День четвертый

Господи, Боже мой, просвети сердце мое! Не один год я живу на свете среди людей и каждый Божий день вижу горе и страдания их. И много я вижу таких людей, которым жить тяжело. Когда встречался с ними, то со снисходительным сожалением или с насмешкой, даже с презрением, смотрел на них! И я думал о них: сами вы виноваты, что вам плохо живется! Я только и видел, что их грехи и пороки, а о своих грехах и не думал; других осуждал, словно сам был безгрешен. Книжники и фарисеи не осмелились бросить камнем в блудницу, приведенную ими ко Христу, потому что сами были повинны в грехах прелюбодеяния, а я бросал камнями в таких же грешников, как я, и не дрожала рука моя.

Как же я мог обвинять людей в грехах, когда я и сам грешен? Как же я могу осуждать их, когда я не думал совсем о том, почему они терпят страдания, горе и нужду, и не знаю причин их бедствий? Разве я задавал себе вопрос, что виною страданий их?

Не задавал и не думал. Встречая несчастных, слабых и бедных людей, я осуждал их, я уже заранее считал их самих виновными в их бедствиях. Нехорошо я делал. Я уподоблялся тому землепашцу, который, увидев траву, растущую на каменистой, сухой, и бесплодной почве, не орошаемой ни единым ручейком, решил, что трава сама по себе плоха. Отчего же ты, землепашец, не проведешь воду к ней? Отчего ты не оросишь почвы, не дашь этой несчастной траве необходимой для ее жизни и процветания влаги? Не ты ли сам виноват и не виноваты ли и другие жители деревни твоей, что ничего не сделали для этой травы. Посмотрите, как блекнет и сохнет трава, как хорошие и полезные растения заглушаются сорными травами, которые только и могут расти на пустынных и сухих скалах. Не ты ли, землепашец, будешь виноват, если погибнут полезные травы и останутся одни плохие и сорные. Что ты сделал, чтобы поддержать жизнь хороших трав? Ничего.

Так и я ничего не сделал, чтобы улучшить жизнь тех несчастных, которых я вижу каждый день. Те люди, которые забыли завет Господа нашего Иисуса Христа, тому причиной, что страдают другие люди; наслаждение первых причиняет горе и муки другим и обеспложивает почву, на которой живут другие. Не вы ли, грешные, ответите пред Богом, что забыли братьев своих, что не помогаете им?

И я сам такой же человек.

Только изредка давал я бедным скудную милостыню от избытка своего, давал то, что находил для себя лишним, и не давал того, что хоть несколько могло пригодиться мне. Но не такой милостыни хочет Господь. Он хочет, чтобы мы отдавали другим то, что нужно нам самим, подобно вдовице, отдавшей лепту последнюю, и отдавали бы втайне, от всей души своей, так чтобы левая рука не знала, что делает правая. Если будет твоя милостыня такова, что о ней знают другие, и ты доволен этим, знай, что не Богу ты делаешь приятное, а себе. Только та милостыня, которая чиста от всяких личных побуждений и которая вызвана одним чувством сострадания, – только она угодна Богу. А я, давая лишнее, старался, чтобы об этом знали и это одобряли другие. Не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас, – говорит Господь, – иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. (Мф. 6, 1–2). Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет (Лк. 12, 33–34). Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения; чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны (1 Тим. 6, 17–18).

Буду же щедро и от всей души давать милостыню; перестану искать за нее похвалы и одобрения. Как я могу гордиться и хвастаться тем, что я должен делать? И буду помнить, что, давая милостыню, я делаю для ближних своих еще очень мало. Христос велел душу полагать за други свои, а я даже не умею дать милостыню ближним своим, как подобает. Буду же подавать милостыню и совершать всякие дела благотворения, но не буду забывать, что для спасения души нужны несравненно большие подвиги благочестия. Буду помнить, что и я вместе с другими людьми виноват в том, что рядом со мною страдают ближние мои, жизнь которых я и мог бы облегчить, да не облегчил. Не о траве одной должен я печалиться и пещись, но о той почве, на которой растет трава.

День пятый

Зло окружает нас, и мир во зле лежит, и много горя и страданий терпят люди. Думал ли я о том, как помочь людям? Являлось ли во мне когда-либо стремление и желание облегчить их жизнь, улучшить их существование? Так говорит Господь: Вот, Я буду судить между овцою и овцою, между бараном и козлом. Разве мало вам того, что пасетесь на хорошей пажити, а между тем остальное на пажити вашей топчете ногами вашими, пьете чистую воду, а оставшуюся мутите ногами вашими, так что овцы Мои должны питаться тем, что отоптано ногами вашими, и пить то, что возмущено ногами вашими? Посему так говорит им Господь Бог: вот, Я Сам буду судить между овцою тучною и овцою тощею. Так как вы толкаете боком и плечом, и рогами своими бодаете всех слабых, доколе не вытолкаете их вон, – то Я спасу овец Моих, и они не будут уже расхищаемы, и рассужу между овцою и овцою (Иез. 34, 17–22). Ибо между народом Моим находятся нечестивые: сторожат, как птицеловы, припадают к земле, ставят ловушки и уловляют людей. Как клетка, наполненная птицами, домы их полны обмана; чрез это они и возвысились и разбогатели, сделались тучны, жирны, переступили даже всякую меру во зле, не разбирают судебных дел, дел сирот; благоденствуют, и справедливому делу нищих не дают суда. Неужели Я не накажу за это? говорит Господь; и не отмстит ли душа Моя такому народу, как этот? Изумительное и ужасное совершается в сей земле: пророки пророчествуют ложь, и священники господствуют при посредстве их, и народ Мой любит это. Что же вы будете делать после всего этого? (Иер. 5, 26–31).

Никогда об этом я и не думал, Господи! Никогда не возносил так мысли мои. Погруженный в суету и заботы дня, ублажая лишь себя одного, я забыл, я не понял желание Твое.

Мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас. Мы преисполнились делами беззакония и погибели и ходили по непроходимым пустыням, а пути Господня не познали (Прем. 5, 6–7).

Господи, Боже мой! Ты, пострадавший ради всех людей, просвети меня, уясни мне то, что я вижу вокруг меня! Так жить, как я жил, я не могу. Понимаю, Господи, всю неправоту жизни моей. Сердце мое огрубело и очерствело, забыл я Бога и закон Его; ни к Богу, ни к ближним, ни к самому себе я не относился так, как учит нас св. Писание. Но нет, такой моей жизни настает конец.

Ты, Господи, вложил в душу каждого человека искру Свою. Эта искра зовется совестью. Вот она проснулась во мне; она не дает мне покоя. Я слышу голос этого невидимого судьи. Никогда он во мне не умирал, он говорил и раньше во мне, но я заглушал его. Теперь, когда страшный образ смерти, надвигающейся на меня каждое мгновение, столь ярко встает передо мною, я внял голосу совести.

О, как она мучает меня, что я столько лет своей жизни провел бесплодно, ничего не сделав для своей души, которая всего важнее для меня! О, как совесть мучает меня, что я только то и делал, что грешил и что в прошлом у меня мало записано добрых дел. Много лет я спал и теперь проснулся. Прошлая жизнь встает передо мною; помню я детство и юность свою, и молодость. И горько мне за эти годы, которые погибли безвозвратно и вновь уже не вернутся.

Прошлое кануло в вечность. Но нет, я еще не погиб; у меня есть будущее, Господь призывает меня к покаянию. И вот сегодня, обдумав свою прошлую жизнь и обсудив настоящую, приношу я Тебе, Господи, покаяние свое.