§ 17. Вторая часть Евангелия Иоанна Богослова – общественная деятельность Спасителя (2—12)

Избранием шести апостолов: Андрея, Иоанна, Петра, Иакова, Филиппа и Нафанаила Господь Иисус Христос закончил Свое подготовление к общественному служению. Он уходит со Своими учениками с берегов Иордана в родную ему Галилею и там торжественно начинает Свое служение миру беседами и чудесами.

2 гл., 1—11 ст. Начало чудесам Своим Господь Иисус Христос положил в Кане Галилейской. Это был небольшой городок, недалеко от Назарета, всего в 2–3 часах ходьбы. Здесь, в среде простых и бедных людей, Иисус Христос впервые проявляет Свое Божественное могущество и неизреченную любовь к людям. Когда на брачном пиршестве не достало вина, Господь чудесно претворил воду в вино.

По мнению святых отцов, брачный пир этот происходил в доме родственников Богоматери. В 12-м стихе, после описания чуда претворения воды в вино, говорится, что Иисус Христос, и Матерь Его, и братья Его, и ученики Его пошли в Капернаум. Евангелист Иоанн не называет братьев Иисуса Христа по именам, а евангелисты Матфей (13, 54–56) и Марк (6, 2–3) сообщают нам и имена их; то были: Иаков, Иосий, Симон и Иуда. Эти же евангелисты упоминают и о сестрах Иисуса Христа, но не сообщают их имен. Согласно свидетельству всех четырех евангелистов (Мф. 27, 56; Мк. 15, 40; Лк. 24, 10 и Ин. 19, 25), упоминаемые в Евангелии братья и сестры Иисуса Христа были детьми сестры Богоматери по имени тоже Мария, но называемой в Евангелии, в отличие от Пресвятой Девы Марии и Марии Магдалины, Марией Клеоповой, т. е. бывшей замужем за Клеопой. Таким образом, братья и сестры Господни по плоти были Его двоюродными братьями и сестрами. По мнению св. отцов, один из братьев Господних по плоти, именно Симон, по прозванию Кананит (т. е. из Каны) или Зилот (т. е. ревнитель, ревностный исполнитель закона), призванный потом в число 12 апостолов, и был женихом на брачном пире в Кане Галилейской.

Это первое чудо Иисуса Христа, совершенное на родине и в кругу родственных лиц, полно глубокого смысла и духовного значения. Конечно, не может быть и речи о том, что не для излишества в употреблении вина на брачном пире претворил Господь большое количество воды в вино. Не почтил бы Господь Своим присутствием брачного пира, на котором гости могли бы позволить себе такое излишество; и тем более дерзко и преступно допускать саму мысль, чтобы Господь содействовал этому излишеству. Родственники и знакомые Богоматери были богобоязненные простые люди, чуждые греховных извращений в пище и питье; вино, как и хлеб, и всякую другую пищу, принимали они, как дар Божий, далекие от злоупотребления Божиим даром. В странах, богатых виноградом, вино составляет непременную принадлежность стола и, как питательный продукт, употребляется смешанное с водой и потому весьма слабое по проценту содержащегося в нем алкоголя.

Не дает оснований предполагать злоупотребление вином на брачном пире в Кане и замечание распорядителя пира: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее. Слово «напьются» в данном случае вовсе не имеет того смысла, какое ему придается в современном употреблении; оно просто означает то, что человек, выпивший уже вина, тем самым притупляет свой вкус к вину и поэтому менее способен оценивать достоинства вина.

Большое количество воды, претворенной в вино (6 водоносов по две или три меры), свидетельствует лишь о щедрости Подателя всех благ: Царь по-царски и жалует Своей милостью, снабдив бедных людей запасом вина на долгое время. Первой и ближайшей целью чуда на брачном пире в Кане было придти на помощь бедным людям, устранить обстоятельство, которое могло бы нарушить радостное настроение и омрачить брачное торжество.

Возвеселить и обрадовать человечество пришел на землю Господь Иисус Христос; Он снисходительно относится к земным радостям и утешениям, если они не препятствуют нравственному совершенствованию людей, и осуждает лишь злоупотребления удовольствиями, когда пристрастие к ним приучает человека к рассеянной и грубо-чувственной жизни и доводит даже до забвения Бога.

Затем Своим присутствием на пиру и вниманием к брачному торжеству Господь освятил и благословил супружеский союз и радости семейного счастья. Поэтому и теперь, при совершении Таинства Брака, читается евангельское благовествование о браке в Кане Галилейской (Ин. 2, 1-11). И, наконец, Спаситель совершил чудо для того, чтобы видели ученики Божественную Славу Его, убедились в Его Божественном посланничестве и утвердились в вере в Него (ст. 11).

Евангелист Иоанн чудо в Кане называет первым, когда говорит: Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и этим решительно отвергает достоверность апокрифических сказаний о чудесах Иисуса Христа в отроческий период Его жизни.

Первое по времени чудо в Кане и по внутреннему смыслу своему служит введением во все остальные чудеса Христовы, определяя их основной характер. В Кане Господь принимает близкое участие в семейной радости бедных людей и Своей Божественной силой помогает им в одном из великих несчастий, привнесенных в мир первородным грехом: бедности со всеми вытекающими из нее пороками и слабостями. И все дальнейшие чудеса Христовы прежде всего были великим, чрезвычайным благодеянием немощным и бедствующим людям. Иисус Христос постоянно ищет несчастных и помогает им чудесным образом, так что ученики и первые последователи Христа сначала только и видели в Нем великого чудотворца, пришедшего помочь страждущему человечеству, и уже отсюда, от этой веры, постепенно переходили к вере в достоинство Его как Мессии, Искупителя от греха и смерти. В то время, как в Ветхом Завете чудеса были чаще всего грозными и карающими проявлениями Божия Всемогущества, чудеса Христовы служат проявлением Божественной любви и милосердия к людям.

2 гл., 12–25. Из Каны Господь Иисус Христос прошел в сопровождении участвовавших на брачном пире учеников Своих и родственников в Капернаум. Здесь, по мнению св. Иоанна Златоуста, Господь Иисус Христос поместил Пречистую Матерь Свою на время Своих путешествий по городам и селам Палестины.

Приближалась Пасха, первая с того времени, как выступил Иисус Христос на общественное служение. По обычаю благочестивых иудеев, Иисус Христос на каждую Пасху ходил в Иерусалим. Но раньше Он не проявлял Себя ничем в Иерусалиме, а теперь Он выступает открыто, как посланный Богом Мессия, воплотившийся Сын

Божий. Он обращает свое внимание на недостойное отношение начальников народа иудейского к святыне Иерусалимского храма. Один из обширных дворов при храме был превращен в шумный базар, где продавались жертвенные животные и голуби и производили свои операции менялы, сидевшие за столами с грудой денег. Присутствие менял денег при храме объясняется тем, что у иудеев, находившихся в это время под властью римлян, в обычном житейском употреблении были римские монеты, а платить подать на храм закон еврейский требовал (Исх. 30, 13) еврейскими монетами, священными сиклями. Для обмена римских монет на священные сикли и расположились при храме менялы. На праздник Пасхи в Иерусалим приходили в огромном количестве, до двух миллионов человек, со всех концов обширной Римской империи не только евреи, но и язычники, принявшие иудейство (прозелиты). Можно себе представить, как бойко шла торговля и операция обмена денег. Члены Синедриона и начальники народа иудейского, очевидно, лично заинтересованные в торговых операциях при храме, не замечали всей непристойности такого обращения храма в базар. И для торговли был избран именно тот двор, который предназначался для язычников. Расположенные к вере в Единого Истинного Бога чтением священных еврейских книг и издалека пришедшие в Иерусалим помолиться в храме, едином на всю вселенную, попадали в шумную обстановку международного рынка. Таким отношением к храму иудеи, по выражению ап. Павла, хулили имя Божие среди язычников (Рим. 2, 23–24; ср. 17–21).

Ревнуя о славе имени Божия, Господь Иисус Христос, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда! и дома Отца Моего не делайте домом торговли! (2, 15–16). Конечно, действие это Господа Иисуса Христа чуждо было гневного раздражения, и не для торговцев сделан был бич из веревок. Торговцы подчинились властному слову и исполненному Божественного достоинства взгляду Христа Спасителя, а бессловесный скот нуждался в понукании и внешнем воздействии при изгнании со двора храма.

За время пребывания в Иерусалиме Иисус Христос совершил много чудес. Евангелист Иоанн, упоминая об этом (ст. 23), не описывает самих действий, как известных уже из других Евангелий, и только замечает, что Иисус Христос не придавал большого значения проявлению веры в Него со стороны народа, пораженного виденными чудесами (ст. 24–25). Сердцеведец Господь научает этим, что вера, основанная только на чудесах, слишком поверхностна, не проникает до глубины сердца, легко ослабевает и даже переходит в полное неверие. Поэтому-то Господь всегда отказывал людям неверующим, когда они просили у Него знамений и чудес, как отказал в этом и диаволу в пустыне.

3 гл., 1—21 ст. Одним из пораженных чудесами Иисуса Христа был фарисей Никодим, влиятельный и знатный человек, член Синедриона, из числа начальников народа иудейского. Евангелист Иоанн весьма подробно передает беседу

Иисуса Христа с Никодимом, потому что в ней Господь Иисус Христос раскрывает Тайну Своего пришествия на землю для искупления людей от первородного греха, указывает на тот крестный путь, который предстоит Ему, и тем самым разрушает горделивые мечты фарисейских представлений о Мессии.

