Для этой охоты чем меньше собак, тем лучше. На тот случай, что собаки будут увлечены каким‐нибудь бродячим козлом, нелишнее приберечь одну-две, не пуская их в дело. С собаками можно охотиться только на местовых коз, то есть на тех, которые вывелись вблизи данного места. Такие козы крепко держатся редкого леса и упорно в него возвращаются, что, конечно, облегчает для охотника возможность встретиться с ними. Впрочем, коза идет очень широко: нередко в больших негористых лесах по прямому направлению она уводит верст 20 и более и заставляет охотника дожидаться не один час. Чаще всего поднятая с лежки коза идет на прямую 4–5 верст.

Местовые козы обыкновенно живут семьями, состоящими из козла, козы и пары молодых. Независимо от них встречаются старые козлы, живущие одиноко и постоянно меняющие место жительства. Такой козел никогда не делает круга: поднятый собаками, он мчится без оглядки несколько десятков верст, увлекает за собой собак и совершенно портит охоту. Надо принять за правило не начинать охоту слишком рано, а выждать восхода, чтобы козы успели возвратиться с утренней жировки на лежку и несколько облежаться, так как опытными охотниками было замечено, что коза, поднятая с лежки, гораздо более кружит и обкладывает, чем та, которую гон застал на ходу. Последняя после одного круга бросается в ход и далеко уводит собак.

Определив местопребывание коз, охотники окружают их с одной стороны, пускают собак, а с другой становятся сами. Опытный охотник становится на лазу, то есть на той дороге, которой всегда придерживаются испуганные и бегущие козы. Такой дорогой бывает редкий лес, просека, поляна – вообще такое место, которое не мешает козам делать громадные прыжки. Благодаря плохому зрению козы близко подпускают собак и нередко позволяют поднять себя на глаз. Сначала козы держатся вместе, бегут чрезвычайно быстро и, разумеется, оставляют собак далеко позади; но, пробежав версту, другую и не видя погони, козы останавливаются и начинают прислушиваться; увидев собак, они вновь обращаются в бегство и рассыпаются во все стороны. Если собак несколько, то они тоже иногда разбиваются и каждая коза подвергается отдельному преследованию. Такая погоня страшно пугает коз и заставляет их уходить быстрее и дальше; часто случается, что, слыша гон спереди, сзади, с боков, козы вовсе не обкладывают, а стремглав уходят из кнеи. Перекрестный гон мешает правильной охоте также потому, что сбивает с толку собак. В результате получается кутерьма, и охота не удается. Охота с одной только собакой свободна от таких неудобств, потому что из целой стаи разбежавшихся коз подвергается преследованию только одна. Гон одной собаки не очень пугает козу, она чаще обкладывает и скорее попадается под выстрел. Остальные козы, пробежав известное расстояние и не слыша за собой погони, останавливаются; иногда они возвращаются на собачий след, обнюхивают его и, убедившись, что собака ушла по другому направлению, окончательно успокаиваются. Когда первая коза убита, то собака наводится на след одной из оставшихся коз, гонит ее прежним порядком и т. д. Если лес невелик и собака хороша, то обыкновенно весь выводок, состоящий из 4–5 коз, попадает в руки охотника.

Очень пешие гончие, так же как и слишком паратые, мало пригодны для этой охоты: первые слишком долго копаются на одном месте, и коза из-под них идет легкой рысцой, часто останавливается, вслушивается, внюхивается и, так как обоняние и слух у нее очень развиты, зачуяв близость человека, уже не пойдет в его сторону. Случается, что под такими копуньями она пасется на ходу или даже залегает, предоставляя им разыскать и поднять себя снова. С очень быстрыми гонцами происходит совершенно обратное: они, не давая козе долго кружить, уводят ее сразу в другие дачи, куда не всегда бывает возможность следовать за ними. Поэтому из-под паратых собак никогда не следует ждать козу в гущаке, а надо выбирать место более открытое, с прогалинами, просекой или полянкой вблизи.

При охоте на коз нужно соображать, как пошла коза с подъема. Если напрямую, то необходимо поскорее отправляться за гончими и занять лаз там, где коза стала на кругах; если же коза с лежки пошла на кругах, то лаз всего лучше занимать тут же, притом у самой лежки, так как коза, подобно русаку, на первом же круге почти всегда возвращается к тому месту, где поднята; и немедленно, так как коза, особенно старая, дает лишь два, много три круга, и затем идет прямиком.

