Глава 15
От обилия разноцветных знамен, под которыми прибыла делегация аталийцев, пестрило в глазах. Многие гербы на них, как, например, черный грифон на красном фоне, принадлежащий герцогу ди Спиноле, мне уже были знакомы еще по прежней битве с аталийской рыцарской конницей.
Все трофейные штандарты, доспехи, а также личные вещи павших в том сражении дворян, по крайней мере, те, что удалось найти на поле боя и в брошенном обозе, сейчас тщательно очищенные от грязи и аккуратно упакованные хранились в цитадели.
Наблюдая за хмурыми физиономиями аталийских вельмож, явно прибывших в Бергонию, чтобы отомстить за смерти своих отпрысков, я мысленно подсчитывал примерную сумму, которую мне бы удалось стрясти с них в качестве выкупа за все ценные предметы с геральдическими символами их высших домов. Только вот вряд ли они будут со мной сейчас об этом говорить. Эти ребята настроены вернуть все свое силой, а не позорно выкупать за золото.
Когда внушительная делегация аталийцев оказалась в центре будущего поля боя, я уже смог более подробней разглядеть их знамена. На их фоне особенно выделялось алое полотнище с вышитыми на нем тремя золотыми лилиями, над которыми красовалась корона наследника аталийского престола. Личное знамя принца Адриана.
Маркиз де Гонди, а также все его сопровождающие, согласно нашим договоренностям с представителями герцогов, тоже отправились со мной на переговоры, так что наша делегация по количеству разноцветных стягов не уступала аталийцам.
Было забавно наблюдать за возней графов де Брольи и де Лоррена, пытавшихся выпятить знамена своих хозяев. Причем единственный знаменосец со стягом принца Филиппа почему-то постоянно оказывался на заднем фоне.
Весь этот спектакль ярко иллюстрировал, каким будет правление старшего сына Карла Третьего, если он все-таки станет королем. Правда, вместе с тем у него, в отличие от его братьев, было больше шансов усидеть на троне и при этом прожить до старости. Слабая и безвольная марионетка в качестве короля устраивала и его дядюшку герцога де Бофремона и его будущего тестя герцога де Гонди.
Мы с нашими знаменами в стороне тоже не остались. Перед нашей делегацией по моему приказу скакали сразу три знаменосца со стягами короля Вестонии и его легионов.
О, надо было видеть кислые рожи представителей герцогов де Гонди и де Бофремона. Вся их возня, по сути, оказалась бесполезной — теперь, если мы разобьем войско аталийцев, победа будет одержана под знаменем короля.
Периодически я ловил на себе взгляды графов: откровенно злой Этьена де Брольи и очень мрачный Армана де Лоррена. Я же в свою очередь делал вид, что ничего не происходит, потому как все наши договоренности я выполнил. И если у них есть какие-то претензии, пусть их выскажут мне лично.
Хех… Хотелось бы мне посмотреть на то, как тот же граф де Брольи будет требовать у меня выпустить знаменосца герцога де Бофремона перед знаменосцем Карла Третьего. Увы, но как бы мне ни был неприятен де Брольи, полным идиотом он не был.
Однако без конфликта все же не обойдется. Дело в том, что рядом с Лео, который держал древко со стягом маркграфа де Валье, по моему приказу скакал Курт фон Харт, над головой которого развевалось светло-серое полотнище с изображенным на нем черным сердцем, окруженным пламенными клинками.
Информация о том, что знамена герцога де Бофремона и гильдии Дикие сердца были замечены в одном войске, очень скоро станет известна всем заинтересованным лицам.
Я любовался побледневшей рожей графа де Брольи, когда тот заметил знамя Диких, и частичка лисолюда во мне в тот момент щурилась от удовольствия.
Зная характер герцога де Бофремона — по головке графа вряд ли погладят, да и самому герцогу придется не один раз оправдываться за этот инцидент перед своими друзьями астландцами. Это вам маленькая ответка за лисий хвост. И это только начало. То ли еще будет, господа дворяне. Правда, не сейчас, а позднее…
Когда наши кавалькады встретились, первым, как инициатор переговоров, заговорил принц Адриан. Он мне чем-то напомнил принца Генриха. Такой же темноволосый красавчик с высокомерным насмешливым взглядом и крепким телосложением. Покоритель женских сердец.
