Глава 8

В телефоне пиликнуло оповещение о том, что пришла СМС. Я взглянул на текст и улыбнулся.

Надо же, несмотря на всю свою скользкость, Тундрев оказался человеком дела. Собственно, я предполагал, что так и будет, судя по его предыдущим поступкам. Но мне было интересно, как он поступит именно в этом деле, учитывая, что денег от меня пока не получил.

Однако свое обещание он выполнил. Теперь мне нужно найти пятьдесят тысяч на то, чтобы оплатить эту услугу. А это значит, что, во-первых, мне нужны деньги, а во-вторых, что в ближайшее время нужно съездить на свою свалку и осмотреть ее более тщательно. Есть у меня парочка идей на ее счет.

Я еще раз пробежался по списку, который передал мне Аркадий Иосифович. Дед оказался хитрым жуком. Кое-что из списка просто невозможно было достать, но можно сделать. При ближайшем рассмотрении я понял, что это своего рода тест. Ведь я позиционировался как продавец антиквариата. Но если я ему сделаю весь этот список, то Аркадий явно поймет, что у меня есть доступ к мастерам чрезвычайно высокой квалификации.

Вряд ли он подумает, что я справляюсь со всем этим в одно лицо. Но палиться мне точно не нужно. Я поставил прочерки около тех вещей, которые были явной проверкой. И оставил то, что смогу сделать, не вызывая лишних подозрений.

Примерно две трети его запросов я смогу удовлетворить. Да, мне все-таки понадобятся материалы, в основном редкий камень и кое-что из металлов, чтобы сделать нужные сплавы. Но все это в перспективе решаемо. Посмотрим, что он скажет на это. И дальше уже буду действовать исходя из имеющейся информации.

Шикарный кортеж из черных бронированных машин с тонированными стеклами я заметил даже раньше, чем он притормозил недалеко от моей лавки. Земля подсказала, и я выглянул в окно, чтобы проверить.

– Теодор, похоже, к нам в гости! – раздалось снизу. Борис мух явно не ловил, и это хорошо.

Кортеж остановился справа от меня, рядом с магазином графа Родионова. Из машины вышли телохранители, а за ними высокий худой мужчина.

Когда я уже спускался вниз, примерно понимал, с кем буду иметь дело.

– Граф Родионов, собственной персоной, – подтвердил мне Борис.

– Ну, хорошо. Только это… «дуру» свою спрячь.

Борис не расставался со своей ручной артиллерией ни на секунду.

– У тебя два пистолета на поясе, думаешь, не хватит? Распугаешь мне всех клиентов, – продолжал бурчать я.

– Вы думаете, он пришел в качестве клиента? – кивнул он на улицу, где граф в окружении телохранителей неторопливо приближался к моей двери.

Я почувствовал силу подходящей группы. Граф был Одаренным. Не сказать, что сильным, и точно не боевиком. В моем нынешнем состоянии я пока не мог получить четкий слепок ауры. Лишь общее представление. А вот парочка его телохранителей были очень крепкими физиками. Я далек был от мысли, что уважаемый человек прямо посреди белого дня устроит здесь зарубу. Но мало ли что…

В итоге я шикнул на Бориса, который убрал свой дробовик в шкаф и вытянулся возле прохода, сложив руки в районе паха.

– Надо бы тебе смокинг, что ли, сделать, чтобы более представительно выглядел, – улыбнулся я.

– Только через мой труп! – не оценил моей шутки Борис.

– Ладно, придумаем что-нибудь.

Зазвенел колокольчик. Дверь открылась, и внутрь сначала зашли два тех самых сильных охранника. Быстро осмотрев помещение, они тем не менее вежливо мне кивнули. И один из них придержал дверь, чтобы внутрь зашел граф.

Есть такое выражение: оглоблю проглотил. Вот это явно было про графа Родионова. Худой, тощий, с большими седыми пышными усами. Мне кажется, он прилагал максимум усилий, чтобы находиться ровно перпендикулярно относительно земли, и не дай бог сместиться на один или два градуса. Выглядело это забавно. Но у каждого свои тараканы.

– Приветствую, ваше сиятельство! – широко улыбнулся я, пока не выходя из-за прилавка, но всем своим видом излучая дружелюбие и радость от визита такого дорогого гостя.

– Здравствуй, здравствуй! – слегка улыбнулся граф, также с интересом оглядываясь. – Вот решил посетить нового соседа. Удивительно! Вы здесь совсем недавно, а слава о вас уже разлетелась по всему Вадуцу.

Охранники были расслаблены. Граф излучал доброжелательность. Поэтому я рискнул выйти из-за стойки, но доспех на себя накинул и в любой момент был готов активировать ловушки.

– Слухи всегда преувеличивают, – широко улыбнулся я. – Чем могу быть полезен?

– Интересный у вас тут ассортимент, молодой человек. Очень интересный. Позволите?

Он протянул руку к витрине, на которой лежал восстановленный гладиус – один из тех трех ржавых мечей, что я вчера купил у пожилого «черного копателя».

Да, он не выглядел как новый. Не в этом была моя задача. Но вместо куска ржавого металла сейчас это был сверкающий чистым лезвием меч. Да, с зазубринами и царапинами, но все это родные недостатки, которые показывали, что меч настоящий и использовался в боях.

– Да, конечно, – сказал я.

– Это немножко не мой профиль. Но выглядит внушительно, – похвалил Родионов, вертя в руках оружие.

Ну да, не его профиль. Его профиль я знаю – лавка ростовщика. Нет, официально это был банк для малоимущих, но на самом деле это был ломбард, совмещенный с микрокредитованием, который вгонял в долги местных не очень состоятельных жителей. А затем такие амбалы, как эти, выбивали из них последние монеты. А иногда и заставляли попрощаться с недвижимостью. Зная это, я не мог позволить показному дружелюбию Родионова меня обмануть.

– Спасибо, – кивнул я. – Это действительно хороший экземпляр в удовлетворительном состоянии.

– И где вы, если не секрет, его достали? – невинно поинтересовался Родионов.

– Извините, ваше сиятельство, но своих поставщиков я не сдаю.

– Похвально, похвально, молодой человек.

Он прошел дальше и взял в руки каменную статуэтку. Вот она как раз была «новоделом». Я совсем недавно ее сделал, использовав в качестве прототипа одну интересную тварь из моего прошлого.

– Интересное существо… Даже не представляю, какой народ или народность смогли сделать такое и в каком веке это случилось, – опять же пренебрежительно поинтересовался князь.

Ага, дилетант он, конечно же. Тут я немного чертыхнулся про себя. Просто «Грозовая Сирена» выглядела очень эффектно. Я как-то не подумал, что у людей в этом мире могут возникнуть вопросы, с чего референса это сделано.

Я думал, что спишут на фантазию скульптора. Но если здесь есть еще такие «ценители», как граф, – а они действительно есть, – то мой подход к делу надо пересмотреть.

– Понятия не имею. И мой поставщик тоже не знает, откуда она. Судя по камню, предполагаю, что ее возраст – около трех сотен лет, – прикинулся я простачком.

И да, с камнем не обманул. Кусок мрамора, из которого ее сделал, был еще старее. Но внешний вид и потертости я попытался подогнать примерно к такому периоду.

– Сколько? – уточнил граф.

– Тысяча рублей, – не моргнув глазом, сказал я.

Вообще-то, я хотел продать ее в магазине за сто. Не знаю, зачем сейчас назвал такую цену.

– Дороговато за неизвестного мастера непонятного происхождения. Вы не находите? – хитро прищурился Родионов, глядя на меня.

– Нет, не нахожу, – как ни в чем не бывало ответил я. – Подлинность ее возраста вы можете оценить сами. Ну а по поводу того, что неизвестное… так это только плюс. Возможно, это единственный экземпляр в своем роде.

И тут же подумал еще о двух точно таких же сиренах, что стояли у меня в шкафчике в подсобке.

– Беру! – внезапно сказал Родионов и молча кивнул своим охранникам.

– Предпочитаете наличными или переводом? – осведомился охранник.

– Лучше наличными, – улыбнулся я.

Ну да, конечно. Банковского терминала у меня еще до сих пор нет. Не думал я, что так быстро выйду на такой уровень.

Охранник достал бумажник, отсчитал десять сотенных купюр и положил на стол.

– Премного благодарен, – искренне сказал я, аккуратно складывая новенькие купюры в кошелек. – Интересует что-нибудь еще?

– Да, интересует, – кивнул Родионов. – Я бы хотел обсудить покупку чего-нибудь более значительного.

– Например? – заинтересованно уточнил я.

Родионов повернулся и обвел рукой все вокруг.

– К примеру, вот этой вашей замечательной лавки.

Ну вот, наконец-то мы перешли к настоящей цели его визита.

– Простите. Но она не продается, – улыбнулся я.

– Но вы даже не уточнили цену.

– Она не продается. Ни за какие деньги. Извините, ваша светлость.

– Даже за миллион рублей? – прищурился Родионов.

– А вы готовы предложить миллион рублей? – вопросом на вопрос спросил я.

– Кто знает, кто знает… – задумчиво проговорил Родионов. – Но возможно, с этого момента мы начнем торговаться?

