Часть вторая

Стремление, встречающееся в современном христианском обществе, видеть чудеса и даже творить чудеса не должно быть оставленным без внимания. Это стремление нуждается в тщательном рассмотрении. Стремление к совершению чудес очень порицается святыми Отцами: таким стремлением обнаруживается живущее в душе и овладевшее душею самообольщение, основанное на самомнении и тщеславии. Великий наставник иноков, святый Исаак Сирский, так рассуждает об этом предмете: «Господь во всякое время близкий заступник к святым Своим, но без нужды не являет силы Своей каким-либо явным делом и знамением чувственным, чтоб заступление Его не сделалось как бы обычным для нас, чтоб мы не утратили должного благоговения к Нему, и оно не послужило для нас причиною вреда. Так поступает Он, промышляя о святых: Он попускает им во всяком обстоятельстве явить подвиг, соответствующий силе их, и потрудиться в молитве; вместе с тем показывает им, что ниже на час прекращается его тайное попечение о них. Если же обстоятельство затруднительностию своею превышает меру разума их, если они изнемогут и не будут в состоянии действовать по естественному недостачеству своему: то Сам совершает нужное к вспоможению их, по величеству державы Своей, как должно и как Он ведает. Он укрепляет их по возможности тайно, влагая в них силу к преодолению скорби их. Он разрешает запутанную скорбь разумом, который дарует из Себя, и уразумением промысла Своего возбуждает их к славословию, полезному во всех отношениях. Когда же обстоятельство требует явного вспоможения, тогда, по нужде, делает Он и это. Средства Его и образы вспоможения самые мудрые. Они помогают при скудности, в случае нужды, а не действуют бессмысленно.

Дерзающий и молящий Бога о совершении чего-либо необычного, не будучи вынужден к тому необходимостью, желающий, чтоб чудеса и знамения совершались руками его, искушается в уме своем от насмехающегося над ним диавола, оказывается тщеславным и недугующим совестию своею. Подобает в скорби просить помощи Божией; без нужды искушать Бога – бедственно. Поистине, неправеден тот, кто желает этого. Мы находим примеры в житии святых, что Господь, выражая Свое неблаговоление, исполнил подобные желания их. Хотящий и желающий этого самопроизвольно, не быв вынужден к тому, ниспадает падением из состояния самоохранения и уклоняется в поползновение от разума истины. Если просящий этого будет услышан, то лукавый обретает в нем место, как в ходящем пред Богом без благоговения, с дерзостию, и ввергает его в большие поползновения. Истинные праведники не только не желают быть чудотворцами, но и когда дастся им дар чудотворения, отказываются от него. Они не только не хотят этого пред очами человеков, но и в себе, в тайне сердец своих. Некоторый из святых Отцов, по причине чистоты своей, получил от благодати Божией дар провидеть приходивших к нему; но он просил у Бога, умолив и друзей своих молиться о том же, чтоб этот дар был взят у него. Если некоторые из святых приняли дарования, то приняли по требованию нужды или по причине простоты своей; другие приняли по указанию Божественного Духа, действовавшего в них, а отнюдь не случайно, без причины…

Истинные праведники постоянно помышляют, что они недостойны Бога. Тем, что они признают себя окаянными, не заслуживающими попечения Божия, свидетельствуется их истина» (Слово 36). Из этого святого размышления вытекает заключение, что желающие совершать знамения желают этого по плотскому разгорячению, по увлечению непонимаемыми ими страстями, хотя, может быть, и представляется им, что они руководствуются ревностию к делу Божию. В таком же состоянии самообольщения и разгорячения находятся и те, которые хотят видеть знамения. Искушать Бога, нарушать благоговение к Нему, воспрещается во всяком случае: дозволяется просить помощи Божией в крайней нужде, когда не имеется собственных средств, чтоб выдти из нее; но избрание средств к вспоможению должно предоставить Богу, предавая себя Его воле и милости. Господь всегда ниспосылает средство вспоможения душеполезное: оно доставляет нам помощь, в которой нуждаемся, и в самой этой помощи преподает святое вкушение смирения. Помощь не бывает соединена с наружным блеском, как желалось бы того плотскому мудрованию, чтоб душа не повредилась от удовлетворения тщеславию ее. И в деле Божием, в самом служении Церкви, должно непрестанно призывать благословение Божие и помощь Божию, должно веровать, что единственно способы Божественные, духовные могут быть полезны для веры и благочестия, а отнюдь не способы, предлагаемые плотским мудрованием.