Его покрытый золотыми резными узорами и отполированный до блеска доспех сиял в лучах утреннего солнца. Здоровенный белый мистрал под ним нетерпеливо бил мощным копытом в землю.
— Маркиз! — широко улыбаясь, воскликнул принц, обращаясь к де Гонди. — Очень рад вас видеть! Как здоровье вашего батюшки? И как там поживает маркиза де Гонди? Новость о том, что она выходит замуж, разбила мне сердце!
— Приветствую вас, ваше высочество, — на щеках маркиза де Гонди появился легкий румянец. — Рад нашей встрече.
Он буквально светился от удовольствия. Его явно распирала гордость от того, что принц, проигнорировав меня как военачальника, сразу же обратился к нему. Дворяне из свиты маркиза бросали в мою сторону насмешливые и презрительные взгляды. Весь их вид как будто говорил мне, мол, смотри, деревенщина, с кем ты все это время находился рядом.
Я же наблюдал за этим спектаклем с вялым интересом. Странные люди. Уже через каких-то несколько минут наши армии сойдутся на поле боя, и этот мило улыбающийся принц с его людьми сделают все, чтобы всадить всем нам в брюхо свои клинки.
Тем временем маркиз де Гонди и принц Адриан, улыбаясь, вспоминали какой-то веселый случай на одном балу, где они оба присутствовали. В общем, эти двое были давно знакомы и виделись не единожды.
Переглянувшись со своими людьми, я криво усмехнулся. Пора вмешаться. Иначе они таким темпом перейдут на обсуждение своих совместных детских забав.
Я перевел взгляд с принца на крепкого седого старика, на кирасе которого был изображен черный грифон на красном фоне. Этот, в отличие от принца Адриана, очень внимательно разглядывал именно нас, а не свиту маркиза де Гонди. Боевые маги, охранявшие наследника престола Астландии, тоже не сводили с нас напряженных взглядов.
Я насчитал пятерку медиусов. Авантов среди них не было.
Меня на переговоры сопровождали только страйкеры. Да и я сам сейчас был облачен в мой змеиный доспех. Золотой паразит был сейчас сыт, поэтому я не боялся, что он может испортить мои доспехи.
— Полагаю, это герб дома ди Спинола? — громко обратился я к старику, кивая на его кирасу.
Если бы сейчас здесь присутствовал Бертран, он бы наверняка схватился за сердце. Только что я нарушил с десяток норм этикета, попутно оскорбив наследника престола другого государства, перебив и проигнорировав его. Да еще и в его присутствии обратившись к человеку из его свиты. Хотя на самом деле, по сути, я сделал ровно то, что только что проделал сам принц Адриан.
Старик тем временем еще больше нахмурился и, не обращая внимания на изумленно замолчавших принца и маркиза, которые после моих слов оказались как бы в стороне, ответил скрипучим голосом:
— А вы, по-видимому, тот самый новый маркграф де Валье? Бастард графа де Грамона? Предводитель висельников и горных дикарей? Подло убивший моего сына и наследника!
— Да, ваш сын погиб, — спокойно произнес я. — Но о какой подлости идет речь? Преимущество было на его стороне, и то, что он не сумел или не пожелал им воспользоваться, это уже не какая-то выдуманная вами моя подлость, но глупость и невежество вашего сына, как военачальника. Легче всего прикрыть свою тупость и недалекость, необоснованно обвинив кого-то в подлом поступке. Вам следовало больше уделять времени образованию своего отпрыска и трижды подумать, прежде чем доверять ему руководство таким количеством людей. Ведь из-за его бездарного командования погиб не только он сам, но и почти все его войско.
О, да! Красные от ярости рожи аталийцев, их горящие ненавистью глаза, гневные выкрики — это именно то, чего я и добивался.
Ведь нас недооценивают. Нас считают сбродом, который не способен выдержать атаку тяжелой кавалерии. Нам пришли мстить. А это значит, что они обязательно захотят завершить эту битву с разгромным счетом.
Они будут горячиться и спешить. Вследствие чего, скорее всего, будут допускать ошибки. В общем, принц своей выходкой, сам того не подозревая, только помог мне. А герцог ди Спинола лишь подбросил в этот костер дровишек.
Теперь в высшем обществе во время обсуждения произошедшего никто не обвинит меня в грубости или в недостойном дворянина поведении. Они сами напросились, задав тон нашим переговорам. Да, для местных мало победить, надо это сделать как можно более благородней.
