Глава 7
Я зябко повёл плечами — снега ещё не было, но в ветерке уж явственно ощущалось дыхание стужи. День выдался прохладным, и особенно это чувствовалось здесь, на Смоленском-грузовом, где на просторных перронах, подходящих для выгрузки тяжёлой техники, ветер гулял безо всяких помех.
К счастью, ждать оставалось совсем недолго — вдали уже показался паровоз, тащивший головной эшелон дружины. Формально я был совершенно не обязан их встречать и вполне мог бы принять доклад командира дружины в своём кабинете. Но я давно усвоил простую истину: если ты относишься к своим людям формально, то не удивляйся, если они и служить станут тоже формально. До панибратства опускаться, конечно, ни в коем случае нельзя, но всегда полезно проявить внимание и показать, что они тебе не безразличны.
Тем временем натужно свистящий турбиной паровоз подтянул, наконец, вагоны к погрузочным платформам, и лязгнув сцепками, состав остановился. Штабной вагон оказался немного дальше, и я помахал рукой спрыгнувшему с подножки Лазовичу. Станислав, видимо, увидел из окна мой лимузин и с выходом из вагона тянуть не стал. Он огляделся по сторонам и быстрым шагом двинулся ко мне, а я неторопливо пошёл ему навстречу.
— Здравствуйте, господин! — Станислав козырнул мне, широко улыбаясь. — Приказ успешно выполнен, дружина возвращается в пункт постоянной дислокации.
— Рад тебя видеть, — я улыбнулся в ответ. — Мы тут здорово волновались за вас. Как доехали?
— Хорошо доехали, без происшествий. Поляки нас пропустили без задержек — похоже, решили, что раз уж сам герцог Баварский не стал с нами связываться, то и им не стоит пытаться.
— Как настроение у людей?
— Прекрасное, какое же ещё? Ни разу выстрелить не пришлось, и при этом хорошие боевые получат. Отлично отдохнули, в общем. Кроме разве что инженерных подразделений, вот те днём и ночью трудились. Когда мы позиции людям архиепископа сдавали, те только глаза пучили, глядя на нашу систему дотов. Они ожидали простые окопы увидеть, а мы там целый укрепрайон возвели. Кстати, нельзя ли им дополнительно премию выписать? Парни действительно заслужили — поработали на совесть.
— Выпишем, раз заслужили, — согласился я. — Архиепископ расплатился щедро.
— Всё-таки расплатился, — с облегчением сказал Станислав. — Я боялся, что с этим проблемы будут, очень уж его представитель морду кривил. Я даже не понял, чем он недоволен.
— Вы там ни при чём, — успокоил его я, — всё дело в политике. Трир остался целым, но архиепископ в результате всё равно оказался проигравшим, вот и нет ему повода для радости. Но формально мы Трир спасли, так что ему жадничать с оплатой было бы совсем неприлично. А поскольку он платит не свои деньги, то зажимать оплату смысла и нет — с чужими деньгами легко и приятно быть щедрым.
— Он не свои деньги заплатил? — удивился Лазович.
— Это деньги из фонда магистрата, — пояснил я. — Архиепископ надеялся этот фонд себе подгрести, но не вышло. Так что он своей щедростью и публике продемонстрировал, что считает себя победителем, и магистрату пакость сделал.
— Мне это не понять, наверное, — покрутил он головой.
— Вот и не надо понимать. Никакой радости это тебе не добавит, поверь. Я бы тоже лучше не понимал, но приходится. Ладно, Христос с ним, с архиепископом — рассчитался, и хорошо. С местными у вас проблем не было?
— Совершенно никаких. Они там здорово боялись баварцев, так что мы для них были спасителями. Относились к нам, как к родным. Трое наших парней оттуда жён привезли, а одна девчонка даже мужа.
— Ну надо же! — поразился я. — А кто мужа привёз?
— Да вы её вряд ли знаете — связистка из группы воздушной разведки. Она сама немка, кстати, вот и нашла там себе Ганса по душе.
— Получается, неполная у тебя информация, Станислав, — задумчиво сказал я. — Две мужей привезли, а не одна.