Трудно человекам переносить славу без вреда для души своей. Трудно это не только страстным или борющимся со страстями, но и победившим страсти, и святым. Хотя дарована им победа над грехом, но не отнята у них изменяемость, не отнята возможность возвратиться ко греху и под иго страстей, что и случилось с некоторыми при недостатке бодрствования над собою, при допущении доверенности к себе, к своему духовному состоянию. Наклонность к гордости, как замечает преподобный Макарий Великий, пребывает в самых очищенных душах. Эта-то наклонность и служит началом совращения и увлечения. По причине ее дар исцеления и прочие видимые дары очень опасны для тех, которым они даны, как высоко ценимые плотскими и чувственными людьми, прославляемые ими. Невидимые благодатные дары, несравненно высшие видимых, как например дар руководить души ко спасению и врачевать их от страстей, не понимаются и не примечаются миром: он не только не прославляет служителей Божиих, имеющих эти дары, но и гонит их, как действующих против начал мира, как наветующих владычество миродержца. Милосердный Бог дает человекам то, что им существенно нужно и полезно, хотя они не понимают и не ценят этого, – не дает того, что во всяком случае малополезно, часто может быть весьма вредным, хотя плотское мудрование и неведение ненасытно жаждут и ищут его. «Многие, – говорит святый Исаак Сирский, – совершили знамения, воскресили мертвых, потрудились в обращении заблудших, сотворили великие чудеса, привели других к познанию Бога, а после сего сами они, оживотворившие других, впали в скверные и мерзостные страсти, умертвили самих себя» (Слово 56). Преподобный Макарий Великий повествует, что некоторый подвижник, живший вместе с ним, получил дар исцелений в таком обилии, что исцелял больных одним возложением рук; но будучи прославлен человеками, возгордился и ниспал в самую глубину греховную (Беседа 27, Гл. 16).

В житии преподобного Антония Великого упоминается некоторый юный инок, повелевавший диким онаграм в пустыне. Когда Великий услышал об этом чуде, то выразил не доверенность к душевному устроению инока, не замедлило придти известие о горестном падении инока. В четвертом веке жил в Египте старый старец, имевший особый дар чудотворений и по причине его громкую славу между человеками. Вскоре он заметил, что гордость стала овладевать им и что он не в состоянии победить ее собственными усилиями. Старец прибег к Богу с теплейшими молитвами, чтоб попущено ему было для смирения беснование. Бог исполнил смиренномудрое прошение раба Своего, и попустил сатане войти в него. Старец подвергался всем припадкам беснующегося в течение пяти месяцев; принуждены были надеть на него цепи; народ, стекавшийся к нему во множестве, прославлявший его великим святым, оставил его, разгласив, что он лишился рассудка, а старец, избавившись от славы человеческой, от зарождавшейся в нем гордости по поводу этой славы, возблагодарил Бога, спасшего его от погибели. Спасение совершилось посредством незначительного томления и бесчестия пред плотскими людьми, которые не понимали, что по причине знамений диавол устраивал старцу бедствие, а посредством

открытого беснования старец возвращен на безопасный путь дивным милосердием Божиим. После этого делается ясным, почему великие Отцы, Сисой, Пимен и другие, имея обильнейший дар исцелений, старались скрывать его: они не доверяли себе, они знали способность человека удобно изменяться, и ограждали себя смирением от душевного бедствия. Святым Апостолам, которым был дан дар чудотворений для содействия проповеди, вместе попущены были промыслом Божиим тяжкие скорби и гонения именно с тою целию, чтоб оградить их от превозношения.

Говорит святой Исаак Сирский: «Дарование без искушений – погибель для приемлющих его. Если твое делание благоугодно Богу, и он даст тебе дарование: то умоли его дать тебе и разум, каким образом смириться тебе при даровании, или чтоб был приставлен страж к дарованию (стражем дара у святых Апостолов были попущенные им напасти), или чтоб взято было у тебя дарование, могущее быть причиной твоей погибели: потому что не все могут сохранить богатство безвредно для себя».