Тяжелые условия политической жизни народа иудейского, на протяжении многих столетий подпадавшего под власть то одного, то другого языческого народа, создали ту почву, в которой пустили глубокие корни уродливые и фантастические мечтания фарисеев, связанные с исполнением пророчеств о Мессии. Пророческие предсказания о Мессии как кротком и смиренном учителе правды и добра и Спасителе от скверны греховной постепенно в сознании народа были затемнены мечтами о могущественном Царе, который восстановит иудейское царство в прежнем его величии, покорит все языческие народы и сделает их бесправными рабами иудеев. Фарисеи, считавшие себя прямыми потомками Авраама, в силу одного своего происхождения от Авраама, надеялись быть непременными и достойнейшими членами славного Царства Мессии. И самого Мессию фарисеи представляли себе таким же фарисеем, как и они, только более совершенным и более славным, потому что Он будет пользоваться Божественной помощью для совершения чудес, коими Он сокрушит могущество Римской империи. Они далеки были от мысли о Божественном достоинстве Мессии-Искупителя и предстоящих Ему крестных страданиях.

Таких же взглядов держался и Никодим, как член фарисейской партии, но от природы честная и искренняя душа его, очевидно, не находила в них полного удовлетворения. Пораженный чудесами, он, несмотря на фарисейское предубеждение против Иисуса Христа, решил лично побеседовать с Ним, чтобы разрешить свои сомнения. Боясь, однако, открыто пойти против фарисейской партии, он тайно, ночью, пришел ко Христу, и Господь милостиво удостоил его Своей беседы.

Никодим начинает беседу выражением своего удивления по поводу виденных им чудес Иисуса Христа, но затаенной мысли своей, не тот ли Мессия Христос, Которого ожидают фарисеи, он не высказывает. Но сердцевед Господь прямо отвечает на тайные мысли и чувства Никодима, оставляя в стороне слова его. Из беседы с Христом Никодим хотел убедиться, не начало ли великого политического переворота чудеса Его и не откроет ли Он в скором времени Царства Своего, в которое он, Никодим, войдет на правах фарисея.

В ответ на эти мысли Господь говорит Никодиму: Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия (ст. 3). Этими словами Господь Иисус Христос решительно отрицает фарисейское представление о Царстве Мессии: не плотское происхождение (рождение) от Авраама, а духовное возрождение свыше (от Бога) нужно для вступления в это Царство, и не путем какого-либо внешнего политического переворота наступит Царство Мессии, а путем личного нравственного перерождения каждого человека.

Но Никодим, сроднившийся с грубым, земным представлением о Мессии и Его Царстве, не мог сразу охватить мысли Иисуса Христа во всей ее глубине. Оставаясь еще при прежнем своем мнении о Царстве Мессии, Никодим находит слова Христовы о необходимости нового рождения чудовищно странными и нелепыми: Как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? (ст. 4).

Тогда Господь еще определеннее говорит Никодиму, что не о плотском рождении идет речь, а о духовном, нравственном: Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (ст. 5). Да плотское рождение, если бы и возможно было вторично, было бы бесцельно, потому что рожденное от плоти есть плоть (ст. 6), а для духовного Царства Мессии должно быть и духовное рождение всех, не исключая и прямых потомков Авраама – фарисеев. Конечно, Никодим, как ученый фарисей, знал о крещении водой, которое совершал Иоанн Креститель, но, очевидно, считал его за простой обряд или внешний знак раскаяния во грехах. А Господь Иисус Христос говорит не только о крещении водой, но и Духом, действием Которого человек собственно и освобождается от заразы первородного греха и возрождается для новой, духовной жизни в благодатном царстве, или Церкви Христовой. Никодим все еще не мог отрешиться от грубо-чувственных представлений и хотел знать, в чем же внешнем, видимом и осязаемом проявляется это возрождающее действие благодати Святого Духа? Для вразумления Никодима Господь Иисус Христос сравнивает действие Духа Святого с дуновением ветра. Человек ясно чувствует дуновение ветра, который дует на просторе и не знает для себя преград; но человек собственно не видит ветра, хотя и слышит шум его, и не знает, где он образуется, откуда приходит и где его конец. Точно так же и возрожденный Духом Святым отчетливо сознает и чувствует совершившийся факт своего возрождения, но не может понять, как и в какой момент совершилось это возрождение; тем более недоступно для наблюдения со стороны это возрождающее действие Святого Духа в Таинстве Крещения. Недоступность для наблюдения еще не отрицает самого существования известного действия. Святой Иоанн Златоуст сомневающимся в возрождающем действии благодати Святого Духа в Таинстве Крещения так говорит: «Не оставайся в неверии потому только, что ты не видишь этого. Ты не видишь и души, однако же веришь, что и у тебя есть душа и что она нечто другое, а не тело» (Беседы на Ев. Ин. 25).

И после этих разъяснений Никодим недоумевал: «Как это может быть?»

Глубоко сожалея, что вожди народа иудейского – фарисеи, гордившиеся знанием Священного Писания, так слепы в духовных делах, Иисус Христос говорит Никодиму: Ты – учитель Израилев, и этого ли не знаешь?

Чтобы довести Никодима до веры в истинность Своих слов, Господь Иисус Христос указывает ему на Свой Божественный авторитет. Никодим, с фарисейской точки зрения, считал – Иисуса Христа не более как Пророком-Учителем, пришедшим от Бога, а Иисус Христос говорит ему, что с ним беседует Сам Бог, Сошедший с Небес для спасения людей (ст. 13). Далее в стихах 14–21 Христос объясняет Тайну Своего Воплощения и спасения людей крестными страданиями Своими. Как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного.

Евангелист Иоанн не говорит, какое впечатление произвела на Никодима беседа с Иисусом Христом. Но из того же Евангелия (19, 38–39) мы знаем, что Никодим вместе с Иосифом Аримафейским принимал деятельное участие в погребении Господа Иисуса Христа. Это обстоятельство дает право думать, что, может быть, не сразу после беседы с Иисусом Христом, а значительно позже, но все же Никодим вступил в число последователей Христовых. По преданию, его крестили апостолы Петр и Иоанн, и когда он открыто стал исповедовать веру во Христа, его лишили звания члена Синедриона; а во время гонений на христиан со стороны иудеев и он, подобно первомученику Стефану, окончил жизнь смертью мученика.

3 гл., 22–36. В этих стихах излагается последнее свидетельство Иоанна Крестителя об Иисусе Христе, после чего Иоанн за обличение Ирода был посажен в темницу.

Поводом к свидетельству этому послужило следующее обстоятельство. Из Иерусалима Иисус Христос отправился в окрестности его, в города и селения Иудеи. Проповедь Иисуса Христа и Его апостолов привлекала к Нему народ; многие крестились. Крещение совершал не Сам Иисус Христос, а ученики Его (4,2), потому что крещение это, подобно крещению Иоанна Крестителя, было только подготовительное, крещение водой; а Крещение Христово должно быть Крещением водой и Духом, и оно стало совершаться уже после искупительной смерти и Воскресения Христова и сошествия Святого Духа на апостолов (Деян. 2, 38; 8, 15–17) во исполнение слов Воскресшего Спасителя: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф. 28, 19). Одновременно с учениками Христовыми продолжал совершать крещение и Иоанн Креститель. Ко Христу шло больше народу. Это так и должно было быть, но преданные Иоанну ученики его были огорчены ослаблением внимания народа к их учителю. Этой трогательной привязанностью учеников к Иоанну, доходившей до крайнего ослепления, воспользовались фарисеи и возбудили в них зависть и нерасположение к Иисусу Христу и Его ученикам. Одинаково злобствуя и на Христа, и на Предтечу Его, фарисеи хотели поселить раздор между учениками Того и другого и этим свести на нет их влияние на народ. Возбужденные фарисеями ученики Иоанна Крестителя обратились к нему с выражением своего недовольства: Равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему (ст. 26). Иоанн Креститель снова и решительно исповедал Иисуса Христа Мессией, Сыном Божиим, посланным в мир для спасения людей. Сравнивая Иисуса Христа с женихом, а себя с другом жениховым, служащим интересам жениха и радующимся его радостям, Иоанн сказал: Ему должно расти, а мне умаляться (ст. 30). Ветхозаветные пророки часто изображали любовь Бога к людям под образом отношений жениха и невесты; в книге Соломона «Песнь Песней» особенно поэтично, в пророческом вдохновении, изображается будущий Мессия Христос – Сын Божий, как жених, до самопожертвования любящий невесту Свою – Церковь. Таким образом для иудеев наименование Иоанном Крестителем Иисуса Христа женихом имело глубокий и вместе с тем понятный смысл исповедания Христа Мессией, Сыном Божиим.

Вскоре после этого Иоанн Креститель был заточен в темницу, а ученики его, наверное, вступили в число учеников Христовых.

4 гл. Успех проповеди Иисуса Христа раздражал фарисеев. Их злоба побудила Иисуса Христа на время уйти из Иудеи в Галилею. Путь лежал через Самарию. Здесь, близ города самарийского Сихар, был чтимый самарянами и иудеями колодец, вырытый, по преданию, патриархом Иаковом. Около этого колодца остановился Иисус Христос отдохнуть, а учеников отправил в город купить хлеба. В отсутствие учеников пришла за водой самарянка. К ней Иисус Христос обратился с просьбой: Дай Мне пить. Это было началом беседы, для ясного понимания которой необходимо знать взаимные отношения самарян и иудеев.

