Глава 7. Маленькие истории

Когда я на своих лекциях говорю, что пережил такое, что большинству даже не снилось, поверьте, я не преувеличиваю ни на грамм. Свой опыт я заработал кровью. Начал свой бизнес в стране, в которой даже слова такого не было, а любая коммерческая деятельность была незаконной, пережил время, которое называют «лихие девяностые», был не просто свидетелем, а непосредственным участником бурного экономического роста двухтысячных. Сам себя в шутку иногда называю «динозавром российского бизнеса». Каких только историй ни происходило со мной и моими знакомыми, некоторые были смешными, некоторые – страшными, о некоторых я даже и упоминать не буду по ряду причин. Но есть много таких, которыми мне хотелось бы с вами поделиться. Часть из них связана с бизнесом, а часть – нет, это просто забавные истории из моей жизни и жизни людей, с которыми меня сводила судьба, а поверьте, это были действительно удивительные и очень разные люди.

Начну, пожалуй, с тех историй, которые связаны с моим детством и юностью – в конце концов, все мы родом из детства, правильно?

Еще когда я учился в школе, на катке познакомился с одной девушкой. Влюбился, стали общаться, встречаться. Она тоже жила в доме Большого театра, но не в нашем, а в том, который был у метро «Кропоткинская». У нее была подруга, и за этой подругой ухаживал Максим, сын Юрия Никулина. Так получилось, что мы с ним тоже познакомились, стали общаться. А в одной школе со мной на пару классов младше учился один парень, Владимир Цукерман. У него тогда было интересное хобби: он собирал все, что хоть как-то связано с тройкой Моргунов – Никулин – Вицин. Потом, собственно, он стал известен тем, что открыл Музей трех актеров. Кто-то нас с ним познакомил, и когда Цукерман узнал, что я был знаком с Юрием Никулиным (а я, действительно, даже один раз был дома у Максима, видел его отца), то стал спрашивать, могу ли я достать что-то, связанное с ним. А у меня уже тогда была предпринимательская жилка, но денег – не было. И я ему говорю: «Могу, конечно!» И продал Цукерману свою старую зубную щетку, носки, еще что-то – якобы старые вещи Никулина. Не за дорого, конечно, но какие-то деньги получил. Кстати, не так давно заново познакомился с мамой Максима, Татьяной Никулиной, потому что я шефствую над детским домом имени Никулина. Потрясающий детский дом, многие выпускники поступают в цирковые училища потом. Рассказал эту историю Татьяне Ивановне, посмеялись вместе.

Те, кто добрым словом вспоминает Советский Союз, не очень понимают, как все это выглядело на самом деле. Представьте себе, что вы заходите в магазин, а там пустые полки. Вот просто пустые, лежит только то, что никому не нужно. А что-то нужное купить можно было только по блату. Джинсы покупали у фарцовшиков, но они стоили 250 рублей. Средняя зарплата у человека после института была примерно рублей 130, так что мало кто мог себе джинсы позволить, но всем очень хотелось. И вот один парень, который жил в нашем доме, Виталик Сысоев, говорит, что он нашел кого-то, кто обещал ему продать джинсы всего по 100 рублей! Ну и предложил желающим сдать ему деньги, чтобы он всем купил по паре. Я не решился – мне показалась подозрительной эта дешевизна, но многие ребята из нашего дома обрадовались и отдали ему деньги. Оказалось, что я был прав, потому что Виталика просто взяли и кинули эти «продавцы». Предложили заранее положить деньги в конверт, чтобы потом, когда джинсы принесут, не возиться. И незаметно подменили его конверт на такой же, но с резаными газетами, а сами ушли якобы за товаром. Виталик стоит, ждет, а никого нет. Потом посмотрел в конверт, увидел, что там только бумага!

Ну что тут делать? Надо как-то возвращать людям деньги. А у него перед глазами готовая схема, как быстро деньги делать. Ну вот он и стал сам такую с джинсами проворачивать. Пару раз так сделал, раздал все долги и ушел в армию.

Была в моей жизни и такая ситуация. Один раз у меня случайно оказалось сразу две стипендии – кто-то мне отдал долг. Ну и мы с друзьями устроили настоящий загул. Где-то в разгар веселья мои приятели, которые были на пару лет старше, говорят, что им срочно надо пойти в аптеку и купить презервативы. Ну почему нет, пошли все в аптеку. Они там взяли по паре, а я был уже нетрезвый совсем, ради забавы купил штук пятьдесят. Потом еще что-то выпили и пошли в сторону моего дома. По дороге с кем-то сцепились, ввязались в драку – и нас забрала милиция. Оказалось, я побил какого-то друга начальника милиции Москвы, поэтому всех отпустили, а меня на три дня закрыли в КПЗ.

Не самый приятный, конечно, опыт, но зато весьма интересный. За то время, которое я сидел, в камере побывало много самых разных людей. Был какой-то человек, который спекулировал книгами, был официант, который в кафе обсчитал посетителя. Был один узбек, который зарезал человека, который его чем-то там обидел. Мы с ним фигурки для нард вырезали и играли. И вот через три дня меня освобождают, возвращаюсь я домой, весь в синяках, царапинах, очки разбиты. Отец со мной вообще не разговаривал, мама была в ужасе, но не растерялась, отвела меня в травмпункт, и там у меня сняли побои. Потом пришли к следователю. Был такой неловкий, но смешной момент, когда ей вернули мою шапку, которую я где-то потерял, а в ней были эти презервативы, купленные в аптеке, и деньги, которые мы не успели потратить. Ну так вот, следователь начинает рассказывать, в чем меня обвинят, и тут мама говорит: «А вы знаете, что мой сын был избит? Что у него сотрясение мозга?» А я в травмпункте, когда попросили до носа дотронуться, специально как бы «не попал». Оказалось, что тот человек, с которым я подрался, тоже пытался снять побои, но врачи ему написали, что нет никаких следов. Он испугался, что мы на него заявление подадим, поэтому свое заявление забрал. Так что эта история закончилась для меня без неприятных последствий.