— А кто ещё? — изумился Станислав.
— Лада Дорохова, — ответил я, с интересом наблюдая, как глаза у него лезут на лоб.
— Она же в плену была — когда успела⁈
— Вот в плену и успела. Завтра имперский паладин Клаус фон Абенсберг станет гербовым дворянином Новгорода и принесёт вассальную присягу семейству Арди, а послезавтра Лада выйдет за него замуж и станет аристократкой Ладой фон Абенсберг.
Станислав в ошеломлении покрутил головой.
— Ну, Дорохова! Нет, ну как это у неё вышло? Знаете, а я ведь всегда говорил моему начштаба, что Лада далеко пойдёт, если её не успеют раньше прибить.
— Получается, что вы не успели, — заметил я.
— Выходит так, — согласился он. — Быстро она это провернула. И что с ней теперь делать?
— Сам над этим голову ломаю, Станислав, — с досадой сказал я. — Аристократке служить простой боевичкой вроде как и не положено, но куда её деть? Да она и сама вряд ли захочет из боевиков уходить, ей же развиваться надо. Так ни до чего и не додумался. Ладно, как выйдет замуж — соберёмся с ней и с Клаусом, будем вместе решать, как дальше жить.
* * *
Я придержал Ленку, когда она уже собралась было вылезти из машины.
— Лен, я тебя очень прошу — будь с ней поосторожнее, — немного нервно сказал я. — Наверняка её не так просто опасной называют, так что будь повежливее, пожалуйста. И обращайся к ней на ты, она почему-то не любит обращения на вы.
— Она вроде же древняя совсем, вот потому и не любит. В те времена люди друг к другу проще обращались, — беззаботным тоном объяснила Ленка, отчего я только больше встревожился. — Всё нормально будет, Кени. И кончай нервничать — она это обязательно почувствует, и ничего хорошего в результате не выйдет.
— Всё, я уже успокоился, — мрачно ответил я. — Пойдём.
Она, конечно же, была права — не то время и место, чтобы проявлять неуверенность. Я собрался, приглушил эмоции и решительным шагом двинулся к дому Тамилы. Как и тогда, декоративные фигурки в палисаднике сразу же на нас уставились. Мы остановились перед калиткой, и я уверенным тоном произнёс:
— Тамила, это Кеннер Арди, я с женой к тебе.
Налетел лёгкий порыв ветра, и калитка нехотя открылась. Мы прошли по мощёной дорожке к двери под пристальными взглядами собачек и кисок.
— Забавные зверюшки, — заметила Ленка. — Они кусаются, наверное?
— Кусаются, скорее всего, — согласился я. — Трудно что-то ещё придумать. Можно, конечно, придумать что-нибудь позабористее, какие-нибудь лучи из глаз, но это дурость полная, по-моему.
Входная дверь дома медленно приоткрылась, приглашая войти, и мы воспользовались приглашением. Как и тогда, хозяйка нашлась в гостиной — сидящая в том же кресле, и опять с каким-то вязаньем.
— Здравствуй, Тамила, — поприветствовал я её.
— Это почему ещё дурость? — хмуро спросила она вместо приветствия, не обращая внимания на Ленку.
— Наверняка не скажу, конечно, но скорее всего, дурость, — ответил я, без приглашения устраиваясь в кресле и кивая Ленке на соседнее. — Выглядит эффектно, но реализовать наверняка сложнее, а по боевым качествам, скорее всего, уступает кусанию. Разве что для показухи сделать, воров пугать.
— Хм, — неопределённо буркнула Тамила.
— Что, в самом деле что-то вроде лучей сделала? — удивился я. — Ну, тебе виднее — может, я и не прав. Познакомься с моей женой, её Леной зовут. Лена, а это Тамила Лапа, я тебе про неё рассказывал.
— Что он тебе про меня рассказывал? — Тамила недружелюбно посмотрела на Ленку.
— Что ты когда-то Драгане наваляла, и вообще опасная, — легко ответила та. — И что, правда наваляла?
— А что, есть сомнения? — нахмурилась Тамила.
Я волевым усилием подавил панику и придал эмоциям оттенок дружелюбного любопытства.
