Глава 9
Гронхар
Фирсов сработал как надо. Ни секунды промедления — он сразу рванул к порту, организовывать экстренную погрузку. Когда мы, наконец, вырвались с площади, матросы и другие члены экипажа судна, видимо, добровольцы, уже заносили по трапам последних раненых инферн. Судя по нескольким стонущим на перекрёстке телам местных жителей, Ратмир тоже без дела не остался. Сломать ногу — это его стиль.
Ещё пятнадцать минут. Всего пятнадцать минут, и всё это закончится. Но как же тяжело давались эти минуты! Казалось, прошла целая вечность, пока инферны добрели до трапов. Многие едва держались на ногах. Видя это, наши гвардейцы и даже некоторые ацтеки поддерживали их.
Толпа митингующих больше не пыталась кидаться на конвой, но от этого легче не становилось. От людского моря тянуло чёрной ненавистью вперемешку со страхом. Они молча шли за нами и просто смотрели. Смотрели, как мы увозим их «демониц», их повод для самоутверждения.
И вот, когда уже началась погрузка, когда уже часть инферн скрылась в недрах судна, послышался множественный свист и тут же — металлический перестук, а чуть позже я расслышал и далёкие хлопки выстрелов. Кто-то открыл огонь по палубе и надстройкам, причём явно с большого расстояния.
Услышал не только я.
— Всем укрыться! — взревел в мегафон капитан судна. — Срочно внутрь! Щитовикам прикрыть трапы!
Очень разумные указания, надо признать. Действительно, трапы — очевидная и самая беззащитная цель. На пристани инферны скрыты толпой местных жителей, внутри судна, за его толстенными бортами, тоже никому ничего не угрожает. А вот трапы — это возвышение. Открытая цель, как на блюдечке.
Пули со звоном отскакивали от бортов, впивались в палубные надстройки, били стёкла. Вопль боли известил, что одна всё-таки нашла свою цель. Кого-то ранило. Но тут уже щитовики выставили прикрыли трапы щитами, и пули начали от одних отскакивать, в других вязнуть.
И снайперы перенесли огонь с трапов на толпу.
Я это понял по крикам боли и зарождающейся паники с пристани. И вот это уже совсем плохо. В новостях потом все трупы на нас ведь повесят, и хрен что докажешь.
Что ж, сами виноваты!
В этот момент со стороны судна послышались ответные выстрелы. Похоже, это гвардейцы, вооружившись винтовками с оптикой, вступили в контрснайперскую дуэль. И это не очень хорошо — ацтеки потом спокойно скажут, что мы первые начали.
Но мысль мелькнула и пропала, вытесненная куда более насущными проблемами. Я ушёл в тени, нырнув на этот раз так глубоко, что время почти остановилось.
По дороге я прихватил с головы одного из гвардейцев шлем вместе с камерой. Мне нужны доказательства причастности самих ацтеков.
Промчавшись сквозь толпу, я выскочил на свободное пространство. Здесь горожане, уже успевшие понять, что по ним ведётся стрельба, пытались спрятаться выстрелов. Только вот они, кажется, думали, что стрельба ведётся с судна, они просто не ожидали такой подставы от своих же. Поэтому прятались не с той стороны от укрытий.
Время настолько замедлилось, что я видел завихрения воздуха вокруг мчащихся мне навстречу пуль. Что смог — посшибал, конечно, но главное — они показали мне направление, так что вычислить стрелков оказалось несложно. Ублюдки, иначе не скажешь, засели на верхних этажах и чердаках портовых строений.
Жаль только, что камера в тенях бесполезна, разве что в самом верхнем слое…
У меня созрел план действий…
Перемещаясь в тенях, я вышел на позицию первого снайпера. Чердак какого-то склада, разбитое слуховое окно и оборудованная позиция. Чемоданчик для оружия, термокружка с кофе. Снайпер вёл стрельбу из полуавтоматической винтовкой, российского, между прочим, производства! Всё продумали!
Кроме моего появления.
«Всплыв» в пограничный слой теней, я включил погасшую камеру. Нехотя, но прибор заработал. Убедившись, что съёмка ведётся, я поставил шлем на пол, а сам вышел в привычный слой реальности.
