♦ Брак – это наиболее изолганная форма половой жизни.

♦ Брат мой, если счастье сопутствует тебе, то у тебя только одна добродетель, и не более: тогда легче идти тебе через мост.

♦ Добро и зло, богатство и бедность, высокое и низкое, и все имена ценностей – все это станет оружием и будет воинственно утверждать, что жизнь должна превозмогать себя снова и снова!

♦ …Если бы боги существовали, как бы вынес я, что я не бог?

♦ Если ты раб, то не можешь быть другом.

Если тиран – не можешь иметь друзей.

♦ Есть дающие натуры и есть воздающие.

♦ …Женщина мало что смыслит в чести.

Пусть же станет честью ее – любить всегда сильнее, чем любят ее, и в любви никогда не быть второй.

♦ Даже в смерти должны пылать дух ваш и добродетель, подобно вечерней заре над землей: иначе смерть ваша плохо удалась вам.

♦ Даже в чаше высшей любви содержится горечь…

♦ Даже когда народ пятится, он гонится за идеалом – и верит всегда в некое «вперед».

♦ …Даже самая широкая душа, братья мои, – какие это жалкие угодья!

♦ Десять раз на дню должен ты находить истину, иначе будешь искать ее и ночью, и душа твоя останется голодной.

♦ Женщина понимает детей лучше мужчины, но в мужчине детского больше, чем в женщине.

♦ Красота – это обещание счастья.

♦ Кто подвергается нападкам со стороны своего времени, тот еще недостаточно опередил его – или отстал от него.

♦ …Кто хочет научиться летать, тот должен сперва научиться стоять, и ходить, и бегать, и лазить, и танцевать: нельзя сразу научиться полету!

♦ Культура – это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом.

♦ …Лучшее должно господствовать, и лучшее хочет господствовать! А где учение гласит иначе, там лучших не хватает.

♦ Лучшее средство хорошо начать день состоит в том, чтобы, проснувшись, подумать, нельзя ли хоть одному человеку доставить сегодня радость.

♦ Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение; когда морализируют злые, они вызывают страх.

♦ Кого ненавидит женщина больше всех?

Железо так говорило магниту: «Больше всего я тебя ненавижу за то, что ты притягиваешь, не имея достаточно сил, чтобы тащить за собой».

♦ Кому целомудрие в тягость, тому не следует советовать его: чтобы не сделалось оно путем в преисподнюю, превратившись в грязь и похотливость души.

♦ Любите и ближних своих, как самих себя, – но прежде станьте теми, кто любит самого себя, – любит великой любовью, любит великим презрением!

♦ Любить и погибнуть: это сочетание – вечно. Воля к любви означает готовность к смерти.

♦ Любящие и созидающие – вот кто всегда был творцом добра и зла. Огонь любви и гнева пылает на именинах всех добродетелей.

♦ Как только благоразумие говорит: «Не делай этого, это будет дурно истолковано», я всегда поступаю вопреки ему.

♦ Мы очень мало знаем и плохо учимся: потому и должны мы лгать.

♦ …Надо учиться любить себя – любовью здоровой и святой, чтобы оставаться верным себе и не терять себя. И поистине это вовсе не заповедь на сегодня и на завтра – учиться любить себя. Напротив, из всех искусств это самое тонкое, самое мудрое, самое высшее и требующее наибольшего терпения.

♦ На свете гораздо больше счастья, нежели сколько видят его затуманенные печалью глаза, если только считать верно и не забывать тех приятных минут, которыми бывает богат каждый день человеческой жизни, как бы тяжела она ни была…

♦ Мораль – это важничание человека перед природой.

♦ Мужчине следует остерегаться женщины, когда она любит: ибо тогда она готова на любую жертву, и все остальное не имеет никакой ценности в глазах ее.

♦ Мужчине следует остерегаться женщины, когда она ненавидит: ибо он в глубине души своей только зол, она же – скверна.

♦ Не вокруг тех, кто измышляет новый шум, а вокруг изобретателей новых ценностей вращается мир; неслышно вращается он.

♦ Некоторым не удается жизнь: ядовитый червь гложет им сердце. Да приложат они все силы свои, чтобы смерть лучше удалась им!

♦ Не старайся приукрашивать себя для друга: ибо стрелой и стремлением к Сверхчеловеку должен ты быть для него.

♦ …Несчастье ускользнуло от тебя; наслаждайся же этим, как счастьем своим!

♦ Нет более жестокого несчастья в судьбе человеческой, чем когда властители земли – не первые среди подданных своих. И все тогда становится лживым, превратным, ужасающим.

♦ Люди, стремящиеся к величию, суть по обыкновению злые люди: таков их единственный способ выносить самих себя.

