Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
По понедельникам бег – это самое тяжёлое для меня в легионе. В физическом плане. Каждый бег превращается в дорогу смерти. Мы просто бегаем от 8 до 15 км.
Я говорю по понедельникам бег, но на самом деле я не помню когда я бегал последний раз. Очень давно. Ну, если не считать несколько пробежек на восстановлении после перелома.
Поскольку мне бег тяжело даётся, я думал как хорошо, что бег каждую неделю. Клин клином вышибаем, то есть как бы ни было тяжело, организм к регулярным нагрузкам адаптируется, но не тут-то было. То одно, то другое и о регулярности можно только мечтать. Никогда не думал, что такое скажу, но я немного скучаю по ФТС. Несмотря на то, что я был всё время задолбан вусмерть, тем не менее, я был, наверное, в своей лучшей физической форме из-за регулярных нагрузок. Я даже установил свой личный рекорд – подтянулся 20 раз, правда, на двадцатом разе я сорвался и упал. Было утро, роса и скользкий турник. Хорошо, что там искусственный газон и земля, иначе бы голову разбил.
Бег бегом, но подтягивался я лучше всех на ФТС. И в лесенку меня никто не мог обыграть. Молодёжь курила нервно в сторонке. И на канате я хорош. Был в числе лучших в Кастеле. Меня часто ставили в пример. Жаль, что в полку канат ни разу не делали.
Вообще-то бег мне сейчас запрещён, т. к. я не прошёл курс реабилитации и восстановления.
У меня есть мерзкая черта не проявлять эгоизм там, где его надо проявлять и проявлять его там, где не надо. Например, в этой ситуации надо было слать всех на хер, заботиться о своём здоровье и не бежать. Но я типа не хочу подводить коллектив и всё такое. Не хочется сидеть на скамейке запасных.
Так, давайте обо всём по порядку. Всё началось 17 мая, вернее, даже 16. После перелома мне положен был месяц на восстановление. День через день спортзал, ходьба, бег. Разумеется, после выписки в полку мне не дали на восстановление ни дня. Работа, работа, работа.
Через две недели после выписки 16 числа мы бежим 14 км в берцах. Еле пробежал, местами переходил на шаг. До этого ночью нас, новичков, подняли, начали спрашивать песни, знание оружия и административное устройство полка. Я учил, но поскольку много месяцев не повторял, да и никто это не спрашивал, половину забыл. В итоге, отжимался пару сотен раз. Ну и не выспался совершенно. А утром должен был быть паркур обстакль, полоса препятствий.
Я подумал, ну уж нет, хватит с меня. Достал бумаги от капитана, показал дежурному капралу. Говорю, у меня запрет на спорт на месяц. Он говорит ок, будешь просто присутствовать и помогать. Хорошо.
Уже на месте, сержант шеф говорит мне: нет, ты будешь работать со всеми, просто не все препятствия будешь проходить. Ему никто не может возразить. Сержант потом подошёл ко мне, спрашивает что мне можно, что нет. Я рассказал про свою программу восстановления и что сейчас никаких прыжков и т. д. В итоге, нас начали гонять, как всегда это бывает, до самой гонки, типа разминка.
После получаса всевозможных упражнений мы готовы выходить на полосу препятствий. Первый раз проходим медленно, разбираем технику прохождения каждого препятствия.
Надо сказать, что я был очень уставшим. После полутора месяцев лежания в больнице, сразу резкие нагрузки, бег, недосып и вот это всё сильно подавило когнитивные способности. Я, как тренер, скажу, что большинство травм происходят на фоне усталости, когда человек не в полной мере контролирует своё тело.
В этот день у меня было сильное предчувствие. Когда проходили препятствия, я стоял в стороне, смотрел на голубое майское небо и пришла мысль, вернусь ли я сегодня в полк или нет? Как закончится этот день для меня? Такие вопросы приходили мне в голову. Так же почувствовал себя совершенно чужим здесь. Думаю, именно в этот момент наши тоннели разделились.
Надо сказать, что легион меня уже просто достал. Не было желания и дня тут находиться. По моему списку целей, зачем я пошёл в легион, ничего не оправдывалось. Но это отдельная тема. В общем, психосоматика на марше.
