Глава четвертая

Едва за Зубаревой закрылась дверь, как Дегтярев постучал карандашом по столу.

– Давайте обсудим то, что узнали. У нашей клиентки умер муж.

– Верно, – согласился Кузя, глядя в ноутбук, – Валерий Николаевич ну очень богатый человек. Начинал как ресторатор, открыл кафе, оно быстро превратилось в сеть. Затем начал производить замороженную еду, готовые блюда, потом основал онлайн-трактиры. Заходишь на сайт, там меню, выбираешь, например, котлеты, тебе их привозят. Сейчас таких заведений много, но Валерий оказался одним из первых. Следующий его проект: производство мебели.

– Он же ресторатор, – напомнила я.

– Согласен, – улыбнулся Кузя, – но нет закона, который запрещает повару делать стулья! Потом неугомонный мужик затеял торговлю одеждой, чаем-кофе, конфетами, постельным бельем, кухонной утварью. Оцените мощь дяденьки, он все производил сам, понастроил фабрик по России. Возродил предприятия в небольших городах, где плохо с работой, туда народ ломился, кушать всем хочется. Условия работы – рабские, оклад не ахти. Но деньги выдают бесперебойно. Куда деваться женщине лет сорока с двумя детьми-школьниками, если случился развод? Супруг обязан платить алименты, а если муженек нигде не служит? А если он умер? А если, а если, а если… Такие тетеньки с радостью на любой завод Зубарева прибегут, обрадуются даже копейкам. И это жителям мегаполисов оклад мизерным кажется, а в глубинке на скромные деньги жить можно.

– М-да, – крякнул Дегтярев, – если у него одно дело прогорит, плакать мужик не начинает. Кто наследники?

– Сыновья и дочь, – ответил Кузя, – им все, что связано с бизнесом.

– А жена? – удивилась я.

– Ей усадьба, – пояснил Семен, который смотрел в свой ноутбук, – особняк, гостевое здание, домик, где живет управляющий Василий, гараж с машинами, бассейн, теннисный корт. И все, что внутри. А там коллекция картин, редких книг, раритетный фарфор. Плюс квартира в Москве.

– Если хочешь, пришлю тебе на почту завещание, – предложил Кузя, – оно очень длинное. Если вкратце, то банковские счета тоже детям. Но они обязаны оплачивать все коммунальные услуги, медстраховки, свои и матери, выдавать заработную плату тем, кто работает в поместье, и управляющему Василию. Кстати, он…

– Подожди, пожалуйста, – остановила я парня, – давай сначала разберемся с завещанием. Что в нем еще интересного?

– Детям все, жене усадьба со всем содержимым, столичная недвижимость, это квартира в центре столицы. Дом постройки начала двадцатого века, из окон виден храм Христа Спасителя. В апартаментах десять комнат, они расположены на двух этажах. Всего в доме три жильца. Третий-четвертый, пятый-шестой, седьмой-восьмой уровень. Зубаревы посередине. На первом-втором консьерж с постоянным проживанием, фитнес-клуб, плюс огромный двор, паркинг. Страшно представить, сколько денег стоит данное жилье! Сейчас его арендует посольство для своего сотрудника. Документ Зубарев составил в первую волну ковида, когда, заболев, угодил в больницу. Мужчина выздоровел, но ничего в завещании менять не стал.

– Кто, кроме семьи, еще обитает в поместье? – заинтересовался Дегтярев.

– Василий Львович Суханов, – доложил Кузя, – родители неизвестны. Младенца подкинули к двери дома малютки. Имя, отчество и фамилия от директрисы заведения, ее звали Валентина Львовна Суханова. Окончил школу с хорошими отметками, поступил в автодорожный институт, получил диплом. Коим образом попал к Зубаревым, неизвестно, живет в небольшом доме на территории поместья. На постоянном окладе в имении всего два человека. Управляющий Суханов и Юрий Березов, охранник у ворот, тот обитает в здании у шлагбаума. В распоряжении Василия небольшой домик.

– Всего два сотрудника? – повторила я. – Хочешь сказать, у них нет домработниц, кухарок, дворников, шоферов, множества охраны?

– Нет, – ответил Кузя.

– Странно, – пробурчал Дегтярев, – хотя из рассказа Алевтины понял, что готовит она.

– Есть женщины, которые обожают кашеварить, – донесся из прихожей голос Марины, жены полковника, – семья невелика. Нетрудно супчик сварить.

– Зубарева работает, – напомнил Александр Михайлович, – где ей время на танцы у кастрюли взять?

– И что? – не сдалась супруга. – У меня сеть кафе. А еще блог по кулинарии, там несколько миллионов подписчиков. Но я с удовольствием становлюсь в Мопс-хаусе у плиты.

– Ладно, – сдался толстяк, – допустим, Алевтина любит исполнять роль повара. Но кто убирает особняк? Территорию? Следит за машинами? Почему в качестве охраны лишь Юрий? Один Василий не способен за всем углядеть! Сколько земли у Зубаревых?

– Четыре гектара, – вмиг сообщил Кузя, – но большая их часть – лес.

– За ним тоже надо ухаживать, – заметила я, – следует побеседовать с Сухановым.

– Леня, можешь выяснить подробности смерти Зубаревых, отца и дочери? – попросил Собачкин.

Наш эксперт молча кивнул. Леня не птица Говорун.

– Здравствуйте, Василий, – громко произнес Кузя.

– Добрый день, – ответил из ноутбука приятный баритон, – чем могу помочь?

– Вас беспокоят из детективного агентства полковника Дегтярева, – продолжил наш компьютерный гуру.

– К вам обратилась Алевтина Федоровна, она предположила, что захотите со мной пообщаться. Могу приехать где-то через час, – предложил Василий.

– Прекрасно, спасибо, адрес вам на телефон скину, – пообещал Кузя и демонстративно посмотрел на часы: – Что-то поесть захотелось.

– Марина, – закричал полковник.

Супруга толстяка всунула голову в офис.

– Я здесь.

– Мы сегодня обедать станем? – поинтересовался толстяк.

– Все готово, – сообщила жена, – идите в дом, Нина на стол накрыла.

Мужчины быстро двинулись в прихожую.

– Есть проблема, – прошептала подруга, когда мы остались вдвоем.

– Что случилось? – насторожилась я.

– Дегтярев хочет развод, – затараторила Марина.

– Маловероятно, – хихикнула я, – ты очень вкусно готовишь!

– Тоже так думала, – понизила голос Марина, – а неделю назад он заявил, что жена надоела ему хуже тараканов, ее поведение мешает ему отдыхать.

Мне стоило больших усилий не расхохотаться и сказать:

– Он сам так храпит, что никто из наших животных не желает устраиваться на ночь в вашей спальне.

– Если уж кто и не спал почти до утра, то это я, – пожаловалась подруга, – но говорить Саше правду бесполезно. Знаешь, мне намного лучше здесь, в гостевом доме, где раньше жила. Три комнаты наверху, своя ванная. После Дегтярева в нашем санузле словно Мамай прошел.

– Ну так возвращайся в свое гнездышко, – заулыбалась я.

– Именно так и сказала в тот день мужу, – закивала наша кулинарка, – утром пошла после него в душ. Мама родная! Зеркало в зубной пасте! Два скомканных полотенца на полу. Мыло на бортике раковины. Шампунь не закрыт. Ну и классика жанра: круг на унитазе поднят! Но это ерунда! Испугало иное.