♦ Многие умирают слишком поздно, а иные – слишком рано. Пока еще странным покажется учение: «Умри вовремя!»

♦ Много кратких безумий – вот что вы называете любовью. И ваш брак кладет предел множеству кратких безумий – одной большой и долгой глупостью.

♦ Не то, что мешает нам быть любимыми, а то, что мешает нам любить полностью, ненавидим мы больше всего.

♦ Как только религия приобретает господство, ее противниками становятся все те, кто были ее первыми последователями.

♦ Когда вы возвысились над похвалой и порицанием и воля ваша желает повелевать всеми вещами как воля любящего: тогда зарождается добродетель ваша. Когда вы презираете мягкое ложе и все приятное, однако легко засыпаете даже возле роскошных постелей неженок: тогда зарождается добродетель ваша.

♦ Люди, недоверчивые в отношении самих себя, больше хотят быть любимыми, нежели любить, дабы однажды, хотя бы на мгновение, суметь поверить в самих себя.

♦ Жизнь – источник радости; но всюду, где пьет толпа, родники отравлены.

♦ И если друг причинит тебе зло, скажи так:

«Я прощаю тебе то, что сделал ты мне; но как простить зло, которое этим поступком ты причинил себе?»

♦ …Голос красоты звучит тихо: он проникает только в самые чуткие уши.

♦ Да будет женщина игрушкой, чистой и изящной, словно драгоценный камень, блистающий добродетелями еще не созданного мира.

♦ Да будет человек избавлен от мести: вот мост, ведущий к высшей надежде, и радужное небо после долгого ненастья.

♦ Искусство делает выносимым вид жизни, окутывая ее дымкой нечистого мышления.

♦ Каждая церковь – камень на могиле Богочеловека: ей не хочется, чтобы Он вновь воскрес.

♦ О, посмотрите же на эти шатры, что воздвигли священники! Ц ерквами называют они свои берлоги, полные слащавых ароматов!

♦ Редко ошибешься, если исключительные поступки будешь объяснять тщеславием, посредственные – привычкой и мелкие – страхом.

♦ «Религиозный человек», «глупец», «гений», «преступник», «тиран» – все это суть дурные названия и частности, замещающие кого-то неназываемого.

♦ Сладострастие: невинно и свободно оно для свободных сердец, сад счастья на земле, праздничное изобилие и дар будущего от избытка его.

♦ Поэтому хочу я, чтобы искренне говорили друг другу: «Мы любим друг друга; посмотрим, будем ли мы любить и впредь! Или обещание наше ошибочно? Дайте нам время и недолгий союз, чтобы увидеть, годимся ли мы для истинного союза! Великое дело – всегда быть вдвоем!»

♦ Разрастаться не только вширь, но и расти вверх – да поможет вам в этом, братья мои, сад супружества!

♦ Ревность – остроумнейшая страсть и тем не менее все еще величайшая глупость.

♦ Сладострастие: это сладкий яд лишь для увядших, для тех же, у кого воля льва, это великое сердечное подкрепление, вино из всех вин, благоговейно сбереженное.

♦ Сладострастие: это величайшее блаженство, символ высшего счастья и высшей надежды…

♦ Слишком долго таились в женщине раб и тиран. Поэтому неспособна она к дружбе: ей ведома только любовь.

♦ Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.

♦ Стал ли ты чистым воздухом, хлебом и лекарством для друга своего? Иной не в силах освободиться от собственных цепей, однако друга своего спасает.

♦ Поистине, подобно солнцу, люблю я жизнь и все глубокие моря. И вот что называю я познанием: чтобы все глубокое поднялось на высоту мою!

♦ Поскольку время бесконечно, до настоящего момента уже протекла бесконечность, то есть всякое возможное развитие должно уже было осуществиться. Следовательно, наблюдаемое развитие должно быть повторением.

♦ С тех пор как существуют люди, слишком мало радовался человек: только в этом, братья мои, наш первородный грех! И если мы научимся больше радоваться, то так мы лучше всего разучимся обижать других и измышлять всевозможные скорби.

♦ О, этот фальшивый свет, этот спертый воздух! Тут не позволено душе взлететь на высоту свою! Но Вера их так повелевает им: «На колени, и вверх по ступенькам, грешники!»

♦ Поверхностные люди всегда должны лгать, так как они лишены содержания.

♦ Но если есть у тебя страждущий друг, стань для страданий его местом отдохновения, но вместе с тем и жестким ложем, походной кроватью: так лучше всего ты сможешь помочь ему.

♦ Но если жизни так нужна высота, то ей нужны и ступени, а также противоречие ступеней и восходящих по ним! Восходить хочет жизнь и, восходя, превозмогать себя.

♦ О времени и становлении должны говорить высочайшие символы: им надлежит восхвалять все преходящее и быть оправданием ему!