— Кто?.. — начал было спрашивать ацтек, поворачиваясь на шум.
Но я с ним лясы точить не стал, просто и без затей ткнул мечом в глаз. Во-первых, нечего с ними церемониться, во-вторых, мне нужен «язык».
Душа снайпера исправно отправилась ко мне «на передержку». Там, на берегу океана, его встретит моя личная гвардия — Ярозавр, Лунатыч и Лава. Пусть пока помаринуется, потом время будет — допрошу, да и отправлю на перерождение.
Подхватив шлем, я максимально подробно, но очень быстро, отснял позицию, вид на причал, оружие, самого снайпера, даже пошарился у него в карманах, но, конечно, ничего не нашёл. Неодарённый, не слишком меткий стрелок — пушечное мясо, одним словом. Я торопился, ведь по соседству продолжали звучать выстрелы.
Та же история повторилась и на остальных позициях. Только здесь я не убивал — хватит мне и одного пленника. Глушил тьмой с расчётом на пару часов бессознательного состояния. Хотя пару снайперов уже до меня кто-то успел подстрелить, точным попаданием в лобешник.
Через пару минут стрельба прекратилась вовсе.
Я выглянул в окно. Причал оказался просто усеян ранеными. С одной стороны — да и хрен с вами, сдохните. А с другой…
А с другой это повод прокачать дипломатический статус.
Рывок через тени — и я снова среди инферн. На берегу их оставалось уже совсем немного.
— Целительницы есть? — спросил я на инфернском.
— Каждая третья, господин… — ответила мне одна из девушек.
— Надо подлечить нескольких раненых местных, — начал я объяснять, и тут же увидел, как скривились лица у девушек. — Вы не обязаны! Эти люди хотели вас растерзать, и я никого из них не оправдываю! Но они всего лишь жертвы предрассудков. И сейчас у нас с вами есть шанс эти предрассудки если не развеять, то пошатнуть.
Рогатые запереглядывались.
— Я согласна, — вышла вперёд одна девушка, судя по цвету кожи — соотечественница Ариэль. — Но хоть один косой взгляд…
— Косые взгляды наверняка будут, — покачал я головой.
— Хорошо, я потерплю, — закусила она губу.
— Я тоже согласна… и я… и я…
По итогу добровольцев набралось семеро… инферн, с которых я тут же, без всяких лишних рассуждений, снял ошейники.
— За мной! — приказал я, и кинулся сквозь толпу.
Гвардейцы молча расступились, а вот ацтеки хотели было остановить нас. Но увидев, что на рогатых нет ошейников, аж прыжком в стороны отскочили.
Рядом со мной из теней вышли два ягуара. Я их давно уже заметил, они стояли, мялись и явно выглядывали меня. Обратно людьми они не перекинулись, так что когда один из них заговорил, разобрать речь оказалось непросто.
— Р-р-ргоспод-д-дин сн-нает, што дел-лает?
— Знаю, знаю, не парьтесь. Лучше пройдитесь по верхним этажам тех зданий. Я вам там подарки оставил. Имейте в виду, я всё отснял, так что замять не получится. И тех, кто послал подстрекателей, я лично найду.
— Уд-д-дачи, — кажется, ягуар хмыкнул.
И оба оборотня нырнули в тени.
Ну хоть мешать не стали, и то ладно.
Меж тем горожане, из числа тех, кто так и не понял, что произошло, расступились сперва перед ягуарами, а потом и перед нами с инфернами. Что-то ворчали, шептали, только что не скалились, но аура Охотника не давала им даже приблизиться. Инферны тоже в долгу не оставались, сзади я слышал приглушённое, почти звериное, рычание. Но девки держались.
Мы вышли на открытое пространство, и перед нами открылась картина побоища. Два или три десятка раненых, которые громко стонали, лёжа на асфальте, или пытаясь отползти. Некоторые лежали неподвижно, и, переключившись на астральное зрение, я понял, что они всё. Готовенькие.
