Полевая дрессировка служит как бы вступлением к натаске, и хотя очень часто можно обойтись без этой дрессировки, но она ничего, кроме пользы и скорейшего достижения цели, принести не может. Эта дрессировка заключается в том, что молодую собаку в поле, иногда в лесу приучают:

1) ходить сзади;

2) понимать значение слов «вперед», «назад» и некоторых других приказаний, употребляемых на охоте;

3) являться на свист;

4) к правильному поиску;

5) не гонять жаворонков и других пташек;

6) подавать и ходить в воду;

7) отыскивать спрятанный хлеб или убитую (иногда привязанную) дичь;

8) приучать, наконец, к выстрелу.

Полевая дрессировка проделывается всегда в таком месте, где нельзя встретить никакой дичи.

Ходить сзади лучше всего приучать так. Дают собаке набегаться вволю, и, когда она, уставши, пойдет сзади охотника, не позволяют ей высовываться вперед, для чего слегка ударяют ее по носу кончиком сворки или плетки, каждый раз повторяя слово «назад». Всего удобнее проделывать это, идучи около плетня, изгороди или забора. Собака обыкновенно очень скоро понимает, что от нее требуется, что означает слово «назад», и привыкает ходить по приказанию сзади охотника, не опережая его и не мешая ему идти. Когда собака усвоила себе значение этого приказания, охотник со словом «вперед» бросается бежать; собака бросается за ним, опережает его и начинает бегать в более или менее значительном отдалении, пока не будет подозвана.

Приучить являться на свист можно предварительно в комнате, но для того, чтобы дрессируемая собака вполне уяснила себе значение этого звука, нужно звать ее свистом только тогда, когда она находится в дальнем расстоянии от охотника, еще лучше, когда она не видит или даже потеряла его. Для этого берут собаку в лес, и когда она удалится, то, не теряя ее из вида, прячутся за куст и отсюда наблюдают за ее действиями. Собака, если она только не привыкла бегать всюду, чего не следует допускать, очень скоро заметит отсутствие своего руководителя и начинает искать его, обыкновенно без всякого толка. Тогда охотник, свистнув несколько раз подряд, выходит из своей засады и показывается собаке. Она с радостью бросается к нему, и если к тому же получила в награду какой‐нибудь лакомый кусочек, то впечатление свистка останется у нее неизгладимым. Разумеется, этот урок надо повторить несколько раз.

Для того чтобы отучить молодую собаку делать стойки над жаворонками и другими пташками и гоняться за ними, нет особенной надобности ее останавливать, тем более наказывать. Умная собака, если ее приводят в такое место (например, паровое поле), где жаворонки встречаются очень часто, вскоре не обращает на них почти никакого внимания и перестает делать стойки, тем более, когда она познакомится с настоящею дичью. Но от гоньбы ее необходимо отучать, и если слово «назад», затем свист не помогают, то собаку берут на сворку и наказывают.

Приучать к поиску можно, только когда собака понимает хорошо слово «вперед» и «назад» и очень хорошо знает из прежних комнатных уроков «шерш» или «ищи». По приказанию «вперед!», «шерш!» она бросается вперед по направлению, ей указанному, и начинает искать в траве, думая найти знакомую поноску или кусок хлеба. Ни того, ни другого, однако, бросать не следует. Здесь главное – приучить собаку к возможно более широкому, еще важнее того – к правильному поиску, то есть поиску на кругах, вернее, винтообразному, при котором собака имеет всего менее шансов пропустить дичь, не почуяв ее. А потому дрессировщик должен останавливать собаку, если она убежала далеко вперед или в сторону, и, вернув ее окриком назад, иногда даже сам идет в надлежащем направлении и заставляет повторять этот маневр до тех пор, пока собака, не находя ожидаемого, не утомится или не будет видимо недоумевать. Тогда подзывают или подходят к ней, ласкают, дают что‐нибудь лакомое и, дав отдохнуть, повторяют то же самое несколько раз. Большая или меньшая ширина поиска зависит от породы и сложения собаки, и нельзя требовать от французской легавой, чтобы она искала так же далеко и так же быстро, как может искать пойнтер. Никогда, однако, не следует позволять собаке долго копаться на одном месте.