Самарянский народ образовался от смешения с израильтянами пяти народностей, переселенных с Востока царем ассирийским после разрушения Израильского царства, большинство жителей которого было отведено в плен в Ассирию и продано в рабство на рынках Востока. С этого времени израильский народ теряет свое самостоятельное имя в истории, и его место занимает народ самарянский. Самаряне, сохранив множество языческих верований и языческий уклад жизни, вместе с тем почитали и Иегову; но из числа еврейских священных книг они приняли только Пятикнижие Моисеево. Таким образом они образовали в иудействе секту. Иудеи относились к ним с большим презрением, чем к язычникам, так как самаряне, при некотором сходстве в религиозных верованиях с иудеями, были опасны более язычников в смысле влияния на чистоту иудейской веры. Когда иудеи, после возвращения из плена вавилонского, приступили к постройке второго иерусалимского храма, самаряне предлагали свои услуги, чтобы вместе пользоваться храмом. Иудеи с презрением отказали им. А когда самаряне устроили, по образцу иерусалимского храма, свой храм на горе Гаризин, то иудеи сочли это за оскорбление Иеговы и разрушили самарянский храм, так как, по их мнению, храм Иегове мог быть только один, в Иерусалиме. После этого взаимная вражда самарян и иудеев достигла крайней степени. Иудеи избегали общения с самарянами решительно во всем: не только вкушать вместе пищу или войти в дом, даже пройти через селение самарян считалось у иудеев осквернением.

Поэтому-то самарянка была крайне удивлена просьбой Спасителя дать Ему пить. Продолжая начатый таким образом разговор, Иисус Христос дал самарянке понять, что с ней говорит не простой человек. Самарянка признала Иисуса Христа за пророка и сейчас же предложила Ему на разрешение давний спор самарян с иудеями: где должно поклоняться Богу – в Иерусалиме или на горе Гаризин, где самаряне и после разрушения их храма продолжали приносить жертвы? Кто прав в этом споре: иудеи или самаряне?

Иисус Христос ответил: Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев (ст. 22), т. е. иудеи более правы, так как их воззрения утверждаются на Законе Божием, и кровавые жертвы Богу, пока они не отменены, должны приноситься в Иерусалиме. Но это «правда» относительная, не вечная, лишь до времени пришествия на землю Мессии и совершения Им дела спасения всех людей. По изволению Божию, спасение это даруется человечеству через иудейский народ, следовательно, временно иудеям принадлежит руководство в религиозной жизни всех народов, приготовление последних к Царству Мессии. Но, – продолжает Иисус Христос, – настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине (ст. 23, 24). Настанет время истинного Богопочтения, когда Христос совершит дело спасения людей, и наступило уже это время, потому что Христос пришел уже на землю и начал дело спасения людей. Христианское Богослужение, в отличие от иудейского и самарянского, будет совершаться в духе и истине, оно не будет приурочено к одному определенному месту и будет состоять не во внешних только действиях и обрядах, служивших символом и образом будущего, а в действительном общении и единении с Богом Отцом. Все ветхозаветное Богослужение состояло главным образом в жертвоприношении, причем жертвы не имели сами по себе освящающего значения, а были только прообразом великой голгофской жертвы; а сущность христианского Богослужения заключается в Таинствах, в которых преподается освящающая и спасительная Благодать Божия.

Таков смысл слов Господа Иисуса Христа о поклонении Богу в духе и истине, и глубоко заблуждаются уклоняющиеся от посещения православного церковного Богослужения, когда в оправдание свое ссылаются на эти слова Спасителя. Внешние обрядовые формы Богослужения так же тесно и неразрывно связаны с внутренней духовной стороной, как в живом человеке связаны тело и душа. Поэтому-то и апостол Павел увещевает христиан: Прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии (1 Кор. 6, 20). И Господь Иисус Христос, укоряя однажды книжников и фарисеев за строгое исполнение внешних обрядовых предписаний закона и невнимание к главнейшему: правосудию, милости и вере, – говорит им: Сие надлежало делать, и того не оставлять (Мф. 23, 23). Дух и истина христианского церковного Богослужения в том и состоит, что в нем, как в живом здоровом организме, гармонично в одно целое соединены внешняя форма – обряд – и внутреннее содержание – спасительная сила Божественной Благодати. Например, в литургии мы под видом хлеба и вина таинственно причащаемся Пречистого Тела и Крови Христовой и тем самым входим в теснейшее духовное общение с Самим Господом Иисусом Христом.

Самарянка не могла сразу вникнуть в глубокий смысл слов Спасителя о поклонении Богу в духе и истине и потому сказала только: Знаю, что придет Мессия, т. е. Христос; когда Он придет, то возвестит нам все. В ответ на это замечание самарянки, Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою (ст. 25–26). Удивленная и обрадованная самарянка побежала в город и обо всем там рассказала. Самаряне большой толпой пошли ко Христу и просили Его зайти к ним в город. Иисус Христос пробыл у них два дня, и многие самаряне уверовали в Него как в Спасителя мира. И ученики Иисуса Христа получили урок, что и самаряне, презираемые ими по иудейскому предрассудку, призываются Господом ко спасению наравне с иудеями.

В Галилее, куда направлялся Иисус Христос, Он не остановился в Назарете – родном Своем городе, потому что, как Сам говорил, пророк не имеет чести в своем отечестве, а посетил опять Кану и Капернаум. Народ везде восторженно встречал Его, так как молва о чудесах Его в Иерусалиме уже достигла Галилеи. В Капернауме Господь Иисус Христос исцелил сына царедворца. По счету это было второе чудо, совершенное Иисусом Христом в Галилее. Галилеяне, которых презирали иерусалимские иудеи за общение с язычниками и нестрогое исполнение обрядовых предписаний закона Моисеева, радовались, что из их среды явился великий учитель и чудотворец. И Господь Иисус Христос избрал Галилею главным местом Своей проповеднической деятельности, посещая Иерусалим ненадолго – только в большие праздники, потому что галилеяне не были ослеплены фарисейскими предрассудками и более доверчиво относились к проповеди Христа. Кроме того, в Галилее среди евреев жило много язычников – финикиян, греков, арабов, египтян и др., и, таким образом, здесь проповедь Иисуса Христа влияла и на языческий мир, а благодаря торговым связям Галилеи с мировыми рынками, распространялась далеко и за пределы Галилеи.

Подробно описывают деятельность Иисуса Христа в Галилее, Его учение и чудеса евангелисты Матфей, Марк и Лука, а поэтому евангелист Иоанн лишь кратко отмечает посещения Иисусом Христом Галилеи, останавливаясь подробно на событиях, имевших место в Иерусалиме.

5 гл. В 5 гл. евангелист Иоанн рассказывает о втором посещении Иисусом Христом Иерусалима – во вторую Пасху со времени выступления Его на общественное служение. В этот раз Иисус Христос посетил Дом милосердия. Домом милосердия, а на сиро-халдейском наречии – Вифезда, называлась купальня, находившаяся около Овечьих ворот. В стене, окружавшей Иерусалим, было много ворот, и все они имели свое название. Овечьи ворота назывались так, наверное, потому, что через них обычно прогоняли овец и вообще скот, предназначенный для жертвоприношения в храме. Купальня у Овечьих ворот называлась Домом милосердия потому, что здесь проявлялась милость Божия к людям: по временам Ангел возмущал воду, и кто первый, какой бы он болезнью ни был болен, опускался в воду, получал исцеление. Много больных стекалось к этой купальне в надежде получить исцеление. Для их удобства и предохранения от непогоды около купальни устроены были пять галерей.

Между другими больными был тут расслабленный, который 38 лет болел и долгое время находился уже в Доме милосердия. Господь Иисус Христос сжалился над ним и сказал ему: Встань, возьми постель твою и ходи. Это было в субботу. Фарисеи, увидевшие исцеленного несущим постель, сочли это за оскорбление праздничного дня, так как буквально понимали запрещение Закона работать в субботу и всякое физическое напряжение в субботу считали тяжким грехом. А когда потом фарисеи узнали, что исцеленный нарушил субботу по приказанию Иисуса Христа, то сильно озлобились на Него и решили убить Его.

По этому поводу Иисус Христос в беседе с фарисеями указал на неправильность их понимания святости субботнего (праздничного) дня и вместе с тем открыто и решительно объявил Себя Сыном Божиим, равным и единосущным с Богом Отцом.

Свое нелепое учение о субботе фарисеи основывали на словах Библии, что Господь в седьмой день почил от дел творения, понимая покой Божий в смысле совершенной недеятельности. В действительности же библейское выражение указывает лишь на то, что после шести дней творения Господь вновь ничего не творил, но Божественная деятельность этим не прекратилась, она выражается в постоянном промышлении о мире и людях, поэтому мы и величаем Господа не только Творцом, но и Промыслителем. Опровергая само основание, на котором фарисеи строили свои мелочные постановления относительно субботы, Господь Иисус Христос сказал им: Отец мой доныне делает, и Я делаю (ст. 17). Это исповедание Иисусом Христом Бога Отцом Своим привело в еще большую ярость фарисеев. Они поняли Иисуса Христа, что Он говорит о Своем равенстве с Богом Отцом, единосущии с Ним. Чтобы показать фарисеям, что они совершенно правильно поняли Его слова, Иисус Христос дальше, в стихах 19–47, подробно развивает высказанную мысль. В доказательство Своего Божественного достоинства, единосущия и равенства с Богом Отцом Иисус Христос указывает на полноту принадлежащей Ему Божественной власти и силы (ст. 19–30), на свидетельство Иоанна Крестителя (ст. 31–35) и, наконец, на свидетельство Самого Бога Отца (ст. 36–38) и всего Священного Писания Ветхого Завета (ст. 39–47).

