Этот способ травли волков борзыми, введенный в употребление известным псовым охотником Тверской губернии А. В. Назимовым, заключается в том, что несколько верховых наганивают волков на охотников, которые едут с борзыми в 2–3 санях, следующих в некотором отдалении одни от других. Таким образом, эта охота почти вполне соответствует ружейной охоте на волков по так называемому псковскому способу. В обоих случаях, чтобы не терять напрасно времени на розыски, волков необходимо привадить к падали; в данном же случае травить сытого волка гораздо легче, чем голодного. Чем раньше (еще по чернотропу, но не ранее октября) кладут падаль и чем больше, тем лучше. Некоторые псовые охотники стаскивают в одно место или режут для этой цели по несколько десятков лошадей; лучше всего делать приваду на возвышенном, издали видном месте недалеко от усадьбы.

Когда снега в лесах небольшие, то выводок (если он не разбит) до половины зимы, а иногда и долее, всегда возвращается с привады на гнездо; ходит он на приваду по большей части ранним вечером, скоро наедается и ночью же уходит; утром его можно застать на приваде лишь в том случае, когда он почему‐либо пришел на приваду перед рассветом. Наевшийся выводок никогда не идет на приваду на следующую ночь, а остается на гнезде или бродит поблизости его; на вторую же ночь приходит непременно, если где‐нибудь еще ближе к гнезду не выбросили мяса. С половины зимы, особенно в большие морозы, выводок с привады на гнездо не возвращается, а идет в круг и, покружив в окрестностях, приходит на приваду по большей части на третью ночь.

Если снега много и он рыхлый, волки бросают гнезда и держатся на опушках; ложатся же где случится, чаще, однако, придерживаясь того направления, в котором находится гнездо. Два выводка на приваду одновременно никогда не приходят, и если место занято одним, другой останавливается невдалеке на возвышенном месте и ждет своей очереди.

Главное условие успеха зимней охоты внаездку заключается в том, чтобы задержать выводок на приваде до рассвета и затем переехать его на пути к гнезду. Всего вернее это достигается тем, что с вечера посылают людей в санях, которые ездят по очереди возле самой привады и прекращают свой объезд за час до рассвета. Но способ этот неудобен и утомителен, а потому чаще ограничиваются тем, что все место, заваленное мясом, обставляют кольями, между которыми протягивают голландскую нитку, а невдалеке (саженях в 20) бросают несколько уже совсем обглоданных костей или стягов. Волки сначала ходят кругом падали, затем начинают глодать кости; утром же, не утоливши голода, уходят и ложатся где‐нибудь поблизости. Более двух ночей оставлять колья вокруг привады не следует. Точно так же не надо повторять этот способ ранее десяти дней, иначе волки перестанут посещать приваду правильно. Когда же на приваду выкладывается небольшое количество мяса, то стяги обмораживают толстым слоем льда, поливая их водой и обсыпая снегом на месте. Волк тогда очень долго грызет мясо и не скоро наедается. В таких местностях, где выводков поблизости не имеется, полезно знакомить их с главной привадой, раскладывая начиная от нее до гнезда на расстоянии 1–2 верст на самых возвышенных местах мясо небольшими кучками. По этим кучкам волки доходят до настоящей привады и нередко переселяются в ближайшие окрестности и держатся тут всю зиму.

Охота производится ранним утром, когда волки еще на приваде или только что ушли с нее. Нередко делается предварительная рекогносцировка, но еще лучше, если привада на виду и усадьба тоже на возвышенном месте, так что можно разглядеть хотя бы в бинокль (иногда с вышки или дерева), находятся ли на приваде волки или нет, сосчитать их, затем по числу и по принятому ими направлению решить, какой это выводок и где он должен лечь. Сообразно с полученными сведениями отдаются приказания верховым загонщикам (обыкновенно их бывает три), где, как и когда нужно гнать волков. В хорошо знакомых местах всего удобнее назначать начало гоньбы по часам, так как всегда можно вперед определить время, потребное для того, чтобы своры успели стать на места. Это особенно важно, когда охотятся в мелочах и вообще такой местности, где верховые не видят охотников.

Травля эта требует большой сноровки и возможна только с очень злобными собаками.

Наконец, может быть еще тот случай, когда след волков идет хотя и чистым полем, но в местности волнистой, так что нельзя заметить, где лежат волки; тут своры едут несколько впереди верховых, параллельно следам волков; если эти следы круто или под прямым углом поворачивают влево, тогда и верховые, доехав до поворота, продолжают ехать также гуськом; эта перемена их фронта весьма заметна сворам даже на дальнем расстоянии, так что своры спешат по ближайшим дорогам заехать в ту сторону, куда ушли волки, а верховые, зная дороги и время, необходимое на заездку свор, останавливаются на повороте и выжидают, пока своры успеют заехать и взять у них переда.

Сани для охоты внаездку устраиваются несколько иначе против обыкновенных розвальней. Охотник, правящий лошадью, и охотник, держащий собак, помещаются на устроенных для них накладнях – сиденьях. Охотник закидывает короткую свору мертвой петлей за столбик, на который опирается сиденье, и затем, нанизав на свору собак, пропускает другой конец ее за столбик другого сиденья и конец держит в руке. Такое прикрепление своры необходимо потому, что иначе трудно сдержать трех собак, когда они почему‐либо преждевременно пометят волка.

Следует заметить, что в малолесных местностях этот способ охоты никогда не может дать таких верных результатов, как в лесных, и требует некоторых изменений. Отсюда разноречия и неуместная критика более южных охотников. В северных черноземных губерниях нет надобности, да и нельзя, приваживать очень близко к усадьбе.