Сюр какой-то. Снайперы перестреляли кучу людей, а их соседи вот тут же рядом стоят, как ни в чём не бывало. Вот по-любому с их мозгами кто-то поработал. Найти бы…
— Тот, тот, вон тот, — начал я раздавать указания инфернам. — На этого не тратьте время, он лёгкий, просто притворяется. А вон тот сейчас сдохнет, ему в первую очередь.
— ЕСЛИ КТО-НИБУДЬ ХОТЬ ПИКНЕТ, — обратился я меж тем к толпе, — ПОЛОЖУ ВСЕХ НАХРЕН! ОНИ — ЦЕЛИТЕЛЬНИЦЫ! ОНИ ОКАЖУТ ПЕРВУЮ ПОМОЩЬ РАНЕНЫМ И ТОЛЬКО!
Горожане меж тем понемногу разворачивались, и как будто приходили в себя. Пошли шепотки, кто-то снимал видео на телефон, кто-то даже осмелился и, стянув с себя майку, протянул её одной из девчонок, чтобы было чем заткнуть особо кровоточащую рану.
— А откуда раненые-то? — удивился плюгавенький мужичок.
— Да здесь вообще много удивительного творится, — хмыкнул я.
Кстати, надо это удивительное заснять. Перехватив поудобнее гвардейский шлем, я принялся записывать детали. Почти у всех ранения в спину. Вот убитая женщина — пуля попала в голову, выбив мозги на дверь припаркованной машины, за которой она пряталась от русского судна. Общий план, направление, положение судна, положение позиций снайперов — чтобы даже слепой смог понять, откуда прилетела смерть.
— Я всё, — ко мне подошла одна из инферн. — Жить будет, а сильно стараться нет ни сил, ни желания.
— Этого достаточно, — одобрил я. — Вон они видели, поняли, и расскажут другим.
Меж тем горожане всё больше приходили в себя. К раненым и убитым подбегали знакомые и родственники, начались причитания и завывания… Но большинство просто стояли и смотрели. Не знаю, как много они поняли, и поняли ли вообще хоть что-то. Но они увидели. Увидели обычных девушек, которые хоть сами чуть с ног не валились — оказывали помощь людям. Тем самым людям, что четверть часа назад требовали их смерти.
— Кто-нибудь знает блогера Габи из Арапахо? — спросил я у толпы.
— Её все знают! — крикнули сразу несколько человек.
— Отправьте ей видео, — я показал на тех, кто снимал на телефоны. — Если захотите, конечно.
Больше никаких препятствий нам не чинили, и мы с целительницами спокойно погрузились на судно вместе с гвардейцами. Девчонок я успел немного «подзарядить», и теперь, попав в просторный холл, они тут же кинулись к теперь уже своим раненым. Над теми, впрочем, уже поработали целительницы из числа членов экипажа, но их не хватало на всех, так что легкораненые ещё ждали своей очереди.
— Что там такое было? — ко мне подошёл Фирсов.
— Держите, граф, — я отдал ему шлем с камерой. — Благодарности потом. Где Ариэль?
— Там, — он неопределённо махнул рукой, — ушла проследить за размещением тяжелораненых.
— Надо всех пересчитать, — заметил я.
— Уже всех пересчитали, — граф устало прислонился к спине. — Вроде обошлось без потерь.
— У ацтеков с десяток убитых среди горожан, — покачал я головой.
— Дерьмо, ох какое дерьмо! — Фирсов протяжно вздохнул, посмотрел на потолок. — И нас в этом дерьме искупают, а потом изваляют в перьях.
— Не изваляют, — я кивнул на шлем. — Всё зафиксировал на камеру. Позиции снайперов, разлёт крови и прочего при ранениях. Там чётко видно, откуда шла стрельба.
Граф недоверчиво на меня посмотрел. Потом заглянул внутрь шлема, как будто ожидал увидеть там экран с подтверждением моих слов.
— И когда только успел-то? — он, наконец, почти поверил. — Всё ведь за пять минут случилось, не больше?
— В детстве бегом занимался, — оскалился я.
— Вот вы где, — в холл заглянул капитан. — Мы отчаливаем, у вас всё?
— У нас всё, — подтвердил Фирсов.