На одном из препятствий, где надо было перепрыгивать через бревно (оно никогда мне не удавалось), нужно по технике разогнаться, упереться в него рукой, перекинуть разом всё тело через него, немного оперевшись ногой. Но я еле переставлял ноги и заниматься паркуром не было ни малейшего желания. Внутренняя чуйка тоже не давала этого сделать, потому что тело считывает информацию и подаёт сигнал в мозг – не делай этого, а то убьёмся на хер.
В итоге, я изобразил нечто среднее между прыжком и просто переваливанием через бревно. Но сержант-то смотрит. И если делаешь не по-технике, нужно переделывать.
Что-то похожее получилось только с третьей попытки. Подбегаю и …торможу. Тело не хочет прыгать, так же и второй раз. На третий я уже заставляю себя. В итоге, перелетаю через бревно и понимаю, что не успеваю нормально поставить ногу. Ногу я ставлю, но под углом, то есть ступня ровно, а сама нога под углом.
Удар об бетон и вся эта нагрузка идёт в кость. И она просто взрывается изнутри от такого динамического удара – нога фактически оторвалась.
Я услышал глухой щелчок и увидел как моя ступня и половина голени болтается произвольно, держится только на мясе и сухожилиях. Разумеется, всё это заняло одну секунду. Я тут же повалился на землю. В голове было две мысли – ноге конец, конец легиону.
Когда делали паркур обстакль в Кастеле, всегда брали с собой носилки, но тут 13 дбле, одним словом. Потащили меня двое капралов. Хорошо, что до больницы было недалеко. С передышками дотащили. Надо сказать, что ногу я перестал чувствовать сразу. И сейчас спустя три недели, чувствительность не восстановилась. Но я забегаю вперёд.
Притащили меня в наш госпиталь, затащили в перевязочную, положили на специальный лежак. Собрались все медики и начальство. Попытались снять ботинок. Первый раз попытались ещё на поле, но я не дался. Тут даже поорать немного пришлось, когда начали ногу тормошить. Ощущения малоприятные. Подумал, что я то в лабораторных условиях, а если в поле вот так ногу прострелят и тащить будут…
Сразу дали мне медицинскую пластиковую курительную трубку толстую с какими-то чёрными гранулами. Надо курить. Делал большие затяжки. Дело это богоугодное и душеспасительное. По мозгам даёт мгновенно. Но помогает всё равно слабо, глаза в кучу, вертолёты и тем не менее всё чувствуешь.
Не очень помню, но мне поставили капельницу. Ножницами срезали шнурки, сняли башмак, разрезали носок. Глянул на ногу, а там с двух сторон щиколотки шишки по 4–5 см, как будто рога через кожу растут.
Дальше очнулся уже в машине скорой помощи. Не помню как мне накладывали временный гипс, просто пластиковый сапог с зажимами, чтоб нога не болталась.
Снова начал курить трубку. Дорогу почти не помню. Так, переодически вспышки сознания, особенно когда на кочку наезжали. Видимо в машине или на подъезде к больнице (меня повезли в городскую) мне вкололи что-то настолько ядрёное, что начался реальный трип.
Я оказался в каком-то прямоугольном светлом тоннеле и перемещаюсь в нём на какой-то платформе и всё действие происходило скачками. Я ничего толком не видел, какие-то люди вокруг меня, обрывки фраз. Я понял, что начинаю растворяться в этом. Переодически забывал, что сломал ногу и не понимал, где нахожусь и что вообще происходит.
Тогда я начинал твердить своё имя и фамилию, чтобы не забыть себя, не раствориться в этом потоке, но это не всегда помогало. Иногда я забывал, что значат эти слова, но потом вспоминал. Ещё я начал повторять чем я занимаюсь? Пришёл ответ, что я пишу рассказ.
На тот момент сознание выдало это как основной и видимо важный вид моей деятельности. Во время всего этого мне уже наложили полугипс-полуповязку. Я это запомнил, так как даже через наркоту почувствовал как начали тормошить ногу, чтобы поставить фиксацию на неё.
Потом я снова отрубился, но не до конца. Помню, как меня везли на каталке, мелькали лампы, люди, медицинское оборудование.
Потихоньку начал приходить в себя. Отвезли на рентген, затем привезли в палату. На рентгеновских снимках было видно, что сломаны и раздроблены обе кости. Как мне потом сказал доктор, взрывной перелом со смещением. (Не ручаюсь за точность, мне так гугл переводчик перевёл). Причём, большеберцовая кость раскрылась розочкой. Осколки торчали во все стороны. К переломам отношусь спокойно, вырос на Чудаках. Помню время, когда они ещё на MTV шли.