— Не то чтобы есть сомнения, — обстоятельно ответила Ленка. — Но с Ганой справиться не у всякого выйдет. Просто интересно, как у тебя получилось.
— Хочешь проверить? — обманчиво ласково предложила Тамила.
— Ну не здесь же, — не повелась на предложение Ленка. — Да и вообще некрасиво знакомство с драки начинать, как пьяные грузчики. Приезжай к нам в дружину, там и места достаточно, и вообще всё для этого приспособлено.
— Думаешь, сможешь со мной справиться? — прищурилась та.
— Вряд ли получится, — честно ответила Ленка. — Гана, пожалуй, посильней меня будет. Но всё равно интересно посмотреть, что ты умеешь.
Настроение у Тамилы явно поменялось, лёгкая враждебность, присутствовавшая вначале, испарилась без следа. Она с интересом посмотрела на Ленку.
— Ну надо же, — сказала она с лёгкой иронией, — оказывается, и сейчас встречаются девки с характером. Значит, всё-таки не веришь, что я с этой твоей Драганой справилась?
— Да нет, так-то верю, — немного смутилась Ленка. — Но очень уж хорошо ты безобидной прикидываешься. Вот смотришь на тебя и не понимаешь, как эта бабушка с вязаньем сумела Гану отпинать.
— С каким ещё вязаньем? — не поняла Тамила.
— Которое у тебя на коленях лежит.
— Ты это видишь? — поразилась Лапа.
— А не должна? — в ответ удивилась Ленка.
— А ты тоже видишь? — обратилась ко мне Тамила.
— Не очень хорошо, — признался я. — Вижу какой-то комок ниток, но если начинаю всматриваться, то он начинает как бы расплываться, и взгляд с него постоянно соскальзывает.
— Вы что — на полночь ходили? — она пытливо посмотрела на нас, переводя взгляд с меня на Ленку.
— Куда? — не понял я.
— Ну, в северные земли.
— Нет, мы там не были никогда. Правда, летом нас хотят туда на практику отвезти.
— На практику! — саркастически фыркнула Тамила. — Ну-ну, попрактикуйтесь. А вот это вы видите?
Она швырнула на журнальный столик между нами прозрачный камешек, который приземлился с мягким звуком, как будто сделанный из резины. Камешек выглядел очень знакомо.
— Сатурат, — уверенно ответил я. — Очень редкий. У нас есть несколько таких, но этот, пожалуй, даже чуть прозрачнее наших.
— Он на самом деле совсем непрозрачный, — задумчиво сказала Тамила. — Но удивительно, что вы вообще можете его видеть. Как-нибудь расскажешь мне, где вы научились так смотреть.
— Могу и рассказать, — согласился я. — А ты мне взамен расскажешь про Север.
— А с чего ты взял, что я могу что-то рассказать про Север?
— Ну ты же там с повольниками была?
— Откуда ты знаешь, что я в поволье ходила? — она резко напряглась.
«Как-то очень уж я топорно действую», — поразился себе я. И ведь в самом деле — обычно я таким прямолинейным не бываю, и откровенность более или менее дозирую. Не должен я был так непозволительно расслабиться, не тот здесь собеседник и не та обстановка. Может, что-то здесь на меня незаметно воздействует? В любом случае назад уже не повернуть, придётся отвечать.
— Когда ты так неуважительно с Драганой обошлась, Круг Силы начал про тебя собирать информацию, и кое-что всё-таки раскопал.
— И что же он раскопал? — она требовательно уставилась на меня.
— Ну… — я заколебался.
— Говори! — резко потребовала Тамила.
— Ну, в общем, что ты была возлюбленной старшего ватаги, а когда он погиб, то сама начала ватагу водить. Вот и всё, что я знаю.
— Возлюбленной! — с отвращением повторила она. — Сочинили какую-то слащавую историю, прямо плюнуть хочется.
— Не так всё было? — предположил я.
— По форме-то вроде так, — признала она. — Но не было у нас особой любви. Так, дружились… А потом, когда его высосали, я даже обрадовалась, хоть и нехорошо так говорить. Дрянь был человек… поначалу казался кем-то вроде героя из былин, а потом я разглядела, чего он стоит.
