Эпилог

На следующий день, вечером, когда я уже собиралась домой, позвонил Теодор.

– Дорогая, прости, понимаю, твой рабочий день завершен. Но у меня форс-мажор. Тина рожает! Врач говорил, что все случится через неделю, но Господь решил иначе. Сделай одолжение, приезжай во Внуково. Мой самолет на бизнес-стоянке, надо договор подписать. Без него дело не сдвинется с места. Хотели это сделать завтра, но наш мальчик торопится на свет. Хочу успеть к жене до его появления.

Я люблю Теодора и Тину, они замечательные люди, прекрасные друзья, владеют фирмой, которая производит хорошую косметику по незадранной цене. Понятно, что я ответила:

– Уже мчусь!

Дорога до бизнес-терминала Внуково заняла много времени, я угодила во все мыслимые и немыслимые пробки. Мы с Тео быстро оформили документы, я забрала свой экземпляр, вырулила на шоссе и застонала – все еще немыслимая пробка. Изучение навигатора не утешило – впереди большая авария. Хорошо хоть, Роман улетел в Минск, домой можно не спешить.

И тут на меня злой собакой напал голод. Не могу назвать себя обжорой, но сейчас желудок прямо судорогой свело. Момент, когда охота съесть что-нибудь полезное, диетическое, превратился в пламенное желание сожрать абы что. Я увидела указатель «Ресторан «У Луки», 300 м». Стрелка указывала на проселочную дорогу.

Никогда не зайду в незнакомую харчевню, не изучив о ней отзывы в интернете, – так почему сейчас я, радостно повизгивая, понеслась по направлению к трактиру? Извините, но ответ таков: желание немедленно слопать суп, второе, третье, четвертое, батон хлеба и десерт до кучи было непреодолимым.

К моему удивлению, на парковке стояли лишь две машины – новенький «Мерседес» черного цвета и милая малолитражка, каких в Москве полно. Я вошла в ресторан и сразу попала в руки администратора.

– Бронировали столик? – спросил он.

Я оглядела пустой зал с пятью столами.

– А надо было?

– Скоро народ сбежится – все столики зарезервированы. Свободен один кабинет, там очень уютно.

– Отлично! – обрадовалась я. – Дайте меню, сразу сделаю заказ.

Через пять минут я села за стол, отключила телефон и посмотрела на диван, который стоял у стены. Может, прилечь?

– Он даст денег? – спросил женский голос.

Я вздрогнула и завертела головой по сторонам.

– Конечно, – ответил мужчина.

Мягкое сопрано и красивый тенор показались знакомыми. Я сообразила, что звук идет из большой картины, репродукции великого произведения Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван». Согласитесь, не лучшее украшение для отдельного кабинета в ресторане.

Я встала, подошла к полотну в декоративной раме, сдвинула его и увидела небольшую дырочку. Через нее открылся вид на соседнее помещение. Там, у стены, тоже стояла софа, на ней лежала женщина, неподалеку виднелись стол и кресло, в нем сидел мужчина. Пара располагалась спинами ко мне.

– Николай сам ее убил? – осведомилась женщина.

– Да, – кивнул ее собеседник. – Он серийный маньяк. Очень хитрый, действует так, что не подкопаешься.

– Ужас, – прошептала его спутница. – Петя, значит, Лариса не первая жертва?

Я вздрогнула. Мужчина встал, повернулся, я увидела его лицо. Комаров!

В дверь моего кабинета тихо постучали. Я вернула картину на место, открыла. В коридоре у стены стоял столик, около него застыл официант с подносом.

– Ваш заказ, – прошептал он.

– Почему вы не вносите еду в комнату? – тоже очень тихо спросила я.

– Нам разрешено только принимать заказы, – чуть слышно объяснил парень, – нельзя даже заглядывать в кабинет. Если что-то понадобится, нажмите на кнопку на ручке кресла.

Я схватила свой ужин, водрузила его на стол и снова отодвинула картину.

– Ильин их всех убил! – ужаснулась женщина.

У меня зачесалась шея. Голос дамы вроде хорошо знаком, но она лежит на диване, вижу только ее ноги, прикрытые пледом, и голову. Затылок ее спутника как на ладони, но я уже знаю, кто это.

– Когда банда Мирова развалилась, – завел рассказ Петр, – я остался не у дел. Денег не скопил. Молодым идиотом тогда был! Полагал, так будет всегда – выпивка, девки, бабло.

– Как ты не побоялся с бандитами работать? – удивилась женщина.

– По улице не бегал, в быках не состоял, – рассмеялся Комаров. – Был студентом, учился на режиссера. Знаешь, что в этой профессии главное? Какой спектакль очарует зрителей?

– С участием известных актеров, – хихикнула его спутница.

– Они нужны, – согласился Комаров, – но главное – тщательная постановка действия. Кто, куда, зачем идет. Кто, что, с какой интонацией говорит. Логика действия! Донесение эмоций до зрителя! Режиссер – стратег, чемпион по шахматам. Только вместо фигур передвигает людей по сцене. Адская работа! Молодые актеры – тупые, их надо обтесывать. Но опытные, великие, гениальные – еще большая беда.

– Почему? – не сообразила девушка.

– Потому что уверены, что только они в спектакле главные. Не понимают, что лицедеи – пешки, которыми режиссер играет. Все актеришки – дураки с раздутым самомнением… Получил я диплом и понял, что не нужен ни в одном театре. Прилепился к фирме, которая организовывает праздники. Бегал по стадиону с мегафоном, массовки выстраивал. Не для этого я учился. Совсем приуныл и случайно познакомился с Упырем.

– Ужас! – испугалась девушка.

– Не с настоящим, – тихо рассмеялся Петр. – Это кличка такая! Умнейший мужик. Образованный. Никто не заподозрил, что он главный бандит. Упырь мне обрадовался, оценил режиссерское образование, и я начал ставить спектакли, только не в театре, а в жизни. Планирование налета на квартиру конкурента. Ограбление дачи, квартиры. Ликвидация надоевшей жены по заказу мужа. Я придумывал, как задание выполнить, чтобы со всех сторон было чисто. Ни одной осечки не случилось. Потом другие времена настали. Упырь банду разогнал, сказал мне: «Остаешься со мной. Работа та же. Давай знакомиться. Николай Петрович Ильин, владелец холдинга «Болтун»». Я чуть не упал – ну и зигзаг! А Упырь бороду отклеил, парик снял, линзы вынул и продолжил: «Устрою тебя туда, где надо будет шоу ставить, но работаешь на меня. Живой спектакль!»

Комаров замолчал.

– Дальше что было? Говори! – поторопила его женщина.

Петр продолжил:

– Николай – серийный убийца. Своих жертв он не выслеживает на улицах, а выискивает в театре, на концертах. Меломан, театрал, ценитель изобразительного искусства, литературы, успешный бизнесмен… Разве можно заподозрить такого человека в чем-либо дурном?

– Нет, – быстро ответила незнакомка.

– Ильин начинает ухаживать за очередной бабой. Букеты, конфеты, шампанское… На моей памяти он не один раз женился.

– Зачем оформлять брак, если хочешь лишить женщину жизни? – прошептала слушательница.

Петр потянулся к бокалу с вином.

– Тебе не понять маньяка, он получает удовольствие, издеваясь над женщинами. Не бьет их, не насилует. Окутывает любовью, ведет долгие беседы, узнает самую болевую точку и… раз! Втыкает в нее раскаленную иглу. С каждой жертвой свой сценарий. Последняя его супруга, Лариса Михайлова, мечтала стать богатой. И получила, что хотела, несколько лет провела в роскоши. Николай наблюдал, как его спутница жизни скупает все, что видит, как она наглеет, хамит окружающим. Ему все это очень нравилось. Он предвкушал развязку… Откуда все это знаю? От меня у него тайн нет.

– Почему? – пролепетала женщина.

– Потому что я никогда не сдам хозяина, – пояснил Петр.

– Почему? – повторила спутница.

– Он про меня знает то, что я сам забыл, – вздохнул режиссер. – Открою рот – и вмиг окажусь в лапах правосудия. На мне столько всего висит! На три пожизненных хватит. Ну и человеку, даже такому, как Упырь, надо с кем-то делиться.

– Жены у него умирают, а никто не удивляется? – чуть слышно заметила девушка.

– Так случайная вроде бы смерть! Как погибла Лиза Еськина? В машине с родителями сгорела. Каким образом ушла Ксения? Ногу натерла новой обувью, в ранку попала инфекция. Конец! Никаких подозрений! Понятно?

– Да, – донеслось с дивана.

– Со всеми так, – продолжил Петр. – Как лишилась жизни Лариса Михайлова? У нее остановилось сердце после использования маски для лица. В ней оказался яд. Думаю, отраву он приобрел, когда они с женой по разным странам катались. Николай к косметике типа не прикасался, ее онлайн заказали, домой доставили. Понимаешь? Ильин испытывает восторг, глядя, как его бабы радуются жизни, тратят деньги, вкусно едят, потихоньку наглеют, начинают считать себя центром земли, думать: «Жизнь удалась, впереди еще много таких лет». Самое огромное его счастье – наблюдать за ними, зная, что он может в любую секунду убить их. Когда очередная дамочка ему надоедает, он это делает! Скольких любовниц он жизни лишил, я не в курсе, но определенно три супруги – не все его жертвы. Инесса Архангельская… Знаешь ее?