– Нет, извините. Я и за миллион ее не продам.

Я обману, если скажу, что в голове у меня не пробежала куча цифр и расчетов. В принципе, миллион – это огромная цена, за которую я смогу купить помещение получше, и через неделю оно будет круче этого.

Только тут было два нюанса. Первое – это дело принципа. Я уже здесь обжился, начал считать своим домом, и оно мне нравилось. А второе – я уверен на девяносто девять процентов, что миллион мне никто никогда не заплатит. Это было так… Аристократические игры.

– А за десять миллионов? – тут же поднял ставки Родионов.

– При всем уважении, ваше сиятельство, но мне кажется, мы просто теряем время.

– Вот как? – Добрая улыбка слетела с лица графа, и он опасно нахмурился. – Вы считаете, что вы теряете со мной время?

Слово «мной» он выделил особой интонацией, намекая то ли на обиду, то ли на оскорбление.

– Разумеется, нет! Я просто считаю, что такой занятой человек, как вы, может найти лучшее применение своему времени, нежели находиться в моей жалкой лавчонке, – широко улыбнулся я.

Граф смотрел на меня без улыбки. Я улыбался. Никто не отводил глаз. Дуэль взглядов продолжалась.

Не отрывая от меня взгляда, граф разжал руку, и купленная статуэтка упала на каменный пол. От удара у нее отвалилась одна рука и нога.

– Упс! – сказал граф и наступил на нее.

Раздался хруст. Под его весом фигурка была раздроблена окончательно.

– Упс! – снова сказал он. И легкая улыбка тронула его губы. – Какой я сегодня неловкий. У вас нет замены?

– К сожалению, она была в единственном экземпляре, – покачал головой я. – Мне очень жаль.

– Что ж… Я как-то переживу, – улыбнулся он. – Всего вам хорошего!

– И вам того же, – сказал я.

Подходя к двери, которую услужливо открыл Борис (молодец, он учится), граф повернулся.

– Не только статуэтки сомнительного происхождения могут разбиваться от неосторожного обращения, – вдохновенно произнес граф. – Обычно люди сильно слабее камня.

Ну вот. Наконец-то начался разговор по душам.

– Люди слабее камня? – Я позволил себе улыбнуться. И это он говорит Архитектору! Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. – Тут бы я с вами поспорил, но, пожалуй, воздержусь.

Родионов уже без разговора задержался на пару секунд, буравя меня уничтожающим взглядом, а потом просто вышел из лавки. За ними вышли его бойцы, все так же ощупывая глазами окрестности.

Что ж, будем считать, что их разведка прошла успешно. Но успешно для меня, а не для них. Эти маленькие видеокамеры, которые были вставлены вместо пуговиц у охранников, сломались сразу, как только они сюда зашли. Так что возможный план нападения на своего «милого» соседа им придется делать по памяти.

Большой зал аукционного дома был заполнен богато одетыми дамами и джентльменами. Как обычно, здесь собрался весь цвет европейских коллекционеров, и не только европейских. Здесь были люди из Российской Империи, а также из более далеких стран.

Только что продали картину известного художника Бредбрандта. Она ушла за ожидаемую цену. Популярная живопись в последнее время пошла на спад. Коллекционерам требовалось что-то более экзотическое.

– Итак, следующий лот! Уникальные шахматы работы мастера Хари Шара. Им более тысячи лет. Обратите внимание… – Бойкий аукционист вещал, указывая лазерной указкой на фотографии, которые одна за другой появлялись на большом экране, расхваливал товар, объясняя его историю и происхождение.

– Петя, ты видишь?

Граф Пивоваров слегка задремал, утомленный красным бургундским из буфета. Он приехал сюда целенаправленно за антикварным украшением и в ожидании своего лота немного заскучал.

– А, что? – Петр Сергеевич вскинулся и посмотрел в то направление, куда указывала его жена.

– Смотри, это же шахматы Вавилонских!

– Да откуда? – подслеповато прищурился Пивоваров, засуетился, а затем надел магическое пенсне, чтобы получше приглядеться.

– Да точно говорю, они.

– Вот хитрый хрен! Как он может их продавать? Они же выступали залогом моего последнего займа. – Граф Пивоваров почувствовал, что его тучное тело наливается злостью. Он был одним из немногих, кто знал настоящее положение дел у рода Вавилонских. И не брезговал на этом немного подзаработать.