— Но тебя ватага потом старшей признала? — утвердительно спросил я, отметив для себя интересный момент насчёт «высосали».
— Признала ватага, как же, — усмехнулась она. — С троими в круге дралась до смерти, одного втихую зарезала, а ещё двоих потом незаметно отравила. Остальные признали в конце концов. Ну как признали? Бурчали, но слушались… Потом, когда все померли, я даже вздохнула с облегчением — очень уж это всё давило.
— Зачем тебе это вообще было нужно? — не удержался я от вопроса. — Ты так сильно хотела ватагу водить?
— Одна бы я с тех мест не вышла, — с лёгкой печалью ответила она. — А если бы просто с ватагой осталась, то меня бы сразу в ватажные шлюхи определили, и это в лучшем случае. Там всё уже без меня решено было. Так что вариантов у меня и не было.
— Ну, так со всеми историями бывает — рассказывают покрасивей, а правда мало кого интересует.
— Вот пусть и дальше не интересует, — жёстко сказала Тамила, посмотрев мне в глаза.
— Всё, что ты нам сказала или скажешь, дальше нас не уйдёт, — с достоинством ответил я, выдержав её взгляд. — Если я что-то из этого захочу кому-то другому рассказать, сначала у тебя разрешения спрошу.
— Ладно, поверю тебе, — согласилась она, отводя глаза.
— Так ты расскажешь нам про Север? — напомнил я.
— Нет, не расскажу, — она покачала головой. — Может быть, когда-нибудь потом, если узнаю вас получше. Если вообще захочу вас узнавать получше.
— Договорились, — согласно кивнул я. — Ну и мы про сатураты тебе позже расскажем. Если узнаем тебя получше.
— Договорились, — ухмыльнулась она.
Пока мы с Лапой мерялись взглядами и историями, Ленка, наконец, заметила оружие на стене, и во все глаза его теперь разглядывала. Не удивлюсь, если она вообще не слышала, о чём мы разговаривали.
— Странное оружие, — заметила она. — Тамила, ты в поволье с этим ходила?
— Любишь железо? — вместо ответа спросила та.
— Люблю, — призналась Ленка. — Но такого никогда не видела.
— И вряд ли увидишь, — усмехнулась Тамила. — Это не отсюда железо. Хотя кто тебя знает? Может быть, ты как раз и увидишь… А в поволье я с обычной рогатиной ходила. Нет её здесь, потеряла я свою Марусю.
— Здесь ещё на лезвии рука выбита, — заметила Ленка, пристально рассматривая меч с лезвием причудливой формы. — Выглядит очень необычно.
— Рука духа, — ответила Тамила, внимательно на неё глядя. — Только не вздумай прикасаться, духу это может не понравиться.
— К чужому оружию без разрешения хозяина не притрагиваюсь, — оскорблённо ответила Ленка.
В эмоциях Лапы ясно различалось одобрение — Ленка ей явно понравилась. Увидела в ней родственную душу? Похоже на то.
— Ладно, Лена, и впрямь заеду к тебе как-нибудь, — с улыбкой сказала она, уже совсем дружелюбным тоном. — Посмотрим, действительно ты такая боевая, или просто прикидываешься. Но смотри — сама предложила подраться, так что не плачь потом.
— Приезжай, Тамила, — кивнула Ленка. — Плакать не буду.
Тем временем я встал и тоже подошёл к стене. На лезвии меча действительно присутствовал отпечаток ладони, причём выглядел он так, будто находился в глубине лезвия.
— А что значит «рука духа», Тамила? — спросила Ленка, разглядывая отпечаток.
— Дух-покровитель через такой отпечаток может направлять оружие, — объяснила она. — Очень помогает в бою, обычный человек не может противостоять оружию духа, будь он хоть каким мастером меча.
— Нам многие духи служат, Тамила, — с ясно выраженным сомнением сказала Ленка. — Был даже очень старый дух, который ещё вместе с галлами против легионов Цезаря воевал. Но никто из них оружия не направляет, да и вообще толку от этих духов не так уж много.
