Глава 27

Разбитое лицо Мрака почти зажило, поврежденная рука лежала на перевязи — ему явно оказали медицинскую помощь. Вторая была свободна — но Иллиумовый Браслет по-прежнему охватывал шею зубчатым кольцом, а это означало, что Восходящий беспомощен, как младенец. Он исподлобья оглядел недовольно загудевшую толпу колонистов и мрачно оскалился, похожий на затравленного, но не сломленного зверя.

— Марк Кассиди, признаешь ли ты свою вину? — спросил Винсент, приблизившись, и вновь бросилось в глаза их необычайное сходство. — В нарушении Клятвы и убийстве Восходящего Гая Флоу, в гибели людей в результате ваала, в тайной поддержке изгоев в Шторме, в участии в заговоре, целью которого было убийство Вероники Максвелл и ее Восходящих в Шторме? В попытке убийства Сигурда Морозова в Расколотых Землях? В нападении на группу Максвелл и убийстве Дмитрия Воронина в Благословении? В том, что пытался на тинге под прикрытием проклятой Руны убить меня и свою сестру Адель, вмешавшись в фионтар?

Стоявшая рядом Травинка судорожно вздохнула, сжимая мою руку. Наверное, риксу, только что потерявшему жену, было очень тяжело судить сына, как две капли похожего на него самого. Я не завидовал Винсенту Кассиди и не хотел бы оказаться на его месте. Наверное, его сердце разрывалось между справедливостью и родством. До последнего думал, что он откажется от суда, сославшись на пристрастность, перепоручит вынесение приговора старым колонистам — но, нет…

— Ты трижды ударил меня рунным кинжалом. Моим подарком, — Винсент материализовал из Руны знакомый Предмет — длинный боевой нож, отсвечивающий Звездной Кровью. — Признаешь ли ты свою вину, Восходящий Марк Кассиди? Раскаиваешься ли в своих преступлениях? Есть тебе что сказать людям?

— Плевать, признаю или нет, — набычившись, младший Кассиди разлепил губы. — Какая разница? Вы сильнее — и вы судите. Окажись сильнее мы, здесь судили бы вас… А что до раскаяния, скажу так — жалею, что не довел дело до конца… наш Народ от этого стал бы только сильнее. А, к чему эта глупая болтовня? Вы же все равно меня убьете. А ты, отец…

Он вдруг перевел взгляд на Винсента, гордо вскинул косматую голову и громко, с вызовом продолжил:

— Если наша кровь для тебя что-нибудь значит… дай мне умереть как Восходящему! Я вызываю тебя на фионтар! Серебро против серебра! Тебя или любого из твоих Восходящих. Перед всеми, перед Народом, перед Наблюдателем…

Наверное, им руководило отчаяние. Но я на мгновение напрягся — это был мой шанс. Я мог выйти на поединок за Винсента и окончательно разрешить наш давний спор. Словно ощутив злую дрожь, прокатившуюся по мне, стоявшая рядом Травинка встрепенулась и прошептала:

— Сигурд… Сигурд, не надо.

— Фионтар? — усмехнулся Винсент Кассиди. — Нет. Слишком много чести с тобой драться.

— Трус… а не рикс! — выплюнул сын ему в лицо. — Вы все трусы! Есть тут, среди вас… хоть один мужч…

Он прервался на полуслове — призрачный Аспект Винсента, сгустившись над ним, выдал безжалостную оплеуху, мгновенно сбившую Мрака с ног. Не так чтобы сильно, но… чувствительно.

— Заткнись, — бросил Винсент, глядя на ворочающегося в пыли сына. — Нет чести драться с предателем, ни мне, и никому из моих Восходящих.

— Рикс, прошу, позволь мне! — решительно отобрав руку у Травинки, я вышел из толпы и приблизился к ним на расстояние нескольких шагов. — Я обещал закончить это дело! Я готов выйти на фионтар с ним!

Марк Кассиди презрительно усмехнулся, в его глазах горели злые, волчьи огоньки. Винсент Кассиди же смотрел холодно и спокойно — и по его взгляду я понял, что он все продумал и решил.

— Восходящий Сигурд, ты признал меня своим риксом? — спокойно спросил старший Кассиди.