Уже несколько семейных реликвий ушли к нему с большим дисконтом. Все происходило по одной и той же стандартной процедуре. Вавилонский брал у него долг под залог. А потом не возвращал деньги, а отдавал залог. Все были довольны. Вавилонский – тем, что избавлялся от ненужных, но дорогих вещей. А большой коллекционер и ценитель старины Пивоваров получал интересные вещи, либо себе в коллекцию, либо на продажу. И да, наметанный взгляд старого коллекционера определил, что это те самые шахматы.

Аукционист продолжал расхваливать товар. Пивоваров дрожащими пальцами набрал телефон Вавилонского.

– Петр Сергеевич, как я рад вас слышать.

– А вот я тебя не очень рад, Аристарх, – зашипел в трубку Пивоваров, стараясь соблюдать приличия. Хотя аукцион – это не театр. Здесь оживленно гомонили со всех сторон, так что большей проблемой было расслышать в трубке собеседника, чем помешать кому-то. – Ты за каким хреном продаешь мои шахматы?

– Твои шахматы? – удивился Вавилонский.

– Ну, не мои, но которые у меня в залоге.

– Шахматы отца, сделанные мастером Хари Шара? – непонимающе продолжал Вавилонский.

– Да, да, именно они! Это что за поступок, Аристарх?

– Извини, Петр, но я не понимаю, – искренне удивился Иннокентий. – Они у меня. Сейчас, секундочку… – Прошло буквально несколько секунд. – Вот я стою над ними и смотрю на них.

– Да что ты несешь? Я на аукционе в «Кристис». Прямо сейчас выставлен лот.

– Да ничего я не несу. Секунду…

У Пивоварова пиликнуло сообщение. Он открыл и увидел пришедшее изображение шахмат, стоящих посреди пустых грязных стаканов и недопитых бутылок – обычный пейзаж любящих ежедневную разгульную жизнь Вавилонских.

– Ты уверен, что это именно они?

– Да, конечно, уверен. О чем ты, Петр? – всполошился Вавилонский.

– Тогда что продают прямо сейчас?

– Я понятия не имею, Петр. Я понятия не имею.

– Хари Шара, девятый век. Единственный оставшийся экземпляр.

– Да, все верно. Именно так мне отец все и рассказал.

– Понял, отбой! – бросил трубку Пивоваров и поднял руку.

– Погодите, уважаемый Петр Сергеевич… – Конечно же, аукционист знал в лицо всех своих самых знатных покупателей. – Мы еще не дошли до торга. Я знаю, что вы большой ценитель, но…

Пивоваров встал, бесцеремонно перебивая.

– Это подделка! Я заявляю об этом со всей ответственностью.

Шум вокруг стих. Все повернулись, вглядываясь в Пивоварова. Аукционист немного подвис.

– Из чего вы высказали такое странное предположение? При всем уважении, Петр Сергеевич, но мы…

Пивоваров снова перебил.

– Потому что оригинал – мой! – Тут он снова сбился, поняв, что сказал не то. – Точнее, он сейчас находится у моего друга в поместье за тысячи километров отсюда, в Империи.

– Петр Сергеевич, – очень вежливо и терпеливо сказал аукционист, – вы же знаете, как мы подходим к выставленному на продажу товару. Он прошел все тесты. Лучшие эксперты дали свое заключение. Эти шахматы подлинные.

– Этого не может быть! – начал снова заводиться Пивоваров.

– Простите, Петр Сергеевич. Мы вас безумно уважаем. Но в данный момент вы мешаете процессу торга и напрямую усомнились в нашей репутации. – Улыбающийся аукционист резко поменял выражение лица и тональность голоса.

Сейчас он звучал четко и разборчиво, давая понять, что Пивоваров хоть и богатый и уважаемый клиент, но точно не единственный. Аукцион, который существует уже много сотен лет, точно не позволит запятнать свою репутацию.

– Да, да, извините. – Злость схлынула, и до него наконец дошло, что аукционист прав. – Но позвольте спросить, кто продавец?

Аукционист тут же переключился на свое прежнее лицо. Он снова стал улыбчивым и дружелюбным.

– Прошу прощения, Петр Сергеевич, но вы знаете правила. Продавец решил остаться анонимным, и мы выполним его распоряжение. Итак, дамы и господа! – Он отвлекся от Пивоварова. – Начальная цена лота – двести тысяч российских рублей! Кто больше?

Пивоваров чувствовал себя неуютно. Да нет, он чувствовал себя чертовски неуютно! Он увидел, как его «друзья-конкуренты» принялись поднимать руки, увеличивая цены.

– Ты же не собираешься покупать их за полную цену? – уточнила его жена.

– Заткнись! – рявкнул Пивоваров, и женщина испуганно вздрогнула, зная, что ее мужа не нужно трогать в таком состоянии.

Пивоваров просто взял трубку и написал.