Настоящий руководитель в любом состоянии остается руководителем. Я помню, как к отцу приехал мой двоюродный брат (сейчас его уже нет в живых). Он служил капитаном в Германии, летел в Сибирь и по дороге заехал к нам. Брат уже был выпившим, потом они с батей еще выпили, и отец говорит: «Проводи его до метро». Мы вышли, время было позднее, рестораны уже закрылись, работал в нашем районе только один ресторан около метро «Аэропорт». И вот он говорит: «А поехали в ресторан». Мы пошли на остановку, сели в трамвай. Мой двоюродный брат был в штатском, подвыпивший, и тут он видит солдата стройбата, у которого расстегнут воротничок, смотрит на него и говорит: «Застегните воротничок». И таким тоном это сказал, что тот сразу же застегнул, хотя вроде с чего бы ему какого-то подвыпившего в штатском слушать. Все потому, что если человек прирожденный руководитель, то это чувствуется всегда, не важно, в каком он состоянии.

У меня есть взрослая дочь Юля и два маленьких сына – Никита и Аркадий. Все дети очень разные. Может, потому что мамы разные. Всех детей очень люблю. У дочки маленький бизнес. Никита, начиная с шести лет выигрывает у меня в шахматы, хотя я очень стараюсь. Аркадий в два года плавает лучше меня. Мечтаю стать многодетным папой. Детей стараюсь воспитывать в строгости, но не очень получается. Если честно, боюсь испортить, но как мой папа офицерским ремнем выпороть своего сына не смогу точно. Кстати, вот вам и мой любимый анекдот:

«Звонит Вовочкина учительница его папаше, большому чиновнику, и говорит:

– Вовочка ваш стал полным разгильдяем, не учится, курит, пьет, девок охаживает, а уже десятый класс, выпуск на носу… Примите меры!

Обдумал это Вовочкин папа, вспомнил, сколько раз сына порол, а все не помогает, и решил вызвать сынка к себе на работу… И вот заходит Вовочка в кабинет, садится. Папаша его и спрашивает:

– Ты, Вовочка, говорят, покуриваешь?

– Да так, папаня, не в затяг…

– Ну вот тебе сигареты американские, сигары гаванские, выбирай, что хочешь…

Сидят, курят, кольца пускают. Папаша опять:

– Так ты, Вовочка, говорят, и выпиваешь?

– Да так, портвешек, стаканчик-другой…

– Ну, это не серьезно!

Подошел к бару, открыл:

– Вот тут у меня французские вина и коньяки, лучшие виски, водочка холодная, настоящие португальские портвейны – выбирай!

Сидят, коньячек потягивают…

– А что, Вовочка, говорят, ты по бабам начал шустрить?

– Да так, помаленьку…

– А как тебе моя секретарша?

– Уууу!

Вызвал папаша секретаршу:

– Ну вы тут займитесь пока, а я схожу проветрюсь.

Через полчаса возвращается, Вовочка сидит отдохнувший, в полном восторге.

– Ну и как тебе, сынок, такая жизнь?

– Ну, папаня, и классно же ты живешь! Вот бы мне так!

– Так вот, сынок, запомни! Чтобы так жить – надо УЧИТЬСЯ, УЧИТЬСЯ И УЧИТЬСЯ!»

Помните, рассказывал про кафе «Молочное» в Олимпийской деревне? Всю кухню я видел – как варили кофейный ликер из цикориевого кофе, водки и сахара, как делали сок манго (а стакан такого стоил 80 копеек) из трехлитровой банки яблочного сока и пол-литра сока манго. Кафе было очень популярное. В субботу вечером в очереди стояло минимум 200–300 человек, а вместимость кафе была всего 100 человек. И я подходил к самой красивой девушке, которая стояла в конце очереди, без всяких шансов туда попасть, и говорил: «Ну что, провести тебя?» – и в этот момент я был королем. Но помимо престижности профессии бармена, был еше и большой риск. Помню суд над моими друзьями барменами из «Молочного». Стоянка напротив суда забита престижными Жигулями шестой и седьмой модели. В зале сплошь бармены в дубленках и ондатровых шапках, судья оглашает приговор. Контрольная закупка в коктейле «Международный» вместо 70 граммов коньяка – 20 граммов, а в коктейле «Кофейный» должно быть 80 граммов кофейного ликера, его вообще не обнаружено. Я потом спрашивал: «Как же вы попались?» Говорят: «Пришли ребята от знакомых, один раз им сделали честно, второй раз им сделали честно, а чаевых нет. Ну а на третий раз сделали, как всегда. А это оказались ребята из БХСС».

