В августе, когда овсы начнут наливаться, медведи выходят после заката на овсяные полосы, прилегающие к лесу, и, поджимая под себя передними лапами колосья, сосут их всю ночь до рассвета, не пережевывая зубами и не срывая кистей; иногда, если овес очень высок, они садятся при этом на зад, исподволь подвигаясь все дальше и дальше, загребая лапами кисти и чавкая, подобно свиньям. Овсы посещают и медведи, дравшие скот, и деление их на стервятников и овсяников не имеет никакого основания. Такого медведя, повадившегося ходить на овес, при некоторой сноровке можно подкараулить из-за куста или с лабаза в первом случае лишь тогда, когда зверь не напуган, вообще не отличается осторожностью и когда ветер дует с той стороны, с которой он обыкновенно выходит на полосу. В светлую ночь иногда можно высмотреть жирующего медведя и стрелять с подхода; необходимо надевать валенки и серый костюм и соблюдать полную неподвижность в те моменты, когда зверь перестает есть и прислушивается или, встав на дыбы, озирается по сторонам.

Такой способ подкарауливания употребляется редко, и медведей на овсах обыкновенно стреляют с лабазов или полатей. Лучше всего, если позволяет местность, устраивать лабаз на дереве или деревьях, прилегающих к той полосе, на которую повадился медведь, но полати можно устроить и там, где нет крупного леса, с помощью сохирей, то есть подпор с боковым откосным сучком. Необходимо только, чтобы лабаз находился в опушке, был как можно менее заметен и не возбуждал опасения в звере. Поэтому все принадлежности для лабаза, как то: сохири, жерди, ветки – должны быть вырублены не на самом месте устройства лабаза, а в некотором отдалении; затем для укрытия нужно припасти ветки именно той породы деревьев, в чаще которых устраиваются сами лабазы. Устраивать лабазы должно для одного или не более как двух охотников, от 2–3 аршин длины и в 1 аршин ширины, не выше 3–4 аршин от земли и притом всегда таким образом, чтобы сидеть лицом к заходящему солнцу для того, чтобы вечерняя заря, догорая, освещала как можно долее полосу пашни с овсом или место, где лежит привада.

Для одного лабаза потребно от 2–3 сохирей на каждый из четырех углов, 2 толстых переводины, или перекладины, 6 жердей для сиденья, 2 толстых жерди, одну для упора под ноги, без которой они будут сильно затекать, другую для того, чтобы можно было бы вешать ветки для своего укрытия. Жерди эти устраиваются позади и сбоку охотника, на высоте 1 аршина от сиденья, чтобы укрыть его со всех сторон; спереди же жердь устраивается не выше ¾ аршина от сиденья и приноравливается к росту охотника, который поднимает или опускает ее, смотря по тому, как это ему удобнее для прицела. На жерди, чтобы было мягче сидеть, кладется немного сена (отнюдь не листьев), войлок или ковер, хотя другие находят это излишним и даже вредным. Необходимо брать с собой на всякий случай топор. Лабазы устраиваются не далее 10 шагов от овсяной полосы, смотря по местности; чем ближе, тем лучше.

В некоторых местностях устраивают подъемные полати в виде весов, которые представляют действительно некоторые удобства.

Садиться на лабазы необходимо за час до солнечного заката, потому что в глухих местах, если нива окружена лесом, медведи выходят на овсяное поле гораздо ранее заката солнца и не стесняются даже присутствия жниц. Лучше всего не приходить на лабаз, а подъезжать к нему верхом. Подъехав, охотник, не слезая на землю, прямо с лошади должен влезть на лабаз, другой же с обеими лошадьми, проехав некоторое расстояние вперед, отправляется домой. Нелишнее, если на человеке, взобравшемся на полати, не будет одежды, которую он постоянно носит; лучше взять такую, которая давно не была в употреблении и висела где‐нибудь на воздухе. Медведь, в особенности пуганый или подозревающий опасность, не доходя еще до полос овса, становится часто на дыбы, чтобы осмотреть местность; долго слушает и поводит носом, даже фыркает, стараясь учуять что‐либо подозрительное, нередко опять уходит в лес, заходит с других сторон, под ветер, и только когда убедится в совершенной безопасности, своей обычной тропой выходит на овес. Особенной осторожностью отличается медведица с медвежатами, всегда приходящая очень поздно, не ранее наступления полных сумерек.

Вообще для этой охоты необходима светлая, особенно лунная ночь; в темную же сидеть не стоит, так как успех охоты весьма сомнителен, даже с различными приспособлениями для ночного выцеливания: медведя при его лохматости, неопределенности очертаний и однообразной окраске стрелять в темноте гораздо труднее, чем какого‐либо другого крупного зверя. Заметить приближение медведя можно по треску обламываемых им сучков в лесу; в этот момент надо приготовить ружье к выстрелу. Если на лабазе двое-трое, что не обещает удачи по трудности сохранения тишины, то необходимо заранее уговориться, кому стрелять первому.

Стреляют при первом удобном для выстрела положении зверя, целясь в переднюю часть тела. Всего пригоднее для этой охоты штуцерэкспресс, но многие охотники предпочитают стрелять медведей на овсах из гладкоствольного ружья жеребьями, тоже делая некоторые приспособления для верного выцеливания в темноту. Тяжело раненный медведь обыкновенно падает с ревом и каким‐то особым храпением и фырканьем, катается по земле; потом уже, если у него хватит сил, снова поднимается на ноги. Очень редко бывает, чтобы раненый бросался ночью на человека или лез на полати, но нелишне заметить, что когда приходится в последнем случае прибегать к помощи топора, то надо рубить по лапам, ключице, по крестцу, а не по шее, голове или лопаткам.

На Кавказе существует способ охоты, аналогичный со стрельбой на овсах, именно подстерегание медведей на кукурузе и в фруктовых садах. При неурожае чинаровых орехов медведь производит по ночам большие опустошения в кукурузных полях, особенно когда початки еще не совсем созрели и мягки. Охотник здесь садится в засаду близ тропы. В западном Кавказе, по Черноморью, медведи любят посещать заброшенные фруктовые сады, но и здесь охотники очень редко делают полати и выжидают прихода зверя около дерева, к которому повадился ходить медведь. Для удобства выцеливания большей частью проводят черту мелом по стволу или посредине планки.

Около же этого времени, но большей частью позднее – в сентябре, октябре – медведей стреляют на Кавказе с подхода, высматривая их по горам и стреляя на расстоянии нескольких сот шагов. При этом перескакивают (за ветром) от дерева к дереву, выбирая моменты, когда медведь занят разыскиванием пищи. Стреляют из-за дерева и после промаха стоят не показываясь и не шевелясь, так как нераненый очень скоро останавливается и начинает осматриваться. Медведь имеет слабое зрение и, когда жирует, довольно невнимателен к окружающему. В Камчатских, очень открытых горах, покрытых редким лесом и кустарником, многие промышленники имеют подзорные трубы и стреляют на расстоянии 500 и более шагов из казнозарядных винтовок, большей частью американских.

В сентябре медведи в лесных местностях европейской России часто дерут скот, причем, задрав корову или лошадь, несколько ночей ходят есть добычу. Поэтому можно подстеречь зверя, устроив у падали лабаз. Обыкновенно, нажравшись с голода мяса, медведь на следующую ночь не приходит, ложась, однако, недалеко от падали, так что надо устраивать лабаз очень осторожно и бесшумно. Садятся на место часа за два-три до заката, потому что медведь приходит ужинать очень рано. Нажравшийся падали медведь менее осторожен, потому что начинает хуже чуять, а также не так злобен и опасен, как голодный.