6 гл. В Иерусалиме Иисус Христос пробыл всего несколько дней и снова возвратился в Галилею. На следующую Пасху Он и совсем не пошел в Иерусалим, так как начальники народа иудейского сильно озлоблены были против Него и искали случая убить Его, а час страданий и смерти Его еще не наступил (Ин. 6, 4; 7, 1).

Из всех событий, имевших место в Галилее во время пребывания там Иисуса Христа между второй и третьей Пасхой и подробно описанных первыми тремя евангелистами, евангелист Иоанн останавливается лишь на одном – на чудесном насыщении 5000 человек 5-ю хлебами и 2-мя рыбами. Да и это чудо евангелист Иоанн описывает кратко (ст. 1-21), пользуясь им как поводом для подробного изложения (ст. 23–71) беседы Иисуса Христа с народом «о хлебе животном», т. е. Таинстве Св. Причащения.

Чудесное насыщение народа произошло в пустынной местности недалеко от Галилейского озера, в окрестностях Тивериады. Народ, восхищенный чудом, хотел провозгласить Иисуса Христа царем и этим начать свержение ненавистного римского владычества. Господь скорбел о таком превратном представлении народа о Мессии как земном царе и завоевателе. Чтобы не дать возбуждению народа разрастись до степени буйства против римского правительства, Иисус Христос велел ученикам, наверное в душе сочувствовавшим народу, сесть в лодку и плыть на другую сторону озера в Капернаум, а Сам, успокоив народ, удалился на гору и молился там (Мк. 6, 45–46).

На озере в это время была сильная буря. Ученики не могли пристать к берегу и всю ночь провели в страхе, борясь с непогодой. Перед рассветом они увидели идущего к ним по воде Иисуса Христа и испугались, думая, что это привидение. Но Иисус Христос сказал: Это Я; не бойтесь и вошел к ним в лодку. Буря утихла и лодка благополучно пристала к берегу близ Капернаума (Мк. 6, 50–53). Господь пошел со Своими апостолами в Капернаумскую синагогу. Сюда же за Иисусом Христом собрался и народ, чудесно накануне насыщенный. Под впечатлением только что испытанного чуда народ склонен был думать, что Иисус Христос и всегда чудесно будет кормить Своих слушателей. Таким образом не столько вера в Божественное достоинство Чудотворца, сколько эгоистические соображения о земном благополучии побуждали народ искать Иисуса Христа и следовать за Ним. Господь обличает такое низменное настроение народа: Вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились. Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий (Ин. 6, 26–27). На призыв Иисуса Христа веровать в Него как в Мессию, народ попросил знамения и, как бы в оправдание своего неверия, сослался на Моисея, который доказал свое посланничество от Бога тем, что во время странствования евреев в пустыне хлеб с неба дал им есть. Очевидно, народ все еще был под влиянием заботы о земном хлебе и в ослеплении считал сорокалетнее питание евреев в пустыне манной большим чудом, чем чудеса Христовы, и поэтому просил еще знамений.

Тогда Господь Иисус Христос объясняет народу, что манна, дарованная Богом через Моисея, – это пища тленная, земная; она питала тело только, а не душу. Между тем и душа имеет свои духовные запросы и настойчиво требует их удовлетворения; она ищет знания о Боге и Его святой воле для руководства в жизни. Удовлетворение этих духовных запросов и есть духовная пища, «истинный хлеб с небес», «хлеб Божий». Далее Иисус Христос наводит Своих слушателей на мысль, что Он-то и есть тот хлеб Божий, Который сходит с небес и дает жизнь миру (ст. 33), потому что Он послан Богом Отцом научить людей истине и указать верный путь жизни, приводящий к Богу; эта пища духовная дается Богом не для избранного только народа еврейского, как давалась манна при Моисее, а для всего человечества, для всего мира. Но народ все еще прикован был мыслью к хлебу земному и, думая, что об этом именно хлебе говорит Христос, прерывает Его слова возгласом: Господи! подавай нам всегда такой хлеб. Тогда Иисус Христос уже прямо говорит: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда (ст. 35). В этих словах Иисус Христос как бы так говорит: «Вы просите всегда давать вам тот хлеб, о котором Я говорю. Но это зависит от вас же самих: идите ко Мне и верьте, что Я говорю вам истину, ту истину, которую поведал Мне Бог; тогда вы не будете мучиться исканием истины и пути к блаженству вечной жизни. Вы познаете и истину, и путь, и не будете уже страдать неудовлетворенностью запросов духа, голодом души. Но для этого надо верить, что Я послан Отцом Моим» (Толк. Еванг. Гладкова, с. 359). В дальнейших стихах (36–40) Господь Иисус Христос укоряет Своих слушателей за неверие и разъясняет, что вера в Него, как посланного от Бога Отца, есть исполнение воли Отца Небесного, желающего всем людям спастись, потому что Отец Небесный призывает людей ко спасению через Сына Своего. И приходящего ко Мне, говорит Иисус Христос, не изгоню вон. Ибо Я сшел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшаго Меня Отца (ст. 37–38).

Слова Иисуса Христа: Я есмь хлеб, сшедший с небес, вызвали ропот иудеев: Не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: Я сшел с небес? (ст. 41–42). Так как роптавшие книжники и фарисеи всегда ссылались в доказательство своей правоты на Священное Писание, то и Господь Иисус Христос указывает на слова пророка Исаии (54, 13): И будут все научены Богом. В этих словах пророк Исаия и говорит о сошествии на землю Самого Господа (Сына Божия) для научения людей Истине, потому что никто (из людей) не видел Бога Отца, кроме воплотившегося Сына Божия, Господа Иисуса Христа (ст. 46).

После этого разъяснения недоумения фарисеев Господь снова свидетельствует: Я есмь хлеб жизни! Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет (ст. 48–50).

До сего времени Иисус Христос в беседе с иудеями о хлебе жизни давал разуметь под хлебом Себя как Божественного Учителя Истины и Свое учение, приводящее людей к Богу и жизни вечной. А с 51-го стиха Господь Иисус Христос раскрывает уже определенно учение о Таинстве Святого Причащения: Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.

Связь 51-го стиха с предыдущими такова. Иисус Христос как бы так говорит: «Вас соблазняют слова Мои; вы не хотите верить, что Я, открывший вам волю Отца Моего, питаю алчущих и жаждущих правды Божией и потому называю

Себя хлебом, сшедшим с небес. Что же скажете вы, когда Я открою вам величайшую тайну, которую вы сейчас и уразуметь не можете, которую поймут только верующие в Меня, да и то не теперь, а после? Что подумаете вы, если Я скажу вам, что Я отдал Тело Свое для спасения мира и что это Тело Мое будет истинным хлебом, дающим жизнь вечную?» (Толк. Еванг. Гладкова, с. 361).

Иудеи правильно поняли слова Христовы, что Он не образно, не притчей говорит о Теле Своем как таинственной духовной пище и только спорили между собой: Как Он может дать нам есть Плоть Свою? (ст. 52). И Господь Иисус Христос, не открывая пока образа вкушения верующими Его Божественной Плоти, в стихах 53–58 развивает подробнее учение Свое о Таинстве Святого Причащения, в котором верующие действительно, существенно, а не образно только, будут вкушать Тело и Кровь Христову и тем самым будут входить в тесное духовное общение со Христом и получать залог жизни вечной. Установил Господь Таинство Святого Причащения на Тайной Вечери, накануне страданий Своих, а теперь в беседе с иудеями только подготавливает верующих к этой тайне. При установлении Таинства Святого Причащения на Тайной Вечери Господь ответил и на недоуменный вопрос иудеев, как, каким образом верующие могут вкушать Плоть и Кровь Христовы? Под видом хлеба и вина будут вкушать верующие Тело и Кровь Христовы. Не открыл Господь этой тайны в беседе с иудеями конечно потому, что не только они, но даже избранные из них – апостолы – еще не могли принять этой Тайны, так как не имели еще твердой веры во Христа как Сына Божия, воплотившегося для спасения людей Своими крестными страданиями и смертью.

И действительно, в конце VI главы евангелист Иоанн замечает, что не одни фарисеи и книжники, но и многие из учеников Иисуса Христа, т. е. расположенные к Нему и чуждые фарисейской враждебности, стали роптать: Какие странные слова, кто может это слушать? и С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним (ст. 60, 66). Под влиянием руководителей своих, книжников и фарисеев, народ иудейский слишком ослеплен был грубо-чувственным, земным представлением о Мессии. Удивляясь чудесам Иисуса Христа и следуя за Ним, народ иудейский всякий раз приходил в недоумение и роптал, когда Иисус Христос раскрывал тайну воплощения Своего, что Он пришел на землю не для устроения земного царства иудейского, а для спасения всего рода человеческого от греха, от власти диавола, и что для этого Мессия должен пострадать. И только лучшие люди, и в большинстве из галилеян, как менее проникнутых фарисейскими взглядами, видели в Иисусе Христе Божественного Мессию, и эта вера во Христа приводила их к послушанию Ему, хотя они еще и не все понимали из учения Его. Поэтому, когда после беседы с иудеями Иисус Христос спросил 12 апостолов Своих: Не хотите ли и вы отойти? – апостол Петр отвечал: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго (ст. 67–69). Но даже и из числа приближенных ко Христу 12 апостолов не все одинаково прониклись верой во Христа как Сына Божия, и в душе одного из них – Иуды – затаилась преступная страсть корыстолюбия, которая потом и привела его к постыдному предательству. Скорбя об этом и желая пробудить раскаяние в душе Иуды, Господь сказал: Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол (ст. 70).