— Признал, — наклонил я голову, — но…

— Никаких но, доннерветтер! — в его голосе прорезалась сталь. — Я сказал — ни один из моих Восходящих! Ты можешь выйти на поединок с Марком — но тогда тебе придется перестать быть частью моего Народа. Адель, подойди сюда!

Девушка приблизилась, став рядом. Ее пальцы вновь нервно переплелись с моими.

— Я не могу отдать тебе сына, но отдаю дочь, — неожиданно мягко сказал Винсент Кассиди, глядя на нас. — Вот твой фионтар, Сигурд.

Он слегка улыбнулся, а толпа просто загромыхала смехом, заулыбались даже суровые Восходящие-старики, стоявшие за спиной рикса с оружием наготове. Шутка разрядила обстановку, Травинка настойчиво тянула меня назад — и отступить, наверное, было наилучшим вариантом, потому что я уже понял, что сегодня Мрака мне не отдадут…

— Нет, стойте, вы мне еще нужны, — приказал Винсент и продолжил совсем другим тоном: — А ты, Марк Кассиди, слушай мой приговор… Твоя вина доказана. Ты не захотел жить по земным законам, предпочитая обычаи Единства, и по ним ты будешь наказан! Я, доннерветтер, когда-то дал тебе гвоздь. Я его и забираю.

Отобранный у Мрака кинжал, который он держал в опущенной руке, вдруг свистнул синей молнией. Брызнуло алое и теплое, так что я невольно отдернул голову, раздался вопль боли. Травинка тоже вскрикнула, толпа ахнула, подавшись назад. Мрак же, упав на колени, с искаженным лицом пытался пережать фонтанирующую кровью культю левой руки, отсеченную чуть выше запястья — той точки, где Восходящим вживляют стигмат. Обрубок на мгновение сверкнул серебром Звездной Крови, материализовавшейся парочкой знакомых призрачных символов.

— Ты больше не Восходящий! — произнес Винсент, поднимая с земли истекающую кровью кисть и втягивая выпавшие Руны. — И ты больше не часть моего Народа, изгой.

Он дал знак Травинке, и та, без слов поняв отца, открыла Скрижаль и активировала на истекающем кровью Мраке серебряную Руну Исцеления. Заклинание не могло восстановить потерянную руку, но мгновенно заживило рану — вернее, все раны бывшего Восходящего. Но это не утешило подсудимого, глядя на гладкую, без малейших следов гвоздя культю, Мрак вдруг закричал, заорал, завыл, будто его резали на куски.

Что ж, наверное, это было жестоко. Тем более для Мрака, который в личной силе и Восхождении видел смысл своей жизни. И справедливо — даже меня на мгновение проняло, хотя враг оставался жив и вполне дееспособен.

— Сними с него ошейник, Сигурд, — сурово велел рикс, и я, шагнув вперед, рунным ключом отомкнул Иллиумовый Браслет. Освобожденный Мрак мотнул головой, невидящими глазами сверля пустоту. Сделал жест, будто пытаясь вызвать Скрижаль. И снова завыл, как смертельно раненый зверь.

— Уберите его отсюда! — распорядился Винсент. — Выкиньте куда-нибудь в Расколотые Земли сегодня же…

Двое людей схватили младшего Кассиди, потащили за собой, и тут он, отчаянно вырываясь, поспешно заговорил:

— Отец! Отец! Отец, подожди… ты дал другим шанс! Искупить вину! А мне… мне?

— Искупить? — хмыкнул рикс, вновь поворачиваясь к сыну. — Хм… Может, это и будет справедливо. Ты сможешь вернуться во фригольд, Марк Кассиди, если принесешь золотую виру. И — если родичи всех погубленных тобой простят тебя!

То есть — никогда. Марк опять закричал, на этот раз с тоскливым отчаянием. Но теперь к нему уже никто не повернулся, и упирающегося человека — теперь просто здорового, сильного человека, не Восходящего, — конвоиры увели в сторону фригольда, а толпа землян одобрительно загудела, выкрикивая имя Винсента.

Всем по душе пришелся суровый, но справедливый суд нового рикса.

Всем, кроме Белого Дьявола.

— Он решил его спасти, — прошептал вселенец. — Не хотел убивать свою кровь. Потеря гвоздя — пустяк, его можно вживить снова, найти новые Руны и Звездную Кровь, а Атрибуты и некоторые Навыки навсегда останутся с Восходящим.