Я себе что только не ломал: пальцы, руки, сворачивал шею, ломал позвонковые отростки. Но такого ещё не бывало.
Операцию назначили на ночь. Потом перенесли на обед, в обед сказали, что после четырёх. Я, конечно, хотел, чтобы прооперировали как можно скорее.
На протяжении всего времени был под капельницей. Иногда до четырёх штук одновременно, но сделали всё классно. С тыльной стороны руки ввели пластиковую иглу с трубками – переходниками и вливали через них, не превращая меня в игольную подушку. Постоянно измеряли давление, температуру, брали кровь на анализы.
Пришёл час Х. Повезли на операцию, сначала подкатили два монитора, пришёл анастезиолог. Я попросил, чтобы со мной говорили по-английски, потому что по-французски я не всё понимаю. Парень представился анастезиологом. Как то хитро обезболили мне ногу. Я даже не почувствовал как огромная игла проткнула ногу. На мониторе я видел, как он проткнул половину ноги и добрался до нерва и сделал укол прямо в него. Ввёл анестезию. Затем второй иглой в другое место, добрался до артерии и сделал укол в окружавшую артерию ткань.
Разговорился с мужиком доктором. Он рассказал, что раньше тоже служил в армии и был там медиком. Говорит, после операции мы будем держать тебя под наркозом 24 часа. Я – делайте что хотите.
На операционном столе традиционно привязали руки. В двух словах рассказали что будут делать: вскроют мне колено, через него в большеберцовую кость введут 40-сантиметровый штырь и прикрутят к нему оторванную ступню с лодыжкой.
Звучит здорово, говорю я.
Потом, пока они готовили оборудование, перешучивался с медсестричками. Затем мне надели кислородную маску и сделали укол.
Я сказал: Bon courage! И отрубился.
Под таким наркозом можно ощутить, что такое смерть. Когда вы умрёте, то не сольётесь с океаном мировой энергии и ваша душа не воспарит в астральные сферы. Когда нервная система отключается, наступает чернота и небытие. И всё. Свет выключили.
Проснулся уже в палате. Причём, я боялся, что будет херово после пробуждения. В России, когда мне делали операцию, всегда было плохо после наркоза, как будто тебя через камнедробилку пропустили. А тут нет, всё хорошо. Первые сутки-полтора был вообще бодрячком. Ногу от колена не чувствовал совершенно, не мог и пальцем пошевелить, а потом наркоз начал постепенно отходить…
Но французская медицина дело своё знает, так что всё было более-менее нормально. Через пару дней принесли костыли. Начал осваивать новое средство передвижения, до туалета и обратно. Туалет, разумеется, в палате.
Как вспомню, как в нашей горбольнице один общий туалет в конце коридора и этот запах мочи, хлорки и сигарет и надо идти с зашитым брюхом, что ни вздохнуть, ни пёрнуть, по стеночке. Как вспомню, так вздрогну.
Неделю провалялся. Из полка так и не привезли мне телефон, зубную щетку и т. д. Но я и не ждал от них ничего подобного. Учитывая то, что когда в прошлый раз лежал полтора месяца в больнице в полку, никто меня не навестил, хотя тут идти 200 метров. Такие вот отношения.
Теперь лежу в госпитале. В отдельной палате. К сожалению, без удобств, но и на том спасибо. Главное, чтобы никого рядом не было. В остальном я полностью счастлив и спокоен. Впервые за долгое время.
Служба в боевом полку для меня окончена. И к сожалению и к счастью. После восстановления переведут на что-то лёгкое.
Восстанавливаться я буду около года. Через год снова операция. Будут вытаскивать металл из ноги. А это шесть имплантов. И потом снова длительный процесс восстановления.
Если всё пойдет по-моему плану и я получу нормальную компенсацию, то, возможно, реформируюсь по состоянию здоровья. Поживём – увидим. Кстати, в больницу попал «парень который всё теряет». Оказалось, что это именно он сломал рёбра испанцу, с которым я лежал в прошлый раз – мир тесен.
