Глава 2
Пицца потеряла для меня всякую привлекательность. Более того — ее вонь стала прямо-таки нестерпимой. Я отодвинул от себя тарелку с недоеденным куском и попытался запить неприятное послевкусие от разговора. Дрянной кофе подходил для этого как нельзя лучше.
— Что-то случилось? — спросил Серый.
— Пока не знаю. Либо случилось, либо Глазьевы хотят поставить на меня ловушку.
— С Полиной? — сразу догадался Ден.
— Именно, — кивнул я.
— Если что-то с Полиной, то ее надо выручать, — неожиданно сказал Ден. — Она — наша.
— Она — глазьевская, — напомнил я. — И это был ее выбор.
— Скорее, Анны, — поморщился Серый. — Не думаю, что Полина бы от нас ушла по собственному желанию.
— Я предлагал ей остаться.
Но она уже тогда не считала себя частью нашего клана, а сейчас даже не попыталась со мной связаться, хотя могла бы. Но я не гордый, прикрыл глаза и постучался сам. Ответила она тут же.
— Ярослав? Ты? — она так удивилась, словно ожидала кого-то другого, а вместо него пришел я.
— Я. Твоя сестра истерит, уверена, что с тобой что-то случилось. Но вижу, все в порядке.
Я хотел выйти, но она испуганно взвизгнула, как только это поняла.
— Ярослав, стой! Со мной не все в порядке. Мне магию заблокировали.
— Так. С чего вдруг?
Я добавил света, чтобы место нашей встречи выглядело не столь мрачным.
— Глазьев сказал, что я обязана была спросить у него разрешения на соревнования. Мол, это грубейшее нарушение вассалитета и он не потерпит такого отношения к себе.
— А то он не знал, — пробурчал я, размышляя, насколько опасно для Полины происходящее.
Блокировка магии — дело неприятное, но не смертельное, по себе знаю. Бросаться сломя голову, выручать Полину необходимости нет. Пока.
— Знал, конечно, — согласилась она. — Но рассчитывал на то, что ты согласишься пересмотреть договор, а он — разрешит мне участие. Он, когда меня забрал, не такой уж злой был, на самом деле. Еще бросил себе под нос, думая, что я не слышу: «Мелкая гадость — тоже гадость». Взбеленился он потом, я даже не знаю почему.
— О-о-о, — протянул я. — Так мы же выиграли. У нас есть для тебя грамота.
Взбеленился он, скорее всего, даже не из-за нашей победы, а из-за того, что в нашей команде была Светлана, а император о чем-то со мной долго приватно беседовал. Но Полине такие тонкости не нужны.
— Выиграли? — Полина восторженно взвизгнула и подпрыгнула, надолго зависнув в воздухе. Притяжение здесь условное: хочешь летать — пожалуйста. — Ну и правильно! Так его! Я в вас всегда верила. Эх, жаль, меня с вами не было…
Показалось, что она расстроилась из-за этого даже больше, чем из-за того, что ей заблокировали магию. Ещё бы: мы первоначально на эти соревнования такие надежды возлагали, планировали под их прикрытием попасть в «Крылья Феникса», а саму Полину подвести к великой княжне. И мне даже в голову не пришло тогда залезть в сеть и хотя бы портреты посмотреть императора и его дочери. Болван, одним словом.
— Нам тоже очень жаль, что тебя не было, — ответил я. — Парни расстроились. Что Глазьевы собираются делать с тобой дальше?
Она погрустнела сразу, словно радость выключили одним щелчком выключателя.
— Мне сказали собирать вещи, это значит из Белоорска я уезжаю. Куда — не знаю.
— Почему ты со мной не связалась раньше?
— Телефон у меня тоже забрали. А этот способ, я думала, он мне недоступен после блокировки магии. Даже не пыталась, представляешь? — она жалко улыбнулась. — Но ты не переживай, Ярослав, у меня есть твой артефакт с полным зарядом, значит, со мной всё будет хорошо.