Мне всегда было интересно, что происходит с Восходящим, если он лишается стигмата, но не умирает. Например, когда ему отрубают руку, как сейчас поступили с Марком Кассиди. И ответ оказался неожиданно прост — человек перестает быть Восходящим. Помимо тяжелейшей травмы энергетических каналов, он теряет доступ к интерфейсу Восхождения. Скрижаль ломается, немного Звездной Крови и Рун выплескиваются наружу — меньше, чем при смерти Восходящего. Большая часть, как и при летальном исходе, капсулируется в стигмате, а сам гвоздь можно вернуть для обмена в Храм Вечности. Но есть важные нюансы: такой экс-Восходящий, во-первых, может вживить новый стигмат, во-вторых, попробовать вернуть свой и воткнуть его обратно (в таком случае он опять получит доступ к заблокированным внутри Рунам), а в-третьих, он сохраняет Атрибуты — то есть измененное Звездной Кровью тело, а также часть пассивных Навыков — тех, для управления которыми не нужен интерфейс Восхождения.

— Но отсекать руки Восходящим — дурная затея, ибо Храм Вечности жаждет не только Кровь, но и души низших Народов, — прошептал Белый Дьявол, объясняя мне механику этого процесса. — Риксы, чья Слава велика, могут вершить такой суд, но другие рискуют навлечь гнев Вечности…

Дополнительные пояснения не требовались. Гнев Храма Вечности — это как при попытке разрушить стигмат. Норны не любили, когда чужие лезли в их игры. Скорее всего, сопутствующее понижение Славы выступает в качестве предупреждения — но у риксов ее много, плюс Титул имеет свои привилегии. Значит, история с Марком не закончилась — даже изгнанный, он мог заново стать Восходящим, накопить силы и вернуться отомстить. Плохо, очень плохо… На что рассчитывает Винсент? Неужели и правда пожалел и отпустил сына? Или думает, что в нашем Круге он обречен? Но есть разные пути и другие Круги…

— Мы не приносили Клятву сохранить ему жизнь, хейр. Врагов нельзя оставлять за спиной…

Его настойчивость немного пугала, но умом я понимал, что Белый Дьявол — прав. Дело не закончено, топор мести будет висеть над нашими головами. А Марк ведь захочет вернуться — у него остались якоря: жена и двое маленьких детей. Травинка еще говорила мне, что они ни в чем не виноваты, и она будет стараться, чтобы ее племянников не травили из-за отца…

Тем временем церемония продолжалась. После того, как увели подсудимых, Винсент представил нового фламина фригольда — этот Титул неожиданно получил Минос, сам немало удивленный таким назначением. Что ж, логично, именно доктор Матиас, ученый и исследователь, при нужде перевоплощающийся в грозного Восходящего, гораздо глубже других проник в тайны Единства и Восхождения. Пост, прежде бессменно занимаемый Говорящей-с-Травами, наконец-то получил земного хозяина. Он действительно заслужил — и я с удовольствием поаплодировал новому «мудрецу» нашего поселения.

Следом за фламином новый рикс назначил знаменосцев. Винсент мудро сохранил один Титул за опытнейшей Сереной Лафайет — именно она заменила Майкла в обеспечении безопасности и руководстве копьями Восходящих, а вот второе назначение стало неожиданностью для многих, включая меня.

Вероника Максвелл!

Наша рыжеволосая бывшая начальница получила место Трейва Уитли и теперь отвечала за весь административно-производственно-хозяйственный сектор колонии. Да, она проиграла борьбу за власть Говорящей-с-Травами, но между тем — десять лет тащила земную колонию, не растеряв людей и ресурсы, а до этого очень долго была левой рукой Винсента. Все возвращалось на круги своя — и Вероника снова стала знаменосцем. Может, оно и к лучшему — матерый руководитель, она знала фригольд как свои пять пальцев и должна была легко справиться с восстановлением производственного сектора. По крайней мере, сама мисс Максвелл выглядела вполне довольной таким исходом.

