Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Есть молитва, одна из обязанностей христианина к богу, и есть молитва, как часть в составе истинно христианских дел. Самонадеянный во всем полагается на себя. Христианин истинный всего ожидает от Бога, почему начинает, продолжает и оканчивает каждое дело молитвой. И вся вообще жизнь его по преимуществу есть жизнь молитвенная, как заповедует апостол: непрестанно молитеся… Всякою молитвою и молением молящеся во всякое время духом (1 Сол. 5, 17; Еф. 6, 18).
При сем он молится ко Господу о вразумлении, чтобы духом премудрости Своей внушил, что именно угодно Ему в многообразных стечениях обстоятельств (Иак. 1, 5), как молился Ему пророк Давид: Пути Твоя Господи скажи ми и стезям Твоим научи мя. Настави мя на истину Твою и научи мя (Пс. 24, 4, 5). Молися об укреплении слабых сил своих, да Бог Господа нашего Иисуса Христа даст ему по богатству славы Своея силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеке (Еф. 3, 16). Возгревши молитвой ревность к Богоугождению, он чувствует, как вся может о укрепляющем Его Христе, и в чувстве сей крепости благонадежно совершает благие дела. Молитвой наконец приносит Богу в жертву и себя и дела свои, смиренно умоляя, чтобы покрыл милостью Своей как сие дело, так и все другие дела и всю жизнь. Как вначале он всего себя предал Господу, так и после всякое помышление, слово и дело Ему приносит, как жертву правды (Пс. 4, 6), Ему благоугодную (Евр. 13, 16).
Таким образом молитва при добром деле показывает, что это есть истинно христианское дело; дело же без молитвы есть не христианское. «Невозможно тому быть, чтобы без молитвы житие христианское было», – говорит Златоустый (у пр. Тих. Т. 2, с. 171). «Глава всякого благого тщания и верх добрых дел есть всегдашнее в молитве пребывание, чрез которую и другие добродетели приобретаем», – учит св. Макарий (кр. поуч. Февр. 6).
Приложением молитвы к добрым делам и понуждением себя на них, несмотря на сопротивление сердца, по св. Макарию, христианин скоро востекает на верх добродетелей и начинает творить заповеди Божии уже без всякого труда, с охотой и услаждением (кр. Поуч. февр. 4; ноябр. 26).
Последнее же, существенное свойство и как бы заключение христианских дел есть невидение их, как бы незамечание. Христианин, и все сотворивши, говорит, что он раб неключимый (Лк. 17, 10); почему окончательную надежду спасения полагает в Господе Иисусе Христе. «Таково основание христианства, что хотя бы кто совершил все дела правды, то он не должен останавливаться на них, надеяться на них и думать, что он уже много сделал» (Макарий Великий о любви, гл. 30). Почему, и вкусивши христианства, думай, что ты еще не прикасался к оному, и сие должно быть не поверхностно, но как бы насаждено и навсегда утверждено в мысли твоей (Там же, гл. 3).
Возможность такого расположения объясняется живым сознанием силы Божией в себе или того, как она совершает в нас добрые дела. Если Бог действует в нас, и еже хотети и еже делати (Фил. 2, 13); то что и видеть в себе своего или на чем остановиться вниманием? Посему душа Боголюбивая, праведно приписывая все дела свои Богу, себя чувствует постоянно ничтожной и презренной (Макарий В. о свободе ума – гл. 8). С другой стороны, душа, воистину Боголюбивая и Христолюбивая, хотя и многочисленные сотворит добродетели, так себя ведет, как бы ничего не сотворила ради иеиасытимаго ко Господу желания. Она никогда не мнит себе быти нечто; но чем более духовно богатеет, тем недостаточнейшею себя считает, ненасытным к небесному Жениху духовным желанием воспламеняясь, как говорит Писание: ядущии Мя еще взалчут и пиющии Мя еще возжаждутся (Сир. 24, 23) (Св. Мак. Бесед. 10, гл. 1, 4).
Плод спасительный сего тот, что христианин непрестанно начинает только жить по-христиански, считая ничем все прошедшее, как свидетельствует о себе и апостол Павел: аз себе не у помышляю досшигша: едино же, задняя убо забывая, в предпяя же простираяся, со усердием гоню к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе. Не запе уже достигох, или уже совершихся: гоню же аще и постигну, о немже и постижен бых от Христа Иисуса (Фил. 3, 12–14).
Христианская жизнь посему есть беспрерывное покаяние. Всякое мгновение он возносит покаянное воззвание к Богу о помиловании и очищении то помыслов, то движений сердца, то другого чего незамеченного.
Таким образом, действительно, всякое дело христианское от Бога идет и к Богу возвращается. Если на каком-нибудь из показанных пунктов душа что-нибудь присвоит себе, то попрепятствует образованию истинно доброго дела. Из того произойдет призрак добра. Действуя же так, как показано, христианин беспрерывно предает себя Богу во всем и следовательно беспрерывно находится в общении с Ним.
Судя по всему прописанному, всякий может убедиться, что христианское дело не то же, что всякое другое, ибо есть особого рода повороты сознания, ума, воли и сердца, кои запечатлевают действия христианина особым характером. У христианина свое состояние личности, свое отношение к деятельности и свой порядок совершения каждого дела, как это очевидно. Вонми сему всяк и суди себя по сему. А других судит Бог.
Если смотреть на дела отвлеченно, то достоинство их определить не трудно. Дело по заповеди хорошо; дело противное заповеди, худо. Ибо заповедь свята. Сказано: твори милостыню', милостыня и есть доброе дело, и наоборот. Но когда рассматривать дела, самым делом совершенные нами или другим кем, то, кроме сей сообразности или несообразности их с заповедями, надо обращать внимание и на другие стороны, как-то: на цель и обстоятельства. В сем отношении давно принято положение, что нравственное достоинство действия определяется его:
α) предметом,
β) целью
γ) и обстоятельствами.
Войти с помощью соц. сетей: