Глава 26. Представление начинается
Сначала выступали жонглёры. Они кидались шарами и палками и даже ни разу не уронили их.
– Я тоже так могу, – заверил я Вовку.
– Брешешь.
– А вот и нет. Домой приедем, я тебе покажу.
Затем ещё были разные номера, но я ждал фокусника и клоунов. Ну ещё мне были интересны животные, но их пока что-то не было видно. Выходила дама с собачками, но это было не так интересно. Вот если бы тигры…
Наконец-то на сцену вышел дяденька-ведущий и объявил, что специально из города Стамбула к нам приехал факир и маг Ибн какой-то там. Он продемонстрировал несколько фокусов с платками и шариками, но это было всё не то. Ничего сверхъестественного пока не происходило.
– Смертельный номер! – наконец-то объявил он. – Распиливание человека пополам!
Вот. «Что-то уже интереснее», – подумал я и заёрзал на скамейке.
– Мне понадобится доброволец из зала, – объявил фокусник и посмотрел по сторонам.
В зале воцарилась тишина. Не знаю, что на меня подействовало. Может быть, неловкость за то, что добровольцев нет и фокус не случится. А может, что-то ещё. Я тогда это не понял.
– Я доброволец! – крикнул я с места.
Пока соображала Лизавета Петровна, я уже был на сцене. Я ловко перепрыгнул через бортик и предстал перед изумлённой публикой. Также я заметил, что Вовка с Лизаветой Петровной тоже уже успели изумиться. Подруга бабки всячески пыталась показать мне знаками, чтобы я возвращался на место. Даже кулаком грозила, а Вовка просто от удивления и неожиданности сидел с открытым ртом.
Как мне показалось, факир не ожидал такого поворота событий. Он тоже стоял изумлённый и с открытым ртом, как будто хотел что-то сказать, но слова забыл.
– Э-э-э-э-э, – наконец-то он тихо выдавил из себя, наклонившись ко мне поближе. – Мальчик. Ты не смог бы пройти на своё место?
– Девушка! Вот вы, – он обратился к девушке в третьем ряду. – Не хотите ли вы быть добровольцем?
– С удовольствием, – согласилась девушка и стала собираться в добровольцы.
Меня такой поворот событий возмутил. Как же так? Когда искали добровольца, все сидели, как в рот воды набрали. А когда нашелся герой, так сразу кому-то захотелось тоже.
– Так не пойдёт! – заявил я.
– Что не пойдёт? – удивился факир.
– Я первый вызвался.
– Чей это ребёнок? – фокусник обратился к залу.
– Это не мой, – встала Лизавета Петровна. – Просто они со мной.
Фокусник предложил забрать меня, и Лизавета Петровна попыталась вылезти на арену цирка, потому что добровольно покидать её я не собирался. В её возрасте это было непросто. Она пыталась перелезть через бортик, неуклюже путаясь в своей юбке. Наконец-то у неё почти получилось, и она кульком упала на арену.
Народ, видимо, принял это за часть представления и дружно засмеялся. Лизавета Петровна смущённо встала, выругалась и отряхнулась.
– Идём на место. – Это она попыталась забрать меня.
– Я никуда не пойду, пока меня не распилят! – заявил я погромче, чтобы всем была понятна серьёзность моих намерений.
К этому моменту на сцену уже спустилась девушка-доброволец и тоже присоединилась к акции выпроваживания меня с арены.
– Мальчик. Ты сейчас иди на место, а когда выйдут клоуны, они обязательно тебя вызовут сюда.
Слова девушки не вызывали во мне доверия. Я так понял, что ей просто очень хочется быть распиленной и она сейчас врёт, не краснея, про клоунов.
– Вот сами к клоунам и вызывайтесь, – отрезал я. – А я буду сейчас в фокусе участвовать. Я всё-таки первый вышел.
Публика одобрительно загудела и зааплодировала мне. Я поклонился благодарным зрителям и посмотрел на факира. Он пожал плечами и посмотрел на Лизавету Петровну. Лизавета Петровна посмотрела на меня, зло буравя взглядом.
– Или мы сейчас идём на место, или совсем уходим отсюда, – выдвинула она свой ультиматум.