Вот ведь сволочь Глазьев! До меня добраться не может, так решил отыграться на беззащитной девчонке. Полина же еще ребенок совсем.
— Это он сейчас с полным зарядом, а потом его нужно будет подзарядить, — напомнил я. — А у тебя блок на магии.
— Может, разблокируют? — неуверенно предположила она. — Я же ничего не сделала.
Я задумался, любой договор по поводу Полины с Глазьевым будет миной замедленного действия, если они поймут, что ею можно нас шантажировать. Но и бросать ее без помощи — как-то не по-людски, подловато, прямо скажем. Но опять же ставить из-за нее под удар клан я не мог.
— Поль, если удастся договориться с Глазьевыми, ты к нам вернешься?
— Конечно, — вскинулась она. — Я уже поняла, какую глупость сваляла. И Аня тоже.
— А то Аня не знала, что из себя представляет Роман.
— Она рассчитывала купить его лояльность за свои умения, — неожиданно взросло ответила Полина. — Аня его очень любит, понимаешь?
— Положим, на подлость она пошла не из-за любви, а потому что хотела занять место повыше у Глазьевых.
— Она просто хотела быть рядом с Романом, — упрямо ответила Полина.
— Ладно, я подумаю, что можно сделать и как. Но ничего не обещаю, потому что, если Глазьевы закусят удила, ничего с ними поделать не смогу. Никому не рассказывай, что ты можешь вот так со мной говорить, это в твоих интересах. И если тебя куда-то повезут, сразу сообщи.
Я попрощался с ней и попытался вызвать Аню. Сама она так ни с кем связаться не сможет, а вот ответить — очень даже, разве что на внешний вид и фон никак не повлияет. Аня пришла тут же и требовательно спросила:
— Что с Полиной?
— Говорит, что пока ничего страшного. Ей заблокировали магию и сказали собрать сумку. Куда ее могут отвезти, как думаешь?
Аня побелела так, что я тоже испугался.
— Они экспериментируют с зонами без магии. Если Полину посчитали отработанным материалом, могут отправить туда. Это поставит крест на ней, как на маге.
— Это вообще законно?
— Разумеется, нет, — зло ответила она. — Но недоказуемо. Ей магию блоканули, она даже не поймет, где она. Черт бы тебя побрал, Ярослав, все из-за тебя!
— Ань, в зеркало не хочешь посмотреть, чтобы найти причину своих неудач? — почти миролюбиво ответил я. — Наивно было предполагать, что я позволю себя ограбить. Когда вор обвиняет того, кого не удалось обчистить, это даже не смешно.
Она зло прищурилась, ничуть не убежденная моими словами. Для нее именно я был первопричиной всех бед. Не спорю, если бы у нее получилось, отношение и к ней, и к Полине у Глазьевых было бы совсем другим.
— А почему ты так уверена, что ее отправят в эту зону? Может, просто попугают?
— Роман как-то проговорился, что туда проштрафившихся магов отправляют, потому что они проводят какой-то эксперимент и им нужны подопытные.
— А это не расточительно?
— Отправляют только слабых магов, от которых все равно толку особого нет. — Она зло на меня посмотрела, наверняка опять про себя покрывая всеми ругательствами, которые знала. — Из Полины все равно приличного мага не получилось бы.
— Благодаря тебе.
— Ой, не начинай, — она закатила глаза. — С целительскими умениями она бы и со слабыми силами монстрила, особенно в косметологии.
— Да у нее ни на что сил не хватило бы.
— А накопители на что?
— А кто их заряжать будет? Обычная энергия идет с такими потерями, что смысла нет ее использовать. А целительская… Покажи идиота, который согласится заряжать накопители для другого целителя. Ты вот точно не стала бы. Аня задумалась, недовольно поджав губы. Наверное, впервые поняла, что для младшей сестры ее план был не так уж и хорош.
— Спорить не буду. У меня был план развития, в котором не было места зарядке накопителей.
— А соответственно, и Полине. Я уж молчу про Тимофея, которому тоже не было места в твоих планах. Можешь злиться на меня сколько угодно, но я уверен, что относительно тебя все сделал правильно.
