Глава 23

Все Восходящие тинга, и я в том числе, смотрели на них, ожидая финального аккорда этой схватки.

И только Белый Дьявол неожиданно встрепенулся:

— Хейр!

Марк исчез. Его больше не было среди землян, но с помощью Обнаружения Энергии я нашел крадущийся туманный силуэт — младший Кассиди применил Руну Невидимости, воспользовавшись всеобщим вниманием к поединку. Он быстро спускался вниз, к самой границе арены, тем самым путем, которым шли на фионтар Восходящие. Я с трудом различал детали, но кажется, Мрак держал наготове свой блочный лук — тот самый, из которого за двести шагов застрелил Гая Флоу!

Возможно, до апгрейда Атрибутов Разума смысл происходящего ускользнул бы — ведь помочь поверженной фламинике выиграть фионтар на глазах у всего тинга выглядело сущим безумием, арена ограждена защитным рубежом и прочее и прочее — однако сейчас логическая цепочка выстроилась мгновенно.

После проигранного боя мать и сын — потенциальные смертники. На карту поставлено слишком многое, а они чересчур наследили, чтобы рассчитывать на снисхождение. Им конец, а когда речь идет о выживании, правил не существует.

Мрак не может непосредственно помочь матери, но также не стал бы действовать без ее приказа или инструкции. Если он вплотную приблизился к границе арены, значит, хочет как можно быстрее оказаться возле фламиники, когда рубеж исчезнет.

Зачем?

Вариант только один. Ради спасения! Чтобы сбежать вместе с ней в Домен. Возможно, Ключей у них нет (или они истрачены ночью для перемещения пленников), а для совместного использования корневой Руны Домена нужно держать друг друга в объятиях. Как они снимут защиту и чем отвлекут Винсента — уже не имеет значения, важнее другое — чтобы ни задумали заговорщики, Мрака нужно немедленно остановить!

— Про… играла? — прохрипела Говорящая-с-Травами, пытаясь пошевелиться. — Это вы все… проиграли, глупцы…

Медлить было нельзя. Я зафиксировал взглядом точку, где должен оказаться Мрак, открыл Скрижаль и отметил две Руны.

Ускорение Времени и Призрачный Шаг.

Успел активировать первую.

А в следующий миг произошло невообразимое.

Арена и все окружающее вспучились, взорвались безобразными черными шипами! Они с душераздирающим скрежетом прорастали повсюду, на арене и вокруг нас, разламывая древние конструкции тингвеллира! На моих глазах рунный щит, защищающий арену, с громким треском взорвался, распадаясь на множество осколков, а затем я перестал что-либо видеть, потому что шипы заслонили все, трибуны с Восходящими и площадки с вождями, прорываясь всюду, будто под нами проснулся и пытался вылезти гигантский дикобраз.

Вспыхнули, издавая тревожный вой, Очи Наблюдателя.

В интерфейсе Восхождения горели огненные строки:

Проклятая Руна⁈ Кошмарная Роща, за несколько мгновений выросшая в тингвеллире, святая святых Круга Жизни⁈ Как она решилась на такое⁈

— Она решилась перевернуть сферу, чтобы лишить властелина победы, — шепот вселенца резал ледяным спокойствием. — О, моя кровь, моя гордыня. Есть другие Круги и другие сферы. Не дай ей уйти непобежденной, оставив позор твоему Народу!

Шипы и вправду оказались деревьями! Ужасными, искривленно-искаженными и псевдо-живыми, тянущими к нам острые когтистые ветви. Их бугристые, покрытые наростами стволы обвивали колючие лианы знакомого Железного Вьюна, а вместо плодов с веток свисали пульсирующие цисты, очень похожие на коконы Червей!

От игг-света, льющегося сверху, все это безобразие распадалось, густо дымило, истончаясь, но не слишком-то быстро, да и сама тающая темная пыль служила неплохим щитом, мгновенно погрузив все вокруг в наполненные темными клубами сумерки. Я заслонил визжащую Травинку, потому что вокруг началось какое-то безумие — кричащие Восходящие начали применять боевые Руны против странных Существ, горохом посыпавшихся им на голову.

Одно такое свалилось возле нас, взорвавшись подобно перезревшему плоду. Разрывая оболочку, наружу шустро выбралась небольшая, но вполне сформировавшаяся особь Червей.

???

???

Несмотря на творящееся вокруг безумие, я сохранил хладнокровие. Мы должны не дать заговорщикам довести дело до конца — ясно, что они пошли ва-банк, потому что терять было больше нечего!

— Не медли!

