Глава тридцать первая

– Все в сборе, – кивнул Костин. – Давайте поговорим откровенно. В процессе нашей работы выяснились разные факты о каждом из членов семьи Шубиных. Мы обязаны вам доложить все, что узнали. Борис Николаевич, ваш отец, Николай Петрович, был успешным дантистом, мать, Елизавета Михайловна Кубасова, преподавала иностранные языки. Мы попросили эксперта-историка кое-что объяснить.

Экран на стене засветился, мы увидели пожилую даму в блузке с высоким воротником.

– Варвара Михайловна, разрешите представить вам Бориса Николаевича, потомка дворян Кубасовых!

– Жаль, но придется вас разочаровать, – улыбнулась дама. – Иван Андреевич Кубасов сорока лет и его супруга Елена Алексеевна ушли из жизни в тысяча девятьсот девятнадцатом году. Их расстреляли большевики, которые пришли отнять дом. Детьми чета не обзавелась. Муж и жена были единственными наследниками своих родителей, никаких родных, двоюродных и так далее у них не было. После расстрела супругов дворянская ветвь Кубасовых умерла.

– Моя мама носила эту фамилию! – уперся Борис.

– Вполне возможно, – согласилась эксперт. – Я говорила, что прервался дворянский род Кубасовых. Но есть нюанс. В России, в особенности после отмены крепостного права, крестьян, которые получали паспорта, часто записывали под фамилией барина. Например, Иван Кубасов, плотник. Или Матрена Кубасова, горничная. Фамилия жива до сих пор, но она не свидетельствует о дворянском происхождении. Предки вашей мамы некогда были крепостными, служили у Кубасовых, получили документы с этой фамилией. В России сейчас много таких псевдодворян, они говорят: «Я из Оболенских». Но прежде чем называть себя князем, узнай, может, твои пращуры были крепостными князя. Больше по заданному вопросу информации не имею.

Экран погас.

– Спасибо, – с опозданием поблагодарил Чернов – похоже, он не ожидал, что тетушка вмиг выйдет из «Зума».

– Как мне родители говорили, так и сам говорю, – стоял на своем Борис. – Увы, в наше время все титулы обесценились. Никогда не вру! И родители не лгали. Но могу допустить, что они находились в заблуждении.

– Возможно, – согласился Костин. – Теперь насчет заявления о том, что вы никогда не врете. Что видите на экране?

– Фото, – тихо сказала Анастасия. – Боря, какой-то мужчина и… еще раз Боря? Милый, у тебя есть брат-близнец?

Супруг покраснел.

– Где взяли снимок?

– Он хранится в архиве господина Андрея Попова, – быстро ответила я. – Вы должны помнить мужчину. Вы, будучи совсем молодым, ездили в составе его труппы артистов на гастроли. Если внимательно посмотреть на снимок, обратить внимание на уши, то становится ясно, что вы, Борис Николаевич, на самом деле Федор Николаевич!

– Ничего не понимаю, – прошептала Анастасия. – Какие уши? Кто такой Федор Николаевич?

Володя посмотрел на Чернова.

– Сейчас разложу добытую информацию по полочкам, – пообещал Юра и начал говорить.

Когда наш компьютерный гений замолчал, Настя прошептала:

– Пожалуйста, дайте воды.

Я быстро встала, взяла бутылку, наполнила стакан и подала его жене кукольника.

– Теперь посмотрим на биографию Анастасии Михайловны, – продолжил Чернов. – Речь о ее родителях мы пока не заводили. Борис Николаевич, что вам известно о детстве и юности жены?

Шубин потер затылок.

– У супруги не самые радужные воспоминания о ранней поре жизни. Она не любит рассказывать о своей семье… Признаюсь, соврал! Арчибальд принадлежит Насте. Когда медведь пропал, я решил обратиться к вам. Жена возражала, но я проявил твердость. Тогда она сказала: «Боречка, ты дворянин, а во мне такой крови нет. Скажи сыщикам, что Арчи – твоя семейная ценность. Не знаю, где мои отец с матерью дорогую игрушку взяли, вероятно, украли. А у тебя мама из древнего рода. Какая детективам разница, кому из нас медведь принадлежит?» Согласился, поэтому слегка солгал вам.

Я бросила взгляд на Костина. Лучший друг сидел с улыбкой на лице. Но по выражению его глаз я поняла, что Володя тоже очень хочет сказать сейчас вруну: «Вы красочно описали свое нелегкое детство, сообщили о бесконечной любви родителей к Феде и глубоком равнодушии старшего поколения к вам. Нельзя сказать, что вы «слегка солгали», лучше употребить выражение «набрехали с три короба»».

– Драгоценная плюшевая игрушка – подарок ученому Аристарху Федоровичу Сорокину от правительства одной африканской страны, – начал теперь говорить Костин. – Его сын Эдуард учился с Настей в одном классе…

Чем дольше длился доклад об истории жизни Анастасии, тем сильнее щурился Борис. Когда Володя умолк, Шубин тихо и медленно осведомился:

– Мирослава не моя дочь?

– Конечно, твоя! – подпрыгнула на стуле жена.

Но Шубин уже уставился на экран, на котором появился документ.

– Что это?

– Фото результатов анализа ДНК, который по приказу госпожи Мирославы Хованской, матери Петра Фролова, сделали Мире почти сразу после рождения, – объяснил Костин. – Госпожа Хованская хотела убедиться, что Анастасия родила ребенка от ее сына. Исследование подтвердило факт отцовства Фролова!

– Честное слово, никогда тебя не обманывала! – заныла Анастасия. – Анализ специально подделала, чтобы старая карга Мире все оставила!

– А вот и второй результат лабораторного исследования, – продолжил Костин. – Он перед вами на экране. Вдова Хованская и ваша дочь недавно его сделали.

– Неправда! – зашумела Настя.

– Заткнись! – рявкнул муж и стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Анастасия весь последний год жаловалась на Миру! Дочь у нее из кошелька деньги тырит, не слушается, на тройки скатилась.

– С учебой у школьницы полный порядок, – возразил Чернов, – только «отлично» в журнале.

Шубин издал странный звук, то ли кашель, то ли смех.

– У школьницы нет дневника. Вернее, он есть в интернете. А я на «вы» с новыми технологиями, плохо компьютером владею. Анастасия в свое время спросила: «Кто будет проверять оценки ребенка? Ты или я? Войти в ее кабинет может только один родитель». Ответил: «Лучше ты, у меня времени нет!»

– Вас обманули, – быстро сказал Чернов. – Чтобы увидеть основной документ учащегося, нужно знать пароль. И все! Отец, мать, бабушка, дедушка – да кто угодно легко увидит информацию.

– Думал иначе, – признался Борис. – Ну и всегда считал, что воспитание детей – обязанность жены. Мое дело – обеспечить семью, накормить-напоить, одеть-обуть. За последние два года заработок уменьшился. Анастасия часто говорить начала: «Не надо медведя беречь, камней много, давай один срежем, продадим, нам до конца жизни хватит». А я понимаю, что такую вещь на распил не пускают. С ней расстаются, когда не беда приходит, а бедища пригребает! Огромная! Такая, когда жизнь от денег зависит. Настя же собирается ремонт затеять, веранду пристроить, шмоток накупить! А я не подпускал ее к медведю.