Воззрение духовного разума на телесные недуги и на чудесные исцеления их совершенно иное, нежели воззрение плотского мудрования. Плотское мудрование признает недуги бедствием, а исцеление от них, особливо чудесное, величайшим благополучием, мало заботясь о том, сопряжено ли исцеление с пользою для души или с вредом для нее. Духовный разум видит и в недугах, посылаемых промыслом Божиим, и в исцелениях, даруемых Божественною Благодатию, милость Божию к человеку. Озаряемый светом слова Божия, духовный разум научает Богоугодному и душеспасительному поведению в обоих случаях. Он научает, что позволительно искать и просить у Бога исцеления недугу при твердом намерении употребить возвращенное здравие и силы в служение Богу, отнюдь не в служение суетности и греху. В противном случае чудесное исцеление послужит только к большему осуждению, привлечет большее наказание во времени и в вечности. Это засвидетельствовал Господь, исцелив расслабленного, Он сказал ему: «Се, здрав еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет» (Ин. 5,14).

Немощен человек, удобопреклонен ко греху. Если некоторые святые, имевшие благодатный дар исцеления, обиловавшие духовным рассуждением, подверглись искушению от греха и пали, то плотские люди, не имеющие определенного понятия о духовных предметах, тем удобнее могут злоупотребить даром Божиим. И многие злоупотребили им! Получив чудесным образом исцеление от недуга, они не обратили внимания на благодеяние Божие и на обязанность свою быть благодарным за благодеяние, начали проводить греховную жизнь, дар Божий обратили во вред себе, отчуждились от Бога, утратили спасение. По этой причине чудесные исцеления бывают редко, хотя плотское мудрование очень уважает их и очень бы желало их. «Просите, и не приемлете, – говорит Апостол, – зане зле просите, да в сластех ваших иждивете» (Иаков. 4, 3).

Духовный разум научает, что недуги и другие скорби, которые Бог посылает человекам, посылаются по особенному Божию милосердию, как горькие целительные врачевания больным, они содействуют нашему спасению, нашему вечному благополучию гораздо вернее, нежели чудесные исцеления. Часто, весьма часто недуг бывает большим благодеянием, нежели исцеление, если б оно последовало; недуг бывает благодеянием столько существенным, что отъятие его исцелением было бы отъятием величайшего блага, несравнимого с тем временным благом, которое доставляется исцелением телесного недуга. Нищий, больной Лазарь, упоминаемый в Евангелии, не был исцелен от тяжкой болезни своей, не был избавлен от нищеты, скончался в том положении, в котором томился долгое время, но за терпение свое вознесен Ангелами на лоно Авраама (Лк. 16, 22). Священное Писание на всем пространстве своем свидетельствует, что Бог посылает различные скорби, а между ними и телесные недуги, тем человекам, которых он возлюбил (Евр. 12, 6). Священное Писание утверждает, что все без исключения святые Божии совершили земное странствование по пути узкому и тернистому, наполненному разнообразных скорбей и лишений (Евр. 12, 3). Основываясь на таком понятии о скорбях, истинные служители Бога вели себя по отношению к постигавшим их скорбям с величайшим благоразумием и самоотвержением. Приходившую им скорбь, какая бы она ни была, они встречали, как свою принадлежность, веруя от всей души, что скорбь не пришла бы, если б не была попущена правосудным и всеблагим Богом соответственно потребности человека. Первым делом их по пришествии скорби было сознание, что они достойны ее. Они искали и всегда находили в себе причину скорби. Потом, если усматривали, что скорбь препятствует им к Богоугождению, то обращались с молитвою к Богу об избавлении от скорби, предоставляя исполнение и неисполнение прошения воле Божией, отнюдь не признавая правильным своего понятия о скорби. Оно и не может быть вполне правильным: суждение ограниченного, хотя и святого человека, не обнимает и не усматривает всех причин скорби, как обнимает и усматривает их всевидящее око Бога, попускающего скорби рабам и возлюбленным своим. Святой апостол Павел трижды обращался с молитвою к Богу о том, чтоб ангел сатанин, препятствующий Апостолу в проповеди христианства, был устранен. Павел не был услышан: суд Божий об этом предмете был иной, нежели Боговдохновенного Апостола (2 Кор. 12, 7-10).