Внезапно она разрыдалась, почти себя не контролируя.
— Я никогда не хотела ей зла. Вытащи Полинку, Ярослав, и я никогда о тебе ни единого плохого слова не скажу. Никогда. Хочешь, клятву дам?
Я поморщился.
— Нужна мне твоя клятва. Если не хочешь дополнительных проблем сестре, никому не говори, что я с тобой связывался.
Способ связи подпадает под блок, а вот сам факт — уже нет. Впрочем, сама Аня наверняка намекала Роману о магической связи без возможного подслушивания. Но также наверняка он уверен, что с блоком магии такие разговоры становятся недоступны.
Я выпихнул ее из разговора, потому что не был уверен, что она сама сможет выйти, и только после этого открыл глаза. Что Серый, что Ден таращились на меня в ожидании.
— Кажется, Полина попала в переплет.
— Кажется? — вычленил Серый.
— Вариант с подставой не могу отбросить.
— Ну да, это же Ермолины, — согласился Серый.
— А что, если Ермолины, так выручать не надо? — возмутился Ден.
— Одну уже выручил. Мало того что она за дело сидела, так она меня за это еще и возненавидела, — мрачно сказал я. — Женская душа — потемки.
Ден неодобрительно хмыкнул.
— Да даже не в женской душе дело, — сказал Серый. — А в том, что есть вероятность, что никакой опасности для Полины нет, а все происходящее — ловушка для Ярослава.
— Вот ведь, — бросил в сердцах Ден, — хотят отомстить за то, что не удалось обхитрить. Это вообще нормально?
— Для Глазьевых — да, — заметил Серый. — Они были уверены в том, что нас легко обмануть и почувствовали обманутыми уже себя, когда этого не получилось, да еще и встряли на нехилые бабки. Что делать-то будешь, Ярослав?
— Ждать хода Глазьева. Если он мне звонил три раза, позвонит и в четвертый.
— Сам позвонить не хочешь? — спросил Ден.
— Они знают, что Аня мне звонила. Если после этого позвоню я, то значит, покажу заинтересованность и сыграю на их условиях.
Ждать звонка Глазьева оказалось самым противным. Наверное, он тоже сидел, гипнотизировал телефон и недоумевал, почему после Аниной истерики я не бросился решать проблемы сестер Ермолиных.
Мы же взяли остатки пиццы и устроились в зале просматривать боевичок. За героями я следил чисто механически, расслабиться не получалось никак. Но сейчас от меня ничего не зависело. Ден тоже потаращился в экран телевизора, а потом залип в телефоне. Один Серый смотрел вроде бы с интересом, да и то, как только Ден сказал: «Оба-на», сразу отвлекся.
— Что такое?
— Ярослава вычислили.
— В каком смысле? — напрягся я.
— Что ты ставленник императора.
— Чушь какая-то… С чего вдруг?
— У тебя императорский артефакт обнаружили.
Он показал фото на телефоне. Место, где у меня из-за ворота торчал кончик императорского артефакта, было увеличено и обведено красным кружком. Стержень был довольно узнаваемый, на что и упирал автор статьи. Гипотезы там выдвигались самые дикие, я аж не удержался от хохота, когда дочитал. Вплоть до того, что я тайный внебрачный императорский сын.
— Но я у тебя этого артефакта раньше не видел, — подозрительно заметил Серый. — Неужели правда императорский?
— Императорский, ага, — подтвердил я. — Чтобы вызвать, если в поместье столкнусь с чем-то, с чем сам не справлюсь.
— А такое может быть? — удивился Серый.
— Вполне. Я ж не господь бог, я трезво оцениваю свои силы. Я и клятву императору давал с оговорками. После чего он пообещал помочь в случае чего.
Сергей посмотрел на меня с таким уважением, что мне аж неудобно стало. В глазах Дена же горел огонь чистого восхищения. Хорошо, хоть Глазьев не выдержал и позвонил сам, а то бы я не знал, куда деваться.