Вместе с окончанием учебки всё и закончилось. Больше нет нормального спорта, да и вообще никакого спорта. Нет бассейна, нет походов и маршей, ночёвок в лесу, нет боевой учёбы, нет топографии. Мне она очень трудно даётся, но в целом, я в учебке разобрался. Была кое-какая практика, но сейчас этого нет вообще. Без практики всё забывается. По умолчанию мы типа должны всё помнить, но только не я, к сожалению. Для меня критерий истины – это практика. Нет практики – нет ничего.
Пару раз ездили на терраны, где сплошной стресс из-за того, что боишься что-то потерять из обвеса. Пару раз постреляли. И всё. Скажу честно, это меня совершенно не устраивает.
Наверное, это был самый тяжёлый марш и поход в жизни. Причина в том, что я перетянул лямку на тяжёлом рюкзаке и мне всё пережало. На протяжении нескольких часов я пытался дотянуться до лямки чтобы ослабить её, но это никак не удавалось. В начале я думал, что в походном режиме это вообще Невозможно сделать. Но в конце марша я подумал, что нет ничего невозможного. В итоге, мне удалось подтянуть эту лямку, ослабить её. Но это уже было на подходе к лагерю. За весь марш мы не сделали ни одного привала. Поскольку это в ТС ФТС, то начальство решило, что привалы делать не будут. А помимо рюкзака и автомата мы были в бронежилетах. На ФТС все марши в бронежилетах.
Можно, конечно, было сделать остановку, выйти из строя и поправить лямки, но потом пришлось бы бежать с этим весом и нагонять строй. Ну и плюс выслушать много хорошего от капралов в свой адрес, поэтому просто шёл и терпел.
Всё это ужасно давит и кроме боли не чувствуешь ничего. Потом привыкаешь. Просто идёшь, как робот. Но боль всё равно никуда не девается.
Почти на протяжении всего марша шёл дождь и сильный ветер. Промокло всё, в том числе и запасная одежда, даже не смотря на то, что рюкзак накрыт чехлом.
Я не знал, куда мы вообще идём. С нами никто никогда не разговаривает и ничего не объясняет. Мы просто стадо. Думал будем ночевать на улице под тентами. Но поскольку с нами шли сержанты, вероятно, они подумали, что это перебор (для них, конечно), поэтому мы уже ночью пришли на какую-то базу рядом со стрельбищем, где были выстроены в ряд десятки морских контейнеров. В них мы и должны были ночевать.
У нашего не закрывалась дверь. Мы притянули её с помощью верёвок, но всё равно щель с кулак оставалась. Я, как самый старший и опытный, успел выбрать себе лучшее место. В контейнере разместилось около 10 человек. Все были промерзшие, мокрые и уставшие.
На верёвках пытались просушить одежду, но ничего не вышло. Надышали так, что от конденсата со стен образовались лужи на полу. Просушить можно было либо на себе, либо на открытом огне над горелкой. Я так просушил главное: шапку и перчатки.
Сделал ошибку, повесив штаны на «просушку», поел и лёг спать в спальник. Гард у меня был в самую ночь. Не помню уже время. 1 час.
Ощущения когда ложился, что через мясорубку провернули. Передавленное плечо и рука сильно болели. Да всё болело. Отрубился, конечно, мгновенно. Будят. Каким бы ни был уставшим, просыпаюсь мгновенно. Как же мерзко вылазить из тепла и надевать мокрые и холодные штаны, которые от холода ещё и колом встали.
Я, наверное, плохой солдат. Капрал учил, что в гардах нужно повторять характеристики оружия, легионские песни и т. д. Но я решил, что это перебор.
Этот час на холоде – моё время и никто его у меня не отнимет, поэтому я подготовился заранее и сделал шпаргалки, чтобы учить свои песни, которые мне нравятся и делают мою жизнь лучше и веселее.
Я спрятался в дальнем контейнере, который был оборудован под огневую точку. В нём были вырезаны окна, чтобы стрелять из него. Внутри был всякий хлам, валялись гильзы и целые патроны (холостые). Там я и провёл большую часть гарда. Иногда выходил помёрзнуть и сделать круг почёта вокруг нашей базы.
Вернувшись, я ещё поел консервы и лёг спать, уже в штанах в спальник. Спать оставалось пару часов. Но даже за это время штаны немного подсохли. Утром идти в обратный путь.
Позже я сделал выводы и купил специальный гермомешок, куда следует складывать нз, запасную одежду, носки, термобельё на случай экстрима, если всё промокнет. Когда лежал в больнице, этот гермомешок, магпуловскую сумку, водительское удостоверение и кучу других вещей у меня украли.
