Прелесть

Диавол, прельщавший их.

(Откр. 20, 10).

Слово «лесть» обозначает обман, и люди, находящиеся в «прелести» – это обманутые люди. Приведенный выше текст указывает на то, что они бывают обмануты темной силой.

Для последней легко обмануть тех, кто лишен благодати, защищающей человеческую душу. Благодати же лишен тот, кто грешит, заражен страстями и не кается.

Из страстей самой страшной является гордость с ее последствиями – самомнением, самочинием, самоуверенностью, непослушанием, отсутствием авторитетов и т. п.

Вот на таких-то людей легко действовать темной силе и прививать им «прелесть» в той или иной форме.

Это случается почти всегда, когда люди в духовном отношении стоят одиноко, не признавая для себя никаких авторитетов и не желая ни у кого иметь ни руководства, ни совета.

Для некоторых из прельстившихся христиан характерно самочинное взятие ими на себя различных аскетических подвигов – усиленных молитв, поста, хождения босыми зимой, всяческое изнурение тела и т. д.

По мере роста подвигов, в прельстившихся растут гордость и самомнение. Они начинают считать себя близкими к святости и тогда переживают особые состояния: они видят видения – образы Христа, святых или ангелов, беседуют с ними или слышат голоса, принимая за дары благодати то, что происходит от обманного действия темных сил.

Если они скрывали эти переживания или не слушали вразумлявших их старцев и духовников, то прельстившихся ожидали беды: часто они гибли в своем ожесточении – кончали сумасшествием или самоубийством.

В жизнеописаниях святых и подвижников благочестия и в монастырских патериках можно найти много описаний подобного состояния в прелести.

Вот один из таких случаев, переданный нам лично, известным по своему благочестию старцем архимандритом. Он был знаком с тем иноком, который рассказал ему про себя следующее:

«Я был ревностным монахом и с горячностью предавался келейной молитве. Последняя услаждала меня, и мне казалось, что я достиг уже истинно духовной жизни. Мне стало казаться излишним искать у моего старца-духовника каких-либо указаний и руководства.

Я перестал посещать его. И вот однажды, во время моей келейной молитвы, передо мной предстал прекрасный ангел. Ангел сказал мне, что моя ревность и молитва угодны Богу, но их недостаточно. Чтобы быть особенно угодным Богу, требуется еще жертва. И ангел предложил мне пожертвовать одним глазом.

Когда ангел отошел, я, будучи в экстазе от радости, схватил свечу и держал ее у глаза до тех пор, пока не потерял сознание.

На утрени меня не было, и обеспокоенные братья иноки зашли ко мне в келию. Они привели меня в чувство. Мой глаз был потерян. Но я не открыл истинной причины гибели глаза и сказал, что повредил глаз при падении. Не пошел я и к старцу духовнику.

Думая, что я действительно принес угодную жертву Богу, я снова стал усиленно молиться. И вот снова предстал предо мною ангел и сказал, что Богом принята моя жертва. Но для того, чтобы быть вполне Ему угодным – надо отдать и другой глаз.

Как и в первый раз, у меня и тут не было сомнения, что действительно Бог хочет от меня полноты жертвы. Однако у меня не хватило сил лишить себя второго глаза. Я затосковал и не находил себе места.

Братья заметили мое состояние, заметили и то, что я перестал посещать своего старца-духовника. Настойчиво они стали уговаривать меня пойти к старцу. Душа моя приближалась к отчаянию, и я внял их уговорам и пошел к старцу. Увидев меня, старец сказал мне:

«Что это ты перестал посещать меня, и кто теперь руководит тобой?

Уж не ангел ли стал наставлять тебя?»

Поразили меня эти слова старца. Видя мое смущение, старец продолжал:

«И как это ты глаз потерял, уж не по совету ли ангела?»

Тут открылись мои духовные очи, я понял свое прельщение и, обливаясь слезами, упал в ноги старцу».

Другой характерный случай состояния в прелести описывается в летописи Валаамского монастыря.

За одним старцем-отшельником стали замечать очень высокое мнение о себе за свои аскетические подвиги.

Однажды, в начале зимы, он должен был возвращаться из монастыря в свою пустынную келью.

Путь был по берегу озера, но его можно было сократить, идя по льду через залив. Лед только что стал.

Братья заметили, что старец собирался идти прямо через лед. «Смотри, отец – лед еще очень тонок», – предупреждали старца иноки.

«Ничего. Я теперь уже легок стал», – отвечал прельстившийся инок, забывший заповедь: «Не искушай Господа Бога твоего» (Лк. 4, 12).

Старец погиб, провалившись под лед на средине залива.

Одним из видов прелести является и стремление к благодатным душевным переживаниям, к вкушению во время молитвы духовной сладости и восторга или умиления.

Тогда также легко темной силе ложными явлениями обмануть прельстившегося. Вот остерегающие слова еп. Игнатия Брянчанинова к подобным сластолюбцам:

«Если в тебе кроется ожидание благодати – остерегись: ты в опасном положении.