После своих первых Жигулей одиннадцатой модели я купил шестую модель бежевого цвета у маминого знакомого пенсионера Большого театра в идеальном состоянии, с небольшим пробегом. Попал на ней в яму на асфальте прямо напротив ГАИ Фрунзенского района, но она была застрахована, получил деньги, отремонтировал и даже немного заработал. Потом купил себе тоже шестую модель салатового цвета, поездил на ней, а ездил я много, бизнес рос, и нашел покупателя, как сейчас помню, за семь тысяч триста рублей. И вот еду домой, а жил я тогда на съемной квартире с женой, стою на повороте, идет мелкий дождь, и в меня со страшной силой сзади влетает машина. Хорошо, что у шестой модели есть подголовники, иначе вы бы сейчас не читали мою книгу. Выхожу из машины, выходит виновник аварии, очень толстый молодой парень, я еще в шоке, смотрю вроде повреждения небольшие (замена крыльев, багажника). Говорю: «Давай пятьсот рублей и ГАИ не вызываем». Он говорит: «Нет, давайте вызывать ГАИ». Приезжают гаишники, идет осмотр, и приехал еще один взрослый мужчина. Подходит ко мне гаишник и говорит: «Слушай, это приехал его отец, человек с очень серьезными связями, похоже, ты попал, виновником будешь ты». Честно говоря, я немного разозлился. Нашел грузовик, прицепил машину, колеса задние не крутились, дотащил ее до дома, благо было не далеко. На месте уже осмотрел машину и вижу, что ремонт выйдет в несколько тысяч рублей (днище и крыша пошли). Что делать? А чувствую себя не очень. Жена вызывает скорую, приезжает скорая. Закройте глаза и дотроньтесь кончиком пальца до носа… Я, конечно же, мимо носа. Говорят, сотрясение мозга, госпитализируем. Лежу в больнице, ко мне приезжает следователь. Оказывается, что если ущерб больше пятисот рублей или легкие телесные повреждения, то автоматически возбуждается уголовное дело. И почти сразу ко мне приезжает папа виновника аварии с двумя банками икры и фруктами. А я уже про него все знал, потому что я тогда делал мебель для бывшего посла СССР в Иране, а папа был серьезным человеком в МИДе, посол мне рассказал. Оказалось, что его сын после МГИМО должен был ехать работать на Запад, а в случае даже условного уголовного срока он автоматически попадал в черный список. Я папе говорю: «Эту машину у меня покупают за семь тысяч триста рублей, заплатите, и мне от вас больше ничего не надо». Он мне ответил, что есть только пять тысяч рублей. Я говорю: «Хорошо, но машину оставляю себе». Он: «Я согласен!» Вызывает меня к себе следователь и я говорю, что мы договорились. Он говорит: «Пиши, что ты отказываешься делать оценку ущерба и пиши под диктовку объяснительную». Диктует: «После аварии я выходил из машины, зацепился ногой за порог и ударился головой об асфальт». В общем, дело закрыли. Дальше история не менее интересная.

Сделали мне кузовной ремонт, и поехал отдавать машину на окраску. Это еще СССР, и эта покрасочная – государственное предприятие, но управление уже практически частное. Договорились о сумме, заплатил задаток, сообщили о готовности, приехал забирать, а машина вся в пятнах. Оказывается, они ее после печки горячую вытащили на улицу и пошел дождь. Я им сказал перекрашивайте. А там братва конкретная рулит, говорят, пошел ты на три буквы, пока не заплатишь, машину не отдадим и перекрашивать ничего не будем. Ну что ж, помните, я говорил, что я борзый правдоруб? Поехал в БХСС, написал заявление, вызывает следователь, говорит, поехали к ним, достает пистолет из сейфа и говорит, что ходит с ним только в два места: к покрасчикам и на кладбище. Приехали к ним, а те уже подготовились, отсчитали мне мой задаток медными монетками, целую кучу, и отдали машину. Получилось, что покрасили плохо, но бесплатно. А у меня ведь руки из правильного места растут. И сколько мебели я лаком покрыл, и помните – первую машину я сам красил. Взял пасту, дрель и сам отполировал машину – отлично получилось. А мелкую монету сдал в «Сбербанк». Так что, друзья, никогда не сдавайтесь.

Родители жены жили в закрытом городе Озерске в Челябинской области. Папа работал на знаменитом комбинате «Маяк», где делали атомные бомбы. Ездил к ним в гости. Раков ловил в озере Чебаркуль. Теща из погреба доставала холодного чешского пива. Город был закрытый, поэтому снабжение было по высшему разряду. Помню, ужаснулся, когда шли на посадку над Челябинском, город был весь в страшных дымах от заводов. И вот папа подарил моей жене свои старенькие «Жигули» и мы поехали их забирать. Когда ехали по дороге мы проехали огромное количество разрушенных храмов. Какая-то старая деревушка и стоит огромная церковь. Оказывается, такую церковь строило несколько поколений. Одно заказывало проект, второе строило, третье покупало иконы. Интересно, восстановили эти храмы сейчас? Я считаю, прежде чем строить новые храмы, нужно отреставрировать старые.

Именно там со мной произошел памятный случай. Было мне лет четырнадцать, шел по улице и увидел невероятной красоты автомобиль – вроде это был «Линкольн». Стоял перед ним долго, не мог оторваться, любовался и думал, что никогда в жизни у меня не будет такого автомобиля. И вот недавно на шестидесятилетие купил себе шесть американских автомобилей семидесятых годов. Так что все в этой жизни возможно.

Все очень любят истории из 90-х, а у меня даже из 80-х есть. Начальником моего отдела снабжения работала женщина, а муж у нее был сотрудником девятого управления КГБ – это то управление, которое занималось охраной членов Политбюро. И в охране офиса работали люди на подработке. Советский Союз шел на исход, уже бардак начинался везде. Цены росли, вот они у меня и подрабатывали. Как-то сижу в кабинете, и вдруг – открывается дверь, и человек пятнадцать в черных плащах входят с автоматами. Один в костюме, с пистолетом. Подносит пушку ко мне, и там идиоматические выражения, настоящий русский язык, в общем, плати деньги. А я всегда был дерзкий. Говорю: «С какого хрена я должен вам платить?» Он-то думал, я испугаюсь, заплачу. Кстати, в те времена слабые люди не выживали, их быстро в порошок стирали.