Помню были у нас ночные учения. Меня поставили в паре с бразильцем, у которого убили брата. Пару мы не выбираем. Таких раздолбаев, как он, это ещё надо поискать. У него всё время залёт за залётом. Как-то раз, уже в полку на учениях, он умудрился взорвать гранату (слава богу учебную) прямо у себя на разгрузке на груди. Как можно было вырвать чеку, не понятно…
В общем, ему очень повезло, что не выбило глаза. Разорвало карман, и верхний слой разгрузки. Его спасли плиты. Если бы не плиты, то и кожу бы разорвало. И вот с этим кадром мне предстояло держать оборону.
Задача была занять позицию, разбить лагерь, определить направление, распределить время дежурства и т. д. И ждать нападения.
Большой плюс, что нам выдали приборы ночного видения. А соседней группе ФТС нет. Это, конечно, облегчало задачу. Ну, то есть есть ночник – ты живой, нет ночника – ты мёртвый. Всё просто. Ночник был один на двоих и мы просто передавали друг другу каску с ночником.
Разбили бивуак, поели. Начали готовить позиции. У нас две дороги откуда могут на нас наступать. Главная дорога и второстепенная. Второстепенную мы забаррикадировали ветками, плюс накидали ещё сушняка на подходах. Тихо не проберёшься. Обязательно нашумишь. Я выбрал позицию в самой глубокой тени под деревом на углу условного перекрёстка. Дежурили по 40 мин, но иногда дольше, если было желание. Переодически к нам подходил наш капрал китаец, проверял всё ли в порядке. Придумали пароль, но идиотский, вернее, наверное, нормальный, военный, просто я считать не умею. Даже сейчас подробности не помню.
Идиотский потому, что моя засада в этом случае теряет всякий смысл. (И так у них тут всё). То есть, если я из своего укрытия буду кричать пароль, меня тут же засекут и уничтожат.
Ситуацию вижу так – либо я стою открыто и требую у проходящих пароль, либо я жду нападения и всех, кто крадётся ко мне, считаю врагом. Короче, очередная дичь. Опять же, я надеялся, что они сделают всё по уму, попытаются незаметно подкрасться ко мне и расстрелять.
И моя задача – очень внимательно смотреть по сторонам и заранее увидеть противника и уничтожить. Я думал, что они подошлют к нам другую группу фтсников с задачей нападения. А у нас, соответственно, отработка обороны. А потом мы поменяемся. Как же я ошибался.
Я отнёсся к задаче максимально серьёзно, потому что мне это интересно. Занял хорошую позицию, подстелил коврик, сидел и на протяжении всего дежурства не сводил глаз с опасных направлений. Хотел первым увидеть противника. Предполагал, что будет три человека издалека. Меня засекут в ночник, попытаются обойти, поэтому я был на чеку.
Что получилось в итоге. Смотрю по дороге идёт наш капрал китаец с другим нашим капралом. Идут спокойно, не прячась. Потом наш капрал показывает на меня пальцем, раскрывая меня. Я называю пароль, и в ответ второй наш капрал начинает стрелять в мою сторону очередями. Я тоже открываю огонь. Поскольку я был в ночнике, а он нет, я его убил бы, конечно.
Я ожидал чего угодно, но такой тупости, подлости, разгильдяйства и пиздеца нет. И в этом вот весь легион.
Что тут ещё скажешь? Типа я должен по своим стрелять? Ок, принято. С удовольствием вообще-то. Они никак не подготовились, даже не попытались что-то сделать.
Я говорю, что я бы его убил, но, скорее всего нет, так как ебучая HK-416 заклинила после нескольких выстрелов. Ситуация критическая – я дёргаю затвор, но ничего не получается. Темно, не видно ни хера. В ночник видно только вдаль, вблизи размыто. А в упор не видно ничего. В итоге я откидываю ночник, чтобы устранить задержку – патрон перекосило и надо его в ручную вытаскивать.
Короче, как положено я оказался кругом виноват. Ок. После того как на меня наорали, плюнул и пошёл спать. Спать было холодно. Спали по очереди. Коврик, спальник, на одном спишь, другим укрываешься. И надо так спать, чтобы, если будет нападение прямо из бивуака, обстреливать противника. Потом снова дежурство, но в этот раз мне уже было плевать.