7 гл. После целого года пребывания в Галилее (даже и на Пасху не ходил Христос в Иерусалим) Иисус Христос отправился в Иерусалим на праздник Кущей. Праздник этот установлен был в воспоминание сорокалетнего странствования евреев в пустыне аравийской на пути следования из Египта в землю обетованную. Название свое праздник этот получил от того, что евреи на семь дней праздника выселялись из домов в палатки-кущи. Пришел Господь Иисус Христос в Иерусалим не к началу праздника, а по истечении трех дней, с целью избежать торжественной встречи со стороны народа, поджидавшего Его на праздник. Братья Иисуса по плоти, не веровавшие в Него как в Мессию и знавшие о Его чудесах и учении по слухам, побуждали Его пойти к началу праздника в Иерусалим и там открыто объявить Себя. Но Христос знал, что иудеи ищут Его убить, а так как время пострадать Ему еще не настало, Он пока уклонился от торжественного вступления в Иерусалим, чтобы не дать иудеям ни малейшего повода совершить над Ним насилие. Не замеченный никем, в половине праздника пришел Иисус в Иерусалим и начал учить в храме. Евангелист не говорит, чему учил Иисус в храме, но, на основании 21-23-го стихов 7 главы, можно думать, что Иисус Христос обличал неправильное понимание фарисеями и книжниками закона о субботнем покое. Речь Иисуса Христа вызвала удивление фарисеев, как Он знает Писания, не учившись? Не веруя во Христа как в Сына Божия и считая Его обыкновенным человеком, фарисеи и не могли не удивляться, потому что знание Священного Писания приобреталось тогда в раввинских школах, а про Христа знали они, что Он ни в одной из таких школ, известных тогда наперечет, не был.

Иисус в ответ на это недоумение сказал: Мое учение – не Мое, но Пославшего Меня, т. е. потому Я и знаю Писание, что говорю от имени Пославшего Меня Отца, Который дал вам через Моисея закон; уже это одно знание Мое Закона Божия должно убедить вас, что Я от Бога, но вы, хвалящиеся знанием закона, не исполняете его и даже ищете убить Меня (ст. 17–19). Народ, пришедший в Иерусалим на праздник из далеких окрестностей, не знал преступных замыслов фарисеев и потому искренно возразил Христу: Не бес ли в Тебе? Кто ищет убить Тебя? (ст. 20). Но иерусалимляне, знавшие о готовящемся покушении фарисеев на Иисуса Христа, слушая смелую речь Иисуса, обличавшего фарисеев и объявлявшего Себя посланным от Бога, удивлялись, почему фарисеи не приводят своего намерения в исполнение: Не удостоверились ли начальники, что Он подлинно Христос? Но мы знаем Его, откуда Он; Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он (ст. 26–27). Это рассуждение иерусалимлян основывалось на учении раввинов, что хотя Мессия родится в Вифлееме, но потом незаметно исчезнет и откроется внезапно и никто не будет знать, откуда Он. В ответ на это рассуждение иерусалимлян Христос сказал, что они, не веря Его Божеству, действительно не знают, откуда Он, и ошибаются, считая Его простым человеком, тогда как Он, послан от Бога (ст. 28–29). Начальники народа иудейского злобствовали на Иисуса Христа, однако не решались схватить Его. Но когда услышали в народе благоприятные толки о Христе и узнали, что многие уверовали в Него, тогда они послали служителей Синедриона следить за Христом и, если представится удобный случай, схватить Его.

Зная о состоявшемся распоряжении, и скорбя об упорстве и ожесточении руководителей народа иудейского, и предвидя скорую уже кончину Свою и отшествие от земли на небо, Христос обратился к окружавшему Его народу со словами: Еще не долго быть Мне с вами, и пойду к Пославшему Меня; будете искать Меня, и не найдете (ст. 33, 34). В последних словах «заключается предсказание, что евреи, не принявшие Иисуса, будут потом искать Мессию и не найдут; будут тщетно ждать Его пришествия и никогда не дождутся» (Толк. Еванг. Гладкова, с. 413).

Наступил последний день праздника Кущей. В этот день евреи переходили из палаток в дома, вспоминая вступление в землю обетованную после долголетнего странствования в пустыне и обитания в палатках. Между другими богослужебными обрядами праздника Кущей, установленными для воспоминания различных событий из истории странствования евреев в пустыне, был обряд в воспоминание того, как Моисей, по повелению Божию, поднял руку, ударил жезлом по скале, и из скалы заструилась вода. Обряд этот состоял в том, что священник торжественно, в сопровождении левитов, певших стихи из книги пророка Исаии: жаждущий, приидите на воду (12, 9), шел из храма к Силоамскому источнику – у подошвы горы Сион – и, зачерпнув там воды в золотую чашу, возвращался в храм, неся ее на голове при радостных кликах толпы и звуках труб и кимвалов; в храме священник при возгласе народа «подыми руку!» выливал воду на жертвенник всесожжения. Совершался этот обряд и в первые шесть дней праздника, но особенно торжественным он был в последний, седьмой, день.

Чудесное изведение Моисеем воды из скалы имело преобразовательное значение; оно указывало на Христа Спасителя, Который искупительными заслугами Своими приблизит людей к Богу и низведет на них благодатные дары Духа Святого.

Это прообразовательное значение ветхозаветного чуда и посвященного ему священного обряда и имел в виду Господь Иисус Христос, когда в последний день праздника, обращаясь к народу, возгласил: Кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой (ст. 37–38). Господь Иисус Христос говорил о жажде духовной, жажде спасения и общения с Богом. Для удовлетворения этой жажды человечества Сын Божий и сошел на землю. Верующий во Христа припадает к самому источнику духовной жизни и в то же время получает силу и других привлекает к этому спасительному источнику. Завершил Господь дело нашего спасения Своей смертью, Воскресением и Вознесением на Небеса, после чего, в силу искупительных заслуг Христовых, и сошел Дух Святый на апостолов, а они уже преподавали дары Духа Святого и всем верующим.

Проповедь Иисуса Христа взволновала народ; начались в народе споры о Нем. Многие признали Его пророком и даже Мессией – Христом, но приверженцы фарисеев оспаривали это мнение, ссылаясь на Писание, что Христос не из Галилеи должен быть, а из Вифлеема, из рода Давидова. Посланные Синедрионом служители хотели воспользоваться волнением народа и схватить Иисуса, но, очевидно, совесть удержала их. На упрек первосвященников и книжников: для чего вы не привели Его? – служители отвечали: Никогда человек не говорил так, как Этот Человек! (ст. 45–46).

В то время, когда члены Синедриона упрекали служителей: неужели и вы прельстились? – и в злобе проклинали народ, уверовавший во Христа, объясняя веру народа невежеством в законе, – в защиту Христа послышался голос из среды самих членов Синедриона. То был голос Никодима, тайно ночью приходившего беседовать с Христом. И хотя Никодим высказался только с точки зрения формальной правды, требовавшей прежде осуждения человека выслушать его, и не выражал своей личной веры во Христа, тем не менее члены Синедриона со злобной насмешкой возразили Никодиму: И ты не из Галилеи ли?

8 гл. На ночь Иисус Христос не остался в городе, Он прошел на гору Елеонскую и, проведя там ночь в молитве, утром возвратился в храм Иерусалимский и стал учить. Народ окружал его плотной стеной и внимал словам учения. Видя это, старейшины народа приходили в страшную ярость и злобу. Не смея открыто схватить Иисуса Христа, они хотели хитростью возбудить против Него или народ, или римское правительство. С этой целью они привели к Иисусу женщину, уличенную в грехе прелюбодеяния, и лицемерно обратились с вопросом, как с ней поступить: побить ли камнями, как заповедал Моисей, или отпустить? Они уже заранее торжествовали победу над Христом, думая, что Христос непременно ответит на поставленный вопрос, а всякий ответ будет поводом обвинить Его или в возбуждении толпы к совершению самосуда над женщиной (побить камнями), или в неуважении к закону Моисееву (отпустить).

Сердцеведец Господь, скорбя о жестокосердии руководителей народа иудейского, ради своих злобных целей выставивших на общественный позор женщину, злословивших ее и лицемерно гордившихся своей мнимой праведностью, хотел пробудить в них уснувший голос совести, чтобы сама совесть указала им всю неблаговидность их поступка. Наклонившись низко, Иисус писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Но когда от Него стали настойчиво требовать ответа, Он сказал: Кто из вас без греха, первый брось в нее камень! И опять, наклонившись низко, писал на земле. Есть мнение, что Господь писал на земле тяжкие тайные грехи обвинителей. Стыд и совесть заговорили в душе жестоких обвинителей; один за другим они удалились, а за ними и весь народ. Христос остался наедине с грешницей, пораженной тем, что все обвинители ее бежали. И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши! (ст. 11) – сказал ей Христос. Конечно, этими словами Господь не снимал ответственности с грешницы; грех ее велик. Но Господь выражает надежду, что она исправится, оставит порочный образ жизни и исправлением загладит свои прежние грехи, и тогда получит от Господа полное прощение. «Это, так сказать, условное осуждение, которое, в силу своей условности, равносильно условному прощению. Иди и впредь не греши! Тогда прежние грехи твои не будут вменены тебе в вину ни здесь, ни на окончательном суде; но если ты вновь начнешь грешить, то призовешь на свою голову наказание даже и за те грехи, за которые в свое время не была осуждена» (Толк. Еванг. Гладкова, с. 418).

