Какой путь к сей цели, или как приспособлен к ней человек?

Твари неразумные достигают своего назначения, сами не зная того, по самой природе или устройству своему. Человек – тварь разумно-свободная – должен сам сознать свою цель, познать путь, ведущий к ней, и свободно определить себя идти неуклонно сим путем, чтобы достигнуть цели и осуществить свое назначение. Из сего само собой открывается, что, коль скоро указано будет а) значение нравственной свободы и ее истинное употребление, коль скоро будет определен (3) путь, который она должна избрать, и у) обозначены основания, по которым она должна это сделать, – то совокупностью всех этих понятий изобразится, как приспособлен человек к своей цели, к которой должен стремиться всем своим существом, и следовательно, обозначится все, что от него требуется, чтобы быть верным своему назначению, или, что то же, быть в общении с Богом.

Свобода

Удостоив воспринимать человека в живое общение с Собою, Господь даровал ему свободу, чтобы сие общение совершалось Богодостойным образом, т. е. даровал ему власть располагать своими внутренними и внешними действиями по представлению цели или по своему усмотрению. Ибо человек должен наперед владеть собой, чтобы потом предать себя Богу. Бог, устроив существо человека, отдал его самому себе, чтобы делал, что хочется, с собою и со своими силами. Сам из начала сотвори человека, говорит прем. Сирах, и остави его в руце произволения его (15,14).

Свобода принадлежит лицу человека и составляет его характеристическую черту. Своими мыслями, желаниями, чувствами и соответствующими им делами должен заведывать сам человек. В сем смысле он сам для себя есть правительственное лицо. Ближайшие к сознанию силы составляют его внутренний совет, с помощью которого он решает все свои дела и начинания. Требования поступают к человеку с разных сторон, и совне и извнутри, но, при всей силе их, самого действия, внушаемого ими, никогда не бывает до тех пор, пока не последует сознательного решения на него от самого человека. В сем-то решении или согласии на дело состоит существо свободы. Насильно не может исторгнуть его никакая сила. Одно слово: не соизволяю – обезоруживает всякую власть и всякое насилие.

Таким изображается человек повсюду в Слове Божием. Здесь самые необходимые для него распоряжения предлагаются его свободе и избранию. Так Моисей, изобразив Израилю, в чем его живот и смерть, благословение и клятва, убеждает его: избери себе живот, да живеши ты и семя твое (Втор. 30, 19). Изберите сами себе, говорит тому же народу Иисус Навин, – кому послужите (24, 15). То же самое слышим и от Сираха: предложих ти огнь и воду, и на неже хощеши, простреши руку твою. Пред человеком живот и смерть, и, еже аще изволит, дастся ему (15, 16, 17). И Спаситель, пришедши на землю, не связывает свободы, но предлагает на выбор: иже аще хощет по Мне ити и проч. (Мф. 16, 24); аще хощеши совершен быти… (19, 21). Не насильно входит в дом души, а стою, говорит, при дверех, и толку, аще кто услышит (Апок. 3, 20). «Бог насильно не влечет нас», – говорит св. Златоуст.

«Он дал нам власть избирать худое и доброе, чтобы мы были добры свободно. Душа, как царица над самой собой и свободная в своих действиях, не всегда покоряется Богу, а Он не хочет насильно и против воли сделать душу добродетельной и святой. Ибо, где нет произволения, там нет и добродетели. Надобно убедить душу, чтобы по своей воле она сделалась доброй».

В свободе дана человеку некоторая независимость, но не с тем, чтобы он своевольничал, а чтобы свободно подчинил себя воле Божией. Добровольное подчинение свободы воле Божией есть единое истинное и единственно-блаженное употребление свободы. Воля Божия есть начало, по которому человек должен располагать свои действия. Ею одной решительно надлежит руководствоваться ему в своеличных распоряжениях. Под этим только условием его свобода получит простор и широту; ибо ни в самом человеке, ни вне его ничего нет свободного. Все устроено по определенным законам воли Божественной, которая после сего одна и остается совершенно свободной. Посему приличным поприщем для свободы может быть только воля Божия. Подчиняясь ей, свобода человека становится как бы неограниченной, или вступает в беспредельную некоторую область: хождах в широте, яко заповеди Твоя взысках, говорит пророк Давид (Псал. 118, 45). «Смотри, какие неизъяснимые тайны совершаются в душе, – говорит Макарий Великий (Бесед. 46), – как расширяются и распространяются помыслы ума ее и в долготу, и в широту, и в глубину, и в высоту всего видимого и невидимого творения». Напротив, при другом каком-нибудь употреблении свободы, с одной стороны, постраждет благо человека, с другой – сама свобода попадет в стеснительные узы. Весь человек в своем составе и силах, равно как и весь порядок окружающих его вещей, запечатлены законом Божественной воли. Если человек с таковыми силами и в таком мире начнет действовать по чуждым воле Божией началам, то он необходимо войдет в противоречие и с собой и с миром: будет расстраивать себя и подвергнется бедственному влиянию совне, т. е. человек неизбежно будет бедствовать и страдать. Мало того, самое употребление свободы его ограничится. Самовольно уклоняясь от воли Божией, человек неизбежно попадает в некоторые узы и теряет значительную часть возможных для него совершенств. «Если свободен человек, – спрашивает Святитель Тихон, – то ему можно делать все, что хочет?» И отвечает: «Нет. Не в том свобода, чтобы жить своевольно. Это не столько свобода, сколько рабство – истое, тяжкое. Непокорные Богу подпадают под тяжкое иго мучителя – диавола и греха, делаются беднейшими пленниками страстей и состоят под клятвой законной».

Так, человек – тварь свободная, уклонившись от воли Божией, впадает в область мрака, объятую гневом Божиим, где поступает под власть сатаны, греха и страстей, в нем самом и в других свирепствующих.