Он начинает рассказывать, объяснять, была там какая-то история у меня с человеком, где-то через год мы должны с ним были заработать деньги совместные и их поделить. А он уже был должен бандитам (по-моему, это была ивантеевская группировка) и то, что я должен ему через год отдать, переписал на меня. Спокойно ему все объяснил. Ну ладно, говорит, приеду к тебе через неделю, разговор продолжу. Я так могу догадаться, наверное, что, когда человек ведет себя так дерзко, они понимают, что за ним кто-то стоит. А через два дня я открываю газету «Московский комсомолец» и вижу там – статья короткая. Разборка за какой-то универмаг шла, и на стрелке плотность автоматного огня достигла такой силы, что вот этому моему знакомому (он представился, авторитет там, забыл кличку его) отстрелило ноги, и через неделю он ко мне не приехал.

Звонит мне директор моей егорьевской фабрики: «Андрей Аркадьевич, у нас тут уголовник вышел из заключения, приехал ко мне, говорит: “Я теперь твоя крыша”». И забил стрелку там в каком-то кафе. Такое-то время, дата. А у меня был приятель – замначальника охраны Верховного совета РФ (помните, председателем был Руслан Имранович Хасбулатов?) И он мне всегда говорил: «Андрюх, если че, какие-то проблемы, звони, помогу». Ну я ему звоню, так и так. Он говорит: «Слушай, давай так: четыре машины мои, три твои». Хорошо, говорю, можно я съезжу? Мне, говорю, интересно. «Да, без проблем, давай». И вот мы едем, семь машин. Приезжаем, оттуда выходят такие ребята спортивные в костюмах, у всех дипломаты. Понятно, что это не бандиты, а офицеры. Заходят, открывают дипломаты, а в них такие короткоствольные автоматы. Начинают патроны заряжать. Кто-то вышел покурить. В этот момент подъезжает какая-то иномарка. Подъехала и уехала. А он, мой товарищ, полковник, провожал на пенсию друга и хорошо выпил. И приехали из РУБОПа (была такая организация, эффективно работала по борьбе с братвой) начальник и его заместитель, молодые ребята. А он спьяну даже не понял, что они из РУБОПа. А вот они сообразили, что это не бандиты. Они ему говорят: «Чем мы вам можем помочь?» Он им говорит: «Давай так, мы их завалим, а вы закопаете». Я это выражение запомнил на всю жизнь!!! В общем, собрались, поехали в это кафе. Конечно, никто там не появился. Но РУБОПовцы сказали адрес этого уголовника, поехали в его квартиру, выбили двери, пописало человек 20–25 у него в квартире, прошлись по этажам. Говорят: «Такого знаете?» – «Знаем». – «Передайте ему, что ему капец». Ну и потом проехали по городу несколько кругов, стволы в окна – и тишина, больше этот товарищ у нас не появлялся.

Лет через десять познакомился я случайно с предпринимателями, а оказалось, что они были, из братвы соседней, из соседнего района. Они говорят: «Слушай, ну блин, мы тебя боялись все. Все говорили, что у тебя такая крыша – лучше не соваться к Ковалеву». Короче, никогда у меня не было крыши, никому никогда не платил. И платить не буду. Но у меня всегда были настоящие друзья, которые всегда приходили мне на помощь.

В нашей школе, где я учился, два года нас готовили к получению прав. Первый год – теория, изучали устройство автомобиля. Второй год – учили правила и ездили на ГАЗ-51, это вам не на «Мерседесе» с автоматом, передачи включались с двойной перегазовкой. А у меня уже был мотороллер, и ездил я пока без прав, потому что сдавать можно было только с шестнадцати лет. И я так натренировался отвечать билеты, что уходило у меня секунд тридцать, я их наизусть выучил. Прихожу сдавать, лейтенант дает мне карту, через тридцать секунд возвращаю с ответами, он смотрит на меня удивленно: «Шутишь, что ли?» Проверяет, все правильно. Говорит, я такое первый раз встречаю. Правда, вождение я сдал только со второго раза. Очень сложно на тяжелом мотороллере было выписывать фигуры. Так я в шестнадцать лет получил и мотоправа, и автоправа.

Первые права, которые я получил, были на управление мотоциклом, еще в 16 лет. У меня в школе было два года такого предмета, как «Автодело», так что теорию знал на зубок. Пришел на экзамен, и буквально через десять секунд отдаю экзаменатору заполненную карту с ответами на все вопросы. Он говорит: «Ты что, уже все заполнил, точно?» Я отвечаю, что да, на все ответил. Он удивился, проверил ответы и говорит: «Ну надо же, первый раз такое вижу – все правильно!» А вот практику сдавать было труднее, потому что мне мотороллер тогда только купили, я еще на нем толком ездить не научился. Но все-таки смог, сдал и получил права в шестандцать лет.

А вот когда я сдавал на автомобильные права, то еще сложнее было. Теорию опять же сдал без проблем, а практику надо было сдавать на ГАЗ-51, с двойной перегазовкой при переключении передач (сейчас такое и представить сложно). Это, конечно, была нелегкая задача, но в общем, справился. И тоже права получил в шестнадцать лет, но действовать они начинали с восемнадцати. Первую машину купил в восемнадцать лет, и вот тогда уже начал ездить.

В этих правах был такой вкладыш картонный, на котором в случае правонарушений гаишники делали проколы. Первые несколько лет я ездил без единой дырки на этом вкладыше. Иногда даже и нарушал чуть-чуть, но я всегда умел общаться с гаишниками – им же скучно, а я парень веселый всегда был. Пошучу, анекдот расскажу – и меня отпускали, говорили только, чтобы не нарушал больше. Но потом один принципиальный попался – и появился у меня первый прокол.

Много всего интересного было в мои студенческие годы. Я не скрываю, что никогда не был пай-мальчиком, у меня постоянно были какие-то приключения, самые разные, в том числе сомнительные знакомства. Ну и иногда влипал в истории, конечно.