— Добрый день, Ярослав, — с нажимом сказал Глазьев.
— Добрый, Егор Дмитриевич, — согласился я, но не смог его не поддеть: — Но не совсем, потому что мы вчера отпраздновали победу слишком бурно и сегодня у меня немного болит голова.
— Это не причина, чтобы меня игнорировать. Неужели ты не видел моих звонков?
Парни к нашему разговору прислушивались, окончательно потеряв интерес к телевизору и просмотру новостей на телефоне. Ден даже звук на минимум убрал.
— Верите, нет — сил на движения почти не осталось. А у вас что-то срочное?
— Говорят, тебе Ермолина звонила? — начал он издалека.
— Звонила, — не стал отпираться я. — Я попросил ее этого больше не делать. Ее проблемы теперь ваши проблемы, ко мне отношения не имеют.
Глазьев ожидал точно не этого, потому что он не сразу нашелся с ответом.
— Судьба Полины тебя совсем не волнует?
— А почему она должна меня волновать? Они как бы теперь в вашем клане, поэтому волноваться должны вы. А что с ней?
— Я раздумываю о том, как ее наказать за самовольное участие в соревнованиях.
— А вы не торопитесь наказывать за то, за что император награждал? — Я сделал вид, что зевнул прямо в трубку. — У нас грамота лежит для нее, кстати. Как бы вам ее передать? А то нехорошо получается: император награждал, а мы оставили себе. Спросит у меня при следующей встрече, что я ему отвечу?
Посыл был однозначный: не гневите императора, Егор Дмитриевич. О том, что у меня есть императорский артефакт, ему уже либо сообщили, ибо сообщат в ближайшее время. После этого он должен призадуматься, стоит ли закручивать гайки с Полиной, которая сама по себе для него ценности не представляет, а как орудие давления на меня не срабатывает.
— Видишь, даже Его Императорское Величество считает Полину Ермолину частью вашего клана, — неожиданно выдал Глазьев. — Я считаю, что это знак: наш договор должен быть пересмотрен.
— Возможно, мы несколько перегнули палку с ним, — согласился я. — Но ваша попытка сжульничать, признаться, меня очень разозлила. Правда, Андрей Кириллович говорит, что вы — человек порядочный, и просит найти с вами общий язык. Не хотелось бы огорчать человека, которого я безмерно уважаю.
Молчание на другом конце трубки затягивалось. Неужели Глазьев не может поверить своему счастью или ожидает какой-то подвох?
— В таком случае, может быть, встретимся и обсудим этот вопрос? К примеру сегодня, через полчаса, я мог бы подъехать к вам.
— Через час, — скорректировал я. — И имейте в виду, совсем бесплатно я вам двух магов не отдам, но снижу цену до разумной.
— Мы Ермолиных вообще вернуть вам можем обеих.
— Не начинайте, — буркнул я. — Зачем мне ваши шпионы вместо денег? Чисто проигрышная стратегия со всех сторон. Через час я вас жду. До встречи, Егор Дмитриевич.
— До встречи, Ярослав, — радостно сказал он.
Я отключил телефон и посмотрел на ошарашенные лица Серого и Дена.
— Что правда, пересмотришь? — недоверчиво спросил Серый.
Я кивнул.
— Сделаем уступки. Думаю, это заставит его отстать от нас и отказаться от Полины. Главное — правильно составить разговор. Будите Тимофея, нам ехать нужно.
Пока растолкали нашего целителя, пока выехали, пока доехали — время прошло столько, что я еле успел переодеться, когда появился Глазьев. Да не один, а с сыном. Роман таращился на меня даже не с неприязнью — с искренней ненавистью. Да, нашим кланам партнерами не стать.
Встречал их не я, а Серый который на этом настоял, решив, что это придаст мне солидности. Наивный, солидности мне придадут только лет десять возраста, но это когда еще будет.
Наш юрист тоже присутствовал. Мы с ним успели переброситься только парой слов, но он основной принцип моей линии понял и пообещал не вмешиваться без необходимости.