Далее, с 12-го стиха 8 главы, излагается новая беседа Иисуса Христа с иудеями, в которой Спаситель называл Себя «Светом миру» (ст. 12), посланным в мир от Бога Отца Своего (ст. 18, 19, 26, 28, 29). Решительное и безбоязненное свидетельство Иисуса Христа о Себе как о Мессии перед лицом озлобленных против Него членов Синедриона вызвало со стороны многих иудеев выражение веры в Него (ст. 30). Но, очевидно, вера этих иудеев не чужда была фарисейских представлений о Мессии как могущественном земном царе. Их поразила в Иисусе Христе сила убедительности речи и неземное величие Божественного Учителя, но они еще не приняли к сердцу и не усвоили умом Его учения, они были еще рабами фарисейских ложных взглядов на все дело служения Мессии. Поэтому

Иисус Христос дает им наставление: Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными (ст. 31–32). Это наставление обидело гордых фарисеев, бывших тут же в толпе. На их возражение: Мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда – Господь Иисус Христос дает им разъяснение, что всякий, делающий грех, есть раб греха (ст. 34), и от рабства греху не спасает происхождение от Авраама; от этого рабства может спасти только Бог, Который для того и послал в мир Единородного Сына Своего. И если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (ст. 36). Далее Христос объяснил мысль, что иудеи, гордящиеся плотским происхождением от Авраама, по духу чужды Аврааму, делами своими свидетельствуют, что они дети не Авраама. Если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы. А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога (ст. 39–40). Чуждые по духу Аврааму, они не имеют права называть себя и детьми Божиими, хотя и гордятся истинным Боговедением перед язычниками. Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел (ст. 42).

Вся сила обличения Христа Спасителя была, конечно, направлена на фарисеев и книжников, которые имели пагубное влияние на народ, внося своими ложными толкованиями яд сомнения в простую и доверчивую душу народа. И дальнейшие обличительные слова Иисуса Христа относились исключительно к книжникам и фарисеям, упорно в злобе своей ставившим преграды служению Христову, делу спасения людей от греха. Обращаясь к ним, Христос сказал: Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала (соблазнил на грех прародителей) и не устоял в истине (созданный добрым, как все Ангелы, он пал гордостью и противлением Богу), ибо нет в нем истины (совершенно исказил свою природу и упорствует в противлении Богу). Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (ст. 44). Этим духовным родством фарисеев с диаволом и объясняется их упорное неверие и противление Христу – самой воплощенной Истине (ст. 45–47).

После обличения неправды фарисеев, Иисус Христос, в сознании Своей Божественной Правды и чистоты, воскликнул: Кто из вас обличит Меня в неправде? (ст. 46). По человечеству Иисус Христос был во всем нам подобный Человек, но только чужд был греха, и вышеприведенный вопрос мог задать из всех людей только Он, безгрешный Человек.

И действительно, никто из фарисеев, при всей своей злобе против Христа, не мог выступить Его обличителем; они ограничились лишь ругательствами: Ты Самарянин, бес в Тебе (ст. 48, 49).

Тогда Господь Иисус Христос обратился к уверовавшим в Него иудеям: Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек (ст. 51), т. е. достигнет блаженства вечной жизни. Услышав это, фарисеи не утерпели, чтобы снова не упрекнуть Христа: Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? и пророки умерли: чем Ты Себя делаешь? (ст. 53), т. е. за кого Ты Себя выдаешь? В ответ на это Иисус Христос стал свидетельствовать о Своем Божественном достоинстве и вечности. Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался… Прежде нежели был Авраам, Я есмь (ст. 56, 58). Аврааму дано было Богом обетование: о Семени твоем благословятся все народы земли (Быт. 22, 18); под «Семенем» разумеется Христос, Спаситель мира. Как Бог, как Сын Божий, Спаситель вечен; но в определенное время Он благоволил воплотиться для спасения людей. Вот это-то время воплощения Сына Божия и пришествия Его на землю и предвидел очами веры Авраам и возрадовался.

Свидетельство Христа Спасителя о Своем Божественном достоинстве привело в ярость фарисеев. Будучи не в силах «обличить» Христа «в неправде», они кинулись к груде камней, лежавших во дворе храма, чтобы побить Иисуса. Но не пришло еще время Ему пострадать. Окончив Свою беседу, исполненный Божественного достоинства, Он прошел сквозь толпу озлобленных фарисеев и вышел из храма. С камнями в руках фарисеи остались в храме, пораженные неземным величием Спасителя. Однако злоба мешала им оставить упорство и признать Христа Мессией.

9 гл. Тотчас по выходе из храма Господь Иисус Христос на глазах учеников и сопровождавшего Его, вопреки фарисеям, народа совершил величайшее чудо – исцеление слепорожденного – и тем показал Свое Божественное могущество. Исцеление это произошло в субботу, и поэтому фарисеи, узнав об исцелении, учинили допрос исцеленному. Несмотря на полную очевидность проявления Божественного всемогущества Иисуса Христа при совершении этого чуда, фарисеи настаивали, чтобы исцеленный засвидетельствовал перед всеми, что исцелен он Богом, а Иисус – грешник, так как нарушил субботний покой. Но исцеленный смело свидетельствовал, что грешник не может сотворить такого чуда и исповедал Христа Пророком, посланным от Бога.

Имея в виду упорство фарисеев, которые гордились своей ученостью, знанием Священного Писания и не видели явных проявлений силы Божией, тогда как люди простые доверчиво шли за Христом, Спаситель сказал: На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы (ст. 39).

Бывшие при этом фарисеи сказали: Неужели и мы слепы? На это Христос им разъяснил, что их слепота сознательная, основывающаяся на упорстве, на нежелании видеть, и поэтому на них лежит большая ответственность, чем на тех, кто по неведению противится Правде Божией (ст. 41).

10 гл., 1—21 ст. Фарисеи считают себя руководителями народа. Но они скорее наемники, чем пастыри, потому что заботятся о своих личных выгодах, мечтая о могущественном земном царстве Мессии больше, чем о благе народа, и благодаря этому ведут народ не ко спасению, а к гибели.

Эту мысль Господь Иисус Христос высказал в иносказательной форме, в притче о добром Пастыре и наемниках (ст. 1-18). В этой притче Господь Иисус Христос разумеет под «двором овчим» народ еврейский, пасущийся в ограде Моисеева закона; под ворами и разбойниками – лжепророков и лжемессий, во множестве появлявшихся перед временем пришествия на землю Христа Спасителя; наемниками называет фарисеев, книжников и подобных им мнимых руководителей народа и, наконец, волком называет диавола, исконного врага рода человеческого. Себя Самого Господь Иисус Христос называет дверью овцам и добрым Пастырем в том смысле, что в открываемое Им Царство спасаемых человек должен пройти через Него, как через дверь, т. е. уверовать в Него и в дальнейшей своей жизни следовать за Ним, как овцы идут за пастухом, повинуясь голосу Его учения и заповедей.

Желая показать евреям, что Господь призывает ко спасению всех людей, все народы, а не их только одних, Иисус Христос говорит: Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь (ст. 16). Эту же мысль Иисус Христос выразил в заповеди, данной апостолам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф. 28, 19). Поэтому и Церковь Христова называется «соборной», кафолической или вселенской, т. е. предназначенной для всего человечества и на все времена, до скончания века.

Закончил Господь Иисус Христос Свою притчу о добром Пастыре, а вместе с тем и целый ряд бесед с иудеями во время праздника Кущей, торжественным исповеданием, что Он, как добрый Пастырь, душу Свою положит за овец. Но Он отдаст жизнь Свою за спасение людей, пострадает распятый на кресте не потому, что не может избежать страданий и позорной, насильственной смерти. Нет! Он пострадает добровольно, по неизреченной любви к людям и во исполнение Божественного определения. Свою Божественную власть над жизнью и смертью Он докажет славным Воскресением Своим из мертвых.

Я есмь пастырь добрый… и жизнь Мою полагаю за овец… Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего (ст. 11, 15, 17–18).

Высокопоэтический образ пастыря, ведущего послушное ему стадо овец на тучные пажити (пастбища) и источники водные, оберегающего его от опасностей и самоотверженно отдающего жизнь свою для спасения стада, весьма глубоко и трогательно выражает смысл и значение искупительной деятельности Господа Иисуса Христа на земле. То же нужно сказать и о другом евангельском образе – пастуха, который нашел заблудившуюся в горах овцу и, любовно положив ее себе на плечи, радостный возвращается домой (Лк. 15, 4–6).

Древние христиане первых трех веков широко пользовались этими евангельскими образами для символического изображения Христа Спасителя в живописи, скульптуре и мозаике.

10 гл., ст. 22–42. В указанных стихах 10 главы евангелист Иоанн описывает беседу Иисуса Христа с иудеями в Иерусалиме на празднике Обновления. Праздник этот праздновался через два с лишком месяца (в половине нашего декабря) после праздника Кущей (в начале нашего октября). Время (около двух месяцев) между двумя названными праздниками Иисус Христос провел вне Иерусалима. Евангелист Иоанн в своем повествовании не останавливается на событиях этого времени, как уже описанных другими евангелистами и, главным образом, Лукой.