— Должен поставить в известность, — мрачно продолжил капитан, — что у нас проблема. Мы должны были дозаправиться и пройти техобслуживание в этом чёртовом порту. Но из-за бунта рабочих — да и вообще из-за всего этого бурления — не сделали ни-че-го.
— Ну, без еды и воды мы не останемся, полагаю? — усмехнулся Фирсов. — А до заправки, как, дотянем?
— До заправки дотянем, конечно, — капитан тоже позволил себе полуулыбку. — Но снайперы прошлись по навигационному оборудованию. Как будто знали, куда стрелять.
— Может и знали, — заметил я. — Повредили?
— Больших повреждений нет, конечно, — капитан вздохнул. — Да даже не в них дело. У нас же это первый полноценный рейс. Многие механизмы ещё обкатку проходят. Если сейчас в обратный путь без техобслуживания рванём — потом месяц в доке стоять на ремонте будем. В общем, я хочу зайти на Кубу, не только на дозаправку, но и не техобслуживание. Прошу дать мне три дня.
— Мне кажется, капитан, у нас возникло недопонимание, — граф подошёл к капитану и положил руки ему на плечи, отчего тот чуть вздрогнул. — Наша с Черновым миссия — забрать инферн и обеспечить порядок во время транспортировки. А как транспортировать, куда заходить, что чинить и где менять масло — решать исключительно вам. И кто мы такие, чтобы указывать капитану на его корабле? Куба так Куба!
Польщённый капитан просветлел лицом, развернулся на каблуках и ушёл командовать отплытие.
А я задумался.
Куба, значит?
Открыв в телефоне карту, я прикинул расстояние. Так, от Флориды мы шли чуть больше тридцати часов. До Гаваны также примерно дойдём. Плюс трое суток капитан сказал простоит в порту. Итого четверо с половиной суток… И от материка до Кубы недалеко, при большом везении на лодке доплыть можно. Мне, конечно, лодка ни к чему. Флоридский пролив — полторы сотни километров, а Юкатанский и вовсе сотня. Долечу. Это через океан на Лаве лететь немного напряжно, а через пролив-то без проблем.
Итого у меня есть сто восемь часов, и отсчёт уже пошёл.
Подумав, я даже поставил в телефоне таймер обратного отсчёта. Так-то это даже больше, чем я рассчитывал выторговать у Фирсова во время предполагавшейся стоянки в порту Чотилапаккена. Но, с другой стороны, здесь у меня и на дорогу куда меньше времени бы ушло.
Жаль только, прямо сейчас спокойно сойти на берег не получится. Всё же я пообещал присмотреть за инфернами, а в холле уже назревал ропот, причиной которого было очень выборочное снятие ненавистных ошейников. Прислушавшись, я понял, что есть и общее непонимание, что происходит. И вообще.
Я уже собрался было выйти к инфернам с речью, но тут в дальнем углу холла, из служебного прохода, показалась Ариэль.
Все разговоры почти мгновенно стихли.
Моя принцесса, пройдя через весь холл, подошла ко мне и остановилась в паре шагов от нас с Фирсовым. После чего вдруг поклонилась — ритуальным поклоном, сложив ладони перед грудью и на пару секунд замерев, согнувшись.
— От всего своего народа я официально приношу глубокую благодарность за спасение, — выпрямившись, сказала она на инфернском очень громко, так, чтобы все слышали, — всей Российской империи и вам лично.
После чего она поклонилась ещё два раза, уже не так глубоко, но не менее почтительно — гвардейцам, расположившимся вдоль борта, и многочисленным членам экипажа, столпившимся с другой стороны.
А следом зашевелились и остальные инферны. Кто стоял — повернулись к нам, кто сидел — встали.
— Смысл в целом понятен, можешь не переводить, — шепнул мне граф, пока спасённые стояли, склонившись.
Выпрямились они, только когда, повернувшись к девушкам, заговорила Ариэль.
— Некоторые меня знали и раньше, а кто не знал — уже поняли, кто я такая. Но я представлюсь. Я — Ариабраxсрезиель, дочь князя Фаэбракса, Кнезарибротегара IV. И я очутилась в этом мире так же, как и вы все. Разлом, плен, ошейник. Мне повезло встретить Артёма, великого воина. Он спас меня и ещё четверых наших соотечественниц. А потом мы вместе отправились на родину Артёма, искать покровительства у их князя-над-князьями. И вот мы здесь. У нас ещё будет достаточно времени, и я всё расскажу подробно, а пока главное, что вы должны знать — именно Артёму в первую очередь мы обязаны тем, что живы и свободны.