Кроме того, герцог только что лично подтвердил, что им было известно, кто командует нашим войском и проигнорировавший меня принц Адриан повел себя недостойно. И плевать, что он сын короля. Королей в этом мире после исчезновения древней империи часто называют первыми среди равных.
Пусть Макс и бастард, но де Грамоны — тоже очень древний род. Ну а нынешний мой титул так и вовсе практически ставит меня на одну ступень с герцогом.
— Переговоры завершены, — спокойно произнес я, игнорируя гневные выкрики аталийцев и ошарашенные взгляды вестонских вельмож.
Уже разворачивая Шторма, я громко добавил, обращаясь к своим людям:
— С каждым днем я все больше и больше разочаровываюсь в представителях королевского дома Аталии и людях, которые их окружают. По крайней мере, теперь я понимаю, почему ими командуют всякие фанатики.
Когда мы возвращались, сбоку, верхом на своем вороном пристроился Курт фон Харт. Широко улыбаясь, он произнес:
— Ваше сиятельство, если вы всегда так ведете переговоры, то мне бы хотелось почаще на них присутствовать. Великолепное зрелище! Не удивлюсь, если уже завтра таскающиеся за нами по пятам менестрели сочинят еще одну веселую балладу на эту тему.
— Нам лишь осталось дожить до завтра, чтобы услышать ее, — хмыкнул я.
Курта мои слова не смутили, как, собственно, и сопровождавших меня страйкеров, которые сейчас вполголоса с улыбками между собой обсуждали произошедшее.
Я бросил короткий взгляд назад. В небольшом отдалении за нами ехали маркиз де Гонди и его свита. Прежнего воодушевления на их лицах более не наблюдалось. Похоже, они уже поняли, что шутки кончились. Скоро начнется то, ради чего они сюда прибыли и на что меня так активно подбивали.
Когда мы вернулись в расположение нашего войска, простые бойцы тут же взяли в оборот знаменосцев, и уже через час все войско знало подробности переговоров. Я то и дело ловил на себе веселые взгляды как моих командиров, так и простых легионеров.
Я тем временем весь последний час задумчиво смотрел на аталийское войско, которое, к моему удивлению, выглядело довольно спокойным. Не знаю, кто именно там у руля, принц или герцог, но он или они смогли меня впечатлить.
Я уж было подумал, что после моей провокации на нас тотчас хлынет трехтысячная конная лава, горя нестерпимым желанием покарать наглого бастарда и его войско висельников. Но нет, вместо безрассудной атаки, к которой у нас уже все было готово, в аталийском войске происходили четкие перестроения.
Наконец, когда они были закончены, предводитель вражеского войска снова удивил меня. Конница осталась на месте и вперед выдвинулись ровные ряды пехотинцев, поделенные на шесть баталий. Судя по вооружению и железной дисциплине, мы имеем дело с одним из легионов Золотого льва, о котором упомянул лорд Грей.
Прошагав таким образом около сотни метров, аталийские легионеры остановились, а затем послышались протяжные звуки свистков. Ряды зашевелились и вперед начали выходить бойцы с большими ростовыми щитами, вооруженные арбалетами.
А вот и знаменитые ривлийцы. Судя по добротной экипировке, услуги этих ребят стоят немало.
Мне тут рассказали о них немного. Есть одно княжество на востоке материка, окруженное горными цепями и густыми лесами, называется оно — Ривлия. Гордое и независимое. Славится своими воинами, а также ремеслами.
Как это всегда бывает, чья-то самостоятельность и независимость обязательно встает кому-то поперек горла. В общем, княжество Ривлия за многие столетия отразило немало атак и смогло сохранить свою независимость.
Более того, за время постоянных войн в Ривлии сформировалось несколько сильных гильдий наемников, которые впоследствии начали участвовать в конфликтах по всему Мэйнленду. Другими словами, сперва они сами защищали свою независимость, а позднее уже нанимались к тем, против кого когда-то воевали, помогая им отбирать независимость, но уже у соседей.
Что ж, давайте посмотрим, на что вы способны. Я кивнул — и стоявший рядом со мной боец трижды дунул в боевой рог. Сразу же после этого послышались отрывистые команды десятников лучников.
Началась дуэль мертонцев и ривлийцев.