Ну, насчёт «не так уж много толку» я бы поспорил — как шпионам, духам цены нет. На территории поместья от них ничего спрятать невозможно, так что мы знаем абсолютно всё, что там происходит.
— Духи разные бывают, Лена, — мягко сказала Тамила. — Те, про кого ты говоришь — это просто мелкие паразиты. Даже когда они из себя изображают богов, они всё равно остаются мелкими паразитами. Я говорю о настоящих духах, которые живут не здесь, и к нам только изредка заглядывают. Их иногда ещё называют истинными богами, но в целом люди их мало интересуют. Вот такого можно уговорить быть покровителем, и он будет тебя направлять и защищать.
— И как можно получить духа-покровителя? — сразу же заинтересовался я.
— Забудь об этом, — усмехнулась она. — Такие, как ты, к духу-покровителю не взывают. Ты для этого слишком продуманный. Вот жена твоя для такого дела достаточно сумасшедшая, но ты её, наверное, от подобной глупости удержишь.
— Это почему я сумасшедшая? — обиделась Ленка.
— Ну, может быть, и не сумасшедшая, — не стала настаивать Тамила, — но достаточно отбитая на голову, чтобы рискнуть и воззвать. Лучше не делай этого — не советую, правда не советую.
— Но ты же, получается, рискнула воззвать?
— Потому что дура была полная, — сердито сказала Тамила, хотя я чувствовал, что сердится она скорее на себя. — Я в тот момент вообще о последствиях не задумывалась, да и не понимала толком, что там за последствия. Хотя, если посмотреть, у меня и выбора особенно не было, вряд ли я без этого смогла бы выжить. Но повезло, не умерла. И до сих пор пока везёт.
— А в чём риск? — спросил я. — Дух смотрит, как ты себя вёл, и если не сочтёт достойным, то убивает?
— Именно так, — кивнула Тамила. — Только там всё немного сложнее — дух не воспринимает время, для него нет понятия сейчас и потом. Он видит всё дерево жизни целиком, и смотрит не только на прошлые поступки, но и на будущие тоже. Если в будущем есть сильная ветвь, где воззвавший совершает какой-то недостойный поступок, дух его просто убивает. Причём ты даже не знаешь, какой поступок он может счесть недостойным. Например, ты покормишь кошку, которая потом съест птичку, которую этот дух по какой-то причине считает важной.
— Но ведь будущее не определено, — заметил я. — В любой момент что-то может измениться, и нальётся силой новая ветвь, а старая станет призрачной. И в новой ветви могут оказаться поступки, не устраивающие духа.
— Тогда дух убивает. Потому я и говорю, что только дураки вверяют себя покровительству духа — ты можешь в любой момент умереть неизвестно за какую вину. Но у меня тогда действительно выбора не было. Хотя иногда встречаются и полные идиоты, которые просят покровительства для всего рода. Ладно, что-то я слишком уж с вами разговорилась. Чего ты хотел-то?
— Да с крокодилами этими дурацкими решить.
— Ах да, крокодилы, — она тихонько засмеялась. — Шесть рыл тебе нужно, так?
— Всё верно, шесть штук, — подтвердил я. — Три пары, если точнее.
— Могу сделать. За каждого пять тысяч гривен мне заплатишь и ещё дашь материалы вот по этому списку.
«Тридцать тысяч! Дороговато мне обходятся маркетинговые находки моих сотрудников!», — недовольно подумал я, забирая со стола список.
— Ну, что скажешь? — потребовала ответа Тамила.
— Насчёт денег согласен. А по списку надо сначала выяснить, что из этого реально получить, и во сколько это всё обойдётся. Как выясню, так и ответ дам.
— Ты со мной торговаться, что ли, решил? — сморщила нос она. — Говори сейчас.
— Тамила, ты сказок, что ли, перечитала? — раздражённо спросил я, складывая лист со списком и засовывая его в карман. — Где Иван-дурак сразу на всё соглашается и любые обещания раздаёт? Так это только в сказках так бывает.
— В моё время сказки слушали, а не читали, — сварливо заметила она.
— Ну, значит, переслушала, — не стал спорить я.