Коза в отъемах не держится, заходит сюда случайно, почему если и будет здесь поднята, то непременно уходит напрямую. Охотясь на коз в сплошных лесах, надо иметь в виду, что они держатся преимущественно по срубам, а не в строевом лесу. Коза особенно любит местность гористую, пересеченную вдоль и поперек оврагами, высокие бугры, покрытые молодым лесом. Если коз не беспокоят, то они очень долго могут жить в одном небольшом участке леса; в глубокие пороши они неделями стоят в какой‐нибудь одной ложбинке.

Поднятое стадо коз разбивается; некоторых гончие угоняют, другие отбиваются от гона и возвращаются к лежкам или в какую‐нибудь ложбинку вблизи лежек, останавливаются там и прислушиваются к гону собак. Этих стоячих коз очень нетрудно скрасть; они (при известной, разумеется, осторожности и умении охотника) подпустят его шагов на 60–70. Если остальных коз гончие увели напрямую и охотнику идти за ними очень далеко и несподручно, то, пока гончие возвратятся, можно заняться скрадыванием этих стоячих коз.

Гон по козе имеет много общего с гоном по лисице в лесу, но отличается тем, что гончие по ней работают горячее, азартнее и гон подвигается гораздо быстрее, чем по лисице.

Охота в горах производится большей частью небольшим количеством охотников с помощью немногих собак, привычных к гоньбе в горах, или только с одним верным гонцом средней паратости. При небольшом числе охотников и еще меньшем – собак первый загон всегда представляет наиболее шансов на успех, почему должен быть обставлен весьма тщательно. Наметав балку, в которой, по расчету, должны находиться козы (расчет этот основывается на состоянии погоды, ветра, глубине и количестве снега и прочего), все охотники, кроме одного, вверху ее занимают переходы в соседнюю долину или ближайший перевал, а последний заводит снизу собак, чтобы пустить их в полугоре по сигналу охотника, занявшего место последним, а самому податься вправо или влево и занять место на одном из флангов.

Коза с подъема и с лежки, если собаки гонят не очень шибко и если их немного, обыкновенно кружит в горах совершенно как заяц, с той только разницей, что круги ее шире. При этом она, так же как и косой, кроме исключительных случаев (когда она ранена, например, или сбита вышедшими наперерез собаками, отбившимися от стаи), никогда не спускается с горы сторчь и не подымается вверх напрямик, а идет полугорой наискосок, огибая вершины спиралью и таким же порядком спускаясь и подымаясь на седла и перевалы. Зная этот характер ее хода в крутогористой местности, опытному, свыкшемуся с нею охотнику даже в новой местности нетрудно определить, где должен или, по крайней мере, может пройти гонный зверь. Если же лес хорошо знаком, то переходы эти занимаются почти наверняка. Но если охотников мало, а лазов пять или шесть, а коза прорвалась именно тем из них, который остался незанятым, то охотник остается на месте и ждет, так как она, окружив соседние балки и горы, может опять вернуться и опять пройти сюда и обратно приблизительно тем же путем. Если же по прошествии некоторого времени гон не приближается, но и не особенно удаляется, значит, коза кружит в другой группе балок и следует спешить туда и торопиться занять знакомые переходы; при этом необходимо вслушиваться и идти шибко, если гон раздается как бы на одном месте или удаляется, и стоять на месте, если он направляется к вам. Но останавливаться надо опять‐таки не зря, а по возможности на тропе или в таком месте, где может пройти коза. Тропы эти зимой по снегу видны издалека, но опытный глаз заметит их и по чернотропу по прижатым листьям. Если же охотник опять опоздал и гон пошел вдаль, то следите за ним тем же порядком, останавливаясь, когда он приближается, и, подаваясь вперед, когда он удаляется, и так до тех пор, пока не убедитесь, что коза пошла в ход прочь со слуху.

Чаще всего бывает, что коза, избрав две-три группы соседних гор и балок, кружит в них поочередно, переходя из одной в другую. Тогда при знании местности успех вполне зависит от сметки охотника и быстроты его ног.

На Кавказе чаще всего охотятся на юге с загонщиками и с собаками – гончими ублюдками, гоняющими только по зрячему. Стрелки становятся обыкновенно в балке или в ущелье. Гон начинается снизу к вершине или обратно, смотря по соображению распорядителя. Становятся далеко друг от друга – сажен в 100–200, но на известных лазах. Загонщики пускают собак и начинают гаять – покрикивать на все лады.