Предание себя воле Божией, искренне благоговейное желание, чтоб она совершалась над нами, есть необходимое, естественное последствие истинного духовного рассуждения. Святые иноки, когда подвергались болезням, то принимали их, как величайшее благодеяние Божие, старались пребывать в славословии и благодарении Бога, не искали исцеления, хотя чудесные исцеления и совершаются наиболее между святыми иноками. Они желали терпеливо и смиренно переносить попущение Божие, веруя и исповедуя, что оно душеполезнее всякого произвольного подвига. Преподобный Пимен Великий говорил: «Три иноческие делания равны по достоинству своему: когда кто безмолвствует правильно, когда кто болен и благодарит Бога, когда кто проходит послушание с чистою мыс л ию» (Алфавитный Патерик). В Египетском ските, где пребывали величайшие святые иноки, жил преподобный Вениамин. За добродетельную жизнь его Бог даровал ему обильный дар исцеления недугов. Имея этот дар, он сам подвергся тяжкой и продолжительной водяной болезни. Он отек необыкновенно. Принуждены были вынести его из собственной келии в другую, более поместительную. Для этого должно было в его келии вынуть двери с косяками. В новом помещении устроили для него особенное сидение, потому что он не мог лежать на постели. Находясь в таком по ложении, преподобный продолжал исцелять других, а тех, которые, видя страдания его, соболезновали ему, увещевал, чтобы они молились о душе его, не заботясь о теле. «Когда мое тело здраво, – говорил он, – тогда мне нет особенной пользы от него. Ныне же, подвергшись болезни, оно не приносит мне никакого вреда» (Алфавитный Патерик).

Авва Петр сказывал, что он, посетив однажды преподобного Исайю Отшельника и нашедши его страждущим от сильной болезни, выразил сожаление. На это преподобный сказал: «Столько удрученный болезнию, я едва могу содержать в памяти грозное время (смерти и суда Божия). Если 6 тело мое было здраво, то воспоминание об этом времени было бы совершенно чуждым для меня. Когда тело бывает здраво, тогда оно наклоннее к возбуждению враждебных действий против Бога. Скорби служат нам пособием к сохранению заповедей Божиих». Святые отцы при постигавших их болезнях и других скорбях, во-первых сами старались явить зависящее от них терпение: они прибегали к самоукорению и самоосуждению, насилуя ими сердце и принуждая его к терпению; они вспоминали смерть, суд Божий, вечные муки, при воспоминании которых слабеет значение и ощущение земных скорбей; они возносили мысль к промыслу Божию, напоминая себе обетование Сына Божиего неотступно пребывать с последователями Своими и хранить их, этим призывали сердце к благодушию и мужеству; они принуждали себя славословить и благодарить Бога за скорбь, принуждали себя к сознанию своей греховности, требующей наказания и вразумления по причине правосудия Божиего, по причине самой благости Божией. К посильному собственному труду стяжать терпение, они учащали прилежные молитвы к Богу о даровании духовного дара – благодатного терпения, неразлучного с другим духовным даром – благодатным смирением, служащего вместе с ним верным залогом спасения и вечного блаженства. Великие Знаменосные отцы не преподавали исцеления, столько для них удобного, ученикам своим, подвергавшимся болезни по попущении или по промыслу Божиему, чтоб не лишить их духовного преуспеяния, которое непременно должно доставиться болезнею, переносимою по нравственному преданию Церкви.

Игумен Газского общежития, преподобный Серид, ученик Великого Варсонофия, безмолвствовавшего в том же общежитии, был долго болен. Некоторые из старших братий просили Великого об исцелении игумена. Святой Варсонофий отвечал: «О здравии сына моего могли бы помолиться Богу некоторые находящиеся здесь святые, (о чем я известил его), чтобы он не был болен ни одного дня – и это исполнилось бы; но тогда он не получил бы плодов терпения. […] Болезнь эта весьма полезна ему для терпения и благодарения» (Ответ 130). Объясняя необходимость скорбей для подвижника Христова, святый Исаак Сирский говорит: «Искушение полезно всякому человеку. Если оно полезно Павлу, то всяка уста да заградятся, и повинен будет весь мир Богови (Рим. 3, 19). Подвижники подвергаются искушению с тем, чтобы они приумножили богатство свое: спящие – с тем, чтоб пробудились; свои – чтоб еще более усвоились. Необученный сын не вступает в распоряжение богатства отца, потому что он не сумеет распорядиться полезно этим богатством. По этой причине Бог сперва искушает и томит, а потом дает дарование. Слава владыке, который горькими врачевствами доставляет нам наслаждение здравием. Нет человека, который бы не скорбел во время обучения. Нет человека, которому не казалось бы горьким то время, в которое он напоевается напитком искушений. Но без них невозможно стяжать душевной крепости. И то, чтоб претерпевать, не наше. Как может сосуд из брения вынести тонкость воды, если предварительно он не будет укреплен Божественным огнем? Если в благоговении, в непрестанном желании терпения, будем просить его со смирением у Бога, то получим все о Христе Иисусе, Господе нашем» (Слово 37).