Затем рикс начал одного за другим вызывать командиров боевых копий. Их структуру ждали изменения — на основе групп Крика и Майкла, погибших в Шторме, сформировали четыре новых подразделения, каждое из которых получило двух-трех Восходящих и новых командиров. Это, на мой взгляд, было правильное решение — Винсенту требовались люди, получившие власть из его рук в противовес уже сложившимся коллективам.

Ключ, бывший помощник Миноса, был назначен рунным мастером фригольда и тоже возглавил копье. С остальными вроде бы все оставалось без изменений. А потом вдруг я услышал свое имя…

— Сигурд Морозов! — Винсент Кассиди сделал мне знак приблизиться.

— Все знают, что копье Динамита помогло мне вернуться и победить, — громко объявил он перед всеми. — Сигурд стал Восходящим, спас мне жизнь, достойно сражался на тинге и, доннерветтер, завоевал сердце моей дочери. Сигурд, твой командир погиб, и отныне ты встаешь на его место. Теперь ты не только первый пилот винтокрыла, но и командир особой боевой группы «Одиссей». Поздравляю, хейр!

Я ожидал чего-то подобного, но теплые слова рикса, крики и аплодисменты толпы все равно застали врасплох. Это было приятное чувство — и несколько единичек Славы снова упали в мою копилку. Приятнее всего, конечно, была улыбка и искрящиеся радостью глаза Травинки, которая смотрела на меня… с гордостью и любовью? Но это была и ответственность — за себя, за Толю Грохота, Иня и Грая, которые рукоплескали из первых рядов колонистов.

— Но это еще не все! Многие уже слышали, но мало кто видел, — хитро прищурился Винсент Кассиди. — Сигурд сумел отыскать Семя Великого Древа! Сигурд, покажи его людям…

Это мы обговаривали — после тинга не имело смысла прятать шило в мешке. Я вытащил из Руны-Хранилища Семечко и поднял его высоко, так, чтобы все увидели. Оно засияло в моей руке подобно маленькой золотой звезде. Игг-свечение пролилось на толпу, вызывая изумленный и восхищенный гул. Да, многие уже слышали, но вряд ли кто-то из фригольдеров раньше видел золотое семя…

— Пусть о нем расскажет наш новый фламин, — сказал Винсент. — Матиас, прошу…

Он уступил место Миносу, и тот, встав рядом со мной, взял слово:

— Люди! Вы видите одно из чудес Единства — уникальное золотое семя Игг-Древа. Такие семена имеют огромную ценность, потому что лишь из них может прорасти Малое Древо, образующее новый Круг Жизни. Это крайне важное событие не только для нашего фригольда, но, возможно, для всей цивилизации Земли… Возможно, это первое Семя Игг-Древа, найденное землянами, и оно открывает нам невероятные возможности. Как для научных исследований, так и… — Минос запнулся, но тут же продолжил. — Многие из вас бывали на тинге или у Пылающего Рога и знают, как благословенны живущие под сенью Древ земли… Теперь у нас будет свой Игг, люди. Под его золотым светом мы обретем новую силу и новую надежду… если сумеем сохранить и защитить. И сегодня, сейчас же, мы его посадим! Идите за нами!

Этот момент — когда мы длинной, растянувшейся толпой шли по плато, в сгущающихся сумерках, с силуэтом Элтанира над горами, вслед за золотым сиянием, что я нес в своей руке, наверное, мне не забыть никогда. Травинка, Винсент, Минос и все остальные были рядом, нетерпеливо пищал Кыш, то и дело срываясь с плеча и забегая вперед — и все ощущали небывалое единение и предчувствие чего-то грандиозного.

Наконец мы пришли к назначенному месту.

Посадочная яма уже была давно готова. Йурр вырыл ее на славу — чуть ли не в два своих роста и полметра в диаметре — вот же маленький экскаватор! Он даже тщательно очистил ее от корешков и выровнял края до идеальной окружности — куда там земным копателям грядок! Первым нырнув внутрь, зверек еще раз осмотрел лунку и требовательно запищал, протягивая лапки — мол, давай сажать, все готово, хватит уже тянуть!

Я огляделся — люди уже окружили холм сплошным кольцом. Винсент, Минос, Серена, Айсберг, другие Восходящие, простые фригольдеры, женщины, дети… Золотой свет играл на их лицах, наполненных непривычной торжественностью.