Подхватив испуганную Травинку, я активировал Призрачный Шаг, переносясь в точку, где несколько секунд назад должен был находиться Мрак. Но его там уже не оказалось — потому что в ведьмином лесу больше не существовало границ арены, да и самой арены тоже — Кошмарная Роща полностью изменила окружающее пространство. Мы вынырнули в эпицентре задымления, едкая черная пыль застилала зрение, от нее першило в горле, а со всех сторон тянулись шевелящиеся черные ветви. Йурр жалобно пищал, Травинка согнулась, судорожно кашляя, да и сам я уже ощущал резкую боль в глазах и рвотные позывы. Яд Червей, содержащийся в пылевых частицах, был крайне опасен, однако меня хранила Токсичная Иммунность, а девушка и зверек всего несколько часов назад употребляли Рунический Эликсир, это должно помочь…

Где они⁈ Где Говорящая, Винсент, Мрак⁈ В этом хаосе ничего нельзя было разобрать, кроме черного тумана и мечущихся в нем теней! Стелясь понизу, Железный Вьюн уже обвивал наши щиколотки, искаженные деревья со всех сторон протягивали жадные лапы, разбрасывая новорожденных Червей! В тингвеллире, судя по звукам и вспышкам, началась настоящая битва, в густеющих темных клубах мелькнула золотая искра Хранителя — но до ее завершения еще требовалось дожить!

К счастью, я сразу сообразил, что нужно сделать. Против Червей, черных Трав и всего, что содержало их геномы, отлично работала только одна вещь.

Игг-излучение!

К черту тайны, мы должны выжить и победить! Я сгреб кашляющую Травинку левой рукой, притягивая к себе, а правой выхватил из криптора Семя, мгновенно превратившись в источник мощного золотого свечения.

Сработало. Клубы черной пыли рассеялись, ближайшие твари быстро дохли в судорогах. Железный Вьюн с шипением распадался, а жуткие деревья отступали, будто охваченные невидимым пламенем. Вокруг мгновенно образовалась растущая прореха, область чистого, свободного пространства, и в лучах золотого света я наконец-то увидел врагов.

Старший Кассиди отчаянно боролся, схваченный живым деревом, оплетенный лианами и Железным Вьюном. Переплетение ветвей и множество слоев растительных пут делали его похожим на мотылька, пытающегося вырваться из паутины. Говорящая-с-Травами полулежа рукой направляла движения растений, а невидимка-Мрак раз за разом вонзал мерцающий Звездной Кровью кинжал в толстый кокон, содержащий отца. Были видны только стремительные взблески, но на моих глазах Экзопокров мигнул последний раз, истощившись, — и клинок сына, кажется, все-таки поразил отца.

— Отец!!! — закричала Травинка. — Мама, что ты делаешь⁈

Они тоже увидели нас.

Слова тут были бесполезны, а вот секунды стоили очень дорого. К сожалению, в моей правой руке было Семя, а левой я по-прежнему прижимал к себе девушку — крайне неудобная позиция! Хотел активировать Ледяной Взор, целясь в Говорящую-с-Травами, но Марк опередил, мгновенно ударив навстречу хорошо знакомой Громовой Волной!

И попал.

Семя Великого Древа защищало от непосредственных атак, однако гравитационный толчок все равно сбил нас с ног. Я несколько раз перекувыркнулся — и вдруг понял, что у меня в руках больше нет золотого семечка. Мгновенно нашел его взглядом — и тут же понял, что не дотянусь! Семя, тускнея на глазах, быстро отползало в сторону, схваченное цепкими пальцами лиан. Говорящая-с-Травами оценила угрозу — и послушные ей растения вырвали мое главное оружие, попутно пытаясь заглушить источник игг-света, опутывая его сплошным покровом стеблей и листьев.

По-прежнему невидимый Мрак тоже не терял времени. Я различал смутный, быстро перемещающийся силуэт, теперь держащий в руках нечто вроде лука. Пользуясь моментом, он выстрелил практически в упор, однако девичья фигура, вставшая наперерез, неожиданно приняла удар на себя. Травинка! Она заслонила меня, намеренно или случайно, и черная стрела, пробив ее насквозь, швырнула тело девушки прямо на меня, пришпилив нас друг к другу.

Сложно описать, что я почувствовал, ощутив хлынувшую на грудь теплую волну крови — собственной и Травинки. Боль вообще не волновала — плевать, гораздо сильнее обожгло предчувствие непоправимой потери! Я не видел, насколько опасна рана, но девушка хрипела, да и я, кажется, получил сантиметр стали между ребер. Семя скрыл косматый клубок растений, вновь стремительно потемнело, отовсюду опять полезли, пытаясь опутать, Черные Травы — холодное дыхание старухи с косой неожиданно дохнуло в лицо.