Всему остальному можно без вреда обучать уже на настоящей натаске, а то так и вовсе не обучать. Во всяком случае, приучать собаку ходить в воду можно, только когда вода тепла и когда собака уже сама охотно входит в лужи. Если к тому же она охотно приносит поноску, то цель достигается очень скоро, в несколько уроков. Сначала, разумеется, поноску бросают на мелком и отлогом месте и недалеко от берега, а потом постепенно приучают доставать поноску с глубины. Для этого иногда бывает необходимо войти в воду самому охотнику и звать к себе собаку или же, еще лучше, бросив поноску со словами «Вперед! Шерш!», кинуться в воду, а потому этот урок плавания всего лучше давать во время купания. Вместо палки, щепки или другой поноски полезно кидать сдобный сухарь, дав его понюхать собаке, а позднее можно приучать подавать крыло, прикрепленное к большой пробке. Учить подаче из воды лучше голодную. Если молодая собака заупрямится и не пойдет в воду, полезно заставить принести старую или чужую собаку. Большей частью ученик из зависти и соревнования во второй раз непременно принесет брошенное или убитую птицу.

Отыскивать спрятанные хлеб или убитую птицу (лучше дичь) собака должна на длинной сворке, привязываемой к кольцу обыкновенного ошейника или парфорса, на лугу, в болоте или поле. Со словами «Вперед! Шерш!» собаку пускают вперед и незаметным образом кладут в укромное место (в куст или густую траву) предмет, который она должна найти. Затем, не теряя из виду этого места, отходят от него на 10–20 шагов и стараются направить к нему своего ученика, держась по возможности впереди кончика волочащейся за ним своры. Как только будет замечено, что собака почуяла спрятанный предмет и находится очень близко от него, ее останавливают восклицанием «Тубо!» и на всякий случай берут конец бечевки в руку. Продержав ее на стойке возможно более продолжительное время, так как предполагается, что она уже приучена стоять над кормом, собаке командуют: «Апорт!» – или же сначала со словом «Аванс!» дают ей подвинуться к самому предмету. Приучение к выстрелу хотя требует некоторой осторожности и сноровки со стороны дрессировщика, но последнему нет никакой надобности в предварительной стрельбе пистонами и холостыми зарядами. Кто часто стреляет весной в цель неподалеку от дачи или усадьбы, тот легко может добиться того, что собака, находясь в комнатах, будет связывать в своем уме представление о выстреле с близким присутствием хозяина и даже привыкнет прибегать на этот звук, еще не имея понятия о его будущем для нее значении. Другие охотники весьма справедливо полагают, что, стреляя в первую поднявшуюся из-под стойки собаки дичь, особенно в шумно взлетающих тетерева, куропатку, тем более в выводки этих птиц, они вполне застрахованы от того, что молодая собака будет бояться выстрела, то есть они полагают, что этот урок лучше всего удается во время настоящей натаски по молодой дичи. Некоторые же весьма удачно приучают своих собак к выстрелу, высоко подбрасывая какую‐нибудь убитую птицу, например голубя, и затем стреляя на воздух. Но если собака вовсе не знакома с выстрелом, то необходимо дать ей поднять несколько раз дичь без выстрела, чтобы она освоилась со своей ролью и дабы страсть пересилила в ней испуг. Некоторые охотники приучают собаку к выстрелу еще щенком, каждый раз, перед тем как кормить его, хлопая пистоном. Вообще продолжительная боязнь выстрела свойственна только сиротливым, чересчур слабым и нервным или забитым собакам. Точно так же впоследствии, когда собака уже поймет значение выстрела, ни в каком случае не следует допускать, чтобы она бросалась на чужой выстрел. От этой дурной привычки нетрудно отучить молодую собаку, попросив кого‐либо выстрелить в отдалении и, когда собака прибежит к нему, поймать и хорошенько наказать плеткой.