— Ошейники сейчас снимем, — добавил я. — Не снимать их до выхода в море было одним из условий вашего освобождения. Те люди, на берегу — они вас боятся.
— Они охотились на нас! — не сдержалась одна из девушек.
— ПОСЛУШАЙТЕ! — сказал я усиленным голосом. — Вы оказались камнем преткновения двух огромных держав! Во всех ваших бедах и горестях виновата кучка жрецов, и те, кто выполнял их заказы. И они обязательно понесут наказание, каждый в своё время. Но мирная часть населения при этом вообще не при делах, понимаете⁈ До недавнего времени люди этого мира вообще про вас не знали! Я ни в коей мере не оправдываю тех идиотов в порту, но они все находятся во власти суеверий. Этим кто-то умело воспользовался, накачав их и раздув страхи. Но даже в этой стране немало людей встали на вашу сторону. Ответьте себе честно, что было бы, если бы мы сняли ошейники там, ещё в лагере? Да вы бы сровняли этот городок с пылью! И были бы в своём праве! Но если бы мы устроили кровавую баню здесь, то уже к концу дня всё могло бы вылиться в полномасштабную войну с миллионами погибших и раненных!
Рогатые головы закивали. Легче им от этого не стало, и воспоминания о всех тех ужасах, которые им пришлось пережить, никуда не делись. Но теперь они хотя бы понимали, что к чему.
— Мы сейчас уплывём отсюда очень далеко, — снова заговорила Ариэль, — в далёкую и холодную страну. Но там нас принимают как равных. И мы не будем обузой. Мы пока не можем вернуться в наш мир, и нам придётся пожить в этом. Здесь, как и у нас, хватает проблем с разломами, и мы вернёмся к тому, что умеем. Будем их закрывать. В этом мире, как и у нас, это почётная работа. Но мы обязательно найдём путь домой и вернёмся, рано или поздно!
— О чём хоть речь? — наклонился ко мне Фирсов.
— Свобода, равенство, разломное братство в холодной России, — перевёл я вкратце, — плохие жрецы и суеверия здесь.
— А, понятно, — кивнул граф.
Я оставил графа и подошёл к Ариэль.
— Вы полностью свободны. По приезду вы получите документы, с которыми сможете ехать куда захотите, и жить так, как захотите. Но, полагаю, вам будет куда комфортнее держаться всем вместе. От лица своего рода я приглашаю вас поселиться на наших землях. Сейчас к вашему приезду готовят всё необходимое. В первую очередь, конечно, жильё. Мой род занимается артефактами, так что оружием и бронёй также всех обеспечим. Вам потом Ариэль всё подробно расскажет, а сейчас давайте уже снимем эти сомнительные украшения.
Мои слова встретили одобрительными возгласами, но одна из девушек всё же задала ещё один вопрос.
— Принцесса Ариэль, — она уважительно наклонила голову, — а что скажете вы? Вы сами куда?
И вот тут Ариэль меня удивила. Взяла меня за руку, с нежностью посмотрела мне в глаза, а потом повернулась к своим соотечественницам.
— Артём — мой гронхар, — ответила она с улыбкой.
Девки дружно ахнули, а я чуть не поперхнулся. Не, я как бы уже догадался, что принцесса в меня влюбилась. Не тупой ведь, что бы там не думала себе Тёмная. Был бы тупым — не догадался. Но сказать об этом можно по-разному. Даже очень по-разному! Можно сказать «мы вместе», или «он мой парень». А вот так… Дело в том, что гронхар дословно можно перевести как «владелец рогов». Ну да, у инфернов всё на рогах замешано. И социальный статус, и признания в любви, и грязные ругательства. Так вот, в переносном смысле гронхар — это возлюбленный. Да, этот момент мы накануне прояснили. Но вот только у этого слова есть и прямое, вполне официальное значение, которое употребляется в официальной обстановке. А сейчас ведь вполне официальный момент, не так ли? И основное значение слова гронхар — сюзерен.
