В конце июня и в июле воспитание молодой собаки, предварительно дрессированной и отчасти натасканной на весеннюю дичь в поле без ружья, заканчивается натаскою на молодую болотную и лесную дичь с ружьем. В большинстве случаев молодая легавая, достаточно чутьистая, понятливая и послушная, к началу открытия настоящей охоты, то есть к 15 июля, может уже вполне служить помощником на охоте и понимает все, что от нее требуется, то есть отыскивает дичь, делает по ней твердую стойку, не срываясь и не бросаясь за взлетевшей птицей; после выстрела охотника остается на месте и по приказанию идет отыскивать убитую, делает над нею новую стойку и – буде то желательно – приносит дичь охотнику.

Натаску на молодую дичь по вышеупомянутым причинам лучше начинать в болоте. Обыкновенно эта натаска соединяется с приучением собаки к выстрелу, но лучше, если собака, особенно несколько пугливая, уже более или менее ознакомилась со звуком выстрела, так сказать, еще дома (при стрельбе в цель) и настолько, чтобы уразуметь, что выстрел не может принести ей никакого вреда. Во всяком случае, на первой настоящей охоте не следует стрелять много и часто, не следует стрелять птицу, по которой собака сорвала со стойки, и лучше, если промахов не будет вовсе. После каждого выстрела собаку подзывают и, приласкав, приказывают ей лечь у ног; хорошо натасканная легавая после каждого выстрела обязана подходить к охотнику и ждать, покуда он не зарядит ружье и не велит ей искать убитую или новую дичь. Это правило особенно важно при охоте с шомпольным ружьем, требующим для своего заряжания довольно продолжительного времени. При натаске необходимо по возможности избегать крика, который пугает дичь, и с молодой собакой не следует ходить вблизи или даже в виду собак других охотников.

Большинство русских охотников считает необходимым, чтобы собака не только отыскала дичь, но и подавала ее охотнику. Как бы то ни было, подача убитой дичи может считаться только достоинством, а не недостатком, и если собака имеет к тому врожденную склонность, то подача дичи обязательна: это награда для собаки. По мнению многих охотников, подача дичи вообще, а тем более с сухого места, совершенно излишня. Действительно, для горячих собак подача дичи даже вредна, и лучше приучать их подавать на второй-третий год. Очень многие собаки начинают впоследствии сами приносить дичь к хозяину, если он будет делать вид, что не заметил упавшей дичи, и повернется к ней спиной. Редкая не схватит и не понесет дичи; не надо только оглядываться.

Но прежде чем подать дичь, она должна ее отыскать. Для этого по слову «шерш!» собаке велят искать в том направлении, куда упала дичь (впоследствии она сама привыкает замечать это место), и, когда она сделает стойку, подходят к ней и со словом «апорт!» приказывают поднять дичь и принести ее к себе (слова «пиль!» вообще следует избегать, так как оно слишком горячит молодую собаку). Если дичь окажется не убитой, а только подстреленной, то ни в каком случае не надо дозволять собаке гнаться за нею, тем более бегать самому за дичью. В таком случае лучше добивать птицу, хотя бы сидящую или бегущую, или же оставить ее в покое, ибо, кроме того что молодая собака начинает горячиться, она, поймав еще живую и бьющуюся птицу, может получить очень скверную привычку – мять дичь.

От этого порока отучают собаку сначала тем, что позволяют ей искать убитую дичь, только когда она успокоится; если это не помогает, то подводят ее к убитой птице на сворке, привязанной к ошейнику или даже парфорсу, и, как только собака начнет трепать дичь, наказывают плеткой. Это повторяется до тех пор, пока собака не привыкнет оставлять дичь по слову «тубо!». Подстреленную, бьющуюся на месте дичь лучше брать самому, предварительно приткнув сворку к колышку. В крайнем случае можно прибегать к помощи легкого, свободного намордника. В последнее время во Франции для собак, гоняющих дичь, изобретена даже особая маска-наглазник.

Для того чтобы молодая собака никогда не гнала бы по зайцу, необходимо, кроме того, чтобы она была вполне послушна, во‐первых, никогда не стрелять по зайцам, во‐вторых, строго наказывать собаку, если она увязалась за взбуженным зайцем, несмотря на свистки и крики хозяина, однако только в том случае, когда собака уже знает, что это ей запрещено, так как в противном случае она может понять наказание совершенно превратно, то есть что ее наказали за то, что она не поймала зайца и не принесла его хозяину. Всего лучше подводить собаку к подозренному зайцу на парфорсе. Некоторые охотники советуют, напротив, непременно убить зайца и наказать им же виноватую или же привязать зайца к собаке, чтобы она некоторое время потаскала его, или же, наконец, держать дома в клетке зайца, чтобы легавая привыкла его видеть. Средства эти, впрочем, далеко не всегда достигают цели. Всего вернее приучить собаку делать стойку над зайцем, пустив его в комнату, а собаку взяв на сворку. Когда она привыкнет стоять над зайцем без сворки и отходит по приказанию, тогда можно уже быть уверенным, что собака не погонит. Точно так же поступают, если собака начнет срываться со стойки и гонять дичь. Надо или достать подстреленную дичь и пустить ее в комнату, или несколько раз сходить с собакой в болото (или лес) без ружья, держа ее на длинной сворке, привязанной к парфорсному ошейнику. Вообще, для укрепления послушания и практики в поиске весьма полезно, возвращаясь с охоты, незаметно прятать убитую дичь и заставлять собаку ее искать.