Ночник, доложу я вам, замечательная вещь! Если в ночник смотреть на небо, то видно всё. Если смотреть без ночника, ну так, кое-где видно звёзды. Можно Большую Медведицу найти и ещё что-то по мелочи. Но в ночник видно всё. Миллиарды звезд, Млечный Путь, все созвездия. Ночник убирает темноту и открывает невиданную красоту, которую невооружённым глазом не увидишь, поэтому остальные свои дежурства я по большей части смотрел на небо. Следующий лагерь был вдалеке от нас, но там был перуанец, я рассказывал про него. На ферме он был в нашей команде и на соревнованиях, когда надо было бежать, он пошёл срать. И пока мы бежали, а потом ждали его, наша команда проиграла.
Разумеется, он попал к нам в тринашку. По-своему неплохой парень, конечно. Просто не военный, как и большинство людей в легионе. Он когда дежурил, шумел на весь лес. Не понимал, что надо соблюдать свето-шумо маскировку. В реальной ситуации его, конечно, первым бы сняли.
Я знал, что нападение будет ещё, но мне было наплевать, не интересно. Проснулся от стрельбы. Схватил винтовку, начал стрелять в сторону противника и что вы думаете? Правильно. Оружие снова клинит. Но я уже ничему не удивляюсь.
Я вылез из палатки посмотреть, что случилось. Оказалось, что этот мудила взял ещё один спальник и пошёл на фишку, лёг в спальник и уснул. К нему подошли и расстреляли, ну и меня до кучи – бразилец, что тут поделать. Как вы поняли, он тут с нами в тринашке.
Кстати, тут и парень, который всё теряет – украинец. Он сначала пошёл в Реп. Прыгнул с парашютом три раза, чуть не убился и запросил перевод. Ему повезло, что это было до начала ФТС. Сразу перевели.
Бразилосу ничего особо не было. Поорали немного и всё. О чём это говорит? Он совершил военное преступление – уснул на боевом дежурстве. Погиб сам и погубил товарища. И что? А ничего. И что это значит? Что легион не военная организация. Военные бы его сначала отпиздили ногами, а потом он бы ещё пару недель толчки зубной щеткой чистил. А тут тебя несоизмеримо тяжело наказывают за какую-то мелочь, а за настоящий проступок не делают ничего. Это подрывает доверие абсолютно.
У меня последнее время ощущение, что я живу в своём прошлом, в своём воспоминании. Я иду по длинному тёмному коридору на костылях, но как будто бы это всё было очень давно. Как будто я зашёл в чужой тоннель реальности, где меня быть не должно и мне надо как-то выбраться отсюда, переместиться дальше по этому тоннелю. Найти из него выход.
Что на ФТС, что в полку постоянно проблема с магазинами. Тебе выдают четыре или восемь магазинов, но в процессе вечно всё перепутается. Отчасти виной тому капралы, потому как они самые безалаберные и неорганизованные. Возьмут у кого-то магазин, а как сдавать их, начинается – кто потерял и т. д. И начинают всех рамассировать.
Почти всегда всё делается в последний момент, впопыхах. Ничего не успеваешь нормально сделать.
Если честно, я уже точно не помню за что меня тогда рамаснули. Мы тогда жили на ферме в горах. В общем всех заставили бегать, а мне сказали бегать с камнем. Я взял тяжёлый камень, а капрал говорит – нееет, бери вот этот, пришлось брать здоровый камень – еле поднял. Понял, что бежать не смогу. Я пробежал метров 20 и сел. Капрал орет – беги! Я ещё пробежал, чувствую, что совсем тяжело. Думаю, да пошли вы на хуй. И выкинул камень. Капрал говорит, если ты не будешь бежать, то будут бежать все остальные. Заставил всех взять камни и все побежали. Кто-то мне крикнул: эй ты, давай беги! Я обычно спокойный, но тут меня переклинило, я заорал на него – Ferme ta guelle!!! (Закрой ебало!)
Меня заставили ползти по камням. Это больно, но лучше, чем нести камень. И когда ползаем, всегда жалко форму. Не помню уже чем всё закончилось, просто вспомнил эпизод.
Должен сказать, что меня персонально не рамассировали, только если я что-то забывал или не понимал. Но были ребята, которым доставалось особенно.
