Преподобный Константин Косинский

(29 июля 1240 г.)

Святой игумен Косинский, ученик преподобного Варлаама Хутынского, основал с сотрудником своим, преподобным Космой, в половине XIII столетия Косин или Косинский Николаевский монастырь в трех верстах от Старой Руссы. Обитель называется Косиною потому, что реки Полнеть и Снежная, при которых она основана, образуют при разлитии своем косу. В рукописных святцах замечено, что «преподобный Константин, ученик Варлаама Хутынского, игумен монастыря, что за Руссою, преставился июля 29 дня», здесь же показан чудотворцем. Год его кончины 1240. Мощи преподобного Константина и сподвижника его Космы почивают под спудом в Косинской обители, ныне упраздненной.

Святой Меркурий, епископ Смоленский, и прочие подвижники XIII века, почивающие в Антониевой пещере

(28 сентября 1241 г.)

Святой Меркурий был преемником епископа Смоленского Лазаря, и с своей паствой испытывал ужасы нашествия Батыя. До посвящения в святительский сан он подвизался в Печерской обители, скончался же в 1241 году. Мощи его открыто почивают в Антониевой пещере, и над надгробной его плитой висит святительская мантия. О святом Меркурии, как и о всех почивающих в Антониевой пещере святых, общая память совершается 28 сентября, по отдании праздника Воздвижения Креста Господня, и как полагают, эта память установлена тогда, как при возобновлении пещер, поврежденных землетрясением, открыто было несколько мощей древних подвижников и устроен был храм Креста Господня, около 1670 года. Ныне открыто почивают здесь нетленными мощами преподобные Лука, эконом, прославляемый как добрый делатель заповедей Божиих; Елладий, постник и чудотворец; Феофил, удивлявший и при жизни чудотворениями; Сысой, просиявший в посте; Алексий преподобный. Здесь же лежат святой Ефрем, пресвитер; Иероним, затворник и чудотворец; святые старцы Меладий и Перий; святой Евстафий, бывший в миру художником золотых дел; мощи этих подвижников впоследствии были сокрыты при нашествии врагов. В Антониевой же пещере покоятся 12 братий, каменоздателей и иконописцев великой Печерской церкви.

Святая княгиня Евпраксия Псковская

(16 октября 1243 г.)

Преподобная Евпраксия, в мире Евфросиния, была супруга князя Ярослава Владимировича, княжившего в Пскове с 1214 года, и дочь литовского князя Рогвольда Борисовича Полоцкого. Отец Ярослава, князь Владимир Мстиславич, хотя и был женат на дочери рижского бискупа, однако много терпел оскорблений от немцев, так что не раз вынужден был воевать с Немецким орденом; но легкомысленный Ярослав думал жить счастливо с немцами и потому бросил жену свою, ушел из Пскова к рыцарям, женился на немке и заодно с немцами не раз нападал на русских. Раздраженные псковичи захватили его в плен и заключили в северный Переяславль.

Брошенная мужем княгиня обратилась к подвигам благочестия. Она основала во Пскове женский монастырь святого Иоанна Предтечи, и поныне существующий каменный храм Предтече свидетельствует красотой и прочностью своего строения о великом усердии своей строительницы, выписывавшей из заграничных мест необыкновенный кирпич. Не найдя утешений в мире, княгиня искала их в Боге, приняла иночество и была настоятельницей основанной ею обители. Висящий доныне при гробе ее черный посох считается ее собственным настоятельским. Она приняла мученическую смерть от руки пасынка, сына Ярослава и немки, в городе Оденне, или Медвежья Голова. Мощи ее были погребены во Пскове и скоро ознаменовались чудом.

Современник пишет: «В 18 день мая 1243 года в Псковском монастыре святого Предтечи явилось знамение от иконы Спасителя, стоящей над гробом княгини, супруги князя Ярослава Владимировича, которую убил пасынок ее в Медвежьей Голове: 12 дней истекало миро от иконы и наполнило четыре вощаницы, как скляницы. Две из них привезены были на благословение в Новгород, а две поставлены во Пскове. Слава Тебе, Господи, давшему нам, грешным и недостойным рабам, такое благословение! Уповаем на Тебя, Вседержитель». Мощи монахини Евпраксии почивают под спудом, а в ногах ее погребена ее келейница, монахиня Сандулия. Лик праведницы изображен древним письмом на двух иконах: на одной она молится пред Иоанном Предтечею и апостолом Андреем, другая – при чудотворной иконе Спасителя. Память ее чтится 16 октября.

Святой Михаил, князь Черниговский, и болярин его Феодор

(20 сентября 1244 г.)

В 1238 году попущением Божиим за грехи наши нечестивый татарский хан Батый сделал нашествие на Россию: сокрушая власть и силу русских князей, он жег, грабил и опустошал города и селения. Тогда сбылись на нашем отечестве слова пророка: Аще хощете и послушаете мене, благая земли снесте; аще же не послушаете мене – мечь вы пояст (Ис. 1, 16–20). Христиане в ужасе и смятении скрывались в горах, в вертепах и непроходимых дебрях между зверями.

