Боли нет, это предупреждение!

Прошло пять месяцев с тех пор как я побывал на руинах храма Пресвятой Богородицы под Куршумлией, в котором упокоилась святая Анастасия.

За то время роман вышел шестью изданиями, прочитало его множество людей. Многие написали письма или позвонили по телефону и рассказали, как им помогла святая Анастасия.

Чудо случилось и со мной.

Грешный, я не исполнил одно обещание, не записал вовремя всё то, что мне люди говорили. И в то воскресенье, когда я твёрдо решил начать записывать, возникли другие дела, и с группой академиков Королевской академии я отправился в Москву.

По прибытии в российскую столицу, вместо участия в заседании Академии, я поехал с сыном Стефаном, священником, побуждаемый неким внутренним чувством, как и он, поклониться мощам святого Николая в храме Христа Спасителя.

На следующий день иеромонах Александр Котов, по благословению владыки Моравичского Антония (Пантелича) и при поддержке владыки Петра из Чикаго, отправился с нами (Стефан, академик Мирко Керкез и я) поклониться мощам святой Матроны и преподобному Даниилу Московскому, многоуважаемым святым братского русского народа.

Перед монастырём, где покоились мощи Матроны Московской, этой великой святой, стояла длинная очередь – мужчины, женщины, дети. Все они ждали в совершеннейшем порядке, спокойно и достойно, чтобы поклониться ей и помолиться.

Мы вошли по разрешению, без ожидания.

Когда я встал на колени перед её ракой, которая напомнила мне раку святого Димитрия в Солуни, в тот же момент я почувствовал сильное волнение в своей душе, по всему телу. Я заплакал, будучи не в силах удержать судорожные рыдания.

В том же состоянии после возношения молитвы я покинул храм.

Священникам и верующим моё состояние не казалось неестественным. Только я чувствовал, что после этого поклонения стал каким-то другим. Я уверен, что меня коснулась рука этой великой святой, ночь я провёл в некотором странном размышлении.

Тогда, да и теперь, я верю, что плач должен был из меня пролиться, чтобы хотя бы слезами смыть с души часть пыли моего грешного бытия.

* * *

Через несколько дней мы вернулись из самого большого православного города на свете – Москвы. Я перебирал впечатления о великолепных храмах в этом величественном городе и разговаривал об этом со Стефаном.

Полный радости и благодати Божией в течение всего полёта я беседовал об этом и с госпожой Надеждой из Минска, она замужем, живёт в Нише. Говорил я о святой матушке Матроне, о святой Анастасии, о Богоматери Марии и Господе, которого она на руках, только родив, должна была нести с собой, совершая бегство в Египет.

Я вернулся в Белград с впечатлениями, переполнявшими душу. Русские и сербские святые, родные по крови и православной вере, сменялись в моих размышлениях: насколько велико наше православие, как оно через века от Господа до настоящего времени росло, и так по порядку, через разные притчи, и рассказ, как русские монахи увели из Раса отрока Растко, самого младшего сына Анастасии на Святую Гору, чтобы он стал монахом Саввой. В сербское православие он введёт своё Святосавье, которое длится вот уже восемь веков. И только Бог знает, сколько ещё оно будет длиться в необозримой дали, пока существуют сербы и православная вера.

Я понял, что мать Анастасия имеет много заслуг в этом, и это мне ещё больше напомнило обет, данный пять месяцев тому назад на развалинах храма, где она провела последние годы своей монашеской жизни, что я должен как можно скорее записать всё то, что мне люди рассказали и написали об этой великой святой, которая нам, сербам, родила самого великого нашего святого. Уже на следующий день, на заре, я всё упаковал и пошёл в летний домик, чтобы без суеты записать всё то, что уже давно должен был записать. Как маленький верующий, преданный природе и тому, что нам Всевышний оставил как дар, я хотел это облагородить своим трудом, прежде чем начну писать. Я вышел во двор и начал работу, которую не должен совершать человек в минуты, когда весь он исполнен духовности и посвящён святой, которую собрался описать.

Я полил деревья и траву, работа спорилась, и я подумал, что я должен закончить здесь всё, а затем я завтра начну писать о чудесах святой Анастасии.

Э, так не получается!

Со святыми не следует шутить и откладывать дело.

Я взял большую косилку, пользоваться которой не слишком умел, да ещё впервые, начиная какое-то дело, я не перекрестился.

