Эта охота начинается с первым выпавшим снегом и продолжается до тех пор, пока снега не нападает до двух четвертей, то есть в тех местностях, где эти олени водятся, большей частью с первых чисел октября и до половины ноября. Скрадывание оленей, имеющее некоторое сходство с подскакиванием к токующим глухарям, – очень трудная охота, требующая большой сноровки, хорошего зрения, выносливости, хладнокровия, меткой стрельбы из штуцера на расстоянии до ста и более сажен, но зато эта охота одна из лучших. Производится она, смотря по обстоятельствам и местности, вдвоем-втроем или с еще большим числом участников, но всего удобнее вдвоем. На Урале за оленями обыкновенно ездят в санях на высоких копыльях, которые оставляют около промысловой избушки или у куренного балагана, устраиваемого углежогами; затем один садится верхом, другой следует за ним до тех пор, пока не нужно будет им разделиться.

Самое лучшее время для скрадывания оленей – когда выпадет пороша и небо сплошь покроется беловатыми, будто над самым лесом повисшими облаками. В такую глухую погоду зверь стоит на одном месте, плохо слышит и плохо чует и чаще всего подпускает на выстрел. Хорошо также подходить к оленям в ветреную погоду и оттепель, особенно при облачном небе; но в ясный, безветренный и морозный день скрасть оленя почти невозможно, так как он тогда слышит очень далеко да и мало стоит на месте, нередко делая такие большие переходы, что догонять его очень рискованно и утомительно.

Найдя следы, охотники идут за ними до тех пор, пока следы не начнут путаться, расходиться в разные стороны, потом опять встречаться и кое-где станут заметны следы жировки. Тогда охотники или расходятся в разные стороны и осторожно подвигаются вперед, зорко присматриваясь к предметам, или же, как на Урале, верховой спешивается и, передав лошадь своему спутнику, идет следом, а товарищ его тем временем стоит на одном месте, держа в поводу лошадь и соблюдая строгую тишину. Когда пеший отойдет сажен на 200–300, конный тихо едет по его следу до тех пор, пока не увидит на снегу условной черты, означающей близость зверя, которую нетрудно узнать по свежести следа и по еще не застывшим моче и калу. Тут уже охотник смотрит во все глаза и шаг за шагом медленно подвигается вперед, стараясь не делать малейшего шума. С этою целью уральские и сибирские промышленники нередко надевают на обувь (сапоги из оленьей или другой кожи на мягких подошвах, без каблуков) волосяные чулки или носки (прикопотки), в которых шаги охотника почти не слышны по снегу. Подойдя на расстояние выстрела пулей, охотник выцеливает зверя по сердцу, то есть под лопатку, потому что олень очень крепок на рану (раненый всегда взлягивает), и, выстрелив, поскорее заряжает ружье (скорострельное), так как если упал один из оленей, то другие, не видя стрелка, часто отбегают на несколько сажен и останавливаются. Случается, что промышленники, не сходя с места, убивают по два, даже по три оленя. При промахе также не нужно менять место, но следует стоять неподвижно, так как зверь, отбежав некоторое расстояние, или остановится, или повернет и набежит на охотника. Если другой охотник остался позади верхом, то при звуке выстрела он должен немедленно слезть с коня и ждать с ружьем наготове, не набежит ли на него олень, что и случается весьма нередко. Лошадь, понятное дело, не должна бояться оленьего духа и стоять смирно, а такие привычные кони встречаются очень редко.

Если погода благоприятная и охотник одет в белое, то он, при известной сноровке и сметке, может подойти или, вернее, подбежать (против ветра) к целому табуну оленей, пасущихся на совершенно чистом месте, например, на открытом моховом болоте. Только надо подбегать в то время, когда олени идут; если же хоть один из них остановился, охотник должен или замереть на одном месте, или немедленно припасть на колени и оставаться неподвижным до тех пор, пока все олени не придут в движение; тогда, собрав все силы, он опять подбегает к оленям, которые очень часто сами бредут навстречу скрадывающему охотнику.