Благочестивый и приснопамятный князь Киевский и Черниговский Михаил, сын Всеволода Чермного, внук Олега, с младенчества навыкший добродетельной христианской жизни, весьма сокрушался о гибели отечества своего и о разорении храмов Божиих. Ниоткуда не ожидая помощи и утешения, он разделял свою печаль с единственным своим другом – болярином Феодором, который душу свою положил вместе с ним за Христа.

Во время княжения благочестивого Михаила Батый прислал своих шпионов в Киев, которые, осмотрев его, рассказали своему хану о величии и красоте города. Злонамеренный Батый послал своих послов к князю Михаилу с предложением, чтобы он пришел к нему на поклонение. Князь провидел лукавство его и, зная, как он мучил русских князей, приходивших к нему прежде, решился не идти к этому извергу. Узнав, что татарские полки идут на Киев, Михаил приказал умертвить послов Батыевых, и не находя никакой возможности сопротивляться татарам, которых было более шестисот тысяч, он решился уйти с боярином Феодором к Уграм. Князь скитался, как пришелец, в чужой земле, припоминая слова Писания: Укройтесь мало, елико елико, дондеже мимо идет гнев Божий (Ис. 26, 20). Тогда Батый пришел со всей силой своей, взял Киев, Чернигов и все прочие города, опустошая их огнем и мечом. Михаил, услыхав на чужой стороне о совершенном опустошении родной земли, возвратился в Киев разделять печаль с людьми Божиими. Горько плакал князь, видя, что города и селения сожжены; народ сильный и здоровый истреблен; храмы Божии поруганы и небеси подобная церковь Печерская до половины разрушена. Потом он пошел в Чернигов, но не успел еще отдохнуть от пути и тревог, как татары, узнав о возвращении его, пришли звать князя к Батыю, чтобы испросил предварительно позволение гордого хана управлять своим княжеством.

По примеру прочих князей, Михаил видел необходимость идти к Батыю, но не хотел подчиниться его языческим требованиям: проходить сквозь огонь и поклоняться идолам Куну, Кусту и солнцу. Призвав верного своего боярина Феодора, он объявил ему, что пойдет к Батыю и дерзновенно исповедует имя Христово с готовностью претерпеть мученичество. Верный – верен во всем: Феодор выслушал князя, одобрил его намерение и решился не оставлять его в страданиях и смерти.

Прежде чем ехать в Орду, князь пошел к отцу своему духовному Иоанну сообщить ему свое намерение и испросить благословение.

Иоанн, слушая князя, радовался духом и плакал от умиления. Приобщив его вместе с Феодором Святых Христовых Таин, он укреплял их на мученический подвиг, говоря: «Идите с миром, Господь да поможет вам в благом произволении вашем и Дух Святый да укрепит вас в вере и исповедании имени Христова».

Получив наставление и благословение от духовного отца, они стали приготовляться в путь; простились с родными и распаляемые Божественной ревностью, весело пошли на подвиг. Батый, узнавши о прибытии князя Черниговского в Орду, призвал жрецов своих и приказал им провести Михаила через огонь, совершить все по обычаю языческому и представить к себе. Жрецы объявили князю повеление хана и повели его вместе с Феодором.

Пришед на то место, где надо было поклониться идолам и пройти сквозь огонь, Михаил сказал: «Я христианин: не подобает мне исполнять ваши обычаи; служу Единому истинному Богу, в Троице славимому Отцу и Сыну и Святому Духу и Тому поклоняюся». Жрецы, услыхав это, разъярились на князя и на спутника его Феодора и донесли о непокорности их Батыю. Закипел гневом гордый хан и велел сказать им через посланного своего Ельдега: «Покоритесь моей воле, в противном случае лишитесь жизни». Михаил отвечал: «Не боюсь смерти за Христа: она дает мне жизнь вечную». Напрасно трудился Ельдега, уговаривая Михаила исполнить волю Батыя, он оставался непоколебим в своих убеждениях. Тогда Ельдега передал все хану, который в исступленной ярости приказал убить князя Черниговского. Посланные бросились как дикие звери на князя, стоявшего вместе с Феодором. Михаил, приготовляясь к смерти, пел псалмы Давидовы, когда же увидел убийц, идущих к нему, запел тропарь мученический. Злодеи наскочили на кроткого князя, растянули его на земле, били его в сердце и топтали ногами, так что земля обагрялась его кровью. Один из убийц, схватив нож, отсек голову страдальцу. О дивное чудо! Глава, отнятая от тела, продолжала исповедывать имя Божие и во услышание всем произнесла: «Я христианин». Тогда нечестивцы приступили к блаженному Феодору и, убеждая его, говорили: «Исполни хотя ты волю цареву: не только сохранишь этим жизнь свою, но получишь большие почести и княжество твоего господина». «Ни почестей, ни княжества не ищу, – отвечал блаженный, – а желаю умереть вместе с любимым князем». Убийцы, видя непреклонность Феодора, после многих мучений отрубили ему также голову.

Святые мученики Михаил и Феодор предали души свои в руце Господа сентября 20 дня 1246 года. Нетленные тела их оставались в поле непогребенными, и по ночам виден был над ними необыкновенный свет. Христиане тайно взяли их ночью и погребли с великой честью.

Впоследствии они были перенесены из Орды в Чернигов, а в 1572 году по воле царя Иоанна – в Москву, из опасения подвергнуть их поруганию папистов. Ныне почивают они в Архангельском соборе.