♦ Одиннадцать двенадцатых всех великих людей истории были лишь представителями какого-то великого дела.

♦ О, как много великих идей, чье действие подобно кузнечным мехам: от них человек надувается и становится еще более пустым.

♦ Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.

♦ Подальше от базара и славы уходит все великое: в стороне от базара и славы жили всегда изобретатели новых ценностей.

♦ …Там, где нельзя больше любить, там нужно пройти мимо!

♦ По-новому верит он завтра, а послезавтра – вновь по-другому. Стремительны чувства его, как и толпы, и так же переменчивы настроения.

♦ Убожество в любви охотно маскируется отсутствием достойного любви.

♦ У одних раньше стареет сердце, у других – ум. Иные бывают стариками в юности, но кто поздно юн, долго остается таким.

♦ Счастье мужчины зовется «Я хочу». Счастье женщины – «Он хочет».

♦ Такими хочу я видеть мужчину и женщину: его – способным к войне, ее – к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать – не только ногами, но и головой.

♦ Такой совет даю я королям, и церквам, и всему, что одряхлело от тяжести лет и ослабло в добродетели: дайте ниспровергнуть себя!

И вы снова вернетесь к жизни, а добродетель вернется к вам!

♦ У одного одиночество – это бегство больного, а у другого – бегство от больных.

♦ У покорности самая жесткая шкура.

♦ Хороший брак покоится на таланте к дружбе.

♦ Человек, ни разу еще не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, о должности – да разве может он знать людей?

♦ …Человеческое общество – это попытка, это долгое искание; ищет же оно того, кто повелевает!

♦ Чем свободнее и сильнее индивидуум, тем взыскательнее становится его любовь.

♦ Стоит нам только на один шаг преступить среднюю меру человеческой доброты, как наши поступки вызывают недоверие. Добродетель покоится как раз «посередине».

♦ Стремление к стаду древнее, чем притяжение собственного «Я»: и покуда добрая совесть означает волю стада, лишь дурная совесть скажет «Я».

♦ Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.

♦ Что хорошо? Все, что повышает чувство власти, волю к власти, власть в человеке. Что дурно? Все, что происходит из слабости.

♦ Этот страх, древний и изначальный, ставший, наконец, утонченным и одухотворенным, теперь, как мне кажется, зовется наукой.

♦ Познающий неохотно погружается в воду истины не тогда, когда она грязная, а когда она мелкая.

♦ Не через взаимную любовь прекращается несчастье неразделенной любви, но через большую любовь.

♦ Ни один народ не смог бы выжить, не производя оценки – что есть добро и что есть зло; чтобы сохраниться, должен он оценивать иначе, нежели сосед его. Многое, что у одного народа называется добром, у другого слывет позором и поношением… Многое из того, что здесь именуется злом, там облекалось в пурпур почестей.

♦ Поистине всегда влечет нас ввысь – в царство облаков: на них усаживаем мы наши пестрые чучела и называем их богами и Сверх-человеком.

♦ Каждый миг начинается бытие; вокруг каждого «здесь» вращается кольцеобразное «там». Середина – повсюду. Путь вечности – кривая.

♦ Каждый поступок продолжает созидать нас самих, он ткет наше пестрое одеяние.

Каждый поступок свободен, но одеяние необходимо. Наше переживание – вот наше одеяние.

♦ Братья мои, любить дальнего, а не ближнего призываю я вас.

♦ Всегда замечал я, что супруги, составляющие плохую пару, самые мстительные: они готовы мстить всему миру за то, что уже не могут расстаться.

♦ В сознательной любви женщины есть и внезапность, и молния, и тьма рядом со светом.

♦ Ты хочешь, чтобы тебя оценивали по твоим замыслам, а не по твоим действиям? Но откуда же у тебя твои замыслы? Из твоих действий!

♦ У актера есть дух, но мало совести духа.

Он всегда верит в то, посредством чего заставляет уверовать и других, – он верит в себя самого!

♦ Я не понимаю, к чему заниматься злословием. Если хочешь насолить кому-нибудь, достаточно сказать о нем какую-нибудь правду.

♦ Тот, кто ответил себе на вопрос: «Зачем жить?» – сможет вытерпеть почти любой ответ на вопрос: «Как жить?»

♦ Требование человека, чтобы его полюбили, есть величайшее из всех самомнений.

♦ Ты должен сжечь себя в своем собственном пламени: как иначе хотел бы ты обновиться, не обратившись сперва в пепел!

♦ Ты молод и мечтаешь о ребенке и браке.

Но ответь мне: таков ли уже ты, чтобы иметь право желать ребенка? …Преодолел ли ты самого себя, повелитель ли ты своих чувств, господин ли своих добродетелей? …Или в желании твоем говорит животное и потребность природы твоей? Или одиночество? Или недовольство собой?