Никто не обещал победы. Я могу умереть — прямо здесь и сейчас.

— Быстрее! Убей их! — резанул слух выкрик фламиники.

— Обоих? — переспросил Марк.

В этот момент золотой свет вновь озарил все вокруг. Противники на мгновение отвлеклись на его источник — йурра, каким-то образом освободившего Семя из туго сплетенного клубка растений. Как ему это удалось⁈ «У йурров особые отношения с Травами, ювейн…» Так сказал когда-то Белый Дьявол — и сейчас мой маленький друг наконец-то осуществил свою мечту — добрался до золотого семечка.

Довольно урча, Кыш держал его обеими лапками, завороженно изучая, — и мощное игг-сияние, вспыхнув вновь, заставило отравленный туман рассеяться, а Черные Травы — ослабить свою хватку. Фламиника резко развернулась к малышу, вытягивая из Скрижали новую Руну…

Это был мой шанс.

Отпустив раненую Травинку (все равно сейчас не мог ничем ей помочь), я контратаковал, бросился на Мрака, на ходу активируя Руны. Он снова выстрелил в упор, но Зеркальная Чешуя отразила удар — а вот выпущенная мной Алая Волна наконец-то сбросила его невидимость и окутала Восходящего ореолом из пламени и искр. Фламиника же жестом Восходящего указала в мою сторону. Ее согнутые пальцы напоминали когти, терзающие добычу, а окровавленное лицо казалось маской мертвеца.

Руна!

Черный капкан корней обхватил меня со всех сторон, пытаясь приподнять над землей, обвить и переломать кости. Говорящая-с-Травами не первый раз использовала эту Руну — против Динамита, Рэнди, Винсента, — теперь и мне выпало испытать на себе ее мощь!

— Убей их, быстрее!

Зеркальная Чешуя выдержала нечеловеческий нажим, однако вырваться с помощью грубой силы, как это сделал Кассиди-старший, я не смог. Поэтому в упор ударил Ледяным Взором — прямо в извивающиеся корни, промораживая их насквозь! Клетка превратилась в хрупкую ледяную скорлупу, которую я с хрустом проломил, вырываясь наружу, — и сцепился с Мраком, уже заносящим свой нож.

От столкновения лязгнули зубы, хрустнули косточки. Мрак был очень крепок — как упершийся в землю массивный тауро, но и я теперь не уступал в Физионике, а он не ожидал удара. Получай! С размаху врезал ему лбом в лицо и невероятным усилием свалил с ног, одновременно выкручивая руку с кинжалом. В ответ тело врага замерцало гневным огнем, в лицо дохнуло пламенем — Мрак словно превратился в раскаленную, излучающую страшный жар статую.

Это была моя Руна! Та самая, что Вероника забрала с Огнезуба, а потом отдала Динамиту. Руны командира были у Мрака, и это означало, что… Ярость неожиданно придала сил, я не отпустил его, а вцепился еще крепче, до хруста в пальцах, пересиливая его и одновременно активируя Пылающие Руки. Плевать, что Огненная Аура может прожечь Зеркальную Чешую! Плевать на боль, на то, что я могу себе что-нибудь сломать или повредить, — главное, что Руна Огнезуба не защищает от моего Заклинания, а значит, мне просто нужно сломать Марка быстрее, чем он сломает меня!

Марк яростно зарычал, отчаянно сопротивляясь. Сильный, умелый, характерный — он не собирался сдаваться! Мы были равны эти краткие секунды схватки, ни один не мог превозмочь другого!

Говорящая-с-Травами вновь обернулась к нам, решительным жестом окружая Скрижаль хороводом Рун…

Но и я был не одинок. Краем глаза заметил, что истекающая кровью Травинка открыла Скрижаль и использовала Руну, но не на себя или против Мрака, а бросила ее в сторону неподвижного дымящегося кокона, где был заключен ее отец.

Я узнал глиф — не так много было у Травинки серебряных Рун.

Руна Исцеления.

Несколько мгновений хватило, чтобы золотой свет Семени сжег Железный Вьюн и черные лапы дерева Кошмарной Рощи. Враги отвлеклись на нас — а Винсент, удерживаемый лишь лианами, излечился от ран — и отреагировал мгновенно. Он разорвал слабеющие путы, вырвался наружу, окровавленный и страшный.

Рык разгневанного льва! Скрижаль фламиники замерцала и треснула пополам, а сама она рухнула на колени — судя по кровавому пятну, невидимый клинок Плоскостного Меча пронзил ее насквозь, ударив прямо в средоточие. Захрипев, она широко открытыми глазами смотрела на мужа, словно не веря, что он только что… убил ее.

