Глава семнадцатая
– Господи, вы зря приехали! – всплеснула руками полная женщина в застиранном байковом платье. – Валерка тут давно не показывается. Он артист! Знаменитость! Зачем ему сюда?
– Господин Кулаков прописан по этому адресу, – прикинулась я дурочкой.
Тетка начала сердиться.
– Ага, но сейчас не те времена, что раньше! Сейчас как? Зарегистрирован в Тутуево, а сам в Кукуево устроился. За фигом тебе Валерка? Беременная? Ни на что не рассчитывай. У него полно баб, ни одной пока не удалось этого козла на веревке в загс затянуть. Гуляка он! Шлендра!
Я не поняла последнее слово и переспросила:
– Шлендра?
Хозяйка рассмеялась.
– Шлендрает везде, таскается по разным постелям. Ты не в его вкусе, брат любит тощих селедок, раскрашенных, по-бесовски одетых. На фига примчалась? Для семейной жизни Валерка непригоден. Живота не вижу, значит, срок маленький – успеешь проблему решить.
Я улыбнулась.
– Простите, не успела подробно все рассказать. Я представляю киностудию. Фото Валерия есть в базе. Мы хотим пригласить его на пробы. Но он не отвечает на звонки, не читает сообщения, поэтому я приехала сюда. Вы, наверное, Валентина Федоровна Кулакова, сестра Валерия?
Женщина молча кивнула. Я постаралась стать прямо мармеладно-ласковой.
– Спасибо, что впустили в дом. Подскажите, как найти вашего брата?
Валентина сжала губы, покраснела, потом заорала:
– Иди на …! Брехло! Режиссер! Кому баки заливать решила? Ты очередная шлюха Валеркина! Канай отсюда! Уходи, пока цела!
Я вытащила кошелек.
– Заплачу за информацию.
Трансформация из фурии в тургеневскую барышню случилась в мгновение ока.
– Может, зайдете? – защебетала Валентина. – Чего мы на крыльце лясы точим? Вон Римма уже на стреме. Гляньте влево.
Я повернула голову и увидела молодую женщину. Та стояла, согнувшись, у забора, который разделял участки.
– Уши греешь, Загорелова? – завопила Валентина. – Так секретов не таю! Гостья ко мне из столицы прикатила, Валерку ищет! Главную роль ему в сериале дали!
Римма выпрямилась.
– Я на своем огороде грядки в порядок привожу. А твой брательник в дешевом онлайн-магазине всякое дерьмо рекламирует. Слава богу, если ему повезло, авось хорошую карьеру сделает.
– Он актер! Известный! А ты на него бочку катишь, потому что твой Петька белье гладит! Прямо мечта для мужика, а не работа! – провизжала Валентина.
– Петя – владелец сети прачечных, сам за аппарат не становится. Дом новый построил, кирпичный, любит меня и всю семью. А ты в курятнике живешь! Сортир у тебя на бок повалился. Зимой, осенью, в дождь, в снег, в холод бежишь в будку. А я биотуалетом пользуюсь. И водопровод Петяша провел, скважину пробурил. А что Валерка тебе сказал, когда ты у него, у известного, по твоим словам, актера, денежек на подвод воды попросила? А?
– Заткнись! – рявкнула Валентина.
– Чегой-то? – заморгала Римма. – Я на собственной земле. Нет у тебя прав мне запрещать что-либо на личном участке делать. Эй, типа режиссер! Не глупи, беги на аборт! Валерка никогда на тебе не женится! Он голый и босой, ищет богатую, с домом, машинами, деньгами! Не верь Вальке! Она врет как дышит!
Валентина за секунду сбежала с крыльца, схватила палку, которая валялась на земле, и кинулась к забору. Римма отступила к дому.
– Эй, эй! Сейчас участкового позову!
Валентина со всего размаху стукнула здоровенной веткой по изгороди, та свалилась.
– Петя, Петя! – завопила Римма. – Скорее! Меня убить хотят!
Валентина молча юркнула в дом. Из коттеджа вышел коренастый мужчина и спокойно сказал супруге:
– Не блажи.
Потом он глянул на меня.
– Женщина, зачем хулиганите?
– Да не она оградку порушила, – встала на мою защиту Римма. – Это режиссер из города, ищет Валерку! Убийцу, который безнаказанным остался.
Окно избы распахнулось, наружу высунулась Валентина. Она завизжала:
– Захлопни пасть! Это Петька твой Мартышку жизни лишил!
– Ах…! – пошла вразнос Римма. – Мой муж – честный человек! А вот твой – … с ухом рваным!
Она схватила с земли камень и бросила в соседку. Глазомер у Загореловой оказался кривой. А я стояла вполоборота к Римме, смотрела на избу Валентины и поэтому не среагировала вовремя. Последнее, что помню, – в моем ухе взрывается граната, и наступает темнота. Потом во мраке появился звук – кто-то тоненьким голоском запричитал:
– Эй, эй! Ты жива?