Исторический момент.

— Давай, Сигурд, — прошептала Травинка. — Все ждут…

— Давай вместе, — сказал я, беря ее за руки.

Подойдя к ямке, мы осторожно опустили семя в темную глубину. Йурр деловито его поправил, устраивая поудобнее, а потом, выбравшись, начал забрасывать яму, энергично орудуя задними конечностями. Мы с Травинкой помогли, бросая пригоршнями землю, а затем к нам присоединились ближайшие Восходящие. Несколько минут — и золотой свет исчез, мое Семя оказалось похоронено под слоем земли. Сколько времени ему потребуется, чтобы прорасти?

— Согласно некоторым источникам, Семя может долгое время дремать, — словно услышав мои мысли, произнес Минос. — Но мы можем попробовать пробудить его с помощью Рун флорокинеза. Мисс Кассиди…

— Разбуди его, Травинка, — добавил Винсент.

Девушка открыла Скрижаль, извлекая из нее три Руны. Две зеленых я опознал — Пробуждение Жизни и Бурный Рост, а вот третья была необычным серебряным глифом.

— Голос Трав, — тихо произнесла Восходящая. — Она осталась… от мамы.

Все три Руны врезались в землю, растворяясь в ней. Та, что была серебром, породила странный звук, похожий на шорох листвы на ветру. Моя прекрасная волшебница умела пробуждать семена и за мгновение проращивать цветы, но хватит ли ее силы, чтобы поднять золотой Росток?

Спустя несколько секунд я, как и все люди, невольно отступил в сторону, потому что земля под ногами дрогнула. По ее бугрящейся поверхности прокатились светящиеся полосы, сплетаясь в замысловатый рисунок, чьи линии под нашими ногами начали сиять золотым светом — а затем центр символа взорвался фонтаном земли и света!

Такого эффекта никто не ожидал! В глаза ударил яркий свет, на мгновение ослепивший всех присутствующих. Он поднялся над плато, надо всем фригольдом шапкой золотистого сияния, мгновенно затмившего угасающее свечение далекого Игг-Древа.

А когда наши глаза снова смогли видеть, мы увидели его источник.

Росток.

Он был высотой примерно в два человеческих роста и стройный, как молодой кипарис. На тонком, с мужскую руку янтарном стебле развернулись два полупрозрачных, пронизанных золотистыми прожилками листика, выглядевших произведением искусства. Они медленно наливались игг-свечением, подобно причудливым золотым фонарям, и дрожащая аура, разлившаяся над фригольдом, набирала уверенную мощь.

А вместе со светом нахлынуло необычайное — чудо, ощущение новой жизни, нового существа, родившегося рядом, на наших глазах. Оно, это создание, это молодое Древо, было не таким, как люди, но совершенно точно — оно жило, мыслило, излучало эмоции и мысли.

— Сигурд, ты слышишь? — Травинка схватила меня за руку. — Оно… оно говорит с нами!

Да, оно родилось — и оно радовалось жизни, миру и нам. Я чувствовал мысленные волны, ауру радостного света, которая заставляла расправить плечи, вдохнуть глубоко-глубоко и с надеждой посмотреть в будущее. «Вы теперь не одни», — будто шептало Древо. — «Я с вами, и мы теперь — вместе…»

Древо брало нас под свои ветви.

Вокруг молодого Игга засиял золотой ореол, видимый всем Восходящим.

А в следующий миг Наблюдатель прислал мне сообщение.

И следом, одновременно с глубоким звуком колокола, развернулся новый свиток:

Это задание увидел не только я, все наши Восходящие зашевелились, разом заговорили, делая характерные жесты. Задание оказалось многоступенчатым — мы неожиданно пробудили Росток — и мне выдали золотую награду, но теперь все Восходящие, как это бывало в важных массовых заданиях, оказались в области Золотого Подвига. Я бы не удивился, если это задание получили все наши соседи, как бы даже не весь Круг Жизни. Защита Ростка — общее дело, и помеченное вопросительными знаками количество наград намекало, что никто не останется обделенным.

У нас получилось. Ментальные волны юного Древа ласкали сознание, наполняя его радостью и тихой надеждой. Люди вокруг улыбались, многие обнимались и хлопали друг друга по плечам. Даже у сурового Винсента Кассиди смягчилось выражение лица, когда он смотрел на светящийся Росток.

