Роман Ольгович княжил в области Рязанской в самое тяжкое время для нашего отечества: во время бедственного владычества татар.
Отец его, Олег Красный, четырнадцать лет страдал в плену у Батыя и по возвращении из плена только шесть лет управлял разоренной Рязанской землей. Искушенный страданиями, он переселился в вечность в образе схимника, в среду Страстной недели, 20 марта 1258 года. Олег передал престол сыну своему Роману, который вместе с княжеством наследовал и все добрые качества отца своего. Святая вера и благочестие, любовь к православию и христианское терпение были опорой всей его жизни и служили утешением в скорбях.
В 1270 году баскак рязанский оклеветал князя Романа перед ханом Темиром, будто бы он хулил хана и ругался над его верой. Поводом к сему были дерзкие поступки баскака, которые вынудили князя высказать правду в глаза. Надменный слуга прибегнул к клевете как к верному средству для погибели князя.
Темир, получив донос, запылал гневом на Романа и приказал ему немедленно явиться в Орду на суд. Спокойно выслушал печальную весть кроткий сын Олега и поспешил в Орду, к горести семейства своего и всех жителей Рязани, искренно любивших христолюбивого князя. По повелению хана в Орде стали принуждать Романа к принятию магометанства. В порыве благочестивого негодования и по ревности к вере Христовой он с презрением отверг столь безумное требование. Разгневанный хан предал его на мучение суровейшим татарам, которые то угрозами, то ласками старались привести князя к своему зловерию. Смелая, обличительная речь, возбужденная чувством оскорбленного христианина, исторглась из уст Романа. «Никто в мире, – сказал он, – не в силах заставить христианского князя пожертвовать своей совестью и верой». Татары от ярости заскрежетали зубами и, устремившись на князя, начали бить его. «Христианин есмь!» – торжественно восклицал мученик, осыпаемый ударами. Его заковали в цепи и бросили в темницу. Предчувствуя жребий свой, он не переставал молиться Богу, а хан в то же время отдал приказ умертвить князя Романа.
С жестокими ругательствами извлекли мученика из темницы и повели на место казни. Он шел спокойно, на лице его отражалось чувство христианского смирения и невозмутимого мира душевного, которые даются в удел немногим. Исповедник Христов дерзновенно стал обличать мучителей в жестокости и грозил судом Божиим. Ему отрезали язык. Лишенный органа слова, он продолжал обличать их взором. Ему выкололи глаза. Потом отрубили пальцы на руках и ногах, затем отрезали и самые руки и ноги. В довершение всего злодеи содрали кожу с головы страдальца и, отрубив голову, вонзили на копье. В таких мучениях окончил жизнь в Орде доблестный князь Рязанский Роман Ольгович. День его смерти остался незабвенным для потомства. Церковь сопричислила его к лику праведников и совершает память его 19 июля.
Святой Серапион начал свою подвижническую жизнь в Киево-Печерской обители в самые тяжкие времена для России. Сильное землетрясение, мор, голод, – одно бедствие следовало за другим, но всего тяжелее было татарское нашествие. Всей Русью овладела тоска невыносимая, но благочестивые иноки бедственного времени научались сокрушению о грехах и страху Божию.
В одном из поучений своих святой Серапион писал: «Сколько раз видели мы солнце погибшее, луну померкнувшую, перемены в звездах. Видели своими глазами и трясение земли. Земля, утвержденная и неподвижная, движется по повелению Божию, колеблется от грехов наших, не может носить беззаконий наших… Что потом было у нас? Не глад ли? Не мор ли несколько раз? Не частые ли войны? Однако мы не покаялись. И вот пришел на нас, по попущению Божию, народ немилостивый, опустошил нашу землю, взял наши города, разорил святые церкви».
С таким духовным разумением смотрел он на печальные события 1230 года и усиливал подвиги своей иноческой жизни, проводя дни и ночи в молитвах и слезах пред Господом, прося пощады своей родине, своему народу, да отвратит свой праведный гнев на них! Но светильник молитвы не скрывается под спудом, и блаженный Серапион вскоре был избран архимандритом Киево-Печерской Лавры.
По летописи 1274 года, митрополит Кирилл, прибыв из Киева на север, посвятил Серапиона, архимандрита Киево-Печерского монастыря, в епископа Владимиру и Нижнему Новгороду. Недолго управлял блаженный Серапион своей паствой и мирно скончался 12 июля 1275 года и погребен во Владимирском Успенском соборе. Летопись говорит о нем: «Бе учителей и силен в божественном писании». Дошедшие до нас семь «Слов» его дышат искренним благочестием христианского пастыря душ.
Во времена Ростовского князя Константина Всеволодовича, земледелец Устюжской волости, презрев земное богатство и всю прелесть мира, принял на себя иноческий образ и назван Киприаном. Граждане Великого Устюга убедили нового инока устроить святую обитель близ города на удобном месте. Осмотрев места, Киприан избрал одно удобнейшее для житья иноков, за острожской осыпью, при озерках. Здесь поставив для себя малую келью, начал он строить обитель в честь Введения Богоматери во Храм и святого Архистратига Михаила. Граждане, видя богоугодную жизнь инока Киприана, приносили нужное для устроения и содержания обители, а иные стали и жить вместе с ним. Он принимал всех с радостью и любовью, а примером жизни учил тому, как достигать спасения и избавиться вечных мук. Впоследствии преподобный отдал обители все свое имущество, села, деревни, пахотную и сенокосную землю, которые были у него в Устюжской и других волостях.
С этого времени святая обитель стала распространяться и не имела ни в чем нужды. Преподобный Киприан назначен был начальником монастыря и пастырем Христова стада. Поныне сохраняется в обители дикий камень – памятник подвигов преподобного: этот камень служил ему то возглавием, то держал он его в руке во время ночи, чтобы не давать себе сна и бодро молиться духом. Блаженный Киприан мирно скончался в 1276 году сентября 29 дня и погребен в обители своей близ святых ворот. Впоследствии над гробом его построен храм Преполовения.
В 1621 году один из монастырских слуг, Иоанн, сильно заболел. Не получая пользы ни от каких лекарств в продолжение целого года, он обратился с усердной молитвой к преподобному Киприану, обещаясь отслужить над гробом его панихиду и положить покров на гробницу. Лишь только исполнено было обещание, больной стал здрав, как бы никогда не был болен.