Праздник Обновления торжественно справлялся евреями в течение 8 дней, так как установлен был в воспоминание события, занявшего блестящую страницу в истории народа еврейского за время после плена вавилонского. Евреи вспоминали героическую борьбу свою с сирийцами за национальную и религиозную независимость, победу Иуды Маккавея над войсками Антиоха Епифана, осквернившего храм при взятии Иерусалима, и возобновление, очищение и освящение храма, когда Иерусалим был отнят у сирийцев.

На празднике Кущей Иисус Христос вел беседу с иудеями во дворе храма, а теперь прошел в притвор Соломонов; так называлась одна из крытых галерей вокруг храма. Объясняет это евангелист тем, что «была зима», т. е. было холодно, хотя вообще-то в это время года, в декабре, в Палестине стоит теплая погода. Увидев Иисуса Христа среди народа, фарисеи и начальники народа иудейского, злобно настроенные против Него еще с праздника Кущей, обступили Его со всех сторон с преступным намерением побить камнями. Чтобы иметь для этого внешний повод, они задают Иисусу Христу вопрос: Долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос, скажи нам прямо (ст. 24). Не из желания знать истину предлагали фарисеи этот вопрос: они уже знали, что Спаситель исповедует Себя Мессией Христом. Хотя Иисус в беседах с иудеями не называл Себя еще ни разу Христом, но зато Он называл Себя Сыном Божиим, бывшим прежде Авраама, и недаром фарисеи хотели Его побить камнями на празднике Кущей. Видя злой умысел фарисеев, может быть в злобе сжимавших уже в руках припасенные камни, Христос и теперь не отвечает прямо на их вопрос, а в доказательство Своего Божественного достоинства ссылается на Свои чудеса (ст. 25) и, наконец, говорит: Я и Отец – одно (ст. 30), т. е. свидетельствует о Своем Единосущии, а следовательно, и равенстве с Богом Отцом. Тут опять иудеи (т. е. фарисеи и вообще враги Христовы) схватили каменья, чтобы побить Его (ст. 31). Так как беседа происходила не во дворе храма, а в притворе Соломоновом, то, конечно, тут нельзя было найти камней, и это дает основание думать, что фарисеи заранее припасли камни, спрятав их в одежде. Когда Иисус Христос сказал о Своем единосущии с Богом Отцом, они сделали движение, не оставлявшее сомнения в намерении их пустить в ход камни. Но Господь Иисус Христос снова, как и на празднике Кущей, обезоруживает их Своим Божественным достоинством и величием, и неизреченной кротостью. Много добрых дел, – сказал Он, – показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями? Не будучи уже в состоянии скрывать более свой злой умысел, они сознаются в намерении побить Христа за «богохульство», за Его исповедание Себя Богом. Тогда Иисус Христос спокойно разъясняет им, что в псалме 81-м от имени Божия называются «богами» люди, призванные быть органами Божественного правосудия и носителями и проводниками правды Божией; таким образом, и формально исповедание Иисусом Христом Себя Сыном Божиим нисколько не противоречит духу Священного Писания. А дела, т. е. чудеса Иисуса Христа, с несомненностью дают Ему полное право сказать, что Отец во Мне и Я в Нем (ст. 38).

Снова фарисеи пришли в ярость и хотели схватить Иисуса, но Он уклонился от рук их, потому что не пришло еще время пострадать Ему. Около четырех месяцев оставалось еще до праздника Пасхи, когда Иисус Христос должен был завершить в Иерусалиме Свое земное служение крестными страданиями и смертью. Поэтому Господь Иисус Христос ушел из Иерусалима за Иордан, в Иерею (или Заиорданскую сторону), где раньше проповедывал Иоанн Креститель. Здесь многие, уже подготовленные проповедью Иоанна Крестителя, уверовали в Иисуса Христа.

Подробно описывают чудеса и учение Иисуса Христа во время пребывания Его в Иерее первые три евангелиста, а евангелист Иоанн описывает только события уже вблизи Иерусалима, куда возвращался Иисус Христос на праздник Пасхи.

В 11 главе евангелист Иоанн подробно говорит о чуде воскрешения Иисусом Христом Лазаря в селении Вифании, недалеко от Иерусалима, у подошвы Елеонской горы. Здесь, в святом семействе, состоявшем из Лазаря и двух его сестер, Марфы и Марии, любил бывать Иисус Христос и всегда останавливался во время Своих путешествий в Иерусалим. «Вифания едва ли не единственный уголок на всей земле, освященный стопами Господа, где Он ни от кого и никогда не встречал оскорбления и где всегда находил только приветливость, радушие, усердие и любовь» (Сб. Барсова, т. 2, с. 231). Воскрешением Лазаря в Вифании Господь Иисус Христос навсегда в сознании всего человечества связал с этим небольшим селением и с именем Лазаря приятные и радостные чувства и надежды на всеобщее воскресение людей. Церковь исповедует эти чувства в тропаре на праздник Входа Господня в Иерусалим: «Общее воскресение прежде Своея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже; тем же и мы, яко отроцы, победы знамения носяще, Тебе, Победителю смерти, вопием: осанна в вышних! Благословен грядый во имя Господне!» Чудо воскрешения Лазаря совершило перелом в душах окружавших Его лиц; одни окончательно уверовали в Него как Мессию, Сына Божия, а другие еще более ожесточились против Него. Когда слух о воскрешении Лазаря дошел до членов Синедриона, они в страхе и смущении не знали, на что решиться и что предпринять. Они видели, что народ не слушает их, вождей и блюстителей закона, а идет за Христом. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим, и народом (ст. 48). Опасение членов Синедриона относительно римского владычества объясняется их взглядами и надеждами на Мессию. Они жили мечтой возбудить ненависть еврейского народа к их поработителям – римлянам и, под предводительством народного героя, которого они объявят Мессией, обещанным пророками, поднять восстание, свергнуть иго римлян и восстановить свое могущественное еврейское царство. А Христос, проповедующий о Небесном, а не о земном, Царстве и о борьбе не с внешним врагом, а с внутренним – грехом, ставящий на первом месте заботу о спасении души, а не о земном благополучии, и говорящий: Воздадите кесарева кесареви, а Божия Богови, – в корне разрушает гордые и честолюбивые мечты руководителей еврейского народа. Если народ пойдет за Христом, то уже не поднять этот народ на борьбу с римлянами и римляне навсегда останутся владыками Иудеи. Вывел членов Синедриона из недоумения, что предпринять, первосвященник Каиафа. Вы ничего не знаете, – сказал он, – и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб (ст. 49–50). Мысль Каиафы убить Христа не чужда была и другим членам Синедриона, но последние чудеса Иисуса Христа, с несомненностью свидетельствовавшие об истине и святости служения Его, смутили и их совесть, и они боялись произнести слова рокового решения. Но Каиафа, более других озлобленный на Христа, отбросил все сомнения, совестливость и страх Божий; он даже укорил сочленов своих по Синедриону в колебании и нерешительности. Раз осознана опасность гибели задуманного дела освобождения от римлян, нужно спешить и оставить все колебания.

Совет Каиафы был принят Синедрионом, и Иисус Христос осужден был на смерть. Евангелист Иоанн, приведя злобный совет Каиафы Синедриону, замечает: Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино (ст. 51 и 52).

В то время, как князи людстии совещавали таким образом злое на Господа и на Христа Его (Пс. 2, 2), Господь, по предречению пророка, посмевался (ст. 4) сему собранию лукавнующих, а злобные замыслы их обращал к выполнению святых целей Своего промышления. Те, кто так нагло считали себя теперь распорядителями жизни Господа, на самом деле были не иное что, как дерзкие рабы, за лукавыми замыслами которых Он Сам наблюдал, не дозволяя выйти им из известных и Им от века предначертанных границ. Хотя устами Каиафы двигала, очевидно, злоба и холодная жестокость, однако язык первосвященника, неведомо для него самого, вещал в ту минуту всему миру, как бы по вдохновению, предстоящее совершение одной из величайших Божиих Тайн. Каиафа произнес свое определение (о спасительности смерти Христа) по осенению свыше, как некогда Валаам, и вследствие наития дара пророчества, который, происходя от Бога, по тому самому не заключает в себе ничего злого и преступного; только страсти, обладавшие первосвященником, истолковав это откровение по-своему, потемнили и исказили в душе его истинный смысл пророчества. Бог открыл Каиафе, что смерть Иисуса Христа будет спасительна для всех, но это откровение как не внушало, так и не обязывало его стремиться к погублению Праведника, несмотря на Его невинность и чудеса; все это Каиафа привнес от злого сокровища сердца своего (Лк. 6, 45). Для сердца испорченного нет ничего легче, как злоупотреблять самыми святыми истинами, обращать их в орудие страстей своих, искажать и извращать их смысл прибавками и объяснениями по прихоти преобладающей страсти» (Сб. Барсова, т. 2, с. 241). Состоявшееся определение Синедриона о предании Иисуса Христа смерти побудило Его на время скрыться. Он не пошел из Вифании прямо в Иерусалим, а ушел с апостолами в г. Ефраим, близ Иерихонской пустыни.

А между тем народ, собравшийся уже со всех окрестностей в Иерусалим на праздник Пасхи, оживленно толковал о Христе и ожидал Его пришествия: Как вы думаете? Не придет ли Он на праздник? (ст. 56). Первосвященники же и фарисеи дали приказание, что если кто узнает, где Он будет, то объявил бы, дабы взять Его (ст. 57).