Мне, честно говоря, было уже всё равно. Я стоял на арене цирка, под светом софитов и взглядами восторженной публики, которая ждала, когда же меня уже распилят. Посему я принял единственное правильное решение.
– Пилите, – обратился я к факиру и облокотился на волшебный ящик.
Народ опять зааплодировал и засвистел. Это мне придало ещё больше сил и уверенности.
– Надо что-то делать, – тихо обратилась девушка к фокуснику. – Не силой же его уводить.
– Что я сделаю? – возмущался чародей из Стамбула. – Не буду же я его в ящик класть и распиливать. Там же женские ноги будут, с другой стороны.
– Ну придумай что-нибудь.
Тут фокусник, видимо, что-то придумал. Потому что он объявил:
– Внимание! Достопочтеннейшая публика! Впервые на арене цирка распиливание ребёнка.
«Моя всё-таки взяла», – подумал я и приготовился.
– Только я хочу тебя предупредить, что номер опасный и нет гарантий, что я потом смогу соединить обе твоих половинки в единое целое.
– А как вы тётеньку собирались соединять? – задал я логичный вопрос фокуснику.
– А у меня муж на скорой помощи работает, – вмешалась в диалог девушка. – Если меня не смогут соединить, то он приедет и заберёт меня в больницу. Там меня и соединят.
– Так зовите своего мужа, – нашелся я. – Пусть едет. Вдруг меня надо будет везти в больницу.
Перспектива прокатиться на скорой помощи меня ещё больше воодушевила. На милицейской я уже катался, а вот на скорой помощи ещё нет.
– Какой несносный ребёнок, – опять возмутился фокусник.
– Да пилите уже. Всё равно он от вас не отстанет, – махнула рукой на меня Лизавета Петровна и пошла на своё место.
Зрители загудели и одобрительно захлопали в ладоши. Им-то казалось всё это наигранным представлением.
В тот момент, когда Лизавета Петровна махнула на меня рукой, а фокусник достал огромную пилу, я немного струхнул. А вдруг и правда потом не соберёт? Да и как это можно человека распилить на две части, а потом собрать обратно. Я имел слабое представление о хирургии, но догадывался, что пилить человека пополам – это очень нецелесообразно и небезопасно. Я уже готов был отказаться от этой затеи, но перед Вовкой, да и перед остальными зрителями было стыдно. Видите ли, вызвался, а теперь в кусты. Нужен был какой-то спасительный план, но в голову ничего не лезло.
Но в этот самый момент, когда фокусник уже открыл ящик и приготовился меня укладывать туда для распиливания, на арену выскочили клоуны.
– Меня распилят!
– Нет, меня!
Они наперебой спорили и пытались залезть в ящик, падая и отпихивая друг друга от него.
Народ ржал, а я стоял и ждал, чем же всё это закончится. Тут клоуны обратили внимание на меня.
– А вот он, это мальчик. Это его должны распиливать.
– Мальчик, ты уступишь нам очередь. Нам очень нужно распилиться.
– У нас и льготный абонемент есть на распиливание.
– Без очереди, – один из клоунов показал мне какую-то бумажку.
– А мы тебе леденцов на палочке дадим.
– И сахарной ваты, – добавил я.
– И ваты. Ну может быть, не сахарной, но дадим, какая имеется.
Клоуны убежали за кулисы, а фокусник обратился ко мне:
– Так ты что? Струсил?
– Я? Нет. Просто предложение очень выгодное. С леденцов больше толку, чем с вашего распиливания. Пилите тётю, раз у неё муж на скорой работает.
Клоуны выбежали обратно на арену. Один нёс в руке три петушка на палочке, а другой пачку ваты и пачку сахара.
– Вот тебе леденцы, а вату сам сделаешь с сахаром.
– По вкусу, – добавил второй.
Я решил, что ситуация, в принципе, подходящая для капитуляции. Взял подарки и отправился на своё место.
– Зассал? – обратился ко мне Вовка.
– С чего это вдруг? Просто предложение хорошее. А тебе хрен, а не леденцы, раз не веришь мне. Могу ватой угостить, – засмеялся я, протягивая Вовке пачку ваты.