Первый залп — и в нашу сторону полетела волна арбалетных болтов. На фоне голубого неба они казались мне черными точками. Наши бойцы уже спрятались за широкими щитами, ожидая первых ударов.
Я видел напряженные лица наших воинов. Вон черноволосый кряжистый бородач прикрыл глаза и зашептал молитву или наговор. В шаге от него худой русоволосый парень поцеловал висящий на его шее оберег.
А вот мертонцы никуда не прятались. Потому что их прикрывала сидевшая за груженой камнями телегой Вайра. Когда первая волна темных болтов уже практически рухнула на стройные ряды наших лучников, эфирэль создала несколько практически незаметных смерчей, которые без труда поглотили снаряды ривлийцев. В итоге, со стороны все выглядело, как недолет.
Я усмехнулся. Один ноль в нашу пользу.
Наш ответ неприятелю не заставил себя ждать. Сразу несколько почти слитных залпов накрыли позиции озадаченных ривлийцев и аталийцев. С противоположной стороны поля послышались крики боли и проклятия.
Ривлийцы было попытались сделать еще один залп, стоя на колене и прячась за своими щитами. Но их снаряды постигла та же участь, что и предыдущие.
А вот мертонцы тем временем по команде своих командиров методично выпускали стрелу за стрелой.
Со стороны неприятеля послышались крики, и под градом наших стрел арбалетчики поспешно отступили за спины легионеров. Те же, в свою очередь видя, что от собственных стрелков толку никакого, после почти слитного хора свистков, прикрываясь ростовыми щитами, двинулись в нашу сторону, при этом постепенно ускоряясь.
Вайра было начала создавать на их пути небольшие смерчи, но я тихо настойчиво произнес, зная, что она меня обязательно услышит:
— Хватит… Экономь силы… Вступишь в бой по моей команде.
Несмотря на то, что мои фейри стали намного сильнее за последнее время, все эти мощные заклинания вытягивали прорву энергии из их источников. Так что я старался привлекать их в крайнем случае.
Кроме того, я хотел, чтобы их существование оставалось для всех тайной как можно дольше. А если и светить их магию, то только под прикрытием. Например, как сейчас, либо так, как мы сделали во время штурмов лагеря Серого жнеца или шато Гардьен.
Если Селина и Вайра относились к этому спокойно, то Игния, которая считала, что я практически не использую ее в своих планах, периодически показывала свой характер. Приходилось постоянно ее контролировать, но здесь уже ничего не поделаешь. Игния — файрэт, потомок могущественных огненных духов. Вспыльчивость и нетерпение — это ее нормальное состояние. Ничего, сегодня у нее будет шанс проявить себя.
Тем временем аталийские легионеры добрались до первых рядов наших укреплений. Канавы и рвы, заполненные грязной водой, стали для них сюрпризом. То тут, то там кто-то из легионеров падал или спотыкался, при этом создавая бреши в строю, куда тут же, словно дикие осы, летели стрелы гленнов.
Но легионеры, подгоняемые своими командирами, продолжали движение, и вот, наконец, до стройных рядов из заостренных кольев и наших порядков добралась первая шеренга с ростовыми щитами и длинными копьями. Дальнейшее продвижение застопорилось.
Столкновение было жестоким и беспощадным. Гулкие удары, лязг железа, крики раненых, частые щелчки арбалетов и луков, ругань командиров — все смешалось в один оглушающий смертельный вой.
Спустя некоторое время я уже понимал, что несмотря на беспощадный натиск неприятеля, дальше, чем они сейчас находились, им не продвинуться. На поле боя возникло некое равновесие. В такой ситуации любой неосторожный или непродуманный приказ командира может все испортить.
Я взглянул в ту сторону, где сейчас развивались на ветру стяги принца Адриана и герцога ди Спинолы. Все три тысячи тяжелых всадников ждали своего часа.
— Ну и почему вы медлите? — одними губами произнес я. — Решайтесь, ваше высочество. Вы же видите, что ваша пехота не справляется.
Мои слова будто были услышаны. С противоположной стороны поля донесся протяжный вой боевого рога. За ним еще один и еще… Эту команду тут же начали дублировать своими свистками аталийские офицеры, и их легионеры начали организованно отступать.
Гулкий, с легкой хрипотцой рев рога повторился, и я увидел, как многотысячная конная лава неприятеля стронулась с места…