— Буря! — с болью в голосе выкрикнул Винсент Кассиди, нанося последний удар.

Голова Говорящей-с-Травами слетела с плеч, отделилась от тела и закувыркалась по земле, щедро разбрызгивая кровь. Обезглавленная фламиника медленно рухнула, и над ней появилась россыпь призрачных глифов.

— Буря… — чуть слышно прошептал Кассиди, стоя над неподвижным телом. Он втянул выпавшие Руны и крикнул, обращаясь ко мне:

— Не убивай его! Иначе мы не узнаем, где пленники!

Наверное, только мысль о друзьях остановила меня прямо там. Рука младшего Кассиди наконец-то хрустнула, пылающая аура погасла, он выронил оружие и зарычал, терзаемый Пылающими Руками. Рык перешел в глухой хрип, когда я безжалостно заломил сломанную руку и уперся ему коленом в спину, вжимая лицом в землю, — и коротким движением защелкнул на шее Иллиумовый Браслет.

— Хейр, — наконец подал голос Белый Дьявол. — Не забудь убить его потом…

Побежденный Восходящий остался лежать, обожженный и дымящийся — он больше не сопротивлялся, и я уже без труда стянул его запястья за спиной стяжкой из арсенала Клыка — вот наконец-то и пригодилось…

Неужели мы победили?

Травинка!

Девушка лежала на боку, пронзенная насквозь длинной черной стрелой. Древко вошло чуть пониже левой груди и вышло из спины под лопаткой. Она еще дышала и даже была в сознании, несмотря на огромное кровавое пятно на комбинезоне.

— Сигурд… — чуть слышно прошептала она. — Что… там?

— Все хорошо, Травинка. Все хорошо. Ты потерпи, я сейчас…

Исцеляющих Рун, к сожалению, больше не имелось. Я осторожно вытащил из ее разжавшегося кулачка медицинский инъектор с красным стикером — кровоостанавливающее — и быстро вколол девушке, а затем — двойную дозу обезболивающего. Рана казалась очень опасной, совсем рядом с сердцем, однако древко само остановило кровотечение, и, если стрела не имеет поганых сюрпризов, Травинка не должна умереть! Пока я обрабатывал рану, Кыш снова взобрался мне на колени, беспокойно фыркая. Малыш каким-то образом уцелел в заварухе и даже принес золотое Семя, которое мужественно защищал от Говорящей-с-Травами. Зверек сыграл очень важную роль — не будь его, кто знает, чем бы закончился этот бой. Травинка попыталась улыбнуться, увидев его мохнатую мордочку — хорошо, значит, будет жить.

— Что с ней⁈ — на нас упала тень Винсента Кассиди. Он присмотрелся и вдруг улыбнулся. — Жива, не в сердце… Ветерок, ты слышишь меня?

— Да… — с трудом проговорила Травинка. — Что… там…

Винсент не успел ответить. Сверху послышался низкий громкий гул — как будто раскат невообразимо мощного грома. Мое семечко уже успело выжечь вокруг нас изрядный кусок чистого пространства, и нам был хорошо виден исполинский ствол Элтанира, подобно горному пику уходящий вверх, и купол золотой листвы высоко-высоко над нами. Так вот — эта листва зашевелилась, заволновалась, как будто ее всколыхнул порыв ветра, — и засияла на тон, на два тона сильнее, так ярко, что все мы были вынуждены прикрыть глаза. Одновременно с ярким светом все мы ощутили нечто вроде ветра — напор мощной и незримой силы, которую Великое Древо направило на маленький гнойник, внезапно вскочивший у его основания.

На мгновение мне показалось, что нас всех расплющит, сметет, испепелит этот золотой поток, свет, ментальная энергия и еще что-то, гневно льющееся сверху — но ярость Элтанира, как оказалось, была направлена только против Кошмарной Рощи. Ее уродливые деревья и создания мгновенно оплыли, как весенние сугробы под лучами солнца, обнажая тингвеллир и рассеянную толпу Восходящих. Проклятая Руна оставила множество следов — некоторые трибуны и площадки были повреждены, многим людям требовалась помощь, а иные вообще лежали неподвижно. Оставалось только надеяться, что жертв амбиций Говорящей-с-Травами было немного…

Свечение Игг-Древа медленно угасло и почти сразу возле нас мгновенно приземлились две Золотых Стрекозы. Со спины одной из них сошла Иниэсс, и выражение ее лица не предвещало для нас ничего хорошего.