Помните в начале заметок я рассказывал про парня, чёрного, который стучал и крал еду у нас. Он теперь с нами, в нашей дружной компании. Конечно, он попал в тринашку потом. Парень, в целом, не плохой. Он не чёрный, у него национальность каб-вер, он островитянин с островов в Тихом океане, бывшая французская колония.
Мы потом и в Париж ездили с ним и с бразилосом, который любит спать на посту. Они тогда спустили все деньги, что заработали в легионе, ещё и в долги залезли.
Вот ему доставалось особо, хотя он франкофон. Всё вроде понимает, но постоянно тупит. Но он крепкий. Помню он с тяжёлым камнем бегал 40 или 50 кругов вокруг грузовиков, когда у нас стрельбы были.
Ничего интересного не происходит. Чувствительность понемногу возвращается, но по прежнему не чувствую большой палец и не могу тянуть пальцы на себя. Сняли швы на колене. Хожу к физиотерапевту, делаем упражнения, ставят ТАП электроды на бёдра, чтобы мышцы прорабатывались, плюс занимаюсь в палате, качаю пресс, делаю отжимания, чтобы форму не потерять, а то в прошлый раз в больнице у меня впервые в жизни появился жир. Время идёт очень быстро, просто летит. Я не заметил как пролетел этот месяц.
Почти всё время читаю, иногда слушаю лекции. Прочитал девять книг за это время, блестящую попаданческую серию Ермак. События там развиваются на моём Дальнем Востоке. Очень интересно.
Пишу очень мало.
Сегодня думал о профессии. У человека есть всего несколько базовых профессий, например, военный, лекарь, строитель, купец и т. д. Остальные либо их производные, либо сопутствующие. Я думал какая же моя базовая профессия. И понял, что я учитель. Из всех моих работ я был наиболее счастлив, когда работал тренером по кроссфиту – учил людей. (Денег, правда, за это не платят. Почти).
В 20 году я работал на круизном лайнере в Сингапуре. Это был наш порт приписки. А так, мы мотались по морям между Сингапуром, Малазией и Таиландом, заходя в крупные города и на разные острова.
Я бы там и работал, если бы не чёртовы ковидные войны. Тогда никто не знал, чем всё это закончится. Сначала держались, потом всех отправили по домам. Даже платили зп первое время.
Помню, какие драмы были при расставании. Многие успели создать пары и теперь приходилось расставаться, скорее всего, навсегда. Мы думали, что переждём дома пару месяцев и вернёмся на работу, но всё обернулось настоящей катастрофой – тысячи людей потеряли работу, индустрия полностью встала. Многие корабли отправили на слом в Турцию в местечко Алиага на кладбище кораблей, так как в некоторых случаях сломать корабль выгоднее, чем его содержать на стоянке.
Но тогда мы ничего этого не знали. Мы работали, веселились, тусили в Сингапуре, Ко-Самуи, Пхукете, Пенанге, Паттайе, Лангкави и др. Команда у нас была интернациональная – большая часть китайцы, потом индусы, филиппинцы, украинка и русский, то есть я.
Вообще, на корабле, как нам говорили, работали 37 национальностей. Корабль вмещал около четырёх тысяч гостей и 800 примерно членов экипажа и работников. Что интересно, все боссы, то есть те, в чьих руках реальное управление кораблём, это шведы. Многие девчонки устраиваются на корабль, чтобы охмурить шведа, выйти замуж и уехать с ним. У многих, кстати, получается.
Работа на лайнере ни с чем не сравнима. Да, поначалу тяжело стоять тупить, особенно когда нет людей и не с кем общаться. Было много свободного времени. Именно тогда я начал конструировать и работать с различными схемами развития сознания, рисовал шифрованные схемы на листочках. Но всё отступает на задний план, когда выходишь на палубу. Шелестящий шум волн от форштевня, бирюза моря, а главное воздух, влажный, тёплый и вязкий, как бывает только на югах, который сохраняется на пару вдохов, когда входишь в прохладный салон, затем идёшь через казино на своё рабочее место.
В казино я влюбился в крупье – шикарная, потрясающе красивая китаянка ростом 1,80. К огромному сожалению, начали общаться уже под конец, пытались выбраться на свидание, но так и не срослось. У неё уже заканчивался контракт, а у меня только начинался. Заодно начиналась история с ковидом, плюс разные графики и возможность выхода в город. Короче, не взлетело, к огромному сожалению. Переписываемся иногда в инсте.