Такое ожидание свидетельствует о скрытном удостоении себя, а удостоение свидетельствует о таящемся самомнении, в котором гордость. За гордостью удобно последует и к ней прилепляется прелесть. Прелесть существует уже в самомнении, существует в удостоении себя, в самом ожидании благодати… Из ложных понятий и ощущений составляется самообольщение. К действию самообольщения присоединяется обольстительное действие демонов».

Как всякая добродетель, так и порок и страсть обычно растут постепенно, так и гордость и способность к прельщению также выявляются не сразу.

Вот один из характерных примеров к тому из истории древнего египетского монастыря. Этот монастырь был под управлением прп. Макария Великого.

Один инок стал пересуживать духовников и старцев и стал как бы разбираться в них. И стал говорить: и тот нехорош, и другой нехорош, и что только один старец Зосима является настоящим старцем. Так зарождались в его душе гордость и прелесть.

Через некоторое время он стал говорить, что у Зосимы есть недостатки, и только один Макарий является достойным старцем и руководителем.

Прошло некоторое время и прелесть стала пускать ростки. Он стал говорить: «Что такое Макарий? Только святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст являются достойными».

Еще дальше стала возрастать прелесть, и он возгордился против святителей вселенских, и затем против апостолов Петра и Павла. Прошло еще некоторое время, и он стал говорить, что только один Бог свят. Наконец, он возгордился и против Бога и сошел с ума.

Как видно из приведенного рассказа, к росту гордости и состоянию прелести послужило для инока пренебрежение авторитетом. Вначале он не стал слушаться старца-духовника и постепенно дошел до осуждения всякого церковного авторитета и до своей гибели. На наших глазах был подобный этому случай.

Молодой человек, с высшим образованием, загорелся Христовой верой. Он принял крещение сам, а с ним и его жена и ребенок.

К сожалению, в его характере сохранились самомнение и самоуверенность.

Он стал толковать текст – «один у вас Учитель – Христос» (Мф. 23, 8) – так, что ему ни у кого не надо учиться, ни советоваться, кроме Самого Господа.

Поэтому он не слушал ни духовников, ни своих друзей, ни христиан.

Он поступал самовольно, делая много неправильного, не понимая как следует ни заповедей Христовых, ни учения Церкви.

Он разошелся со всеми друзьями из христиан и стоял одиноко. Кончил он печально: бросил жену с ребенком и заболел психически.

Нужно считать, что всякое пренебрежение авторитетом Церкви и не признание общепринятых в церкви основ религиозных понятий грозит увести христианина от истины и передать его под влияние темных сил и прелести.

Можно думать, что и все ересиархи и основатели расколов были в состоянии прелести.

Поскольку неверие базируется на гордости и самообольщении, то и все потерявшие веру атеисты являются также состоящими в обмане от темной силы – т. е. в прелести и, как больные душевно, заслуживают горестного сочувствия в своем бедственном состоянии.

Но повторяем, не только иноки и аскеты, самочинно берущие для себя подвиги, могут впадать в прелесть, но и для всякого христианина в миру, стоящего одиноко, без послушания духовным отцам, всегда имеется опасность впасть в прелесть в той или иной форме и в той или иной степени.

Еще более категорично о всеобщей порче и прелести говорит епископ Игнатий Брянчанинов, который пишет:

«Прелесть, т. е. повреждение естества человеческого, есть состояние всех человек без исключения, произведенное падением праотцев наших.

Все мы – в прелести…

Величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиною».

То же утверждает и архиеп. Арсений (Чудовской):

«Уже каждый человек при своей немощной, греховной природе бывает в большей или меньшей степени подвержен прелести. Ты подумал, что хорошо сказал, хорошо сделал, – вот уже и прелесть. Размечтался о своих дарованиях, способностях – опять прелесть; принял похвалу, усладился ею – и это прелесть.

Св. отцы различают при этом два рода духовной прелести в ее крайнем развитии.

Первый вид – это когда человек начинает воображать, что он видит Господа, Божию Матерь, ангелов, духов и считает себя достойным таких видений.

Второй род прелести – это когда человек возомнит о себе, что он высокой духовной жизни, что он необычайный постник, прозорливец, чудо творец, что он способен нести большие подвиги, что он призван учить и руководить людьми. Этот род прелести называется «мнением», потому что в этом случае человек мнит о себе.

Всякий род духовной прелести есть, однако же, пагубнейшее состояние нашего духа. Оно основывается на духовной гордости человека. Чтобы из бежать прелести, надо иметь покаянное чувство, смирение, соединенное со страхом Божиим».

Начало прелести можно узнать по следующим признакам:

1) Самонадеянность, самочиние, нежелание подчинять свою волю старцу или духовному отцу и авторитету Церковного сознания.

2) Устремление на себя – «эгоцентризм» или «аутоэротизм» – эгоизм, с отсутствием любви, мягкости и снисходительности к окружающим их (за исключением, может быть, наиболее близких по плоти родных).

3) Фиксация своего внимания на отдельных положениях (мыслях) из духовной области, которыми обольщенные преимущественно и руководствуются в жизни, пренебрегая основными заповедями Господа и учением Церкви.