— Добрый день, Егор Дмитриевич. Добрый день, Роман, — проявил я воспитание, даже встав при их появлении.
Глазьев-старший поздоровался с улыбкой, младший же буркнул нечто неразборчивое, что при желании можно было посчитать как приветствием, так и проклятием.
— Я правильно понял, Ярослав, что вы хотите перезаключить с нами договор?
— Внести исправления в существующий, — не согласился я. — То есть мы убираем пункт с женитьбой вашего наследника, зато вставляем пункт про материальную компенсацию нам потери двух магов.
— И во сколько вы оцениваете ваши потери? — осторожно спросил Глазьев.
— Мальцевым я за Тимофея Давыдова заплатил пятнадцать миллионов. Будет справедливым, если вы заплатите нам тридцать.
— Это слишком много, — бухнул Роман.
— Это куда меньше той суммы, что вы нам платите при отказе от женитьбы, — напомнил я. — Собственно по вашей вине мы потеряли одного целителя и одного почти целителя. Меньше я взять с вас никак не могу. И напоминаю, что остальные пункты остаются в силе, в том числе и по отношению к Анне, и по оплате обучения Полины. Сейчас с грамотой от императора, ее могут принять в любую школу.
— Это слишком много, — повторил Роман и добавил с каким-то отчаяньем: — Давай ты их заберешь обратно, и мы не будем ничего компенсировать?
— Мы это уже обсуждали с твоим отцом, Роман. Я еще мог запросить с вас компенсацию за покушение на меня и мою семью, но не делаю этого.
— Ярослав, — мягко сказал Глазьев-старший, — я понимаю твое возмущение нами, но согласись, что эти две барышни ничего не стоят.
— Вы так не думали, когда забрали Полину с соревнований, — напомнил я.
— Я надеялся найти компромисс с тобой. Ярослав, у вас уже сработанная команда, жаль будет ее разбивать, — намекнул Глазьев.
— В команде всего пять мест, а к нам просится Светлана, ей у нас понравилось на соревнованиях. Забирая Полину, я автоматически отказываю великой княжне, как вы понимаете.
— Вовсе нет, — ухватился за эту мысль Глазьев. — В «Крылья» Ермолину не возьмут, потому что она была не на всех этапах, а крупного клана за ней не стоит. Но у вас уже есть клановый костяк рабочей группы, и Полина туда прекрасно вписалась. У вас не так много людей, чтобы разбрасываться ими.
Я сделал вид, что засомневался.
— Но не жестоко ли их разлучать с сестрой? Анну я в любом случае назад не возьму. По поводу Полины еще могу подумать.
— Да ну, — недовольно протянул Серый. — Давай лучше тридцать миллионов возьмем. Можно будет договориться о переходе нормального мага. Я, правда, рассчитывал на сумму побольше, особенно после того, как нас пытались подсунуть под управление этого жулика Елисеева…
— Вот видите, — повернулся я к Глазьеву-старшему, смущенно изучавшего подлокотник кресла после упоминания об его неполучившейся афере, — мой финансовый директор против.
— Конечно, против. Нужно же будет еще за ее учебу платить. В результате мы потеряем еще больше. А приобретем ли что-нибудь? Вот в чем вопрос.
— А если мы у вас выкупим только одного мага? Но за двадцать миллионов, — предложил Глазьев. — Тогда вы получаете мага и часть денег, необходимых для ее обучения.
— А если Полина сама не захочет к нам возвращаться? Тогда мы теряем и деньги, и мага.
— Как это не захочет? Захочет, — убежденно сказал Глазьев-старший. — Она, можно сказать, спит и видит, как вернуться в вашу любящую семью. Она так расстраивалась, когда я ее увозил с соревнований.
Увидев возможность снизить сумму выкупа, Глазьевы вцепились в меня, как два бульдога, пытаясь выгрызть нужные им условия. Так что к компромиссу мы, в конце концов, пришли и внесли дополнение в договор, заверенное Глазьевым и Серым, как представителем нашего клана.