Кыш громко мурчал, деловито шурша у подножия ствола. Кажется, он был доволен больше всех. Малыш наконец-то добился своей цели — наверняка, стал первым из йурров, посадившим золотое Древо. Травинка тоже устало улыбнулась, глядя на него. Улыбнулся и я. Неужели мы закончили эту историю?

— Выйдешь за меня? — неожиданно для себя самого спросил я у девушки.

— Конечно, — ее руки сомкнулись на моей шее, а глаза засияли обещанием. — Конечно, Сигурд…

Обнявшись, мы стояли там еще долго. Потом люди начали расходиться: часть осталась, назначенная дежурить и возводить боевой пост возле Ростка, а другие медленно побрели в сторону куполов фригольда.

Обратный путь опять лежал мимо колумбария. В нем, возле одного из окошек, где горел огонек свечи, я заметил одинокую женскую фигурку и узнал ее. Ханна — жена Динамита — пришла попрощаться с ним и не хотела уходить. Кажется, ее не заинтересовала посадка Древа — тоска и скорбь, исходящая от нее, так диссонировала с общей духоподъемной атмосферой, охватившей людей после появления нового Ростка… Я захотел подойти, поговорить с ней, как-то утешить — но понял, что слова тут не помогут.

— Почему так, Сигурд? — спросит она. — Почему он мертв, а его убийца жив и даже сохранил свободу?

— Его навсегда изгнали.

— Я все слышала. Ему даже оставили дверь приоткрытой. Разве жизнь моего мужа… и всех, кого погубил сын нового рикса, так мало стоят?

И я опять не смогу ответить, потому что наши мысли схожи.

— Пошли выпьем, Звездный Флот. Айда в «Виски», на! — догнал нас Толя Грохот. — Отметим это дело, да и командира надо помянуть.

И мы пошли.

В этот вечер «Виски» был полон народа, но место нам, конечно, нашлось. Я, Грохот, Фьюри, Инь, Янь, Грай и Травинка — не хватало только одного человека. Пили и говорили о многом — о прошлом, настоящем и будущем, о моих приключениях, и, конечно, вспоминали Динамита. Ребята жаждали услышать историю об освобождении Кассиди из таинственного Домена, но я с чистой совестью темнил, сославшись на приказ нового рикса. Так оно, собственно, и было. Взамен рассказал о находке золотого семечка и признался, что именно оно спасло меня в Расколотых Землях и Шторме от Червей. Зато мы с Травинкой объявили о своем намерении пожениться, вызывав некоторый нездоровый ажиотаж в «Виски». Пришлось пить чуть ли не со всем заведением — и «Звездную Кровь», и «Удар Кассиди», но хмель упорно не брал, да и пил я больше для вида, потому что в голове были совсем другие мысли. Говорили и о Марке — многие, как оказались, тоже не согласились с приговором…

— Да жеваный крот, выперли специально его, к гадалке не ходи! Иначе бы люди на куски порвали, на. Надо бы, епта, догнать и пожелать спокойной ночи. Но кто ж нас выпустит, он же памятник…

Да, фригольд тщательно охранялся, да и вели из него всего две дороги.

И над одной из них, отслеживая движения группы, конвоировавшей Мрака, в высоте неслышно парил Аспект, связанный со мной невидимой нитью.

Я действительно изменился. Мог обнимать Травинку, пить с друзьями, шутить — и одновременно контролировать частичкой сознания Звездного Дракона, ибо холодная решимость, овладевшая мною с момента приговора, только окрепла.

Я ничего не обещал Винсенту Кассиди. Мрак за пределами фригольда — изгой, жизнь которого больше не защищает ни Народ, ни Единство. Первый раз, когда я закрыл глаза на его преступления, желая решить все миром, едва не привел к моей смерти. Второй, когда Вероника спустила все на тормозах, закончился побоищем в Шторме. Но третьего — не будет! Нельзя позволить Мраку вновь набрать силу, вернуть гвоздь и возвратиться.

— Ты научился думать как Восходящий. Никакой мир не обойдется без крови, и эта ноша лежит на твоих плечах. Справедливость должна быть восстановлена.

Кто сделает это, если не я?