При этом эти мысли могут быть взяты и из Св. Писания, но в отрыве от общего духа Св. Евангелия. Они тогда уводят прельщенного от основных добродетелей – любви, смирения, послушания и кротости.

Как предохранить себя от прелести:

1) Очевидно, что самым радикальным средством является – быть в послушании старцу или духовному отцу, а, при невозможности иметь их, – руководствоваться мнением и советами тех из христиан, которые преуспели в духовной мудрости.

2) Вместе с тем каждому из христиан надо изучать Священное Писание и творения св. отцов Церкви.

3) Всем также надо очень опасаться того, чтобы иметь мнения, не согласные с общецерковным сознанием.

4) Всегда надо быть чуткими к мнению друзей и окружающих, быть внимательным к их суждениям и продумывать тщательно все свои разногласия с ними.

Надо помнить, что Господь часто обличает нас устами наших близких.

Приложения к главам 7–12

Поэт о своей душе

Одна поэтесса, с неочищенной и невозрожденной Святым Духом душой, имела смелость глубоко и проникновенно заглянуть в свою душу.

Что она нашла там, о том она откровенно пишет в нижеприведенном стихотворении:

 

В своей бессовестной и жалкой низости

Она как пыль сера, как прах земной!

И умираю я от этой близости,

От неразрывности ее со мной.

 

 

Она холодная, она колючая,

Она противная, она – змея…

Меня изранила шершавожгучая

Ее коленчатая чешуя.

 

 

О, если б острое почуял жало я!

Неповоротлива, нема, тупа, —

Такая скучная, такая вялая.

И нет к ней доступа: она – глуха!

 

 

Своими кольцами она могучими

В меня впивается, меня душа…

Вот эта низкая, и эта жгучая,

И эта черная – моя душа!

 

Гиппиус

Не будем думать, что здесь большое преувеличение. Даже премудрая подвижница благочестия – схимонахиня Ардалиона из Усть-Медведицкого монастыря – так говорила про себя:

«Самость моя, как змея какая: и убитая, а все поднимает свою голову».

Параллельные личности и характеристики души современного цивилизованного человека, по о. Александру Ельчанинову

«К ней нет доступа», – читаем мы о душе в выше приведенном стихотворении Гиппиус. И действительно, нелегко увидеть свою душу и понять ее состояние. Не многим это даровано, и если даровано, то лишь отчасти.

О. Александр Ельчанинов пишет, что рассматривать душу надо под углом зрения ее эволюции развития в течение жизни.

Он считает, что вначале – у ребенка – она чиста и свята. Это та душа, которая была у Адама до грехопадения, и про которую Тертуллиан пишет, что «всякая человеческая душа по природе христианка».

По мере роста человека, по законам наследственности и подражания, к душе приражается грех, и развиваются страсти и пристрастия. Они как бы наслаиваются на чистое ядро души, заволакивают его постепенно оболочками, за которыми чаще всего чистое ядрышко часто уже совсем незаметно.

В результате образуются «параллельные личности», о которых так пишет о. Александр Ельчанинов:

«Юношеская запутанность и сложность, гамлетизм, обычно происходят из следующего: талантливый юноша (реже – девушка) с умом и фантазией, с сильной впечатлительностью – под влиянием книг, примеров, людей, в результате работы ума и фантазии, создает в себе параллельные личности, гардероб костюмов и масок, которые в конце концов, как ларры (зловредные духи, по терминологии древних греков), утесняют основное ядро личности и паразитируют в нем.

Отсюда – сложность, запутанность, неизбежная лживость, потеря своей личности».

Отсюда же, очевидно, происходит та раздвоенность души, о которой так говорил о. Александр Ельчанинов:

«Борьба с раздвоенностью нашей души – дело всей нашей жизни».

Можно прожить, и живут многие, всю жизнь слабой чьей-то тенью, копией.

Самый первый и важнейший смысл существования – быть самим собой, возвышаясь до преобразования себя в «образ и подобие Божие».

Как говорит Св. Писание: «Весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5, 19), а истинных христиан лишь «малое стадо» (Лк. 12, 32).

Теперь же, в последние дни, наступили времена тяжкие (2 Тим. 3, 1) и период отступления от веры, когда истинных христиан становится все менее и менее.

Отсюда понятны те мрачные краски, которыми так описывает о. Александр Ельчанинов душу современного цивилизованного человека.

«Вот тип человека часто встречающийся: в нем соединение трех черт: 1) гордость, вера в свои силы, упоение (у некоторых) своим творчеством, 2) страстная любовь к жизни земной и 3) отсутствие чувства греха.

Как такие люди могут подойти к Богу? Каков их путь? Возможно ли им измениться? Таковы, как они есть – они безнадежно изолированы от Бога, лишены даже потребности в Нем.

И этот тип культивируется современной жизнью – воспитанием, литературой и т. д. Идея Бога вытравлена в его душе, и какие нужны катастрофы, очевидно, – личные, чтобы такой человек мог возродиться».

Отдавая должное законному пессимизму о. Александра в отношении современного духовного состояния человечества, надо все же помнить следующие ободряющие нас слова Св. Писания:

«Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5, 20) и слова Господа: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф. 28, 18); «Создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18); «Мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16, 33).