Затем прорезался тихий бас:
– Глаза открой. Ну, постарайся.
На мое лицо шлепнулась лягушка. Я ойкнула.
– Жива! – обрадовалось сопрано. – Режиссер, глазки распахни.
Жаба пропала, я приподняла веки и увидела небольшую комнату.
– Очнулась! – заликовала Римма. – Прости, тряпкой мокрой тебя шлепнула, чтобы очнулась живее.
– Ты как? – спросил Петр.
– Хорошо, – ответила я. – Что со мной случилось?
– Римка решила запулить камень в Валентину, – начал объяснять другой мужской голос. – Да она индеец по кличке Кривой глаз не алмаз, поэтому вам в голову его и влепила!
– Честное слово, не хотела тебя уконтрапупить, – зачастила Римма, – промахнулась слегка.
– Ага, на два метра эдак, – заметил Петр.
Я села и поняла, что сейчас в комнате уже знакомые мне Петр с Риммой и мужчина в форме.
– Здрассти, – сказал последний.
– Привет, – отозвалась я.
– Леонид Юрьев, участковый, – представился полицейский. – Вы можете написать заявление на Римму. Она вам в голову засандалила. Пятнадцать суток Загорелова получит. Но случайно же вышло! Советую решить вопрос полюбовно.
– Могу дать талон на вечное бесплатное обслуживание в моих прачечных, – предложил Петр.
– Спасибо, – улыбнулась я, – у меня хорошая стиральная машина дома.
– Ужин в любом ресторане по твоему выбору, – сделал новое предложение Петя.
– Вы знаете Валерия Кулакова? – задала я свой вопрос.
Петя тихо кашлянул, Леонид прищурился.
– С какой целью ищете прощелыгу?
Я вынула рабочее удостоверение и протянула полицейскому. Тот открыл его и усмехнулся.
– Предполагал нечто такое. У вас на стекле машины спецталон, киношникам он не положен.
– Ой, вы, наверное, разведчик! – восхитилась Римма. – Вот Лешка-то мне позавидует, что…
– Не надо, пожалуйста, никому ничего сообщать обо мне, – попросила я. – Я к ФСБ никакого отношения не имею.
– В документе написано «Особые бригады», – вздохнул Леонид. – Слышал про вас. Круто.
– Раз уж все знаете, давайте поговорим, – попросила я.
– Римма, собери чай, – велел Петр. – Ты до стола дойдешь?
Я встала.
– Конечно.
– Синяк у тебя получится громадный, на пол-лица, – заметил хозяин.
– Нет, – улыбнулась я, – камень угодил куда-то за ухо. Скорее всего, лицо не пострадало… Ищу Валерия Федоровича Кулакова. Он прописан в соседнем с вами доме.
– Так точно, – подтвердил Леонид. – Но давно смылся, после того как…
Полицейский замолчал.
– М-да, – пробурчал Петр. – Если не секрет, можешь сказать, зачем тебе Валерка понадобился? Очень уж неприятно ту историю вспоминать!
– В процессе работы по одному делу общалась с человеком, который назвался психологом, – начала я. – У него на мочке уха шрам, тонкий. Издалека не видно, вблизи только. Мне говорили, что у него есть сайт. Наш человек его нашел, а там объявление: «Временно не работаем». Шансов найти нужного мужчину почти не осталось. И вдруг! Увидела в рекламе онлайн-магазина артиста с той же отметиной на ухе. Установить его личность не составило труда. Валерий Федорович Кулаков, прописан в одном доме со своей сестрой Валентиной. Приехала поговорить с ней. Остальное вам известно. Кулакова, похоже, не самая приятная соседка.
– Человек подозревает другого только в том, что сам способен сделать, – тихо заметила Загорелова. – У забора я грядки сделала. Валентина любит в бинокль из своей избы наш дом рассматривать. Стекла-то блестят, нам всегда понятно, когда глядит Валька во все глаза. А она считает, ничего мы не знаем. И как увидит меня около зеленушки, вмиг орать затевает: «Следишь за мной!»
– Если вы знаете Валерия, – продолжила я, – может, подскажете, где он реально живет?
– Ну… – протянул Петр. – В детстве общались. Он вроде был членом нашей компании. А вроде нет! Особняком держался. Что же касается уха, то татушка у него там.
– На мочке? – удивилась я.
– Странное место для наколки, – согласился Леонид. – Набил ящерицу! Зеленую такую, с лапами, с хвостом. Тонкая работа! Мочка у него сначала опухла здорово, потом прошло. Он начал хвастаться, говорил: «Вы все лохи, у меня теперь друзья богатые». Его, вообще-то, недолюбливали, Валерка противный был в детстве. Ябедой! Мне он никогда не нравился. А уж после смерти Мартышки…
Загорелов замолчал, Римма опустила голову.
– Мне до сих пор Мартышечку жаль. Она так рано умерла, не пожила совсем!
– В селе была обезьянка? – уточнила я.
Леонид как бы кашлянул.
– Сейчас объясню.