♦ Тысячами мостов и тропинок пусть стремятся люди к будущему, и все сильнее должна произрастать между ними вражда и неравенство: так внушает мне великая любовь моя. Призрачные образы и символы пусть изобретут они во вражде своей, и величайшее сражение состоится тогда между ними.

♦ Я хожу среди народа и держу свои глаза открытыми: люди не прощают мне того, что я не завидую добродетелям их.

♦ Я люблю храбрых: но недостаточно быть рубакой, нужно еще знать, кого рубить! И часто больше храбрости бывает в том, чтобы удержаться и пройти мимо: и сохранить себя тем самым для более достойного врага!

♦ Те, кто до сих пор больше всего любили человека, всегда причиняли ему наисильнейшую боль; подобно всем любящим, они требовали от него невозможного.

♦ Только для созидания должны вы учиться!

♦ Только там, где кончается государство, начинается человек – не лишний, но необходимый: там звучит песнь того, кто нужен, – единственная и неповторимая.

♦ Я хожу среди них и держу свои глаза открытыми: люди измельчали и мельчают все больше. И причина этому – их учение о счастье и добродетели. Они умеренны в добродетели и хотят комфорта. А с комфортом совместима лишь умеренная добродетель.

♦ В стадах нет ничего хорошего, даже если они бегут вслед за тобой.

♦ Всякая великая любовь желает не любви, она жаждет большего.

♦ …Всякая истина, о которой умалчивают, становится ядовитой.

♦ Всякий, жаждущий славы, должен заблаговременно расстаться с почетом и освоить нелегкое искусство – уйти вовремя.

♦ «Возлюби ближнего своего» – это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.

♦ В пустыне и господами пустыни искони жили честные, свободные умы; а в городах живут прославленные мудрецы – откормленные вьючные животные. Всегда, словно ослы, тянут они – повозку народа.

♦ …Все боги суть символы и хитросплетения поэтов!

♦ Все вы служили народу и народному суеверию, вы, прославленные мудрецы! – а не истине!

♦ Всяким маленьким счастьем надлежит пользоваться, как больной постелью: для выздоровления – и никак иначе.

♦ …Вы еще не искали себя, когда обрели меня. Так бывает со всеми верующими; и потому так мало значит всякая вера.

♦ Вы заключаете брак: смотрите же, чтобы не стал он для вас заключением! Слишком торопитесь вы, заключая брак, и вот следствие – расторжение брачных уз!

♦ Говорить о женщине следует только с мужчинами.

♦ В мире самые лучшие вещи еще ничего не значат, пока нет того, кто их представит с подмостков: великими людьми называет толпа этих представляющих.

♦ В настоящем мужчине всегда сокрыто дитя, которое хочет играть. Найдите же в нем дитя, женщины!

♦ Вовсе не так легко отыскать книгу, которая научила нас столь же многому, как книга, написанная нами самими.

♦ Говорят «удовольствие» – и думают об усладах; говорят «чувство» – и думают о чувственности; говорят «тело», а думают о том, что ниже, тела, – и вот таким образом была обесчещена троица хороших вещей.

♦ Будьте же равнодушны, принимая что-либо! Оказывайте честь уже тем, что принимаете, – так советую я тем, кому нечем отдарить.

♦ Будь тем, кто ты есть!

♦ …Великая любовь выше страдания, ибо то, что любит она, она еще жаждет – создать!

♦ Бог – это некое предположение…

♦ Большинство людей слишком глупы, чтобы быть корыстными.

♦ Брак может казаться впору таким людям, которые не способны ни на любовь, ни на дружбу и охотно стараются ввести себя и других в заблуждение относительно этого недостатка, – которые, не имея никакого опыта ни в любви, ни в дружбе, не могут быть разочарованы и самим браком.

♦ Брак: так называю я волю двоих создать единое, большее тех, кто создал его. Брак – это взаимоуважение и почитание этой воли.

♦ Верующий находит своего естественного врага не в свободомыслящем, а в религиозном человеке.

♦ Взгляните на верующих! Кто больше всего ненавистен им? Разбивающий скрижали их ценностей, разрушающий и преступающий, но он есть созидающий.

♦ А больше всего ненавидят того, кто способен летать.

♦ А вы, друзья мои, говорите, что о вкусах не спорят? Но вся жизнь и есть спор о вкусах!

♦ А на рассвете рассмеялся Заратустра в сердце своем и сказал насмешливо: «Счастье бегает за мной. Это потому, что я не бегаю за женщинами. А счастье – женщина».

♦ Бог дал нам музыку, чтобы мы прежде всего влеклись ею ввысь…

♦ В мире недостаточно любви и благости, чтобы их можно было расточать воображаемым существом.