Глава 3. Раки

Поезд остановился, и пассажиры потянулись к выходу. Проводник объявил: «Стоянка двадцать минут». Этого времени было достаточно, чтобы купить раков и просто прогуляться.

– Ну что? Пошли, – скомандовал папа, и я тут же соскочил с верхней полки.

На перроне, как обычно, суетились бабульки со своими корзинками и вёдрами, предлагая пирожки, квашеную капусту, а также готовые наборы для поезда, но нас интересовали раки.

– Раки есть? – поинтересовался у бабулек папа.

– Так это тебе, милок, нужно на ту сторону перейти. Там баба Галя стоит с раками. Как раз у московского поезда.

Папа посмотрел на часы и, сказав: «Успеем», взял меня за руку, и мы пошли. Мы дошли до конца поезда и перешли через железнодорожные пути на другую сторону. Там мы, поспрашивав у других бабулек, нашли эту бабу Галю.

– Раки есть? – спросил папа.

– Есть, но тут уже все разобрали. – Бабка показала пустое ведро. – Но в подсобке на вокзале у меня стоят ещё два ведра.

Папа посмотрел на часы, затем на меня, затем на бабу Галю.

– А далеко?

– Да вот вокзал-то. Две минуты туда и обратно.

– Успеем, – сказал папа и, наказав мне никуда с этого места не двигаться, отправился с бабой Галей в указанном направлении.

Стоять на месте было очень сложной задачей, и я решил, что если я немного и недалеко похожу и посмотрю, что тут ещё продают, то ничего страшного не случится и, как говорит папа, «успею». С такими мыслями я отправился вдоль поезда. Но не прошло и минуты, как проводник из вагона объявил, что поезд отправляется. Народ в спешке стал сбегаться к вагонам.

Не знаю, что тогда на меня подействовало, но у меня, как у собаки Павлова, сработал рефлекс. Если говорят, что поезд отправляется, а я не в поезде, то это неправильно. Папы ещё не было, а поезд уже вот-вот поедет. Нужно было принимать решение или начинать паниковать. Но что-то делать было надо. Увидев мой растерянный взгляд, проводник успел решить за меня.

– Ты что стоишь? Где твои родители?

– Мама с братом в поезде, а папа за раками пошел. Сейчас должен вернуться.

– Ты из какого вагона?

– Я не знаю, – испугался я. Ведь я не знал, какой у нас вагон, да и папы не было видно.

– Иди сюда быстрее. По ходу разберёмся, – позвал меня проводник.

– А папа?

– Ты давай дуй сюда, а с папой твоим сейчас разберёмся.

Я залез в вагон, а проводник крикнул дяденьке из другого вагона, что если увидит мужчину с раками, то пусть он садится, его сын уже в поезде, и просил передать по цепочке до последнего вагона.

– Ну вот. Видишь. А ты переживал. Ничего не случится с твоим папкой, – успокоил он меня. – Сейчас тронемся и пойдём искать твоих родителей с братом.

Проводники действительно передали информацию до последнего вагона, но из-за шума и суеты пассажиров информация не то чтобы не дошла. Она дошла, но была немного искажена. Поезд тронулся. В предпоследнем вагоне уже начал опускать площадку проводник, как вдруг увидел бегущего мужчину от вокзала к поезду. Мужчина в старых трениках и майке-алкоголичке бежал с авоськой, в которой звенели бутылки с пивом.

«Про него, что ли, все переживали тут?» – подумал проводник и поднял площадку. Поезд уже тронулся и начинал набирать обороты.

– Давай тащи свою сраку быстрее, – передавал дошедшую информацию проводник. – Весь состав из-за тебя переполошили. И это. К чему-то просили передать – поссышь уже в поезде.

Проводник закрыл дверь, и мы собрались искать моих родителей с Вовкой.

– Значит, номер вагона ты не знаешь? А места у вас какие? Купе или плацкарт?

Я знал, что купе – это с дверью и дороже. Мы же всегда ездим хоть и без двери, но зато дешевле. Я объяснил проводнику словами мамы, что мы деньги не печатаем, поэтому и ездим без дверей. Проводник улыбнулся, и мы отправились на поиски.

Мы прошли все вагоны, но нигде ни мамы, ни папы, ни даже Вовки не было. На обратном пути на всякий случай мы уже заглядывали в купе. Никто не признавал ребёнка, да и я не находил ничего общего с моими родителями в этих людях.

– Странно, – почесал затылок проводник. – Ситуация становится мистической. Давай думать логически. Вы на какой станции сели и куда едете?

Честно говоря, я не понимал, что значит «мистическая ситуация», но логически догадывался, что ситуация, попросту говоря, хреновая. Я объяснил дяденьке, что едем мы из Москвы, к бабушке с дедушкой, на всё лето. Проводник побледнел, некультурно выразился и со словами: «Стой тут, я сейчас», куда-то исчез. В это раз я решил, что лучше всё-таки постоять и не двигаться.

Через несколько минут он вернулся ещё с одним дяденькой. Как оказалось, бригадиром поезда. Ситуация оказалась действительно «мистической», то есть хреновой, но вполне решаемой, как заверил меня бригадир поезда. Просто я сел в поезд, который идёт на Москву. А поезд, идущий к бабушке, стоял на других путях.

В поезд, который идёт к бабушке, по рации передали, что ребёнок по случайности оказался в их поезде, и уже договорились, что на ближайшем переезде меня будет ждать милиция, и она доставит меня в целости и сохранности до станции, на которой меня забрали. Просили успокоить родителей и успокоиться начальнику того поезда. Потому что он кричал в ответ нечленораздельные и неповторимые звуки. Ведь, по сути, отправление поезда задержалось из-за того, что прибежал испуганный мужчина с пакетом раков и сообщил, что его сын пропал. Проводники на всякий случай обошли два раза весь поезд и даже заглядывали в купе с дверями. И для полного порядка вызвали милицию с собакой. Ну мало ли?

На переезде ждал милицейский уазик. Меня передали в руки милиции, вручив пакетик карамелек для успокоения, хотя я почему-то совершенно не нервничал. Во всей этой суматохе с самого начала меня не покидала мысль, что что-то не так. Да и поездка на милицейской машине была за радость.

Когда уазик приехал к поезду, мама, рыдая, бросилась мне навстречу, а папа смущённо и виновато стоял в сторонке, теребя в руках пакетик с раками. Я так думаю, что папе уже влетело от всех. И от мамы, и от начальника поезда, и, скорее всего, ещё и от милиционеров с собакой. Может, даже и пассажиры что-то сказали.

Наконец-то мы сели. Несмотря на то что из-за меня всем пришлось ждать отправления и нервничать, никто на меня не злился. Наоборот, все встречали аплодисментами, как первого космонавта, вернувшегося на землю. А дяденьки, которые сидели на боковых сиденьях, пообещали, что всю дорогу будут заказывать чай и отдавать мне весь сахар совершенно безвозмездно. Лишь бы я до самого прибытия не слезал со своей полки. Вагон качнулся, и поезд отправился навёрстывать время, потерянное на мои поиски. На столе в пакете лежали варёные раки. Несмотря на всю суматоху, папа пакета из рук не выпустил и не потерял, но есть их уже он не хотел.