Вот только то, КАК Ариэль это сказала, дало понять инфернам, что принцесса имела в виду сразу оба значения.
Да уж, вот так и спасай принцесс! Не успеешь оглянуться, что называется…
Тем не менее, Ариэль сделала ровно то, что и собиралась — закрепила мой статус в глазах соотечественниц. А выполнять мои приказы им уже доводилось.
А уж когда мы прошлись по рядам и я снял ошейники… Да, это заняло немало времени, я снимал и отдавал принцессе, та складывала в коробку. А что, хорошие артефакты, полностью блокирующие магию и исключающие вскрытие без специального ключа. Подозреваю, если попытаться распилить или иным образом сломать — убьют носителя. А мы, Черновы, всё же артефакторы. Так что в хозяйстве пригодится. Наши спецы эти ошейники изучат, код подберут и откроют. А потом можно будет Тайной Канцелярии задорого продать. Так что нечего добру пропадать!
Освобождённые, пережив первый шок и справившись с эмоциями, отправлялись в столовую. Повара сегодня специально приготовили только самые лёгкие блюда, причём накануне шеф-повар даже советовался с Ариэль по поводу меню. Лёгкие блюда, маленькие порции — чтобы с голодухи плохо не стало. Успеют ещё отъесться.
А потом — размещение по каютам, подбор одежды. Оказывается, ещё дома об этом умные головы позаботились — подобрали подходящее обмундирование с военных складов. Не прямо военная форма, а повседневная одежда без опознавательных знаков.
Только часа через два, когда лайнер уже лёг на курс и на приличной скорости шёл к далёким берегам Кубы, нам с Ариэль наконец-то удалось самим сесть пообедать.
Уже под конец обеда, когда мы обменялись впечатлениями, я перешёл к главному.
— У меня остались дела у ацтеков, — напомнил я, глядя Ариэль в глаза.
Я хотел понять, какой будет её первая реакция. А то насмотрелся я, как девушки себя со своими избранниками порой ведут. Так вот мне такое не нужно и даром. Сама сказала, что я её гронхар, посмотрим, насколько это на деле, а не на словах.
И принцесса меня не разочаровала.
— Конечно, — кивнула она. — А как ты доберёшься до берега?
— Долечу, — улыбнулся я.
— Хочешь догнать нас во время стоянки? — предположила она. — Я слышала разговоры, что мы скоро остановимся на дозаправку и небольшой ремонт.
— Какая ты проницательная! — я рассмеялся. — К сожалению, мне придётся отключить телефон, чтобы у ацтеков не было доказательств моего пребывания на материке. Включу, когда доберусь до Кубы.
Ариэль помрачнела и посмотрела мне в глаза.
— Похоже, ты не просто в гости к друзьям собрался, — вздохнула она. — Пожалуйста, возвращайся скорее. Я буду ждать.
— Справишься здесь? — перевёл я тему разговора.
— Я какая-никакая, а принцесса, — улыбнулась она. — Меня иногда всё же вытаскивали из лаборатории и учили тому, что должна знать дочь князя.
Я наскоро собрал все необходимые вещи: комплект запасной одежды, ядра, бритву и зубную щётку. Документы, телефон и наличку, оставшуюся ещё с первого моего визита в Арапахо, я надёжно упаковал в целлофановый пакет. Теперь осталось только понять, что делать с белкусами.
Брать или не брать — вот в чём вопрос?
«Чип?»
«Да, хайзяя!»
«Есть вариант подраться. Покрошить в капусту плохих дядек. Обещаю тебя не сдерживать и не ругаться».
«О! О! О! — мохнатый аж задыхаться начал от восторга. — Крошить да! Подракиваться давно хотел! Хочу! Буду!»
«Есть только одно но».
«Да, хайзяя?»
«Тебе придётся слушаться меня безоговорочно, — сказал я. — Всё время поездки. Справишься?»
«Как скажешь, хайзяя! — ответил Чип и взобрался мне на плечо. — Сделаю всё как нада!»
«Диль?» — теперь я обратился ко второй своей подопечной.