Параллельно я встречался со стриптизёршей. Она не совсем стриптизёрша, танцовщица, но танцуют они топлесс. И их шоу единственное платное для гостей. И кроме этого на их шоу не пускают членов экипажа. Разумеется, я сразу с ними перезнакомился. Они даже водили меня в свою гримёрку, показывали свои костюмы, сцену и т. д. Позже мы вместе тусили на островах. В начале было интересно, а потом надоело. С ними скучно. Потом я старался выбираться на острова один. Это они мне рассказали про шведов. Одна из них вышла замуж за шведа. Помимо танцев они выполняли роль моделей на презентациях, например, парфюмерии, дорогих часов и украшений.
Индусы, конечно, просто выпадали в осадок. Им очень нравятся европейки, особенно блондинки, но сами они познакомиться не могут. И когда по красной дорожке идут наши красотки в вечерних платьях и подмигивают мне или подходят перекинуться парой слов, индусы просто стоят, открыв рты. Они когда узнали, что девчонки меня водили в свою гримёрку, очень сильно зауважали меня.
А из нашей группы в меня влюбилась маленькая забавная китаянка по имени Хуй Линь. Очень клёвая. Я учил её английскому произношению. Многие китайцы не могут выговаривать звуки л и н. Вернее могут, но они их не различают и путают. А так проводили много времени вместе, болтали. Я старался, чтобы она не знала про другую китаянку и стриптезёршу, но она, конечно, знала – просто ничего не говорила. Мы, между прочим, общаемся до сих пор. Она работает учителем английского в школе в Ухане, где и началась вся эта шляпа. Кстати, когда она приехала, её закрыли на карантин чуть ли не на месяц.
Сингапур мне, конечно, очень не понравился – абсолютно мёртвый город, где вытравили всё человеческое. Его можно сравнить с Минском, где проходило собеседование на корабль, финальное собеседование. До это было ещё три. Попасть на корабль не просто, но процесс интересный. Классическая игра на прохождение, где надо пройти все уровни и в конечном итоге финального босса.
Всё начинается с резюме. Потом несколько собеседований по скайпу на английском. Если проходишь их, то приглашают на финальное собеседование. Его проводят американцы – целый день. Смотрят на поведение, на общение, на одежду и многое другое, проводят психологические игры и т. д.
Мне после авиации было проще. Видел и понимал структуру собеседования и как надо действовать. В финале выступление на сцене с произвольным рассказом типа мини сочинения, на английском, конечно. В конце дня зачитывают список кто прошёл. Разумеется, очень приятно услышать свою фамилию, особенно на фоне других претендентов. У многих английский на высшем уровне, да и шоумены ещё те. Понимаешь сразу, что их возьмут сто процентов.
Вернёмся к городам. Минск и Сингапур похожи именно отсутствием жизни, какая, например, бьёт ключом в Питере или в Бангкоке. В этих же городах ничего этого нет. Всё чисто стерильно и мёртво. Практически нет мелкого бизнеса, каких-то забегаловок, творчества, свободы. Это чувствуешь сразу.
Вот эти все западные авторы просто не умеют писать. У них могут быть интересные идеи да, но писать книги они не умеют. В этом случае может помочь редактор, но, видимо, что-то пошло не так.
Более-менее пишет Кори. Во всяком случае у него получается относительно связное повествование, хотя главный герой у него просто мудак и от этого читать сложно.
Я поклонник именно классического эллинского повествования, когда герой проходит различные испытания, в следствие которых происходит внутренняя трансформация. За этим интересно наблюдать и соответственно ассоциировать себя с героем, задумываться, как бы я поступил на его месте и т. д.
У Лю Ци Синя есть такой эпизод про подвиг инопланетянина. Он ценой жизни предупредил землян – это действительно Поступок с большой буквы.
Очень хорошо пишет Мартин. Умеет создать Вселенную. Книги, кстати, очень сильно отличаются от сериала.
Вообще, после русских писателей читать западных тяжело. Мы сильно избалованы качеством русской литературы.
Вот, например, Уотс. Он не писатель – он биолог с интересными идеями, но связно изложить их в цельный сюжет у него не получается. Он бы перед написанием «Ложной слепоты» перечитал «Войну и мир» Толстого или Набокова. Может, научился бы чему-то.
Люди с простыми и ясными мыслями лучше, чем люди со сложно-составным глубоким мышлением.
Войти с помощью соц. сетей: