Глава десятая
Александр Михайлович по-прежнему восседал в центре стола. Выглядел полковник обычно, но в его облике имелась одна небольшая деталь, узрев которую госпожа Васильева с трудом сохранила душевное равновесие и припомнила особые выражансы.
Дегтярев сидел с открытым ртом. Что тут удивительного? Да ничего, кабы не одна деталька!
На короткое время наступила тишина, первой ожила Марина, она бросилась к мужу:
– Ты засунул в себя целиком яблоко?
Полковник кивнул.
Я стряхнула оцепенение.
– Как тебе это удалось?
Александр Михайлович пожал плечами.
– Ой, он же не может говорить! – осенило Никиту. – Дайте бумагу и ручку.
Нина в одно мгновение принесла необходимое. Полковник схватил стило и быстро начал писать.
«Рот не захлопывается».
– Конечно, там фрукт, – объяснил Феликс.
«Выньте яблоко!»
– Можешь его выплюнуть? – осведомилась я.
«Гениальный вопрос. Почему сижу с разинутой пастью?»
– Потому что решил пройти глупый тест, – сообщила я вслух правду.
– Это научная разработка, – обиделся Илья, – ее действие построено на отрицании действия. Ни один нормальный человек не станет запихивать в себя плод размером с кулак! И каждая психически адекватная личность спросит себя: коим образом челюсти связаны с умом? Вот вам и ответ! Тот, у кого мозга нет, начнет выполнять задание. Ваш Дегтярев не может считаться здоровым! И он единственный за пятнадцать лет существования теста сумел запихнуть в себя яблоко целиком. Попытки имелись, но успеха достиг только полковник.
«Выньте его», – немедленно отреагировал толстяк.
– Саша, не нервничай, – начал успокаивать друга Феликс, – сейчас возьму нож, аккуратно отрежу кусок фрукта, и нет проблем.
– Яблоко не разделить на части. Оно пластмассовое, – тихо возразил Илья.
Полковник закивал.
– А-а-а, – протянул Маневин, – это меняет ситуацию.
– Пустяковое дело, – засмеялся Гарик, – берем зажигалку, подогреваем фигню, она расплавляется…
Полковник замотал головой, замахал руками, потом написал заглавными буквами: «НЕТ!!!»
– Не нервничайте, – сладким голосом пропел Розов, – безвыходных ситуаций не бывает. Есть люди, которые не видят выход. Надо чихнуть!
Полковник схватился за ручку.
«Зачем?»
– Если чихать с открытым ртом, то все, что в нем лежит, всегда вываливается, – сообщил Никита, – начинайте!
Полковник поерзал на стуле.
«Не получится».
– Давайте не тормозите, – наседал специалист по финикам.
Теперь на бумаге появилось: «Не могу».
Гарик скривился.
– Марина! Зачем тебе мужик, который даже чихнуть не способен?
– Масло! – закричала Нина. – Пусть Александр Михайлович наберет в рот…
– Не сумеет, – остановил домработницу Илья, – шар плотно сидит. Разве что взять шприц, аккуратно отодвинуть щеку…
Дегтярев вцепился в ручку.
«Нет! Вы мне язык проткнете».
– Саша, иголку не наденем, – объяснил Феликс.
«Нет! Из-за вас лишусь речи».
– Можно использовать клизму, – осенило моего профессора, – у нее кончик мягкий, Нина у нас…
– Есть, есть, есть, – заликовала помощница по хозяйству и умчалась.
– Масло надо брать вазелиновое, – объяснил Илья.
«Нет! Хочу оливковое», – сообщил полковник.
– Оно не такое скользкое, – решил поспорить Войлоковский, – может не сработать.
«Нет! Оливковое! Настоящее! Итальянское! – потребовал Александр Михайлович и прибавил: – В России ни оливки, ни маслины не растут».
В комнату вбежала запыхавшаяся Нина, она держала большой резиновый мешок, от которого тянулся шланг. На его конце имелся пластмассовый наконечник.
– Вот!
– Это что? – захихикал подкидыш.
– Клизма! – сообщила Нина.
«Не хочу такую», – занервничал Дегтярев.
– Кружка Эсмарха великовата, – отметил Илья, – но может подойти. Только масла потребуется много.
– Нет проблем, – кивнула я, – у нас в кладовой есть запас.
«Нет, нет, нет, – написал полковник, – не хочу, чтобы в меня лили что-то с помощью кружки, который пользовался Эсмарх. Никогда. Нет».
– Эсмарх тем, что принесла Нина, пользоваться не мог, – тоном воспитательницы, которая беседует с капризным трехлеткой, произнес Маневин, – Фридрих Эсмарх скончался в тысяча девятьсот восьмом году. И он…
Дегтярев застучал ладонью по столу, потом на бумаге появилось новое «эссе».
«Нет! Нет! Нет! Ни за что не позволю запихивать мне в рот эту штуку. Ей больше ста лет! Выкиньте ее!»
– Она новая, – воскликнула Нина, – недавно из аптеки.
– Саша, послушай, – попытался урезонить друга Феликс, – Эсмарх – врач, который придумал клизму. Сам он ею не пользовался.
«Ага, – нацарапал на листке полковник, – значит, барахло клистир. Нет!»
– Знаю! – обрадовалась я, опрометью бросилась к аптечке, вынула из нее крохотную спринцовку с резиновым носиком и примчалась назад в столовую.
– Вот! Масла понадобится чуть-чуть!
«Оливковое», – на мою радость, написал толстяк.
– Он согласился! – заликовала Нина и притащила бутылку.
«Покажите этикетку», – потребовал Дегтярев.
И через минуту написал: «Ладно. Пусть Марина наберет полную спринцовку».
Супруга выполнила указание, потом аккуратно впрыснула масло в рот супруга и нажала на щеки толстяка. Ноль эффекта.
«Глупость придумали, – рассердился полковник, – меня от масла теперь тошнит».
– Давайте повторим вливание, – сладким голосом пропела я, – откроем новую емкость.
– Зачем? – возразила Марина. – Эта почти полная.
Я ущипнула подругу за бок.
Она тут же изменила позицию.
– Да-да, старое масло не скользкое.
Я схватила супругу толстяка за руку и втащила в кухню.
– Принеси из аптечки вазелиновое. Только так, чтобы Дегтярев не заметил. Перельем в бутылку из-под оливкового, покажем капризнику.
– Уно моменто, – прошептала подруга и вмиг испарилась.
Спустя короткое время я вынесла в столовую посудину из темно-зеленого стекла с этикеткой «Оливковое». Под пристальным взглядом полковника набрала в клизму вязкое содержимое, Марина взяла спринцовку… Все молча смотрели на толстяка.
«Не выпихивается», – объявил тот.
Стало тихо.
– Клизмочка, которой сейчас пользуемся, – нарушила молчание Нина, – маленькая. Ее купили для Хуча, когда мопс объелся летом во дворе травы и у него случился непробиваемый запор. Давайте применим другую! Ее приобрели для Афины, а она, если на задние лапы встанет, ну прямо как Александр Михайлович выглядит! Только живот не такой большой у псины.
Дегтярев побагровел и выдал новый текст:
«Клизма, которой сейчас мне в рот масло лили, ранее использовалась для Хуча?»
– Да, – подтвердила Нина.
Наша домработница, а заодно и няня крохотной Дунечки, дочки Маши, прекрасный человек. Нина очень добрая, не завистливая, не сплетница, всегда придет на помощь тем, кто терпит бедствие. Но она не отличается мощной сообразительностью.
«В какую часть тела мопса вы запихивали клизму?» – продолжил интервью полковник.
– В попу, куда ж еще? – заулыбалась домработница.
Полковник взмахнул руками, задел открытую бутылку с маслом, та упала на пол, не разбилась, но содержимое живо выплеснулось на паркет. В ту же секунду Дегтярев вскочил, отодвинул стул, поскользнулся. Марина бросилась к мужу, но у женщины, которая тоже наступила в масляную лужу, начали разъезжаться ноги.
– Иду на помощь, – закричал Илья, сделал шаг и упал.
Рядом рухнули моя подруга, Нина и Гарик, который решил посмотреть поближе, что происходит. Тут же появились собаки, кот и, конечно, прилетел Гектор. На ногах устояли я, Никита и Феликс.