«Да?»
«Тебе крошить дядек не предлагаю. Ты тут за главную остаёшься. Присматривай за Ариэль, хорошо?»
«Поняла».
Ну вот и всё…
Я вышел на нашу террасу, уже предвкушая что-то очень весёлое и авантюрное. Засиделся я, по правде говоря. То эти сраные дворцовые интриги, то наставничество. Не такая жизнь должна быть у Охотника.
Подойдя к ограждению, я призвал Лаву, которая тут же распахнула крылья и взмыла ввысь, подальше от такой большой и непонятной железной посудины.
«Наконец-то!!! Почему так долго?»
«Планы поменялись, — ответил я. — Видишь вдалеке полоска земли?»
«Вижу, и что ты хочешь?»
«Долететь туда хочу».
«Я тебе что, ездовая лошадь?» — возмутилась виверна.
«Что ты, Лава! Никакая лошадь с тобой не сравнится!»
Тут я услышал, как открывается дверь. Точно, Ариэль же хотела меня проводить!
«Ну-ка, полетай пока вокруг!» — приказал я Лаве, просто чтобы прекратить спор с нею. Всё равно полетит, куда она денется.
Ариэль пришла на удивление не одна, а с Фирсовым. Следом за ней и Диля выскочила, проводить брата.
— Граф тебя искал, я сказала, что ему лучше поторопиться, — объяснила принцесса, улыбаясь.
— Василий Фёдорович, — я галантно попавшемуся мне на открытой палубе Фирсову, кивнул и сделал вид, что снял шляпу. — Прошу меня простить, но я тороплюсь! Все вопросы решайте с Ариэль!
А затем шагнул на ограждение террасы.
— Стоять! — тут же заорал Фирсов. — Ты куда⁈
— Да я так, — улыбнулся я так доброжелательно, как только мог. — Прогуляться, вопросики порешать. Есть у ацтеков один клан…
— Что⁈ — граф вытянулся в лице. — Я запрещаю!
— При всём моём уважении, Василий Фёдорович, не можете. У меня личная договорённость с Императором, — парировал я и с тем прыгнул вниз.
Чем дольше я разговаривал, тем дальше лайнер увозил меня от берега. А мне и так уже прилично добираться.
Лава подхватила меня через каких-то пять метров свободного полёта, и я сразу увёл её в верхний слой теней. Незачем кому-то видеть меня верхом.
«Ну вот, дольше спорила! — хмыкнул я. — Молодец, Лава, хорошая девочка. Если будет время — мы с тобой даже поохотимся!»
«Да сиди уже, не ёрзай…» — проворчала виверна, поворачивая к далёкому берегу.
«На-ги-бать! — нараспев пел у меня в голове довольный белкус. — На-ги-бать! Мы спешим с хайзяей дядьков убивать! Хэй-хэй!»
Я переключил внимание на Дилю, и она показала мне Ариэль и Фирсова.
— Ты знаешь, что он задумал? — спросил граф у принцессы.
— Конечно же, убить всех, — пожала та плечами. — А что вы хотели Артёму сказать?
— До него император не смог дозвониться. Видимо, хотел лично поздравить с успешной операцией. Вот, кстати, — тут Фирсов вздохнул и поднёс телефон к уху. — Да, Ваше Величество. Никак нет, Ваше Величество… не успел!
— Что значит не успел? — чуткий белкусов слух позволил расслышать и возмущённый голос императора тоже.
— Чернов покинул судно, сославшись на личную договорённость с вами! — граф даже по стойке смирно вытянулся. — Позвольте спросить, о чём может идти речь? Чернов говорил про какой-то клан…
— Договорённость? — Диля подобралась поближе, и я теперь чётко слышал каждое слово. — Скорее, вовремя не запретил… В голову, знаешь ли, не пришло, что он всё же рванёт в эту Тулу! Проблема в том, что это чистой воды самоубийство… Чёрт… а кстати, на чём он покинул лайнер?
— Вы меня простите, возможно, сказалась усталость и возможно, меня просто подвели глаза…
— Фирсов, не тяни!
— Кажется, Ваше Величество, Чернов улетел к берегу на драконе!