Как я уже упоминал, я делал оформление для разных баров в Москве, поэтому у меня было много знакомых барменов. Одного из них звали Слава Орлов, он работал в баре «Молоко» в Олимпийской деревне, очень модном, очереди туда всегда стояли. У Славы было, кстати, такое любимое выражение: «Икра может быть черной, лишь бы хлеб был белый».

И вот мы со Славой один раз пошли в Центр международной торговли на концерт Преснякова-младшего, а потом поехали к одной его знакомой. Там уже была компания, какие-то девчонки. Посидели, пообщались, потом вдруг звонок в дверь. Оказалось, что это участковый. Стал проверять документы, у девчонок, которые с нами сидели, были какие-то проблемы с пропиской, он попросил их пойти с ним. Ну и все остальные тоже разошлись потихоньку. Прошло несколько месяцев, я уже и забыл об этой истории. И вот как-то утром будит меня мама, говорит: «Андрей, к тебе пришли». Заходят три человека в черных плащах с удостоверениями милиции, говорят, что меня вызывают почему-то в милицию по охране общественного порядка в Метрополитене. Прихожу туда, просят подождать, и вот почти час сидел, думал, что же такое мог сделать, что меня вызвали. А я ведь тогда делал мебель, и это уже сама по себе была серьезная статья, поэтому мне было чего опасаться. Но когда все-таки позвали в кабинет для разговора, выяснилось, что все было дело как раз в тех самых посиделках, потому что знакомая Славы была женой какого-то вора в законе, который сидел. Поэтому участковый туда не случайно зашел, за квартирой следили. Ну я-то ничего не знал и знаком ни с кем из них не был, поэтому честно на все их вопросы ответил, и меня отпустили. Но эта история мне запомнилась.

Эту историю рассказал мне один знакомый цеховик. Весь бизнес в Советском Союзе был подпольный, и все предприниматели тоже были подпольными, называли их цеховиками. Это, конечно, было уникальное явление. Денег у них было много, но они старались не отсвечивать. Одевались скромно, ездили на «Запорожцах», но ставили на них двигатели от «Фольксвагена». И вот был у меня знакомый как раз такой цеховик. Он влюбился в девушку – она была одна из первых супермоделей, ее лицо было даже на обложке «Космополитена». А он был такой обычный парень, не красавец, ну и конечно, тоже держался скромно. Но тут он влюбился, делать нечего, надо как-то привлечь внимание девушки, тем более такой. Он узнал, что она будет на каком-то мероприятии, купил себе костюм за две тысячи долларов, часы за десять тысяч, ботинки за тысячу, обрызгался дорогим французским парфюмом, купил букет из ста одной розы. Приехал на это мероприятие, подошел к ней, вручил букет и прямо говорит: «Вы мне очень нравитесь, давайте встретимся». А она была простая девчонка, отвечает, мол, почему бы нет, давайте. И вот он снимает зал в загородном ресторане, берет в аренду «Чайку» из гаража ЦК, заваливает все цветами, привозит ее туда – играет оркестр, стол ломится, все прекрасно. Явно намечается продолжение, так что он снял рядом в каком-то дворце, кажется Екатерининском, роскошные апартаменты. Для того чтобы туда дойти, нужно было перейти через поляну, и, как потом оказалось, на этом поле был туалет с выгребной ямой (понятия не имею, зачем ее там вырыли), которая обычно была закрыта листом фанеры. А тут по какой-то случайности его не положили.

До сих пор помню, он мне это рассказывал: «Вот представь, Андрюха, идем мы с ней, красивые, я в костюме, она в вечернем платье, и тут в темноте оба падаем прямо в эту яму. Как мы с ней потом отмывались, словами не передать. Какая уж после этого любовь. Потом, когда встречались с ней где-то, делали вид, что незнакомы. Вот такая вот жизнь, Андрюха, сложная штука».

Я не случайно подчеркиваю, что начинал свою предпринимательскую деятельность в СССР, потому что те, кто мог тогда заниматься бизнесом, прошли такую школу жизни, что могут выкрутиться из любой ситуации, их ничем не удивишь. Была у меня такая история. Помните, я рассказывал, что в свое время очень удачно производил кухонные диванчики, которые буквально наводнили Союз? Так вот, было очень трудно достать ткань обивочную, мебельную, страшный дефицит. А у меня всегда было много разных знакомых, в том числе был директор шелково-ситцевого комбината на набережной Яузы. И вот как-то посмотрел я на ассортимент этой фабрики и увидел какую-то ткань веселенькую. Договорился с ним, что будем меняться по бартеру – я ему даю диванчики, а он мне – ткань. Взял этот ситец и стал из него делать обивку для диванов, и, надо сказать, на них был большой спрос.

Мебельщики в советское время были людьми уважаемыми, как и все, кто производил дефицитные товары. Помню, мы с женой получили квартиру кооперативную, и надо было там поставить телефон. А телефон можно было и год ждать, такая очередь была. Ну а у меня связей было ого-го. Поехал к начальнику МГТС, он говорит: «Ну конечно, Андрей Аркадьевич, сделаем». Ну я на всякий случай еще обратился к замминистра связи СССР, он тоже сказал, что поможет. И вот проходит две недели, раздается звонок от начальника МГТС: «Ну что, Андрей Аркадьевич, записывайте свой новый номер телефона». Я обрадовался, а через десять минут еще один звонок – от замминистра. Он тоже говорит, мол, готово, записывайте номер. Я думаю, неужели у меня будет сразу два номера телефона дома – это было невероятно круто, только у членов ЦК так могло быть. Ну и он мне диктует тот же самый номер телефона…