– Конечно, – фыркнула собеседница Комарова, – жуть ходячая!

– Она познакомила Николая с Ритой.

– Инесса помогает Ильину? Подыскивает ему жертв? – уточнила женщина.

– Нет, Архангельская понятия не имеет об убийствах, – возразил Петр, – она просто подбирает ему кандидаток в невесты. За очень хорошие деньги услугу оказывает. В последний раз он выбрал Маргариту.

– Так она замужем, – удивилась девушка.

– Данную инфу Инесса Николаю не сообщила, – буркнул Комаров. – Она ему до Ласкиной баб двадцать показала. Ильин всех отверг, сказал: «Если ты не способна выполнить заказ, то обращусь в другое место». Архангельская не хотела потерять деньги, от безнадежности устроила свидание с Маргаритой. Та очень понравилась Николаю, но… Ласкина отказала ему. Подобной оплеухи Упырь никогда не получал. Ну и решил он отомстить! Действовал, как всегда, хитро, отправил Андрею Ласкину письмо с рассказом о своей любовной связи с его женой, потребовал денег за нераспространение новости в прессе. Послание было якобы от главного редактора «Болтуна» Якова Вольпина. А тот в это время улетел аж на месяц к родителям. Все знают, что Вольпин имеет тридцать дней отпуска, а мать и отец у него реально на краю света живут, в глухой деревне на Алтае, где интернета нет. Ильин всегда тщательно планирует свои действия.

– Петя, – прошептала женщина, – я тебя очень люблю, помогаю тебе, но много не знала.

– Больше секретов нет, – понизил голос Комаров. – Что скажешь? Ты со мной?

– Я за тобой в огонь и воду, – решительно объявила незнакомка, – никогда не брошу тебя, любимый.

– Не сомневался в тебе, – кивнул Комаров. – Ильин завтра улетает отдыхать. Думаю, он решил избавиться от меня – слишком много знаю. Про тебя он понятия не имеет.

Женщина встала с дивана, повернулась, и я вздрогнула – сейчас наконец увидела ее лицо. Это Анна Валиева.

– Выходим порознь, – сказал Петя, – сначала я, потом ты. Рулим во Внуково. Частный борт из России ждет. Повторю вопрос: ты со мной?

– Да, – твердо ответила Анна.

Комаров кивнул и покинул комнату. Валиева осталась одна. Она молча посидела минут пять, потом кому-то позвонила, сказала:

– Он уехал во Внуково… Конечно, жду!

Через короткое время в кабинет к Анне вошел Егор Холин. Валиева протянула ему свой телефон.

– Весь наш разговор записала. Надеюсь, за мою работу получу вознаграждение и меня оставят на свободе.

– Мы никогда не нарушаем договор, – сухо ответил Холин. – Но из «Бака» вам придется уйти.

– Фигня, – махнула рукой Анна. – Терпеть не могу Степаниду. Только велите ей дать мне прекрасную характеристику.

Егор молча ушел. Анна зевнула, потом заговорила сама с собой:

– Ну что, Петя. Обижал ты Анечку, приклеил ей кличку Крошечка-Хаврошечка. Просила не называть меня так, а ты только смеялся, говорил: «Ты самая настоящая Крошечка-Хаврошечка – выглядишь доброй, но того, кто тебе помочь решит, в беде бросишь». Неприятное прозвище. Оно меня обижает очень. А ты его по всему «Баку» разнес. Эх, Петька, зря ты обидел Крошечку-Хаврошечку! Ох, зря! Крошечка-Хаврошечка обид не прощает. Сейчас ты вместо заграницы улетишь в другое место. Нельзя обижать Крошечку-Хаврошечку, она отомстит!

Радостно улыбаясь, Валиева ушла. Я не двигалась. Почему Анна так себя ведет? По какой причине она меня ненавидит? Я не сделала ей ничего плохого!

Я встала, взяла сумку, пошла к двери. Сейчас расплачусь, поеду домой.

Тут мне вспомнились слова Белки, которые она сказала мне, двенадцатилетней, когда я, придя домой в слезах, произнесла: «Ну почему Катя Иванова сделала это?!»:

– Никогда не задавайся вопросом, по какой причине кто-то к тебе плохо относится. Всегда помни: обиженные на жизнь люди хотят укусить каждого, кто ходит с улыбкой. А радостные люди желают радовать всех, даже тех, кто решает их обидеть.

Я медленно пошла к двери. Если кто-то делает тебе больно, значит, он глубоко несчастный человек. Тот, кто счастлив, не причиняет никому боли.