12 гл., 1–8. Возвратился Иисус Христос из Ефраима в Вифанию, направляясь в Иерусалим, за шесть дней до Пасхи.

Здесь, в доме Лазаря, устроена была для Иисуса Христа вечеря (ужин). Марфа служила гостям, а Мария села у ног Иисуса Христа и помазала ноги Его нардовым чистым драгоценным миром и отирала их своими волосами. Целый фунт мира употребила Мария, и весь дом наполнился благоуханием. На упрек и сожаление сребролюбивого Иуды Искариотского: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? – Иисус Христос сказал: Оставьте ее; Она сберегла это на день погребения Моего; Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда (ст. 5, 7–8). Не по любви к нищим и не в заботах о них сожалел Иуда о потере драгоценного мира, а потому, как замечает евангелист, что был вор (он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали).

Смысл слов Христовых, сказанных в защиту Марии, таков: «Не напрасно, как ты, Иуда, думаешь, и не без цели она помазала Меня теперь; она помазала в предвидении и в предзнаменование того дня, когда предательство твое сведет Меня в гроб, и Я буду помазан, как мертвец» (Толк. Еванг. Еп. Михаила III, с. 366).

Часто и теперь раздаются, по-видимому, искренние сетования на то, что в храмах, особенно древних, имеются дорогие оклады на иконах, что тратятся большие суммы на украшение храмов, тогда как средства эти можно бы было употребить на помощь бедным и неимущим: ведь Богу не нужны ни золото, ни серебро, ни драгоценные камни. Рассуждающие так, если даже они и вполне искренни, а не оправдывают только своей скупости и бессердечия к бедным ссылкой на богатство храмов, совершенно не правы. Богу не нужны ни золото, ни серебро, ни драгоценные камни, но Ему нужны и ценны в глазах Его те чувства религиозного воодушевления и любви к Богу, которые побуждают людей делать пожертвования на храмы. При наличии этих чувств человек не ограничится пожертвованиями на храм, он сделает пожертвования и на дела благотворения, потому что любящий Бога не может не любить и ближних и не приходить к ним на помощь. И действительно, где много храмов, богато украшенных усердием прихожан, там много и благотворительных и просветительных учреждений, устроенных на щедрые пожертвования тех же прихожан. Примером этого может служить г. Москва, это сердце Православной России. А когда на место горячего религиозного чувства и одушевления выступает холодный и расчетливый разум, то все дело по большей части ограничивается красивыми фразами о народной нужде и изысканием чужого источника, откуда можно бы позаимствовать средства на помощь бедным. Да иначе, собственно говоря, и быть не может, потому что без одушевляющего религиозного чувства у человека нет достаточных побуждений поступиться чем-нибудь «из своего», из своих личных средств в пользу ближнего. Философия холодного разума может даже вполне логично привести к заключению, что помощь слабым, бедным и изнемогающим в борьбе за существование «безнравственна», так как замедляет мощный рост сильных духом людей. С точки зрения такой философии (Ницше), не сострадательная христианская любовь, а беспощадный эгоизм должен быть высшим «нравственным» законом в отношении к ближним.

12 гл., 9—19. Слух о пребывании Иисуса Христа в доме воскрешенного Им Лазаря достиг Иерусалима. Большие толпы народа двинулись из Иерусалима в Вифанию, чтобы увидеть Иисуса и Лазаря, и когда на другой день утром Иисус Христос пошел с учениками в Иерусалим, то сопровождавшая Его толпа народа увеличивалась при встрече с шедшими из Иерусалима и, по мере приближения к городу, росла, как снежный ком.

Несмотря на злобу фарисеев и членов Синедриона, приговоривших Иисуса Христа к смерти и издавших повеление сообщать им о местонахождении Христа, вступление Спасителя в Иерусалим было в высшей степени торжественно, при общем ликовании народа. Осанна! – восклицал народ, – благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! Осанна в вышних. «Слово “осанна” означает спасение. Евреи употребляли его как восклицание, выражавшее радость при торжественных случаях, подобно нашему “Ура”, поэтому выражение “осанна в вышних” означает желание, чтобы крики радости и восторга были слышны не только здесь, но и в вышних, на небе, там, где Бог» (Толк. Еванг. Гладкова, с. 522). Не как осужденный на смерть, а как Царь и Победитель смерти вступал в Иерусалим Христос Спаситель, и члены Синедриона должны были подавить в себе злобу. Они решили даже отложить исполнение своего замысла до времени после Пасхи, когда разойдется народ. Но Христос добровольно шел на страдания и смерть, ради нашего спасения, и, по изволению Промысла Божия, Господь Иисус Христос должен был пострадать до Пасхи. И как тяжело было человеческому сердцу Христа Спасителя слышать это ликование народа, когда Он, как Бог, знал, что через несколько дней эти радостные клики сменятся злобными криками: распни! Распни Его!

Торжественный вход Господа Иисуса Христа в Иерусалим описывают все четыре Евангелиста (Мф. 21, 1-11; Мк. 11, 1-11; Лк. 19, 29–44; Ин. 12, 12–19), и только из сопоставления их получается общая картина этого трогательного события в земной жизни Христа Спасителя.

Как в этот день, так и в три последующие (понедельник, вторник и среду), Иисус Христос не оставался на ночь в Иерусалиме, а уходил в Вифанию, наверное в дом Лазаря.

12 гл., ст. 20–50. Из многих обстоятельств этих трех дней жизни Христа Спасителя евангелист Иоанн Богослов отмечает только беседу и молитву Иисуса Христа к Богу Отцу по поводу желания эллинов видеть Иисуса. Именем эллинов, или греков, евреи называли вообще всех язычников, независимо от принадлежности их к той или другой народности. Желание язычников, очевидно прозелитов (т. е. принявших от евреев веру в Единого Истинного Бога), видеть Иисуса знаменовало собой начало обращения к вере Христовой и язычников, согласно предречению Христа: Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой: и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10, 16). Поэтому-то Иисус Христос и сказал: пришел час прославиться Сыну Человеческому (ст. 23). Но так как дело спасения людей верой во Христа Спасителя должно начаться собственно после искупительной смерти Его, то Иисус Христос объясняет эту мысль, сравнивая Себя с пшеничным зерном. Как зерно, чтобы принести «много плода», должно быть зарыто в землю и умереть, так и Христу должно умереть (вознесену быть от земли на крест), чтобы всех привлечь к Себе (ст. 24, 32–33). Мысль о предстоящих крестных страданиях, естественно, вызвала чувство скорби в сердце Христа как человека. Но в Богочеловеческой личности Христа Спасителя воля человеческая покорна воле Божественной. Поэтому Иисус Христос подавляет в Себе желание избавиться от предстоящего «часа» страданий и смерти, так как «на сей час» и пришел Он в мир и, покорный воле Божией, воскликнул: Отче! прославь имя Твое (ст. 27, 28). В ответ на эту молитву Спасителя послышался голос с Неба: И прославил и еще прославлю. Это – третье свидетельство Бога Отца с Неба об Иисусе Христе. Первое было в начале общественной деятельности Христа Спасителя – при крещении от Иоанна; второе – в середине деятельности – при преображении, и третье теперь – в конце общественного служения Христа. Время молитвы было моментом высокого душевного напряжения не только Христа Спасителя, но и окружавших Его. Евангелист Иоанн с поразительной точностью отмечает это, когда свидетельствует, что не все разобрали слова голоса с Неба и уловили их смысл. Одни говорили: Это гром. А другие говорили: Ангел говорил Ему (ст. 29). Все внимание народа было сосредоточено на молящемся Христе, и, благодаря этому, некоторые из народа, слыша необычайные звуки с Неба, были поражены ими, но не уловили слов и приняли их за гром. Голос с Неба был для народа, чтобы укрепить в нем веру во Христа Спасителя, и Христос разъясняет, в чем будет заключаться

Его прославление: Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего будет изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (ст. 31–32). Под «вознесением от земли» здесь Господь разумеет Свои крестные страдания и смерть, которыми Он победит диавола (князя мира сего) и положит начало Своему прославлению, так как за смертью последует славное Воскресение; тогда упорствующие в своем неверии во Христа будут явно осуждены, а верующие еще более укрепятся в вере своей, так как освободятся от власти диавола и его соблазнов.

Фарисейское воззрение на Мессию – Христа как на земного царя было сильно распространено в народе, особенно среди иерусалимских иудеев. Слова Христа о предстоящей Ему смерти вызвали поэтому возражение: Мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому? (ст. 34). Не вступая в прения, Иисус Христос дает лишь краткое наставление: Еще на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма; а ходящий во тьме не знает, куда идет. Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света! (ст. 35, 36).

Много чудес совершил Господь Иисус Христос перед народом иудейским, но, несмотря на это, народ упорствовал в неверии. Указывая на это упорство, евангелист Иоанн приводит и пророчество Исаии, очами веры предвидевшего уничижение Христа Спасителя среди народа, который ослепил глаза свои и окаменил сердце свое (ст. 37–41). Но, наряду с неверием, евангелист Иоанн отмечает и успех проповеди Иисуса Христа среди отдельных лиц, даже среди начальников народа иудейского, которые лишь из боязни фарисеев не исповедовали открыто своей веры, ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (ст. 42–43).

На этом заканчивает евангелист Иоанн повествование об общественном служении Господа Иисуса Христа.