Это было тогда, когда я был депутатом Мосгордумы. Еду как-то на машине, вдруг звонок: «Здравствуйте, можно у вас столик заказать?» Говорю: «Вы ошиблись». Через десять минут еще звонок, опять про столик хотят заказать. Тут уж я спрашиваю: «А вы куда звоните?» Мне отвечают: «В ресторан «Чайка «». А звонки все продолжаются, и тут я понимаю, почему, потому что вижу, что вся Москва увешена растяжками ресторана «Чайка» с моим телефоном… Ну потом позвонили из ресторана сами. Девочка какая-то спрашивает дрожащим голосом: «А с кем я говорю?» Я отвечаю: «Депутат Московской городской Думы Андрей Аркадьевич Ковалев». Она, конечно, говорит, мол, извините, пожалуйста, приезжайте к нам, мы вам карточку со скидкой сделаем, банкет организуем, приезжайте, пожалуйста. Но я не поехал тогда, а оказался в этом ресторане только лет через десять. Но они уже сказали, что у них владельцы другие, мол, никаких скидок и банкетов…

Раз уж об этом заговорил, то расскажу немного о том, как я был депутатом. Вообще я был хорошим депутатом, старался помогать людям. Никогда не забуду, как помог одному ветерану, который по идее не должен был по московским законам получить квартиру в Москве – надо было прожить, кажется, десять лет, а ему пары лет не хватало. Я несколько раз ходил к Юрию Михайловичу Лужкову, обсуждал эту ситуацию, и удалось все-таки добиться, чтобы дали ему квартиру. Этот ветеран потом на каком-то моем концерте вдруг вышел на сцену и прочитал целую поэму, которую мне посвятил. Было очень приятно. Потом как-то уже лет через десять на радио рассказываю эту историю, ну и сказал, что не уверен, жив ли еще этот ветеран, и тут раздается звонок в студию, звонит он сам, говорит, что он жив, здоров, помнит про мою поддержку, очень благодарен до сих пор.

Очень многие интересуются, как я стал не только бизнесменом, но и певцом, но на самом деле, музыка была в моей жизни всегда. Собственно, уже с четырех лет, когда мама меня посадила за пианино. Помню свою строгую преподавательницу, которая меня била линейкой по рукам, если я что-то делал не так. Потом были занятия виолончелью по четыре часа в день, поступление в Мерзляковское училище при консерватории. Потом уже в институте я начал играть на гитаре и писал песни на стихи своего любимого поэта Блока. И вот уже примерно в двухтысячном году звонит мне приятель и говорит: «Андрюха, приезжай в клуб «Марика», тут сегодня какое-то огромное количество моделей». А я, что уж скрывать, бабник, так что сорвался и поехал. Приезжаю туда и вижу девушку просто неземной красоты. Подошел, познакомился, оказалось, что ее зовут Оксана и понял, что запал. Оказалось, что она работала в модельном агентстве, менеджеров которого я знал. Ну я купил огромный букет цветов, телефон в подарок и приехал к ним в офис. Напугал там немного девчонок, потому что у меня охрана была большая, но вручил ей букет и телефон. Утром я ей позвонил, она должна была в автобусе ехать в свой родной город, и мы проговорили два часа подряд. Я за ней ухаживал года три, наверное, поцеловались мы первый раз только через два года после знакомства. Каждый день говорили несколько часов по телефону. Один раз во время такого разговора она вдруг говорит: «Знаешь, вот если ты меня так сильно любишь, то приезжай в мой город прямо сейчас!» Я и сорвался: ехал много часов, а когда приехал, она сказала: «Зачем ты приехал, я же это не серьезно, просто пошутила». Так что я дико переживал, безумно ревновал, все время думал, как бы произвести на нее впечатление.

У меня был приятель, Леша Зотов, который играл на барабанах в очень популярной тогда группе «Зодчий». А я уже к тому времени заметил, что, когда, например, мои друзья байкеры пели в караоке, девчонки сразу к ним тянутся начинали. А у меня-то слух был абсолютный, я решил, что ничем не хуже. Купил себе домой караоке, начал петь потихоньку. Потом позвал маму послушать, но оказалось, что слух мой слегка поистрепался. Мама ужаснулась, но дала несколько полезных советов, я много тренировался. Как-то говорили об этом, и Леша Зотов мне сказал: «У меня же студия есть, приезжай ко мне, попробуем записаться». Я, конечно, приехал, спел, а он говорит: «Кое-где, конечно, между нот, но что-то в тембре у тебя есть, давай поработаем». И мы с ним стали разные песни придумывать. И вдруг он мне звонит и говорит: «Андрей, а я песню написал про тебя и твою девушку». Я обрадовался очень, записали мы с Лешей эту песню. И тут как раз Оксана была в Москве со своей мамой, я позвал их с мамой к себе в гости, спел песню. Мама ее, как сейчас помню, плакала, а она сидела просто с каменным лицом. Ну, думаю, вы уже поняли, что с девушкой у меня в результате не сложилось, зато сложилось с музыкой. Вся эта ситуация меня так всколыхнула, что как-то ночью я вдруг взял и сам написал песню. Позвонил прямо ночью Леше, он говорит: «Напевай, диктуй скорее, а то забудешь». Потом встретились, записали эту песню, а дальше меня как будто прорвало. На следующую ночь написал еще девятнадцать песен и не могу остановиться до сих пор. На сегодняшний день у меня уже пять книг стихов, более семисот самых разных песен. Ну и с тех пор начал потихоньку выступать, стали мои песни звучать на радио, даже снимал клипы. Потом уже увлекся хэви-металом (вообще я его всегда любил, просто не думал, что и сам могу тоже писать и петь такие песни) и появилась группа «Пилигрим», которая в свое время была довольно популярной.