Только я начал стричь траву, почувствовал, что нож рассекает мне сапог на правой ноге. Кости в суставе моём затрещали подобно скале, которая начинает крошиться после попадания в неё молнии. Перед опасностью, что нож может отсечь мне пальцы, я воскликнул: Боже, ты ведь вероятно не попустил, чтобы у меня были отрезаны пальцы ног! В тот момент появилась у меня мысль, напомнившая мне обещание, данное святой Анастасии. Лишь тогда мне удалось вытащить ногу из разрезанного сапога. Он был разрезан будто бритвой на уровне пальцев, но пострадала резина, а пальцы остались целы. Они были чёрные как головешка. Косилка и дальше работала. И когда я как-то вытащил ногу, остановилась и она.

Прибежали соседи. Я был растерян, но всё же собрался с мыслями и позвонил своему другу доктору Браниславу Таличу, а затем и сыну Горану, который в тот день дежурил в клинике. Мне сказали, поскольку порезов нет, надо сразу же опустить ногу в холодную воду.

Почти три часа соседи доливали охлаждённую воду.

Невероятно. В течение всего времени, несмотря на явные повреждения, я не чувствовал никакой боли.

Произошло со мной чудо, а я будто ничего не случилось, загрузил в автомобиль несколько пачек книг. Каждая из них весила более десяти килограммов, и носил я их несколько долгих шагов до авто.

Вёл машину я без всяких проблем почти тридцать километров до Клинического центра Сербии в центре Белграда. Я сразу же позвонил сыну, и он мне сказал, чтобы я его подождал, и мы вместе отправимся к ортопедам, чтобы они осмотрели ногу.

С Гораном я прошёл пешком несколько десятков метров до Травматологического центра. А там, когда сделали мне снимок ног – настало изумление, больше для врачей, чем для меня. Молодая и любезная доцент, вообще-то микрохирург, не могла поверить, что я сам грузил пачки книг, что мне удалось вести автомобиль, а затем и пешком дойти до них. Снимок показал, что прыжковый сустав поломан с обеих сторон, что он держится на косточке толщиной с зубочистку. Было ясно видно, что у меня сломана и средняя часть стопы, три пальца, а два имеют трещины. Доктор и вся бригада с сомнением поглядывали на меня, удивляясь, что кому-то в таком состоянии удалось самому доехать и попасть в Травматологический центр. Мне сказали, что мне нужно как можно скорее сделать операцию на ноге. Поскольку Центр не был дежурной больницей, мне предложили поехать в дежурную клинику.

И вот я уже третий месяц с ногой в гипсе, который действительно легко выношу, заканчиваю новое издание книги о чудесах и пророчестве жены Немани святой Анастасии. Я чувствую её милосердие. Опять она меня приняла, опять она тут, как тогда, когда она мне всё, что написано в первой части романа, своим чудесным образом продиктовала.

Всё в ноге поломано, а ничего не прооперировано. Советами в связи с циркуляцией помогли мне врачи Мичя Тричкович, Велько Джюкич, Милан Аксич и другие. Ни одну обезболивающую таблетку я не выпил, не потому, что легко переношу боль, – сказано: люди меньше боятся смерти, чем боли, но потому, что боли я не почувствовал.

Я глубоко убеждён, что мне во всём этом помогла мать Анастасия.

И размышляя сердцем и умом обо всём, что со мной приключилось, и о том, что случалось с другими, верю и знаю, что на помощь святой Анастасии может надеяться каждый человек, где бы он ни жил, как бы ни жил и какой он веры. Я также знаю и то, что тем людям, которые сознательно погрешили против неё, это не сошло с рук. Но мать Анастасия милостива и прощает тех, кто искренне покается.

* * *

Когда писатель заканчивает книгу, он думает, что расстаётся с её содержанием. Однако неисповедимы пути книги, как и пути Господни.

Даже опубликованной, этой книге просто не суждено быть завершённой. После нескольких изданий она вызвала у читателей столько размышлений и интереса, что было необходимо дополнить её их высказываниями.

Рассказы о святой Анастасии, чудотворице, которая родила самого великого серба, святого Савву, на века останутся открытой книгой.

На опубликование книги не было средств. Но воля Божия решила иначе. Дал о себе знать Радомир Матич из Валева, с которым писатель не был знаком, и финансировал печать, подобно тем благотворителям, которые делают большие дела, ничего не требуя взамен.

Спустя три месяца я был совершенно здоров. Я хожу и бегаю. На снимках нет никаких доказательств, что у меня на ноге было что-то поломано. Врачи удивляются, а многие в Клинике крестились, когда убедились в чудесах святой Анастасии, одно из которых произошло и со мной.