– Сам жри, – обиделся Вовка.
– Ещё один выкрутас, и отправляемся сразу домой. Сдам вас бабке, пусть сама с вами разбирается, – вмешалась Лизавета Петровна.
Тут представление продолжилось. Фокусник благополучно распилил девушку и, показав две отдельные части, собрал её обратно.
«Жуть какая», – подумал я. Вот бы сейчас мои ноги отдельно от меня дрыгались бы там. Хорошо, что всё так хорошо получилось.
Чуть позже на арене появились те клоуны. Они шутили и дурачились. Бросали в людей пенопластовые кирпичи и занимались прочей ерундой.
– А вон тот мальчик, – один из клоунов показал на меня.
– Иди к нам. Нам требуется твоя помощь.
Я привстал со скамейки и собрался было уже пойти, но тут вмешалась Лизавета Петровна:
– Идите в жопу! Пока вам действительно не понадобилась помощь! Я тут окочурюсь с вами раньше времени, – негодовала вроде бы культурная старушка.
Клоуны немного опешили, а публика пришла в восторг. А я так понял, что не стоит идти на помощь клоунам. Во взгляде Лизаветы Петровны читалось, что если я пойду, то помощь потребуется всем. И скорее всего, медицинская.
Мы тихонько досидели до конца представления, и когда всё закончилось, отправились домой. Лизавета Петровна шла молча, не проронив ни слова.
– Ну как сходили? – бабка поинтересовалась у своей подруги, как только мы вошли в квартиру.
– Зря я тебя не послушалась. Это не дети, а какое-то недоразумение. Особенно вот этот, – она указала на меня. – Сначала причиндалы чуть мужчине не отбил. Затем выскочил на арену, чтобы его распилили. А затем ещё раз засобирался туда же. К клоунам.
– А я тебе говорила. Не надо идти. Ну ничего. В цирке не получилось распилить, так в деревню приедем, я деда попрошу. Он тебя с удовольствием распилит. А я ещё за ноги буду держать, чтобы не сбежал. Клоуны хреновы. Идите в залу, посидите. Сейчас поедем.
Мы пошли в комнату и уселись на диван.
– А ты говорил, что жонглировать, как в цирке, умеешь. Или тоже брехал? – подначивал меня Вовка.
– Ничего и не брехал. Я бы показал, просто нечем.
– Вот. Возьми три яблока, – Вовка показал на вазу с фруктами.
Жонглировать я, конечно, не умел, но отказываться тоже было неловко.
– Ну мы не дома. Как-то неудобно, – попытался я отвязаться.
– Зассал? – стал заводить меня Вовка.
– А вот и нет.
Я подошел к вазе и взял три яблока.
– Смотри и учись.
Я подбросил вверх одно яблоко, затем второе. Первое я поймал, а второе не получилось. Мало того. По инерции, когда я пытался поймать второе яблоко, третье я запустил в неизвестное направление. Неизвестным направлением оказался сервант. Раздался звон бьющейся посуды. Яблоко угодило как раз в хрусталь.
– Вашу же мать! – раздался голос бабки из кухни. – Ну ни на минуту оставить одних нельзя.
Бабка с подругой влетели в комнату. Вовка сидел на диване, а я стоял с яблоком посредине помещения. Второе валялось на полу, а третье в серванте. Между битых фужеров.
– Ну что скажешь? – обратилась бабка к Лизавете Петровне. – Тоже ерунда и цена им три копейки?
– Ты зачем это сделал? – не понимала Лизавета Петровна.
– Я жонглировал, – объяснил я.
– Неудачно, – добавил Вовка.
– Ну погодите! – вмешалась бабка. – Вот приедем домой, я вам устрою цирк. Причём тоже неудачный. Собирайтесь!
Лизавета Петровна проводила нас до двери и, попрощавшись, добавила:
– Ну всё равно они же дети. Что с них взять?
– Действительно, нечего, – согласилась бабка. – Даже анализы, и то никудышные.
Домой мы добрались без происшествий. Бабка за дорогу устала и не стала нам показывать цирковое представление. Дед тоже был занят, но завтра обещал обязательно распилить меня. Без наркоза.