Вокалом, кстати, я занимался с Натальей Зиновьевной Андриановой, знаменитым преподавателем Гнесинки, у которой множество наших звезд училось вокалу. После занятий с ней реально появились у меня успехи. Еще не могу не вспомнить о фониаторе Зое Андреевне Изгарышевой, которая лечила еще мою маму, и мне помогла. Фониатор – это человек, без которого не может обойтись ни один вокалист, если, конечно, ему дороги его голосовые связки, особенно, когда нагрузка высокая. Зоя Андреевна, например, даже обучила моих охранников самым основным приемам, чтобы выполнить роль фониатора во время гастролей или концертов, когда сама она не могла мне помочь. Сейчас, к сожалению, ее уже нет в живых…

Да, я работал на многих радиостанциях «Комсомольская правда», «Говорит Москва», «Пионер FM и «Первое популярное радио», а также был и ведущим на телеканалах «Столица», «РЕН ТВ», «МИР», «Music Box», «Культура» и других. Мне нравятся прямые эфиры на радио. В разгар коронавируса я на радио «Комсомольская правда» работал каждый день по три часа в прямом эфире, прямо дома оборудовал студию – это практически меня спасло, потому что, представляете, я, у которого каждый день десятки встреч и поездок, вдруг попадаю в жесточайшую изоляцию, моя девушка тогда была беременна и мы очень боялись заразиться. И если бы мне сейчас сделали предложение стать радио- или телеведущим, то я бы, наверное, не отказался.

Спасибо моим стихам, они меня познакомили со многими интересными людьми. В один прекрасный день раздается звонок, и мне говорят, что со мной хочет познакомиться поэт Римма Казакова. Представляете? Приезжаю к ней, встречает меня такая милая женщина. Она говорит: «Вы знаете, Андрей, мне случайно в руки попали ваши стихи (а у меня тогда, по-моему, только один или два сборника вышло). Я почитала, и очень интересные они у вас. Сразу заметно, что вы поэт-текстовик, у вас очень жесткая ритмическая структура стихов». Конечно, это так, потому что все мои стихи – тексты песен. И вот так душевно, так мило посидели мы с ней на кухне, попили чаю, поговорили. Я даже осмелел, говорю: «Можно вас попросить прочесть мне такой небольшой «мастер-класс» по написанию стихов, а то ведь я же начинающий поэт и вообще самоучка». А она отвечает: «Да конечно, с удовольствием». Но, к сожалению, ушла из жизни, не успели мы такой мастер-класс провести.

Поэт Александр Говоров, который на стадионах читал стихи с Евтушенко, Вознесенским, любезно согласился редактировать мою первую книгу стихов. Это так было приятно, что знаменитый поэт согласился помочь поэту начинающему. Именно так тогда передавалось мастерство от одного поколения другому. Может быть, и я когда-то прочитаю мастер-класс какому-то молодому поэту…

Была у меня интересная история с одним известным дагестанским поэтом. Позвонил его сын, говорит: «Андрей, у моего отца скоро творческий вечер, не могли бы вы написать пару песен на его стихи?» Я согласился, но закрутился с делами, забыл совсем об этом. Звонят мне буквально накануне концерта, я спохватился, достал шесть томов, начал искать стихотворения. Одно сразу нашел – про Дагестан – быстро написал песню. Стал искать второе, нашел сразу несколько, из которых получилась такая казацкая песня по стилю, по настроению, по духу, но вот слова были не казацкие. Я некоторые слова заменил, добавил кое-где «станица», «казак», и получилась отличная песня. Позвонил сыну поэта, рассказал об этом, он сказал, что должен с отцом посоветоваться. Потом перезванивает и говорит: «Папа сказал, что вот прекрасный дагестанский поэт Расул Гамзатов, когда ему композитор Ян Френкель и Марк Бернес предложили изменить в его стихах кое-что, например «джигиты» на «солдаты», согласился, и получилась знаменитая песня «Журавли», так что если у вас получится хит, то я не против – меняйте». Теперь я пою эту песню на каждом концерте.

Был у меня друг – Леня Сорочан, потрясающий человек. Приемный сын маршала Рокоссовского, прошел всю Отечественную войну: начал лейтенантом, закончил генерал-майором. При штурме Берлина его тяжело ранило, он попал в госпиталь, его комиссовали. Потом он вдруг поступает в консерваторию по классу органа, становится знаменитым органистом. Потом снова поворот судьбы – поступает на режиссерские курсы, становится режиссером, причем достаточно успешным. Он в том числе снимал Олимпиаду восьмидесятого года. Невероятный человек, у него было одиннадцать жен, куча детей. Забавно было смотреть на фотографию, где он с седьмой женой и дочкой от третьего брака – и жена моложе дочки. Это он построил знаменитый лыжный курорт «Сорочаны» – просто договорился, что туда будут свозить строительный мусор, и получилась из этого гора. К сожалению, Леня тоже уже ушел из жизни.

Помните, я вам советовал брать на себя все контакты с проверяющими и заводить с ними нормальные дружеские отношения? Наверное, некоторые из вас подумали, что проще сказать, чем сделать, но я вам это говорю исходя из своего личного опыта – у меня почти всегда получалось налаживать с проверяющими нормальные отношения, иногда даже что-то типа дружбы складывалось. Например, пришел ко мне с проверкой старший лейтенант, пожарный (никогда не говорите пожарник, сотрудники МЧС очень обижаются). Познакомились – отличный мужик, и мы с ним прям сразу подружились. В результате он мне давал грамотные советы по пожарной безопасности, помогал проводить учения, и ни о каких наездах с его стороны даже речи не могло быть. Конечно, иногда мы с ним выпивали бутылочку недорого коньяка, не без этого.

