагедию, перешли в режим поддержки многолетней террористической войны. Данный сценарий видится западным инвесторам бесконечным процессом, потому что это выгодный бизнес, позволяющий Вашингтону проводить модернизацию за чужой счет.

Вот как работает схема:

• США выделяют деньги из госбюджета на помощь Киеву в борьбе с Россией, которые попадают в сектор ВПК;

• часть средств сразу оседает у лоббистов ­внутри США;

• ВПК США получает гарантированные заказы;

• на полигоны постУкраины поставляется устаревшая техника;

• военные США получают бесконечный полигон для войны с Россией;

• США перекладывают финансирование на союзников по НАТО;

• в Польше формируется шовинистический режим, который зарабатывает на транзитном статусе;

• практически все активы постУкраины летом 2023 года официально перешли под ­управление международного фонда «­БлэкРок»;

• правящей группе Зеленского гарантированы миллиардные дотации в обмен на производство картинки героической гибели жителей постУкраины во имя борьбы с Россией.

Безотказная схема! Она может работать неопределенно долго. Через десять лет общество будет считать, что СВО вечна и гарантирует непредсказуемые последствия. Однако такой сценарий принципиально не устраивает ­Россию.

Принцип № 1. Афганизация, или Война до последнего украинца

Итак, Запад определился со своей стратегией — афганизация территории бывшей УССР. Ряд ястребов пытается втянуть в конфликт Молдову и Грузию, но местные элиты проявляют покорное сопротивление, что в народе метко называют словцом «отморозиться».

Конфликт, выматывающий экономику, раскалывающий общество, приносящий ежедневные похоронки, увеличивающий число инвалидов на наших улицах, — не самая лучшая перспектива на десятилетия. Афганизация пост­Украины — негативный для исторической России сценарий. Он приведет к обезлюживанию междуречья Дон — Днепр, техногенным катастрофам и еще много к чему непредсказуемому. Главное, что при этом сценарии никто из нас не будет чувствовать себя в безопасности, поскольку террористическая война рано или поздно перейдет в стадию, когда курьеры начнут доставлять бомбы под видом продуктов.

Эффект увеличат методы и технологии Когнитивной войны, подробно разобранные в первом томе «Украинской трагедии». Террор, усиленный информационно-психологическим воздействием, может привести к необратимым последствиям. Создание внутри России критической массы населения, неустойчивой к внешнему воздействию подобного типа, будет способствовать возникновению внутренних кризисов вплоть по полной «украинизации России».

Поэтому афганизация постУкраины, или война до последнего украинца, — сценарий, которому Россия должна противопоставить свой исторически верный контрсценарий, очертания которого уже просматриваются. Это уничтожение гибридного захваченного государства с последующим утверждением собственной модели. «Государственность Украины» в любом формате и размере будет представлять для России террористическую угрозу, поэтому химеру западных спецслужб и финансовой олигархии придется разрушить. Иначе эта химера уни­чтожит Россию.

Государственность территории, где сейчас находятся регионы постУкраины, так или иначе будет контролироваться Россией. Это может выражаться по-разному — от прямого вхождения в состав до непризнанного вассала или странных территорий, на которых государственность ­сужена до военных администраций, а экономика падает до уровня натурального обмена.

Конфликт между Россией и США в терминах классического марксизма «носит ярко выраженный империалистический характер». Если опираться на теорию основателя мир-системного анализа Иммануила Валлерстайна, мы имеем дело с бунтом полупериферии (­Россия) против ядра (США и «золотой миллиард») глобальной капиталистической системы. А в логике конфликта мировых культур мы ­имеем дело с очередным походом Запада на Восток.

Несмотря на выраженный империали­стический характер, когда одни героически ­отдают долг Родине, а вторые сколачивают состояния на нуждах и трудностях, другой России у нас нет.

Украинская трагедия имеет три базовых сценария, таких как:

• переход в общемировой конфликт;

• афганизация и вечный террор;

• локализация конфликта Россией и создание новой государственности для постУкраины.

Два первых сценария потенциально катастрофические для России, поэтому, независимо от политических взглядов и платформы, ее гражданам и людям доброй воли стоит работать на приближение третьего сценария.

Не исключено, что переход в общемировую фазу неизбежен, но тогда России тем более необходимо ускорять политические процессы — в связи с рисками открытия новых фронтов.

Определение. Подлинная победа России на постУкраине

Исходя из исторических вызовов и политических рисков подлинной победой России на постУкраине станет упорядочение государства от Донбасса до Ужгорода.

Хотим мы этого или нет, но без создания лояльного государства на данной территории никто из нас не сможет чувствовать себя в полной безопасности.

Победа России — создание миропорядка ­по-русски для территории и граждан пост­Украины.

---