И все-таки, какие бы хорошие отношения вам ни удалось установить с проверяющими, все равно их требования и замечания иногда приводят просто в ужас. Помните, что когда-то у меня был самый таксопарк в России? И вот приходят к нам представитель управы и говорит: «Мэр издал указ, сносите забор». Почти одновременно приходит представитель ФСБ и говорит: «Поставьте колючую проволоку и добавьте второй ряд турникетов». А тут приходят пожарные и говорят: «Уберите турникеты». Проблема в том, что у нас огромное количество контролирующих ведомств и их требования зачастую противоречат друг другу. Что делать? Как в моей программе: ликвидировать все контролирующие органы, как это сделали в Грузии, и заменить их современной системой страхования рисков.

Как-то раз позвонил мне один приятель и говорит, что нужно выступить с концертом на одном важном мероприятии, в Коломне открывается новый завод по производству цемента швейцарской фирмы «Холсим». Перед тогда Президентом РФ Дмитрием Анатольевичем Медведевым и Президентом Швейцарии Кальми-Ре. Нужно представить президентов, сказать несколько слов и спеть несколько песен. Нам, говорит, нужен такой серьезный ответственный человек, как ты. «Ну хорошо, – говорю, – я согласен». Кстати, гонорар получил самый большой за все время своих выступлений.

Я приезжаю, предлагаю сделать саундчек. И понимаю, что колонки стоят на расстоянии метров ста от микрофона. Попробовал говорить – совершенно невозможно, звучит так, как будто я пьяный. Сразу попросил переставить микрофон на стойку, закрыл уши, и все получилось нормально. Помните, был такой громкий скандал, когда мэр Химок выступал пьяным на стадионе? Я тогда еще подумал, что не все в этой истории было так просто, потому что я давно уже заметил, что когда на стадионе ты выходишь вперед от колонок, то твой голос доходит с опозданием. Очень трудно петь и говорить, и у слушателей реально создается впечатление, что выступающий находится в неадекватном состоянии. По-моему, мэр просто попал в такую же ситуацию, как и я. Кстати, тогда я первый раз в жизни видел «атомный чемоданчик». Его, действительно, нес за президентом офицер в военно-морской форме.

Я раньше любил ездить по разным городам и странам – или на концерты, или по делам.

Очень яркое впечатление произвела на меня поездка в Конго. Меня включили в состав межправительственной комиссии по сотрудничеству с Республикой Конго. Председателем комиссии был Юрий Петрович Синтюрин, заместитель министра энергетики РФ. Африка, конечно, другой мир. Там царит страшная нищета, и это при том, что в Республике Конго дела обстоят лучше, чем в Демократической республике Конго. Даже магазинов нет – просто прилавки на улице. Один-единственный ресторан, где собирается вся элита. Но при этой дикой нищете вся верхушка ездит на дорогих машинах и одета в дорогие костюмы.

Перед поездкой сделал все прививки, которые нужны в Африке. И все равно, когда меня комар там укусил, страшно боялся, что мог заразиться малярией. К счастью, комар оказался не малярийным, иначе не известно, чем бы для меня эта поездка кончилась.

Но вообще очень интересный опыт. У меня там был концерт в присутствии президента Конго, председателя правительства. Интересные совещания, в том числе речь шла о том, чтобы Россия простила Республике Конго долг, причем огромный. Меня это тогда страшно возмутило – ну не могут они вернуть России деньги, но почему бы не взять у них взамен часть побережья, например? Туда лететь из Москвы всего часов семь – восемь, не больше. У нас же зимой не большой выбор теплых курортов для отдыха, а тут такой отличный вариант, такое было бы выгодное приобретение для страны. Но, понятное дело, от меня в этом вопросе ничего не зависело.

Еще одно запоминающееся путешествие – поездка на Кубу. Потрясающая страна. Гавана – фантастический город, наверное, самый красивый в мире. Множество домов, которые еще испанцы строили, начиная с XVI века, практически все сохранилось, никаких «хрущевок» не настроили. Состояние, конечно, ужасное – ни канализации, ни электричества. Но все-таки потенциал огромный у страны. Уже потихонечку начался отход от социализма. Я думаю, что пройдет лет десять, и президенту Батисте поставят памятник, потому что уже сейчас многие кубинцы начинают его хоть сдержано, хоть шепотом, но похваливать. Ведь это при нем были построены гостиницы, дороги, развивался бизнес. Не зря американская мафия тусовалась на Кубе. Кстати, Кубе мы тоже простили огромный долг, а можно было взять Гавану в счет долга и сделать курорт мирового уровня, потому что такой климат и такой шикарный океан редко где еще можно найти. Я бы лично с удовольствием купил бы домов десять.

Но пожалуй, самые острые ощущения связаны у меня с поездкой в Сирию. Разумеется, я не сам по себе туда вот просто так отправился, а полетел туда на Новый год по приглашению министерства обороны. Все это случилось после истории со сбитым самолетом. Когда турки сбили наш самолет в Сирии, а террористы убили летчика, то я, конечно, как и многие другие, был страшно возмущен и в этот же день приехал к посольству Турции. Успел кинуть только бутылку кетчупа и пару яиц, как меня полиция забрала. Часа через три приехал мой адвокат, и меня выпустили. Но на следующий день я опять поехал к посольству, потом туда еще приехали болельщики Спартака и просто «разбомбили» там все. После этих событий мне позвонили из министерства обороны и предложили полететь в Сирию в составе российской делегации.

Честно скажу, было страшновато. Когда влетели на территорию Сирии, выключили все бортовые огни, весь свет внутри, запретили говорить, стоит гробовая тишина в салоне – я сидел, и, как говорится, вся жизнь перед глазами пролетала. Но все обошлось, благополучно долетели. База российская произвела впечатление. Абсолютный порядок, офицеры все подтянутые, с умными глазами, вертолеты регулярно облетают территорию, везде стоят танки, зенитки. Дал там несколько концертов. Вы не представляете ощущение, когда ты поешь песню «Слава России» для нашей армии. Ну и вернулся в Россию с чувством гордости за свою страну.